- •Н.К. Кузнецова философия науки и история науки: эволюция взаимоотношений на фоне хх столетия [1]
- •Глава 1. К определению понятия «методология»
- •Глава 1. Философия науки
- •§ 2. Отношение науки к философии
- •Дж. Холтон что такое «антинаука»?
- •Часть 1. Введение в логику науки
- •Глава 1. Обзор основных проблем
- •II на пути к нормальной науке
- •X революция как изменение взгляда на мир
- •Д. Хорган
- •Глава 1
- •Глава 9 самоотдача
- •1. Фундаментальные убеждения
- •3. Целостность самоотдачи
- •IV. Природа и культура
- •VI. Естественнонаучный метод
- •VII. Природа и история
Глава 1. К определению понятия «методология»
Как явствует из данного слова, оно состоит из двух основополагающих терминов: «метод» и «логос», которые обозначают, во-первых, то, что назьгоается определенным способом деятельности субъекта для достижения практической либо познавательной цели, и, во-вторых, «логос» обозначает закономерность бытия, выраженную в слове. Таким образом, термин «методология» в буквальном смысле означает теорию, или учение о методе. Именно в таком смысле он и функционировал в науке с момента ее зарождения, и продолжает пониматься до сих пор многими учеными в нашей стране, в том числе М.В. Мостепаненко, В.П. Тугариновьш, В.П. Кохановским и многими другими, в особенности учеными-практиками. Чтоб не быть голословным, приведу их недвусмысленные высказывания. Так, В.П. Тугаринов, в частности, писал: «Методология - это теория метода» [1, 181]. М.В. Мостепаненко отмечал: «Методология - учение о методах и принципах познания» [2, 18]. Примерно в этом же ключе определяет понятие методологии В.П. Кохановский. Вот что он пишет: «Методология как общая теория метода формировалась в связи с необходимостью обобщения и разработки тех методов, средств и приемов, которые были открыты в философии, науке и других формах деятельности людей» [3, 170]. Поскольку научное познание никогда не стоит на месте, а непрерывно расширяется и углубляется, то естественно, что столь же интенсивно возрастает и количество методов и средств познания, которые используются обществом. Постепенно они стали составлять особую систему в области науки, при этом относительно самостоятельную. Вполне логично, что все элементы этой качественно своеобразной системы взаимодействуют между собой, взаимо-влияют и обуславливают друг друга, поддерживая жизнеспособность системы в целом. На определенном этапе развития науки учеными стала осознаваться необходимость специального изучения этой сложной системы методов и средств научного познания. Как утверждает В. Гайдуков, стало формироваться так называемое методологическое сознание, объем которого непрерывно увеличивается. К настоящему времени это сложное образование превратилось в трудно обозримую совокупность разноречиво обсуждающихся проблем, регулирующих познавательную деятельность людей, включающих в себя не только осмысление многочисленных методов, их эвристическую эффективность в системе научного знания, но и многочисленный ряд других факторов и детерминант, влияющих на успехи познавательной деятельности людей. А те люди, которые их специально разрабатывают, получили название методологов. Наиболее яркими их представителями за рубежом являются М. Полани, К. Поппер, Т. Кун, И. Локатос, П. Фейерабенд и многие другие, а в России - П.В. Копнин, И.Д. Андреев, B.C. Стенин, В.Н. Садовский и т.д.
Факт выделения профессионалов-методологов еще раз говорит в пользу мнения о существовании особой сферы в сознании общества - методологическом сознании.
На наш взгляд, в дальнейшем эти общие рассуждения, касающиеся природы понятия методологии, станут более понятными через достаточно последовательный анализ понятия «метод», которое лишь на первый взгляд кажется простым. Внимательно проанализировав характер его определения в разного рода энциклопедических и философских словарях, мы столкнулись с тем, что в большинстве случаев его определяют как путь исследования, что, по нашему мнению, не совсем правильно, так как и гипотеза, и теория - это тоже своеобразные пути исследования, однако не называются методами, а соответственно - гипотезой или теорией. Они, конечно, могут выполнять так называемую методологическую роль, но о них разговор особый.
По-видимому все же прав П.В. Копнин, который, говоря о методе научного познания, считает, что это есть способ достижения определенных результатов в познании и практической деятельности.
Обращаясь к его природе, видимо, следует признать, что генетически первыми были именно практические, материально-преобразующие средства достижения каких-либо целей и лишь затем они, по мере развития культуры и познания в частности, приобрели и идеальную форму, как, например, у Г. Галилея так называемый мысленный эксперимент. В этой связи не лишними будут достаточно авторитетные замечания П.В. Копнина, который подчеркивал, что в своем большинстве каждый метод оказывается синтетическим единством материального и духовного начала. Итак, какова же главная роль любого научного метода? А она, на наш взгляд, сводится к следующему - к регулированию познавательного процесса, к его упорядоченности, в соответствии с определенными требованиями, рекомендациями, правилами, или, говоря другими словами, нормами. Поэтому мы едва ли ошибемся, если скажем, что каждый метод выполняет нормативную, интрумен-тальную функцию. По сути дела метод представляет собой особым образом субординированную систему предписаний, правил и рекомендаций, которые должны обеспечить ученому решение конкретной задачи в любой сфере практической и теоретической деятельности.
Конечно же, метод организует и дисциплинирует поиск истины, позволяет в случае правильности экономить силы и время, двигаться к цели наиболее коротким и надежным путем. Именно эти стороны метода имел в виду выдающийся русский физиолог XX в. И.П. Павлов, когда он говорил: «Метод - самая первая, основная вещь. От метода, от способа действия зависит вся серьезность исследователя. Все дело в хорошем методе. При хорошем методе и не очень талантливый человек может сделать много. А при плохом методе и гениальный человек будет работать впустую и не получит ценных, точных данных» [4, 21].
История развития науки достаточно наглядно показала, что использование, применение тех или иных методов может носить либо стихийный, либо сознательный характер. Естественно, что только осознанное использование методов, основанное на понимании их эвристических возможностей и соответствующих границ, превращает деятельность ученых, при прочих равных условиях, в более рациональную и эффективную.
Выше мы уже упомянули, что каждый метод структурно-логически, определенным образом организован в виде необходимых для выполнения требований. Например, правила и рекомендации собственно исторического метода начинаются с необходимости установления действительной реальности тех или иных событий, либо явлений, поскольку истории известны и такие события, которые в реальной действительности не имели места. Затем обязательно требуется выяснить причины и истоки возникновения и становления того или иного социального явления, его условия развития, выявить то, что способствовало его дальнейшему существованию, какую роль оно илрало в жизни общества и, наконец, к каким последствиям это привело. Конечно, этот перечень детерминант, обуславливающих познание, может быть недостаточен, но в первом приближении им можно и ограничиться.
Примерно такие же требования содержатся и в методах естественно-научного познания. Их полнота и степень совершенства зависят от степени компетентности субъекта познания. Но от чего зависит способность метода давать действительно объективные знания? На наш взгляд, в первую очередь, от объекта познания, его предметного содержания. Отсюда возникает необходимость разобраться с диалектикой объективного и субъективного моментов в содержании каждого метода, а оно, естественно, противоречиво. Этим самым мы хотим сказать, что каждый научный метод выступает как противоречивое единство, с одной стороны, объективных начал, а с другой - субъективных. Субъективность выражается хотя бы в том, что требования, правила, принципы метода формируются познающим субъектом (индивидом, коллективом - безразлично). Его эвристическое совершенство - несомненно, субъективно. Но, с другой стороны, каждый метод в то же время и объективен, так как обусловлен, в первую очередь, объектом познания, его реальными закономерностями в каждой области исследования, сугубо специфическими (в этом выражена предметность исследования). Действительную природу метода следует искать, конечно, не в головах людей, а в объективной действительности, ее закономерностях. Однако в последней - как бы мы ни старались - мы не найдем никаких методов, четко организованных и сформулированных, а отыщем лишь объективные законы бытия природы и общества. При этом надо реально понимать, что научный метод, будучи субъективным отражением предметной действительности, не есть непосредственное знание о ней. Метод относится к форме познания, так как раскрывает не содержание знания о предмете, а указывает, как должно осуществляться это познание. Эту сторону метода подчеркивал и Г. Гегель, когда в «Науке логики» говорил, что «метод может ближайшим образом представляться только видом или способом познавания, и он в самом деле имеет природу такового» [5, 298]. Таким образом, мы вправе сделать заключение, что каждый метод представляет собой сложное диалектическое единство субъективного и объективного при главенствующей, определяющей роли второго. И последнее замечание - к характеристике того, что мы называем методом, имеющим принципиально важное значение. Вот эта включенность субъекта в «тело» метода фактически делает понятным творческий характер каждого метода, помогает объяснить действительный момент развития в каждом из функционирующих методов. Недаром тот же Г. Гегель не преминул подчеркнуть, что метод есть орудие, некоторое стоящее на стороне субъекта средство, через которое он (субъект) соотносится с объектом.
Прежде чем продолжить наши рассуждения о методе научного познания, мы считаем необходимым «развести» понятия «метод» и «методика», близкие по значению, но не тождественные, поскольку любая методика, в конечном счете, определяется требованиями того или иного метода. Методика представляет собой совокупность либо мыслительных, либо физических операций, следующих в определенной, строго соблюдаемой последовательности, чтоб добиться желаемой цели. В методике подробно и скрупулезно разрабатывается процесс проведения эксперимента (как метода), составляется вполне определенная последовательность проведения операций, измерений и наблюдений, подробно описывается каждая деталь в отдельности с учетом возможностей избранных средств, обосновываются методы контроля качества операций, обеспечивающих надежность и точность.
В методиках предусмотрены особые формы журналов со всеми градациями для фиксации хода измерения и результатов операций. Важным разделом методики является также выбор способов обработки и анализа экспериментальных данных. Наконец, при разработке плана эксперимента необходимо стремиться к его упрощению и наглядности без потери точности и достоверности, к использованию математических средств и электронно-вычислительных машин.
При подробном анализе содержания метода вскрывается достаточно много любопытных сторон и свойств последнего, таких как связь теории и метода, соотношение абсолютного и относительного моментов в его применении и т.д. Они, несомненно, имеют отношение к проблеме связи метода с методологией, но по существу для нас первостепенное значение имеет так называемая нормативная, рекомендательная связь, через осознание которой легче понять современное содержание методологической проблематики. На наш взгляд, именно этот нормативно-рекомендательный характер сыграл решающую роль в формировании всех современных идей так называемой методологии научного познания.
Эти идеи не сводятся всецело к обсуждению конкретных методов научного познания, а затрагивают широкий перечень всевозможных ограничений и норм, которыми руководствуются ученые самых различных сфер научного знания и которые носят порой самый общий характер, достаточно отвлеченный от учения о методе. Это могут быть рассуждения о том, каких принципов следует придерживаться в построении фундаментальной научной теории, какие запреты и рекомендации следует соблюдать на эмпирическом и теоретическом уровнях познания и т.д.
Таким образом, диапазон методологической проблематики необычайно расширился. Вот это противоречие между современным содержанием понятия методологии и традиционным привело к оживленной дискуссии в конце XX в., в особенности в отечественной философской науке, когда методология сводилась то к учению о методе научного познания, то к теории метода, то к философскому методу, требованиям материалистической диалектики. Так, например, в работах В.А. Штоффа неоднократно утверждалось., что методология «исследует познавательные процессы, происходящие в науке, методы и формы научного познания» [6, 24]. B.C. Украинцев под методологией подразумевал «теорию взаимодействия материалистической диалектики с методами всех других наук» [7, 257]. Ж.И. Абильдин и Т.Д. Кшибеков полагали, что материалистическая диалектика, понимаемая как логика и теория познания, и есть действительная подлинно научная методология познания [8, 12]. Можно было бы этот перечень продолжить, но, по нашему мнению, наиболее близко к современному истолкованию методологии подошел в то время болгарский философ Н. Стефанов. В своей книге «Теория и метод в общественных науках» он верно отмечал (но, правда, для исторической науки), что «методология - это не особая наука, а теоретическая специальность, система отдельных теоретических положений (законов, понятий и т.д.), используемых историками как руководящие принципы их работы». И далее он пишет: «Все это приводит к необходимости приступить к решению кардинальной проблемы, ... к построению целостной системы методологии, к ее созданию как единого аппарата научного исследования» [9, 27]. Фактически эти же идеи, но только для всей совокупности научных знании выражал и отечественный философ В. Гайдуков.
Основываясь на предварительном широком анализе, бытовавших и существующих до сих пор определений понятия «методология», мы склонны подразумевать под ним систему общих, основополагающих идей, принципов, из которых обязан исходить и которыми должен руководствоваться каждый исследователь в своей познавательной деятельности.
Естественно, что эти исходные основополагающие принципы могут обладать различной степенью общности и в связи с этим методологический уровень знаний, на который можно опереться, может быть общим (в том числе всеобщим, в случае использования философских принципов) и менее общим, в соответствии с особенностями специально теоретического порядка. Например, когда концептуальные положения Г. Селье о стрессах кладутся в основу исследований физиологических процессов, или, например, теоретические выводы академика Б. Д. Грекова, касающиеся генезиса и развития феодализма в России, используются в качестве руководящих установок для исследования частных сторон общественной жизни на Руси, относящихся к тому периоду времени.
По нашему мнению, вводимое нами определение понятия методологии позволит преодолеть многолетние споры между крайностями в науке о том, может ли существовать наряду с философской методологией так называемая частная методология научного познания. Мы убеждены, что может. Именно об этом и свидетельствуют вышеприведенные примеры.
В рассматриваемом нами плане понятия «методология» и «метод» близки друг к другу по функциональной своей значимости. Однако они не тождественны, не однозначны. Если любой метод в структурно-логическом плане определенным образом организован в виде системы требований, которые должен строго выполнять исследователь для того, чтобы прийти к желаемому результату, то методология научного познания выступает в виде совокупности самых общих теоретических установок, без которых нельзя начать никакого, сколько-нибудь успешного исследования в любой области познания. На наш взгляд, К.П. Петряев верно выразил сущность методологии в познании, указав, что если методология - генеральный путь познания, то методы определяют, как идти этим путем, т.е. методология не выдает конкретных рекомендаций (это задача методов), как надо исследовать, а в конечном итоге определяет лишь общее направление движения дальнейшего познания.
Понятие методологии в логическом плане значительно шире по объему, чем метод, поскольку содержит в себе элементы не только члсто методического характера, но и проблемы возможных форм познания, степени их адекватности и многое другое, вплоть до ценностных ориентации.
Общее между методом и методологией заключается в их регулятивной функции. И метод, и методология являются руководством к познавательной деятельности человека, но на разных уровнях ее и этапах.
Значение методологии в научном познании можно уподобить компасу в руках путешественника, определяющего себе путь через незнакомую местность. Пользуясь им (руководствуясь показаниями стрелки в отношении стран света), путник определяет общее .направление своего дальнейшего движения. Именно в этом заключается объективная значимость компаса и, стало быть, методологии для исследователя любой области действительности. А вот придет ли путник к обозначенному пункту, к полагаемой цели, будет зависеть от массы других конкретных обстоятельств, в том числе и от умения путника мастерски пользоваться компасом.
Эвристическая роль методологии ясно проявляется как в естественно-научном, так и в гуманитарном познании. Примером может служить факт открытия «нейтрино» швейцарским физиком В. Паули. При анализе процесса бета-распада или бета-превращения нейтрона в протон и электрон Паули обнаружил, что появляющиеся при бета-распаде частицы (протон и электрон) обладают в сумме меньшей энергией, чем нейтрон до распада. Будучи твердо убежденным в надежности закона сохранения энергии в области микромира (т.е. энергия не превращается в ничто), В. Паули делает заключение: недостающую энергию уносит какая-то новая частица, не зафиксированная в данном опыте, т.е. теперь, опираясь на новые методы исследования, требуется только ее обнаружить. То же самое можно сказать и о гуманитарном исследовании. В конце XIX в. в России между социологами разных направлений шли дебаты по поводу того, пойдет или нет Россия по капиталистическому 1тути развития. В.И. Ленин, опираясь на марксово учение о признаках развития капитализма и на анализ российской действительности и в особенности в деревне, делает убедительное заключение, что пора прекратить бесполезные споры, поскольку Россия уже вступила на капиталистический путь развития, но со своими особенностями.
В заключение рассуждений о методологии и ее роли в научном познании необходимо заметить, что если зависимость познания от методов исследования осознается всеми учеными, то от методологических принципов - далеко не всегда. Более того, в науке известны и такие случаи, когда даже выдающиеся исследователи фактически отрицали эвристическую пользу научной методологии. Например, видный физик XX в. М. Борн писал: «Я убежден, что в науке нет философской столбовой дороги с гносеологическими указателями. Нет, мы находимся в джунглях и отыскиваем свой путь посредством проб и ошибок, строя свою дорогу позади себя по мере того, как мы продвинулись вперед» [10, 374].
Верные исходные методологические посылки, несомненно, способствуют успешному проведению научного поиска, приобретению истинных знаний. Но в то же время следует понимать, что если будут нарушены элементарные принципы научного исследования, если недобросовестно будет обработан эмпирический материал, а тем более если последний не будет носить достоверного характера, то при любых методологически выдержанных и верных посылках результаты исследования окажутся ошибочными.
Все вышесказанное позволяет достаточно обоснованно подойти к верному истолкованию того, что следует понимать под методологией исторического познания. По нашему мнению, под методологией исторической науки, главного предмета для любого историка, который посвятил себя изучению исторического прошлого, следует понимать систему наиболее общих, основополагающих теоретических принципов, которыми руководствуется историк в своей конкретной исследовательской деятельности.
В.А. Ельчанинов Актуальные проблемы исторического сознания.
Барнаул: АлтГУ, 2004. с.5-13
Ельчанинов В.А.
ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ ИСТОРИИ И ФИЛОСОФИИ НАУКИ