Российское Просвещение.«Окно в Европу»

К XVIII в. Россия сложилась в Мощное, огромное по территории государство. Вместе с тем она еще значительно отста­

вала от Европы в силу уклада общественной жизни. Рост промышленности и торговли, развитие мореплавания, фор­мирование армии, укрепление государства требовали реши­тельных реформ и личности, способной на их проведение.

«Народ, поднялся и собрался в дорогу, но кого-то ждали; ждали вождя, и вождь явился», — напишет С. Соловьев.

Петр «прорубал окно в Европу» не только строительством Петербурга И Кронштадта. Важным элементом политики Пет­ра было образование. Опираюсь на уже оправдавший себя европейский опыт, «Просвещение Петрово» за короткий срок принесло замечательные результаты, коснувшиеся всех сто­рон жизни. «Птенцы гнезда; Петрова» приобщались не толь­ко к знаниям, но и к~ новым формам этикета, светского и публичного. ;

Нельзя не заметить, что методы, которыми Петр выводил Россию на общеевропейскую колею, оказались типично рос­сийскими. Даже Просвещение, включая галантные манеры, насаждалось варварскими средствами. Это, однако, позволи­ло преодолеть яростное сопротивление влиятельных кругов, не желавших принять историческую неизбежность. Просве­щение, начатое Петром/ продолженное Елизаветой, а затем Екатериной П, явилось реализацией иа русской почве и в русской форме магистральных идей европейского Просвеще­ния (сперм немецко-голландсквго, а затем французского). Вместе с тем на русской почве оно приобретало весьма харак­терные особенности: образование стало рассматриваться как необходимое звено в-карьере. Даже дворяне, не обделенные отцовским наследством, согласно указу Петра, должны были «хлеба своего искать службой, учением, торгами и прочим».

Характерна в этом отношении и биография самого Петра I (1678-1725). Его первый воспитатель, боярин Ф.П. Соков- нин, был убежденным старовером. Однако уже с 10-летнего возраста Петр предпринял решительные шаги в своем обра­зовании. Он не посчитал зазорным учиться у иностранцев голландскому и немецкому языку, математике, фортифи­кации, баллистике, артиллерийскому и мореходному ис­кусствам, кораблестроению. Выделяяих как самые необхо­димые для того пути, на который, по велению царя, должен был вступать огромный корабль Государства Российского, и имея к ним предрасположение, он даже поехал сам учиться за границу, служил юнгой. Следует выделить в наибольшей степени не образованность Петра, все же достаточно узко направленную, по критериям Просвещения («всем знать все обо всем»), а глубокое осознание им необходимости образования.

Учебные заведения и учебные книги при Петре I

Петр поощрял и даже принуждал не толь­ко молодых дворян, но и детей купцов и крестьян, любых прошедших отбор юно­шей к обучению военным наукам, кора­

бельному и мануфактурному делу в крупных промышленных городах Европы. Создавались учебные заведения для «знат­ных особо детей» , но сословный принцип соблюдался не слиш­ком строго; Указом 1714 г. была введена обязательная учебная повинность для дворянских детей, дьяков и подьячих. До окончания светских элементарных школ с математическим уклоном («цифирных») их ученикам запрещалось жениться. Уже в 1701 г. Петр учредил в Москве, в Сухаревой башне (варвфски разрушенной при Сталине) Юколу матейатицких и навигацких наук, пригласив директором профессора из Шот­ландии. В этом заведении, первом в своем роде в Европе, училось в разное время от 200 до 500 человек. Учеников брали на полное содержание, зато прогулы наказывались большими штрафами, а за побег полагалась смертная казнь. , Учебной деятельностью ведал Леонтий Магницкий (1669-1739), вы­дающийся популяризатор математики, просветитель. Понача­лу не было установленных сроков обучения, до мере усвоения одной дисциплины учащиеся в индивидуальном порядке пере­ходили к другой, вьшускаясь в различное время в зависимости от успехов, а иногда по требованию соответствующих ведомств. Некоторые выпускники становились учителями городских учи­лищ, но больше всего в них нуждалась промышленность. В 1715 г. старшие классы этой школы были переведены в Петербург, послужив базой для Морской академии, существу­ющей и поныне (на Васильевском острове) и выпустившей из своих стен много поколений выдающихся теоретиков и прак­тиков военного и морского дела, руководителей прославивших Россию экспедиций. В1707 г. в Москве при военном госпитале открылась хирургическая школа, а в 1720-е гг. — горные училища при уральских и сибирских заводах. С1714 по 1718 г. по России было учреждено 42 цифирных общеобразователь­ных училища.

При отчетливо практической направленности образования открывались также архиерейские школы, особо привлекатель­ные для дворян, противившихся насильственным мерам в отношении их детей. «Духовный регламент*, составленный в 1721 г. для архиерейских школ Феофаном Прокоповичем (1681-1736), современники оценили как «Гимн Просвеще­нию». Регламент предписывал сочетание светского и религи­озного обучения. Утверждалась целесообразность своеобразно­го «Введения в предмет», установления связей между предме­тами. Не считались греховными также «игры телодвижные», «акции и комедии» с музыкальным оформлением.

В учебных заведениях начала ХУ1П в.обучение произво­дилось на русском языке. «Псалтырь» и «Часослов» уступа­ли место «Букварю» Федора Поликарпова (1701), книге Фео­фана Прокоповича «Юности честное зерцало» и книжному букварю «Первое поучение отрокам». В них содержались ненавязчиво поданные наставления на общественно-бытовые и нравственные темы, сравнения славянского, греческого и латинского языков, утверждалась важность воспитания дл^ дальнейшей судьбы («каков отрок есть, таков и муж будет»). Главным учебным пособием по математике^ стала «Арифме­тика» Магницкого, многие задачи и примеры которой оказа­лись впору даже в знаменитой серии Я.И. Перельмана («Жи­вая Математика», «Занимательные» Геометрия, Алгебра, Физика), немало способствовавшей здоровой любознательно- сти уже советских юношей.

Новые учебные заведения сочетали образование й воспита­ние. Согласно классификации наук и знаний, произведенной Василием Николаевичем Татищевым (1686-1750), одним из первых русских просветителей и реформаторов образова­ния, они делились на нужные (домоводство, мораль, рели­гия), полезные (письмо, языки, верховая езда), любопытные (астрология, алхимия) и вредные (ворожба, чернокнижие) [4. С. 215-216]. «Главной наукой» же Татищев считал такую, «чтоб человек мог себя познать». Важное значение придава­лось, в духе европейского Просвещения, соответствию воспи­тания и образования возрасту; учитель должен знать не толь­ко свой предмет, но и как ему учить. '