bovikin_fi_kapital (1)

Рост промышленного производства в 1909—1913 гг. не сопровождался какими-либо существенными изменениями в его районировании (см. табл. 10)33. Заслуживает внимания лишь некоторое увеличение удельного веса ЦПР и Польши в обрабатывающей промышленности и Закавказья — в горной. Происшедшие изменения более заметны при анализе отраслевых показателей. Любопытно, что при увеличении удельного веса Закавказья в горной промышленности, его доля в добыче нефти снизилась (с 89,5 до

84

84,0%), в то время как возросли доли Северного Кавказа с 9,7 до 13,1%) и Туркестана (с 0,7 до 2,7%). В черной металлургии упал удельный вес Урала (с 29,4 до 16,0%) при возрастании значения Польши, ЦПР и Прибалтики. В хлопчатобумажном и шелковом производствах укрепил свои позиции ЦПР (его доля увеличились с 70,9 до 74,9% и с 83,9 до 87,8%), а в шерстяном и льняном -Польский район (соответственно: с 39,9 до 43,1% и с 18,3 до 19,1%). Но, хотя доля ЦПР в обработке льна в 1908—1912 гг. несколько снизилась (с 52,1 до 48,6%), он продолжал играть главную роль в этой отрасли российской текстильной промышленности.

Таблица 10.

Районирование промышленного производства в России

показывает табл. 10.1, здесь существенно возрос удельный вес ЦПР, особенно в машиностроении. Выше уже отмечалось, что эта отрасль претерпела в годы предвоенного экономического подъема серьезные структурные изменения. Последние повлекли за собой усиление или ослабление роли отдельных районов в производстве основных видов продукции машиностроения. В транспортном машиностроении (без судостроения), в котором падение производства не испытали лишь Польша и Урал, больше других пострадал Северо-Западный район, что привело к снижению его удельного веса. В судостроении, где падение стоимости продукции произошло в результате сокращения выпуска военноморских судов35, уменьшение доли Северо-Западного района, занимавшего господствующие позиции в военном судостроении, оказалось особенно значительным (с 72,1 до 41,8%). В то же время резко возросла (с 2,7 до 31,0%) доля ЦПР, поскольку некоторые крупные предприятия этого района (прежде всего Коломенский и Сормовский заводы) развернули производство речных судов и двигателей для них.

В производственном машиностроении при общем росте продукции на 18,6% продукция Северо-Западного района сократилась на 25,4%. Между тем ЦПР вдвое увеличил свою продукцию, Польша и Украина — в полтора раза. Это привело к изменениям долей их участия в общем выпуске.

Электротехника оказалась единственной отраслью машиностроения, в которой удельный вес Северо-Западного района увеличился. В этой отрасли рост производства наблюдался во всех районах, но его темпы отличались. В итоге Северо-Западный и Прибалтийский районы как бы поменялись своими местами. Хотя продукция ЦПР выросла более чем в 4 раза, его доля несколько снизилась.

86

Таблица 10.1.

Доли географических районов в общей стоимости продукции металлообработки и машиностроения в 1908 и 1912 гг. (в %)

2.

Как уже отмечалось, рост промышленности в предвоенное пятилетие происходил на фоне небывалого подъема сельскохозяйственного производства в России. Согласно расчетам П.Грегори36, доля промышленности, строительства, транспорта и связи в народном доходе увеличилась в 1909—1913 гг. по сравнению с 1897— 1901 гг. не столько за счет сельского хозяйства, сколько за счет торговли и услуг (см. табл. 11).

Таблица 11.

Изменения долей источников народного дохода

Промышленный рост и подъем сельскохозяйственного производства, несомненно, укрепили положение России в мировом хозяйстве. Однако встречающиеся в литературе количественные показатели, характеризующие это положение, особенно роли России в мировом промышленном производстве, не внушают большого доверия и нуждаются в обосновании. До сих пор имеет широкое хождение, введенная в оборот в 1939 г. составителем сборника «СССР и капиталистические страны» Я.А.Иоффе, цифра удельного веса СССР в мировой промышленной продукции на 1913 г. — 2,5%, уже в то время, несмотря на господствовавшую в литературе под влиянием сталинского тезиса о полуколониальной зависимости России тенденцию к занижению уровня и социально-экономического развития, эта цифра вызывала возражения, как совершенно необоснованная37. Тем не менее эта цифра продолжает гулять по работам советских авторов. Причем некоторые из них утверждают, что она относится не к территории СССР в границах до 1939 г., а к территории всей дореволюционной России38.

Еще в 1955 г., выступив на страницах журнала «Вопросы истории» против произвольного занижения уровня промышленного развития России в начале XX в., В.Е.Мотылев обратил внимание на расчеты, выполненные сотрудниками аппарата Лиги наций в рамках сравнительного изучения процессов индустриализации и развития международной торговли39. Именно эти расчеты, как наиболее достоверные, используются обычно в западной литературе40. Согласно им (см. табл. 12), доля России в мировом промышленном производстве составляла на 1913 г. 5,3%. Причем с конца 90-х годов XIX в. она возросла, в то время как доли Великобритании, Германии и Франции снизились.

Таблица 12.

Доли России, США, Великобритании, Германии и Франции в мировом промышленном производстве

По абсолютным показателям валового промышленного производства Россия накануне Первой мировой войны вновь вплотную приблизилась к Франции и даже превзошла ее по производству ряда ключевых видов промышленной продукции: минерального топлива (угля и нефти, взятых вместе), стали, машин, хлопчатобумажных тканей, сахара. Однако отставание России от Германии и Великобритании, хотя и несколько сократилось, все же оставалось очень значительным, а отставание от США продолжало увеличиваться. В то же время Россия существенно опережала по масштабам промышленного производства остальные страны.

Тем не менее доля России в мировом промышленном производстве далеко не соответствовала доли ее населения среди жителей земного шара (10,2%). Из отдельных видов промышленной продукции исключение составляли только нефть (17,8% от мировой добычи) и сахар (10,1% от мирового производства свекловичного и тростникового сахара)41. По производству промышленной продукции на душу населения Россия продолжала находиться на уровне Италии, Испании и Японии, уступая не только передовым индустриальным державам, но и ряду стран, вступивших на путь индустриализации во второй половине XIX века (см. табл. 13)42.

Будучи страной аграрно-индустриальной со значительным преобладанием сельскохозяйственного производства над промышленным Россия, естественно, занимала в мировой экономике более весомые позиции в сфере сельского хозяйства. В суммарном производстве пяти важнейших хлебов (пшеницы, ржи, ячменя, овса и кукурузы) России принадлежало накануне Первой мировой войны второе место в мире после США, вследствие огромного (тридцатикратного) преобладания последних в производстве кукурузы. Зато первенствовала по сборам пшеницы, ржи и ячменя, а сборы овса в обеих странах были почти равными. В 1905—1914 гг. на долю России приходилось 20,4% мировых сборов пшеницы, 51,5 — ржи, 31,3'— ячменя, 23,8 — овса, 82,6% —

льняного волокна, 20,8 — льняного семе89

ни, 65,9 — пенки, 89,8% конопляного семени43. Как отмечалось выше, в предвоенные годы возросла роль России и как производителя некоторых продуктов животноводства (яиц и масла).

Но и в сельском хозяйстве производство продукции на душу населения было в России более низким, чем в целом ряде других стран (см. табл. 14)44, причем не только аграрно-индустриальных, но и индустриально-аграрных (США, Германия).

Этот контраст между весьма значительными абсолютными размерами общественного производства и низким уровнем его в расчете на душу населения особенно бросается в глаза при сравнении народного дохода в России и в других капиталистических странах. Занимая в 1913 г. по валовой сумме народного дохода четвертое место в мире после США, Германия и Великобритания, Россия по размерам его доли, приходящейся на одного жителя, находилась в арьергарде капиталистических стран, где-то между Австро-Венгрией и Японией (см. табл. 15*)45.

Следует обратить внимание на то, что, если ограничиться лишь территорией собственно Европейской России (без Сибири, Средней Азии, Закавказья и Царства Польского), то сумма народного дохода на душу населения будет еще ниже чем по Российской империи в целом. Именно эта территория, на которой проживало почти 4/5 населения России, являлась средоточием противоречий ее экономического развития. Здесь на этой территории, как отмечалось выше, соседствовали высокоразвитые индустриальные районы и области быстро прогрессирующего аграрного капитализма с отсталым, выдавленными крепостническими пережитками областями. Похоже, что подъем 1909—1913 гг., ускорив развитие передовых народно-хозяйственных отраслей и регионов страны еще более усилил полярность ее экономики.

Российский денежный рынок в 1909—1913 гг. 1.

Расчеты П.Грегори позволяют увидеть, как использовался произведенный в России совокупный продукт. В табл. 16 приведены данные о его распределении за двадцатилетие, с 1894 по 1913 г. Они показывают, что в среднем за указанный период 4/5 суммы произведенного в России годового продукта шло на личное потребление: питание, розничные покупки, квартплату, услуги (транспортные, почтовые, коммунальные, медицинские, а также на домашнюю прислугу). Около 1/10 поглощалось государством. 1/10 составляли капиталовложения в сельское хозяйство, промышленность, коммуникации, торговлю, строительство, т.е. в фонд накопления. Наконец, около 1,5% уходило за границу в уплату от-

* Таблица № 15 отсутствует в рукописи. 90

рицательного сальдо платежного баланса. Разумеется, показатели за отдельные годы в той или иной мере отклоняются от проведенных средних данных. Но в этих отклонениях легко заметить определенную тенденцию: в периоды

экономических подъемов возрастает удельный вес капиталовложений в народное хозяйство и снижается доля личного потребления. Кроме того, очевидно постепенное увеличение удельного веса расходов на содержание центральных и местных органов государственной власти. Изучаемый нами период предвоенного экономического подъема подтверждает эти наблюдения. Доля капиталовложений в народное хозяйство в 1909—1913 гг. была выше среднегодовой за все двадцатилетие. Следует, однако, отметить, что она была ниже, чем в 1894—1898 годах. Причем, достигнув своего максимума в начале подъема — в 1910 г., эта доля в дальнейшем пошла на снижение. Что касается государственных расходов, то их доля, наоборот, к концу интересующего нас пятилетия существенно возросла, показав в 1913 г. абсолютный рекорд.

Таблица 16.

Распределение продукта, произведенного в России в 1894—1913 гг. (в текущих ценах)

По мнению П.Грегори, сравнившему в своем исследовании распределение в России чистого национального продукта (ЧИП) и в ряде других стран с развитой или быстро развивавшейся капиталистической экономикой (см. табл. 16.147), столь значительная

91

доля капиталовложений, которая имела место в России, была необычна для страны с низким уровнем душевого потребления48. Согласно привлеченным им данным, Россия в начале XX в. по степени производительного использования ЧНП входила наряду с Германией и США в трио государств, резко выделявшихся среди остальных стран мира масштабами своих внутренних накоплений. Однако участники этого трио существенно отличались в отноше-

нии других показателей использования ЧНП. США выделялись низкой долей государственных расходов (4,9%) и высоким удельным весом личного потребления (81,9%). Для Германии, наоборот, были характерны низкий уровень личного потребления (75,5%) и высокий — государственных расходов (8,4%). Что касается России, то накануне Первой мировой войны она, снизив долю личного потребления в использовании ЧНП почти до уровня Германии (77,4%), в то же время превзошла ее по удельному весу государственных расходов (9,4%).

Таблица 16.1.

Распределение чистого национального продукта в России и других странах (в % от суммы ЧНП в текущих ценах)

Природа отмеченных особенностей распределения ЧНП в России и, в частности, высокого уровня его инвестирования в экономику страны при рекордном удельном весе государственных рас-

92

ходов, нуждается в специальном исследовании. Но констатация этих особенностей, на мой взгляд, будет полезна для понимания тех общих условий, в которых функционировал денежный рынок в России.

2.

Литература, посвященная денежному рынку (то есть рынку ссудных капиталов) в России, невелика. Она, в сущности, ограничивается специальными разделами в трех книгах: в справочно-аналитическом издании под редакцией

М.И.Боголепова «Русские биржевые ценности: 1914—1915 гг.» (Пг., 1915), а также А.Е.Финн-Енотаевского «Капитализм в России (1890—1917 гг.)» (М., 1925) и И.Ф.Гиндина «Русские коммерческие банки: из истории финансового капитала в России» (М., 1948). Далеко не исчерпав тему, эти разделы тем не менее дают необходимое общее представление о ней, что позволяет мне ограничиться рассмотрением лишь некоторых проблем.

Несмотря на существенные различия во взглядах, авторы упомянутых разделов единодушны в признании предвоенного экономического подъема в качестве важного этапа в формировании денежного рынка в России.

«Строго говоря, русский денежный рынок, в качестве серьезной и существенной основы народно-хозяйственной жизни, приобрел значение лишь с недавнего времени, — писали авторы раздела биржевого ежегодника. — Период его возмужалости начинается только в конце XIX века. Постройка железных дорог, привлечение иностранных капиталов, оборудование и расширение почтово-телеграфных линий, рост добывающей и обрабатывающей промышленности, введение золотой валюты, быстрый рост населения в городах и другие факторы создали необходимые предпосылки для развития кредитных форм хозяйства в широком масштабе. На фоне этих новых экономических условий денежный рынок постепенно совершал свою эволюцию от простых форм к более сложным, он креп и совершенствовался, выделяясь из аморфной массы хозяйства в тонкую и чувствительную организацию... Экономическое строительство, в полосу которого вступила Россия в 90-х гг., требовало огромных денежных средств. Внутри страны эти средства не могли быть почерпнуты и вследствие отсутствия сбережений, т.е. по причине бедности подавляющей массы народонаселения, и вследствие того, что обширные в географическом смысле районы оставались еще вне сферы товарного хозяйства, т.е. не были втянуты в национальный, а через него и в мировой рынок. Поэтому первые годы новейшей эпохи развития нашего денежного рынка прошли под сильным влиянием иностранных капиталов, главным образом германских и французских, а отчасти бельгийских, голландских и английских... В начале нынешнего столетия народное хозяйство России уже прочно вошло в стадию капиталистического

93

развития, вследствие чего спрос на капиталы принял более равномерный характер. На почве капиталистических отношений, подчинивших экономическую жизнь страны, сложилась новая организация денежного рынка, отвечающая расширившимся и усложнившимся требованиям на деньги как со стороны текущего коммерческого оборота, так и со стороны эмиссий. Прежде всего значительно возросло число кредитных учреждений. Банки мобилизовали национальные денежные капиталы страны, находившиеся до этого времени в распоряжении частных хозяйств в форме текущих оборотных средств, денег и сокровищ, и предоставили их в распоряжение денежного рынка. Емкость последнего поэтому чрезвычайно увеличилась. Наряду с этим весьма упрочилось положение Государственного банка, который, опираясь на колоссальные запасы золота, получил возможность в крупном масштабе снабжать рынок добавочными ресурсами, равно как и принимать важное участие в производстве прямых операций по краткосрочному кредитованию. Эти два фактора — организация национального денежного капитала путем

расширения сети банковских учреждений и упрочение положение Государственного банка дали рынку обильные средства, усилили его значение в народном хозяйстве, придали ему большую самостоятельность и в значительной мере ослабили зависимость от иностранных влияний. В данном отношении крупную роль сыграли также и другие обстоятельства. Большие затраты на войну 1904—1905 гг., производившиеся больше частью внутри страны, существенным образом способствовали увеличению поступления денег на вклады и текущие счета в банках. Превосходные урожаи 1909—1910 гг., реализованные по высоким ценам, дали рынку новые сотни миллионов рублей, тем самым значительно усилив его средства. В результате — наш денежный рынок за последние годы приобрел необходимые черты, свойственные богатым заграничным рынкам. Колоссальные требования на капиталы, предъявлявшиеся к рынку со стороны народного хозяйства, ~ о краткосрочных помещениях мы и не говорим, — были удовлетворены в размере 75%, причем учетный процент временами стоял ниже, чем в Германии и Австро-Венгрии. Более того, русский денежный рынок даже неоднократно мог оказывать помощь германскому рынку»49.

А.Е.Финн-Енотаевский, отнюдь не склонный к преувеличению результатов капиталистического развития российского народного хозяйства, анализируя данные о выпуске ценных бумаг в России в предвоенные годы, отмечал: «Вышеприведенные данные показывают, что за пятилетие 1909—1913 гг. фондовый, бумажный капитализм сделал у нас значительный шаг вперед по сравнению с 1900—1908 гг... Что здесь для нас представляет особый интерес, это то, что главная часть выпущенных бумаг в 1909—1913 гг., а именно на 3,8 миллиарда руб., была размещена в России (в 1904— 1908 гг. на 2,9 миллиарда руб.). Это указывает на увеличение у нас в те годы емкости денежного рынка»50.

94

Особый интерес представляют выводы И.Ф.Гиндина, сделанные им на основании весьма обстоятельного статистического изучения развития денежного рынка в России «Денежный рынок до начала 1890-х годов развивался крайне медленно. Основная задача, стоявшая перед русским капитализмом, — железнодорожное строительство, — была решена почти целиком за счет импорта капиталов извне. С 1890-х годов вплоть до Первой мировой войны происходил все нараставший процесс расширения внутреннего денежного рынка. Однако и в 1890-х годах как продолжавшееся интенсивное железнодорожное строительство, так и создание тяжелой промышленности происходили за счет дальнейшего импорта капиталов... Русский денежный рынок в качестве рынка, имеющего самостоятельное значение для кредитования и финансирования хозяйства, сложился только в 1909—1913 гг. и по сумме ссудных капиталов (ресурсы банков) достиг весьма внушительных размеров. Однако при сравнении их с ресурсами западных денежных рынков необходимо вносить существенную поправку на длительное замораживание банковских средств при финансировании, во-первых, и замедленный оборот капиталов в русской торговле — во-вторых. Эта, так сказать, пониженная эффективность русского денежного рынка ставила его, несмотря на крупные ресурсы, в один ряд с денежными рынками второго порядка (Италия, Австро-Венгрия)»51.

Итак, все авторы констатируют резкое возрастание в предвоенные годы емкости денежного рынка в России, его размеров.