190 Никлас Луман

ности обуславливают друг друга, - "что в каждой социологии, притязающей на создание теории общества, если только она действует достаточно радикально, проблема рациональности одновременно ставится на метатеоретическом, методологическом и на эмпирическом уровне"5. Следовательно, рациональность является не только проблемой исторической семантики, но и содержит в себе, даже и в наше время, требование к понятию общества. При этом не ставится, как это было типично для техники различения девятнадцатого столетия (за исключением Гегеля), вопрос о единстве этой дифференции, а значит, не проясняется то, что подразумевается под рациональностью per sei. Вместо этого различают между рациональностью и иррациональностью, сознанием и подсознанием, явными и скрытыми функциями, но, как и раньше, никто не замечает, что здесь был бы уместен вопрос о единстве этих дифференций.

Другое весьма распространенное сегодня различение - это различение между субстанциальной и процедурной или методологической рациональностью6. Мы читаем, что при возрастании комплексности и недостоверности критериев следует перестраиваться от субстанциальной рациональности к рациональности процедурной или методологической. Преимущество жестко определенных процедур все-таки состоит в том, что можно осуществлять какое-то начинание вопреки неизвестности будущего, а также ретроспективно ориентироваться в ходе дальнейшего процесса на уже достигнутые результаты.

Мы не будем вдаваться в дальнейшее обсуждение различных преломлений староевропейской непрерывности рациональности, а возьмем это грубо очерченное развитие семантики рациональности в качестве индикатора того, что при переходе к Новому времени система общества пережила такие радикальные преобразования, которые оказали воздействие и на понимание отношений между реальностью и рациональностью. То обстоятельство, что современное понятие.мира не может приобретать ни позитивное, ни негативное качество, ибо всякое приписывание качества являет собой наблюдаемую в мире операцию, как раз и относится к современному обществу. Именно это, в конечном счете, и фиксируется ради научных целей по-

XI. Притязания на рациональность 191

нятием аутопойетической системы коммуникаций. Ведь данное понятие применительно к обществу указывает на то, что все коммуникации - рациональные, иррациональные, арациональные или отвечающие любым другим критериям - продолжают аутопойезис общества. Это еще не должно означать, что следовало бы отказаться от ожиданий рационального и подступать к реальности безо всяких критериев. Разрушение староевропейского понятия не должно означать и того, что вместе с ним исчезла и сама проблема; недостаточность прежних реконструкций может восходить к переходному положению и отсутствию удовлетворительной теории общества. Даже естественные науки, даже физика сегодня уже не видят никакой возможности предоставить в распоряжение общества основания для

Луман Н. Л Общество как социальная система. Пер. с нем./ А. Антоновский. М: Издательство "Логос". 2004. - 232 с. Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru 97

рациональных суждений в форме достоверного знания7.

Когда благодаря этому критерии для рациональности становятся ненадежными, что, в свою очередь, рикошетом ударяет по понятию рациональности, на передний план выходят "плюралистические" решения. Составление списка критериев (и не только определение предпочтений, как это предлагается теорией рационального выбора (rational choice)) зависит в этом случае от того или иного наблюдателя, который описывает поведение в качестве рационального или нерационального. Однако тем самым не предлагается никакого стабильного решения, а проблема лишь разлагается на составляющие. Восстановление единства во множестве наблюдателей повлекло бы за собой выдвижения обязательного для всех требований, согласно которым выставление своих критериев рациональности должно в свою очередь отвечать собственным критериям рациональности (то есть, к примеру, в утилитаризме следует обосновать полезность самого утилитаризма). Для подобных рефлексивных кругов сегодня все-таки еще отсутствуют логические и теоретические средства - не говоря уже о вопросе, каким образом они должны регулироваться в повседневности. Во всяком случае, для более взыскательного понятия рациональности, реагирующего на это, классическая двузначная логика оказывается недостаточной8. Понятие должно было бы вбирать в себя наблюдателя, который судит о рациональности, а следовательно,