Роль второстепенных персонажей в раскрытии образа Печорина
Система образов в романе Лермонтова также помогает отразить «историю души» Печорина, высветить грани его характера. Печорин – центральный образ, вокруг которого группируются остальные.
Горцы и «честные контрабандисты» как «природные, естественные люди». В главах «Бэла» и «Тамань» но фоне цельности характера горцев – Казбича и Азамата – и «честных контрабандистов» натура Печорина предстает подчеркнуто противоречивой и сложной. Горцы изображены в романе как яркие, сильные характеры, однако целиком подчиненные бушующим в них страстям. Во многом сходный с «детьми природы» по своему темпераменту и деятельной натуре, Печорин далек от них как носитель более высокого и сложного развитого сознания, способного к анализу, критическому осмыслению себя и мира, развитию. Печорин не может быть игрушкой в потоке страстей и собственных желаний – его в большей степени ведут по жизни разум и сильная воля. Для лермонтовской концепции человека очень важна мысль о внутренней свободе и способности человека к самосовершенствованию, самопостроению.
Максим Максимыч как «простой человек». Максим Максимыч – характер, близкий к народному. У него чудесная душа, золотое сердце, он необыкновенно человечен. Даже после гибели Бэлы Максим Максимыч не отторгает Печорина – невольного виновника этой гибели, - а, напротив, пытается его понять и даже извинить, видит его страдания. Максим Максимыч – носитель народной естественной мудрости, в нем нет борения страстей, он принимает жизнь такой, какая она есть, и не пытается ее критиковать. Появление подобных Печорину людей для доброго штабс-капитана удивительно и непонятно. Это характер, близкий Платону Каратаеву у Толстого, Савельичу у Пушкина.
Многое связывает Максима Максимыча и Печорина, каждый по-своему высоко ценит другого, но все же они антиподы. В главе «Максим Максимыч» душевная открытость, искренняя радость, а потом обида и растерянность Максима Максимыча контрастируют с печоринской сдержанностью, холодноватой приветливостью. Чувствуется, что Печорин – глубоко несчастливый и одинокий человек.
«Водяное» общество. Главы «Княжна Мери» и «Фаталист» показывают Печорина среди людей его социального круга, подчеркивая, с одной стороны, превосходство лермонтовского героя над окружающими, а с другой – его трагическое одиночество.
Прием контраста, антитезы, который становится ведущим в создании системы образов, помогает Лермонтову показать, как от главы к главе усиливается несовпадение «мятежного» героя с «эпохой безвременья».
Грушницкий. В Грушницком много позёрства: человек обыкновенный, заурядный, он пытается явить собой разочарованного «байронического героя». Конечно, он смешон в самоуверенном убеждении, что действительно личностно интересен и отличен от всех. Грушницкий недалёк, неумён, именно эти качества с легкостью делают его очередной «игрушкой» Печорина. Грушницкий нравственно выше драгунского капитана и многих представителей «водяного общества», он вполне мог бы прожить жизнь неплохого, обыкновенного человека, если бы на его пути не появился Печорин. Противоборство с Печориным не по плечу Грушницкому; из наивного, не знающего ни жизни, ни себя юнкера Грушницкий превращается в несчастного, озлобленного, осознающего свою заурядность человека, способного совершить, пусть и не без угрызений совести, низкий поступок. Печорин за ролью, за привычной маской человека хочет рассмотреть его истинное лицо, его суть. Он неумолимо лишает Грушницкого его павлиньего наряда, снимает с него фальшивую трагическую мантию, а в конце ставит его в истинно трагическую ситуацию «нравственного выбора», чтобы разбудить в нем другого – лучшего – человека, и не вина Печорина, что этого рождения не произошло.
Вернер. Доктор Вернер – воплощение разъедающего и бесплодного скептицизма. В отличие от Вернера, Печорин – герой не только размышляющий, рефлексирующий, но и деятельный. Для него ироничное отрицание и критика – не единственные духовные стихии. Вернер замкнут в себе – Печорину страстно интересны люди, он стремится к общению с ними. В Вернере нет той отзывчивости и доброты, какая есть, например, в Максиме Максимыче, поэтому после дуэли Печорина с Грушницким Вернер не разделил с ним ответственности (хотя был его секундантом), лишь пришел предупредить: «Прощайте. Может быть, мы больше не увидимся, вас ушлют куда-нибудь».
Вулич. Название последней главы в большей степени относится к Вуличу, уверенному, что в человеческой жизни всё фатально предопределено. С одной стороны, Вулич, как и Печорин, человек необыкновенный, с другой – менее интересный и личностно сложный.