История 3 / Эзотерическое масонство в советской России. Документы 1923-1941 гг. 2005

«Мракобесы»

формации, просил более свежих сведений из близких правительству кругов. В спешном порядке я исполнил это новое поручение, вновь вручив собранные данные БАГИРУ, также собравшемуся эмигрировать в Константинополь, куда он и выбыл в 20-х числах октября 1920 г. С этого времени моя связь с БРЮХАТОВЫМ и БАГИРОМ оборвалась. Неоднократно предпринятые попытки в более поздний период возобновить ее успехам не увенчались, несмотря на то, что в 1922 г. я пытался разыскать обоих этих лиц через АРА, а в 1923 г. через выбывшую в Париж свою двоюродную сестру Нину Сергеевну КРИВЦОВУ и в 1924 г. через уезжавшего в Южную Америку через Чехо-Словакию инженера ШМАКОВА, с которым я имел довольно близкие дружеские отношения.

ВОПРОС: Сколько раз, через кого и в каких размерах вознаграждалась Ваша разведывательная работа за этот период англичанами?

ОТВЕТ: Финансировал меня лично БРЮХАТОВ, систематически выдававший мне довольно крупные суммы (на несколько сот рублей в золотом исчислении) денег при моих к нему обращениях. Никаких расписок в получении этих денег я ему не давал, т.к. он их и не требовал. Всего таких выдач, насколько помню, было не свыше пяти.

ВОПРОС: В показаниях, данных следствию 30 апреля 1940 г. Вы на вопрос, когда впервые Вы начали выполнять шпионскую работу, ответили «конкретное начало моей шпионской работы нужно отнести к 1920 г.» и т.д. В конце первой половины того же протокола допроса Вы, вновь касаясь своей шпионской деятельности, заявляете «начало моей шпионской работы я считаю 1926 год, когда я окончательно сошелся с АСТРОМОВЫМ».

Объясните, как понимать эти Ваши противоречивые утверждения и чему здесь следует верить.

ОТВЕТ: В моих ответах, с точки зрения их истинного смысла, нет противоречий, несмотря на кажущееся их наличие. Дело в том, что, говоря о привлечении меня к шпионской работе в 1920 г. в пользу Англии, я тогда же указал, что лица, завербовавшие меня для этой деятельности (БРЮХАТОВ, БАГИР), эмигрировали за границу в конце того же 1920 г. в связи с чем оборвалась и моя связь с ними, несмотря на ряд попыток к ее возобновлению в более поздний период. Кроме того, сведения, которые я давал в то время, связанным со мною представителям английской разведки, освещали внутреннее состояние тыла и фронта и Краевого крымского белого правительства, и хотя причиняли вред советской власти, позволяя англичанам более правильно строить свою помощь белым, но не содержали информации о состоянии Советской власти или советских органов, для освещения которых я оставался в Крыму при общем уходе белых, но чего не сумел исполнить вследствие утраты связи с БРЮХАТОВЫМ.

Таким образом я и считал, что после 1920 г. по 1926 год у меня был вынужденный перерыв, и что конкретной работой по шпионажу против Советской власти я смог заняться только с 1926 г., т.е. с момента установления соответствующей связи с АСТРОМОВЫМ.

ВОПРОС: Назовите лиц, привлеченных БРЮХАТОВЫМ и Вами в эклектическую масонскую ложу.

ОТВЕТ: БРЮХАТОВ, имевший большой стаж пребывания в масонских организациях и соответствующие степени посвящения, гвардейский офицер в прошлом, вербовал главным образом таких же гвардейских офицеров, которые были тесно связаны с ним по прошлому. Таковы, например, были вовлеченные им: есаул ТОЛСТОЙ, корнет ШИЛОВСКИЙ, граф ГОЛЕНИЩЕВ-КУТУЗОВ, начальник Ялтинского уезда, поручик СЛИВА и другие. Я завербовал Александра Александровича СЕЛИВАНОВА, директора Общества взаимного кредита, Глеба Георгиевича ХРИСТОФОРОВА, крупнейшего винодела Крыма, БАЖЕНОВУ (имя отчества не помню), жену бывшего ротмистра Крымского полка (умершего к этому времени), Екатерину Константиновну КОРЕНДАЙК (рожденную РЕШКО), имевшую очень крупное состояние и большие связи.

331

Эзотерическое масонство в советской России

Названный состав ложи вполне обеспечивал выполнение намеченных нами программных задач и даже обеспечивал возможность влияния на правительственные мероприятия, т.к. под моим и БРЮХАТОВА масонским протекторатом находился В.А.ШЛЕЙФЕР, хотя и не входивший в ложу, но охотно слушавший наши советы, а он в свою очередь как управляющий земледелием был тесно связан и имел большое влияние на начальника гражданского Управления Юга России КРИВОШЕИНА. Через СЕЛИВАНОВА представлялась широкая возможность влиять на коммерческие банковские круги и через других лиц — на молодежь и правительство. Организационно ложа оформилась к 1 января 1920 г.

ВОПРОС: Говоря о программе организованной Вами ложи, Вы указали одной из основных задач ведение разведывательной работы в пользу англичан. Укажите, когда и при каких обстоятельствах впервые встал вопрос об этом, кем именно и в какой плоскости был поставлен и Ваша роль в этом деле.

ОТВЕТ: Прежде всего я должен оговориться, что разведывательную работу в числе задач организованной БРЮХАТОВЫМ и мной эклектической масонской ложи я назвал как пост фактум, т.е. нечто ставшее мне известным в результате последующей работы в ложе с БРЮХАТОВЫМ. Понимать меня в том смысле, что эта задача делалась достоянием каждого вновь приобретаемого в организацию лица, было бы абсолютно неправильным. Чтобы исключить возможность такого толкования, я, забегая несколько вперед, должен пояснить, что эта часть нашей деятельности была известна только БРЮХАТОВУ, мне и БАГИРУ (о котором я уже подробно говорил в предыдущих показаниях), причем инициатором и организатором разведывательной работы был БРЮХАТОВ, посвящавший и привлекавший к ней по мере изучения и необходимости других лиц, в том числе и меня. С чего началось мое привлечение?

БРЮХАТОВ вскоре после закрепления нашего знакомства неоднократно говорил мне, что установившаяся на юге России власть белых может рассчитывать на закрепление только в случае достаточно сильной поддержки ее со стороны союзников, главным образом англичан, которым он, БРЮХАТОВ, питал исключительные симпатии, считая, что дружба с этой страной очень полезна для Белой России. Он открыто говорил о своих связях с английским командованием, возникших в 1918 г. на Кавказе, своих заслугах перед ним, увенчавшихся получением английского ордена «За отличную службу», который он демонстративно постоянно носил в петлице. Впервые о своей работе в английской разведке и использовании участников масонской ложи в этом направлении БРЮХАТОВ мне сообщил примерно в конце февра-

[ЦА ФСБ РФ, Р-23618, т. 1, л. 168-174]

_____________________________

1 По-видимому, речь идет о Юрии Константиновиче Терапиано (1892–1980), поэте, эмигранте, принимавшем деятельное участие в зарубежном масонстве и, к тому же, родившемся в Керчи.

Протокол допроса БЕЛЮСТИНА В.В. 18.09.40 г.

Начат в 14.00

ВОПРОС: Расскажите о своем знакомстве с Сергеем Владимировичем ПОЛИСАДОВЫМ и дальнейшей связи с ним по линии ваших мистических контрреволюционных организаций.

ОТВЕТ: С ПОЛИСАДОВЫМ С.В. я впервые лично познакомился в 1926 г. в январе или феврале месяце. Он тогда явился ко мне на мою московскую квартиру, говоря, что он пришел затем, чтобы наладить со мной связь по линии изучения эзотерической философии; что те знания в области оккультных наук, которые он получал

332

«Мракобесы»

у АСТРОМОВА по масонству и по линии мартинизма и учении ГОМа, его не удовлетворяют, а потому он хочет того, чтобы я принял его в мой Орден. Я ему тогда ответил, что я беру его в свой Орден, но ему придется несколько поработать над теми материалами (оккультного порядка), какие я ему дам и что впоследствии он может надеяться на получение от меня посвятительных материалов по линии розенкрейцерства. До ареста ПОЛИСАДОВА в 1926 г. у меня с ним было очень мало (3-4 раза) встреч и весь разговор при этих встречах ограничивался чисто масонскими интересами (беседы по прочитанным материалам и наметки на дальнейшую работу по изучению оккультизма).

Вфеврале или марте 1926 г. ПОЛИСАДОВ был арестован. От кого я это слышал,

ясейчас не помню. В 1927 г. весной ко мне на квартиру пришли жена ПОЛИСАДОВА и его ученик по ложе «Гармония» КЕЙЗЕР, которые мне сообщили, что дело ПОЛИСАДОВА следствием закончено, что он высылается в лагерь на три года и что они пришли предложить мне приехать на Октябрьский вокзал и проводить ПОЛИСАДОВА при его отъезде в ссылку. Я на вокзал ездил, но ПОЛИСАДОВА увидеть мне не удалось: мне помешала толпа бывшего там народа.

Впериод с 1927 по 1930 г. я имел несколько встреч с женой ПОЛИСАДОВА, в частности, в одной из встреч в 1927-28 гг. я через нее переслал ПОЛИСАДОВУ в лагерь какую-то теплую одежду. С КЕЙЗЕРОМ у меня после его приезда ко мне в 1927 г. установилась тесная связь по линии подпольной контрреволюционной масонской работы. КЕЙЗЕР мне говорил, что после ареста ПОЛИСАДОВА руководство по московской ложе «Гармония» он взял на себя, что он хочет развить эту ложу, так как считает, что масонство является удобным прикрытием для собирания антисоветских элементов, которые он думал организовать для борьбы с Советской властью методом вредительства и шпионажа.

ВОПРОС: Каким образом КЕЙЗЕР характеризовал Вам ПОЛИСАДОВА как руководителя ложи «Гармония»?

ОТВЕТ: КЕЙЗЕР говорил, что ПОЛИСАДОВ — знающий оккультист, хорошо разбирающийся в формальной стороне масонских орденов (ритуалы, посвящения, история оккультизма и т.д.), но что он человек неумный и на большую работу в политической борьбе не годится.

ВОПРОС: Каким образом развивалась Ваша связь с КЕЙЗЕРОМ?

ОТВЕТ: КЕЙЗЕР говорил мне, что он хочет, чтобы я по линии изучения мистических наук принял его организацию под свое покровительство. На это я ему свое согласие дал, т.к. считал необходимым развивать периферийные масонские ложи, из которых я мог бы отбирать кадры для активной вредительской и шпионской работы против Советской власти.

КЕЙЗЕР, приходя ко мне, познакомился у меня с ВЕРЕВИНЫМ и ВУРГАФТ, с НОВИКОВЫМ и некоторыми другими членами моего Ордена, с кем точно я сейчас не помню. Сам КЕЙЗЕР в 1929 г. познакомил меня с членами ложи «Гармония» — с профессором ПЕТРОВЫМ, профессором ПОПОВЫМ, как с людьми, которых я должен был определить с точки зрения их оккультной подготовленности. Я их видел по одному разу каждого и тогда дал им определение как лицам, еще не подготовленным к принятию в Орден Розенкрейцеров.

ВОПРОС: Какая связь была у Вас с ПОЛИСАДОВЫМ, когда он был выслан в Тулу в 1928-29 гг.?

ОТВЕТ: У меня с ПОЛИСАДОВЫМ в период его пребывания в Туле в 1928-29 г. никакой связи не было за исключением того, что я передавал ему привет через его жену, которая тогда к нему ездила.

ВОПРОС: Какую материальную помощь Вы оказывали ПОЛИСАДОВУ, когда он был на высылке в Туле?

ОТВЕТ: По инициативе ВУРГАФТ среди членов моего Ордена были раза два собраны деньги в размере нескольких десятков рублей, которые были посланы ПОЛИСАДОВУ через его жену.

ВОПРОС: Каким образом дальше развивалась Ваша связь с ПОЛИСАДОВЫМ?

333

Эзотерическое масонство в советской России

ОТВЕТ: Кроме того, что я показал выше, никакой другой связи с ПОЛИСАДОВЫМ я в то время не имел. После его возвращения из вторичного ареста в 1932 г. я опять встретился с ПОЛИСАДОВЫМ. Тогда он получил от меня посвящение во вторую степень розенкрейцерства и продолжал занятия по оккультизму, состоя членом Ордена до нашего общего ареста в 1933 г. После выхода из-под ареста в 1933 г. я виделся с ПОЛИСАДОВЫМ раза два-три, потом он был выслан из Москвы в Тулу. С тех пор я с ним не встречался. Я только раза два о нем слышал от ВЕРЕВИНА. ВЕРЕВИН говорил, что ПОЛИСАДОВ, живя в Туле, ни с кем связи не поддерживает, а ведет занятия по оккультизму индивидуально и очевидно об этом рассказывает кое-кому из окружающих его знакомых по Туле.

ВОПРОС: Что Вам было известно о секретном сотрудничестве ПОЛИСАДОВА с органами НКВД?

ОТВЕТ: В одном из разговоров между мной и ПОЛИСАДОВЫМ в 1932 г. он мне сказал, что он был секретным сотрудником в 1926 г. и что он тогда получил даже особую статью, как бывший секретный сотрудник ОГПУ. Больше он мне об этом ничего не говорил.

ВОПРОС: Какая связь между Вами и ПОЛИСАДОВЫМ была по линии шпионской работы?

ОТВЕТ: О шпионской работе я с ПОЛИСАДОВЫМ никогда разговора не вел, но я имел в виду то, что я могу использовать ПОЛИСАДОВА как фигуру, которая будет по моему заданию организовывать масонские ложи, откуда я мог бы черпать кадры для активной контрреволюционной шпионской работы.

ВОПРОС: Какую Вы поддерживали связь с ПОЛИСАДОВЫМ, когда он жил в Ташкенте?

ОТВЕТ: Мне не было известно, что ПОЛИСАДОВ жил в Ташкенте, поэтому я с ним связи по Ташкенту не имел. Я потерял всякую связь с ПОЛИСАДОВЫМ после

[ЦА ФСБ РФ, Р-23618, т. 1, л. 175-178]

Протокол допроса БЕЛЮСТИНА В.В. 09.10.40 г.

Допрос начат в 13.30 окончен в 16.45

ВОПРОС: Изложите где, когда и при каких обстоятельствах состоялось Ваше знакомство с ТЕГЕРОМ Евгением Карловичем.

ОТВЕТ: С ТЕГЕРОМ Евгением Карловичем я познакомился осенью 1924 г. через Федора Петровича ВЕРЕВИНА, с которым в свою очередь я познакомился весной 1923 г. на квартире у Владимира Алексеевича ШМАКОВА.

Незадолго до личного знакомства с ТЕГЕРОМ, ко мне пришел указанный Ф.П.ВЕРЕВИН и предложил от себя и от имени Е.К.ТЕГЕРА принять участие в работах по экспериментальной мистике, чем до этого, по его словам, уже занимались он, ВЕРЕВИН, ТЕГЕР и Александр Илларионович ЛАРИОНОВ в течение года. Таким образом, как я понял ВЕРЕВИНА, он и ТЕГЕР приглашают меня войти в «треугольник» — ВЕРЕВИН, ТЕГЕР и я, БЕЛЮСТИН, — и заменить собой отошедшего от их кампании ЛАРИОНОВА. Причины отхода от них ЛАРИОНОВА я точно не знаю. Помню, ВЕРЕВИН говорил, что ЛАРИОНОВ в то время был сильно увлечен личными делами, поскольку собирался жениться.

Я принял предложение ВЕРЕВИНА и тогда же дал ему на это согласие. Вскоре, осенью 1924 г. на квартире ВЕРЕВИНА (дней через 7-10 после первого с ним разговора у меня, когда он мне предложил войти в «треугольник») состоялась наша встре-

334

«Мракобесы»

ча и личное знакомство с ТЕГЕРОМ. Друг другу нас представил ВЕРЕВИН Ф.П., и было видно, что ТЕГЕР уже хорошо информирован обо мне, поскольку наш разговор пошел сразу же в непринужденном товарищеском тоне. Эта наша первая встреча длилась часа два-три. До этого от Владимира Алексеевича ШМАКОВА, Владимира Ивановича ЖДАНОВА и Михаила Ивановича СИЗОВА я знал о ТЕГЕРЕ, что в мистических кругах Москвы он начал активно проявляться году в 1918-м, что по своим политическим воззрениям он идейный анархист, прошедший тюрьмы и ссылки еще в царское время; после Октябрьской революции занимал должность политкомиссара каких-то воинских частей, а в 1921-22 гг. получил назначение от Народного Комиссариата иностранных дел в Кашгар в качестве Генконсула РСФСР, откуда приехал примерно в 1923-24 гг.

ТЕГЕР по природе своей характеризовался человеком очень решительным, крайне замкнутым и независимым, резко враждебно относящимся к Советской власти.

Из разговоров со ШМАКОВЫМ, ЖДАНОВЫМ и СИЗОВЫМ для меня было ясно, что ТЕГЕР первое время после Октябрьской революции принимал какое-то участие в политической жизни на стороне Советской власти, хотя продолжал оставаться анархистом, а затем вскоре встал на враждебный Советской власти позиции, оставаясь однако на ответственных должностях в советских учреждениях и внешне представляя себя лояльным к существующему строю человеком. По своим мистическим связям мне было известно от тех же лиц, что ТЕГЕР определялся так: примерно до 1923 г. он был связан с Орденом московских Тамплиеров (иначе — мистических анархистов или еще «бедных рыцарей Храма»), который был основан в 1917-18 годах Аполлоном Андреевичем КАРЕЛИНЫМ, приехавшим из-за границы в 1917 г. с заданием от заграничных анархистов создать указанную организацию.

Как говорил мне ШМАКОВ, ТЕГЕР примкнул к этой организации КАРЕЛИНА, но затем, поссорившись в силу своего неуживчивого и эгоистичного характера с рядом лиц, входивших в руководство ее, году в 1922-23 отошел от Ордена московских Тамплиеров. В этой организации ТЕГЕР был тесно связан, кроме КАРЕЛИНА, с СОЛОНОВИЧЕМ, замещавшим КАРЕЛИНА по должности в Ордене московских Тамплиеров. Там же ТЕГЕР познакомился с М.И.СИЗОВЫМ, старым тамплиером и антропософом, — на родной сестре которого, Магдалине Ивановне СИЗОВОЙ, тоже антропософке, впоследствии в 1920-21 г. он женился. В этой же созданной КАРЕЛИНЫМ организации московских тамплиеров ТЕГЕР завязал знакомство с В.А.ШМАКОВЫМ и В.И.ЖДАНОВЫМ, поскольку и они входили в указанный Орден. Кроме того, здесь ТЕГЕР познакомился с крупными антропософами: КИСЕЛЕВЫМ (имя и отчество не помню; в 1938 г., когда я виделся с ним в последний раз, он работал в отделе антикварной книги Ленинской библиотеки), СТОЛЯРОВЫМ (с ним я не знаком), КАФКА (бывшая жена СИЗОВА М.И., арестовывалась ОГПУ, о чем я слышал от М.И.СИЗОВА), с которыми были связаны и М.И.СИЗОВ, и М.И.СИЗОВА. Уверен, что кроме перечисленных антропософов ТЕГЕР знал и многих других из их числа, поскольку М.И.СИЗОВА, как и М.И.СИЗОВ, имели здесь большие связи.

Кроме этих двух организаций, т.е. тамплиеров и антропософов, мне было известно от тех же В.А.ШМАКОВА, ЖДАНОВА В.И. и М.И.СИЗОВА, а затем от самого ТЕГЕРА и ВЕРЕВИНА, он был связан в Москве с кругами старых мистиков — А.И.ЛАРИОНОВЫМ, НЕДОВИЧЕМ, профессором А.А.СИДОРОВЫМ, с которыми он и позже поддерживал связь. Указанный Алексей Алексеевич СИДОРОВ входил, кроме того, в Орден московских Тамплиеров, созданный КАРЕЛИНЫМ (был в группе ДОРОГОВОЙ).

В Ленинграде ТЕГЕР был связан с орденом мартинистов, возглавлявшимся Григорием Оттоновичем МЕБЕСОМ (арестовывался в 1926 г.), знал лично и близко МЕБЕСА и РОДЫНСКОГО, являвшегося помощником МЕБЕСА. Таким образом, еще до личного знакомства с ТЕГЕРОМ осенью 1924 г., я знал и его политическое лицо, и его мистические связи, и его положение в этих кругах, и из всего этого я делал вывод о возможности сближения и установления затем контакта с ним. В достоверно-

335

Эзотерическое масонство в советской России

сти сведений о ТЕГЕРЕ, полученных мною, я не сомневался, поскольку они шли главным образом от ШМАКОВА, СИЗОВА и ЖДАНОВА, т.е. от людей, которым я полностью доверял и которые входили в возглавляемую мною тогда организацию розенкрейцеров. В дальнейшем, после нашего личного знакомства с ТЕГЕРОМ, я полностью убедился в правильности всех тех сведений о нем, которые я знал от ШМАКОВА, ВЕРЕВИНА и ЖДАНОВА.

Разговор, имевший место между мной и ТЕГЕРОМ в присутствии ВЕРЕВИНА во время нашей первой встречи носил характер взаимного ознакомления друг с другом. Политические вопросы прямо не обсуждались, но по отдельным замечаниям и тону нашего разговора мы видели и общность наших а/с взглядов.

ВОПРОС: Какие а/с цели преследовал названный Вами «треугольник», в который Вы вошли по предложению ВЕРЕВИНА и ТЕГЕРА, как формулировались политические установки и роль в этом ТЕГЕРА?

ОТВЕТ: Я принял предложение ТЕГЕРА и ВЕРЕВИНА о вхождении в их «треугольник», т.к. и знакомство с ними, и вхождение в этот «треугольник» меня полностью устраивало. Моя деятельность по линии возглавлявшейся мною тогда организации московских розенкрейцеров была направлена против Советской власти, т.к. под флагом мистики я сочетал и группировал антисоветские элементы из «бывших» и мистиков для борьбы с Советской властью. Вхождение в «треугольник» для меня означало расширение этой деятельности особенно потому, что я высоко ценил организационные способности ТЕГЕРА, его большие связи в мистических кругах и знал, как уже показано выше, его резко враждебное отношение к Советской власти, полностью соответствующее моим убеждениям. Я был уверен, что с ТЕГЕРОМ нам вскоре удастся установить тесный контакт для а/с деятельности под флагом мистики.

После первой встречи на квартире ВЕРЕВИНА, мы продолжали с ТЕГЕРОМ и ВЕРЕВИНЫМ встречаться и дальше до конца 1925 г., как участники «треугольника». Наши встречи происходили, как правило, 3-4 раза в месяц. Вскоре мы окончательно договорились о задачах нашей организации, т.к. уже после первой встречи мы поняли вполне друг друга, а последующее ближайшее время сближало нас еще больше. Мы не стеснялись и прямо говорили друг другу о своем враждебном отношении к существующему строю и необходимости использования всех возможностей такой мистической подпольной организации для борьбы с Советской властью. Таким образом мы договорились, что наш «треугольник» явится первым камнем для будущей подпольной мистической организации, способной объединить в себе различные а/с и к.-р. элементы для борьбы с Советской властью. На первое время мы ставили перед собой задачу завязывания крепких связей с лицами, подходящими для нашей организации, выявлении их, изучения и подготовку к вступлению в нее. Эти вопросы не вызывали у нас каких-либо принципиальных разногласий. В деталях вопрос о принципах построения такой организации и организационных формах ее мы не обсуждали, т.к. вскоре, к весне 1925 г., между мною и ТЕГЕРОМ обнаружились первые расхождения из-за всплывших вопросов, связанных с включением московских розенкрейцеров, которых я возглавлял, в будущую нашу организацию, которую мы намеревались создать.

Дело в том, что к весне 1925 г., когда нами обсуждался вопрос о включении в наш «треугольник» новых лиц, и таким образом — о собрании организации, ТЕГЕР выставил кандидатуру доктора ВЕЧЕСЛОВА, а от меня потребовал включения членов моей организации, т.е. московских розенкрейцеров, что мне было неприемлемо. Доктора ВЕЧЕСЛОВА я знал еще раньше по совместной работе в 1922-23 гг. в полпредстве при Всезагранпомголе и считал его неподходящим для нашей организации из-за отсутствия в нем, как мне казалось, организационных способностей как большого формалиста, что являлось нежелательным, поскольку наша организация только начинала складываться, и эти качества его не удовлетворяли меня и не могли способствовать успеху нашего дела.

ТЕГЕР горячо отстаивал ВЕЧЕСЛОВА, т.к. у них еще раньше были дружеские отношения и ВЕЧЕСЛОВ тяготел к ТЕГЕРУ. С другой стороны, я не мог согласиться с

336

«Мракобесы»

требованием ТЕГЕРА включить мою организацию розенкрейцеров, поскольку не был уверен, что слияние разнородных элементов в одну организацию даст желаемые результаты, и хотел это сделать лишь после ознакомления с отдельными участниками нашей общей организации, которую мы создавали с ТЕГЕРОМ и ВЕРЕВИНЫМ, когда убедился бы в крепости ее. Для меня было совершенно неприемлемо и то, что ТЕГЕР претендовал на контроль над деятельностью моей организации; не мог я согласиться и с тем, что ТЕГЕР слишком поспешно хотел создать новую организацию, подчас игнорируя правила элементарной конспирации.

На этой основе у нас с ТЕГЕРОМ начались резкие разногласия, отношения становились натянутыми и мне казалось поэтому необходимым отойти от ТЕГЕРА и остаться в рамках своей организации. ТЕГЕР это отлично понимал и в свою очередь не хотел идти ни на какие уступки. Вследствие этого наши встречи становились все более редкими, а летом я вовсе уехал в отпуск в Ленинград и не виделся с ним до осени 1925 г., т.к. когда я вернулся из Ленинграда в августе 1925 г., ТЕГЕР не заходил ко мне и я не делал никаких попыток его повидать. В результате наши отношения и встречи прекратились осенью 1925 г. совсем и возобновились лишь весной 1934 г.

Протокол допроса БЕЛЮСТИНА В.В. 09.10.40 г.

Допрос начат в 20.20 окончен 0.05

ВОПРОС: Назовите истинные причины, из-за которых Вы разошлись с ТЕГЕРОМ в 1925 г.

ОТВЕТ: Политических разногласий между мною и ТЕГЕРОМ, которые могли бы послужить причиной нашего расхождения, не было. Наоборот, оба мы в своих политических взглядах и стремлениях полностью сходились и дополняли друг друга, оба мы стояли на контрреволюционных позициях и считали, что та организация, которую мы решили создать, укрепившись и впитав в себя контрреволюционно настроенных лиц, «бывших» людей, мистиков и других врагов Советской власти, сумеет под флагом мистики развернуть свою контрреволюционную деятельность. Оба мы, и я и ТЕГЕР, имели достаточно широкие связи в таких кругах, и прежде всего в мистических а/с кругах, чтобы создать такую организацию. К этому присоединялось и то, что каждый из нас прошел известную школу борьбы с Советской властью. По той характеристике, которую я имел о ТЕГЕРЕ от ШМАКОВА, ЖДАНОВА и ВЕРЕВИНА, он был для меня опытным и решительным человеком, прошедшим школу в организации анархистов-мистиков у КАРЕЛИНА, человеком с определенно законченными контрреволюционными убеждениями. В этом меня убедили и наши первые же беседы после личного знакомства с ним.

Я в момент знакомства с ТЕГЕРОМ возглавлял к/р организацию розенкрейцеров и всегда с момента Октябрьской революции враждебно относился к существующему строю. Как я уже показывал ранее, осенью 1918 г. пробравшись в Крым к белым, я уже тогда окончательно встал на путь борьбы с Советской властью, и вся моя дальнейшая деятельность была направлена именно к этому за исключением отдельных моментов колебаний, о которых я говорил ранее.

Причинами, послужившими нашему расхождению с ТЕГЕРОМ в 1925 г., явилось следующее: 1) честолюбие каждого из нас не позволяло подчиниться одного другому, тем более не хотел я идти под контроль к ТЕГЕРУ, на что он явно претендовал, т.к. у меня к этому времени уже была вполне оформленная своя организация — Орден московских Розенкрейцеров, о деятельности которой я уже показывал на предыдущих допросах; 2) я не мог согласиться с тем, чтобы без личного знакомства с те-

337

Эзотерическое масонство в советской России

ми, кого ТЕГЕР полагал привлечь в нашу общую организацию, которую мы вместе с ним создавали, соединить членов моей организации московских розенкрейцеров, тем более, что кандидатура доктора ВЕЧЕСЛОВА, которую выдвинул ТЕГЕР в качестве нового пополнения в наш «треугольник», для меня не была приемлема. Зная ВЕЧЕСЛОВА, я был убежден в том, что такие, как он, если они будут привлечены ТЕГЕРОМ, не подойдут к лицам, входившим в организацию московских розенкрейцеров; 3) для меня не была приемлемой установка ТЕГЕРА на быстрое формирование организации, т.к. это неминуемо влекло бы за собой нарушение правил конспирации. Тем более, к этому времени я уделял большое внимание конспирации, т.к. в период с 1923 по 1925 годы произошел ряд арестов в мистических кругах Москвы (например, арест художника КЕЛЬЦЕВА, теософа, которого я знал лично, и других). После того, как мы разошлись с ТЕГЕРОМ весной 1925 г., я был уверен, что при желании я мог бы в любое время возобновить с ним связь и совместную деятельность. О дальнейшей судьбе и деятельности ТЕГЕРА я знал в общих чертах от Ф.П.ВЕРЕВИНА, который продолжал поддерживать с ним связь, и М.И.СИЗОВА, связанного с ТЕГЕРОМ родством.

ВОПРОС: Что Вам известно о деятельности ТЕГЕРА на Востоке и о его связях там?

ОТВЕТ: К моменту нашего знакомства, а затем и по установлению связи, мне было известно, что ТЕГЕР в 1922-23 гг. был генконсулом в Кашгаре и периодически наезжал в советский Туркестан, проявлял большой интерес к Востоку и хорошо знал его. По рассказам ШМАКОВА, ВЕРЕВИНА, СИЗОВА мне было известно о больших связях ТЕГЕРА на Востоке и, в частности, в кругах местного духовенства.

По словам самого ТЕГЕРА в период нашего знакомства с осени 1924 г. по весну 1925 г., будучи в Кашгаре (Западный Китай), а также в Туркестане, он установил тесные отношения с представителями ламаистского и исламистского духовенства и местными учеными, постоянно общался с ними, был там большим авторитетом, председательствовал у них на их собраниях, где обсуждались мистические вопросы.

По возвращении в Москву ТЕГЕР сохранил связь с этими людьми и даже удостоился от них дара в виде позолоченной статуи Будды (бурхан), которую, как он говорил, ему якобы привезли оттуда. Статую Будды я лично видел на квартире у ТЕГЕРА, когда был у него с ВЕРЕВИНЫМ в конце 1924 или в начале 1925 г. Как я мог заметить, ТЕГЕР живо интересовался людьми, ездившими на Восток или бывавшими там. Так он очень интересовался поездкой доктора ВЕЧЕСЛОВА в Афганистан, состоявшейся, насколько помню, в 1924 году. Впоследствии я слышал от Ф.П.ВЕРЕВИНА и самого ТЕГЕРА о том, что эта поездка ВЕЧЕСЛОВА способствовала сближению ТЕГЕРА с ним.

ТЕГЕР также хорошо и близко знал С.А.КОНДРАТЬЕВА (в 1934 г., когда я его увидел, он работал режиссером в каком-то театре в Москве), ездившего в Монголию, пробывшего там три года в теснейшем общении с монгольскими монастырями. Об этом я знал от самого ТЕГЕРА, а также от СИНЯГИНА, с которым я впоследствии познакомился у ТЕГЕРА в Ленинграде весной 1934 г., а также от М.И.СИЗОВА, знавшего КОНДРАТЬЕВА Сергея Александровича по Ордену московских Тамплиеров.

Как помню, весной 1925 или осенью 1924 г. ТЕГЕР восторженно говорил о возвращении из азиатской экспедиции известного художника Николая Константиновича РЕРИХА. ТЕГЕР тогда говорил, что РЕРИХ проезжал через Москву и он, ТЕГЕР, виделся с ним. О РЕРИХЕ ТЕГЕР говорил в том духе, что он сумел глубоко подойти к пониманию проблемы восточной мистики и восторгался им, заявляя, что такой человек, как РЕРИХ, заслужил себе памятник при жизни. На этом сведения о деятельности ТЕГЕРА и его связях по Востоку, которые я имел к моменту нашего знакомства осенью 1924 г. и окончанию связей весной 1925 г., исчерпываются.

ВОПРОС: Что и из каких источников Вам было известно о ТЕГЕРЕ в дальнейшем?

ОТВЕТ: Вновь после 1925 г. мы встретились и установили с ТЕГЕРОМ связь только в 1934 г. после его возвращения из ташкентской ссылки. Сведения же о нем, хотя

338

«Мракобесы»

иотрывочные, но постоянные, я получал от Ф.П.ВЕРЕВИНА, поскольку он входил в возглавлявшуюся мною организацию розенкрейцеров и продолжал поддерживать близкие отношения с ТЕГЕРОМ, а также через СИЗОВА М.И., знавшего о ТЕГЕРЕ через свою сестру, являвшуюся женой ТЕГЕРА.

Из этих источников году в 1926-27 я слышал, что ТЕГЕР создал контрреволюционное общество под каким-то мистическим названием и привлек в качестве своего ближайшего помощника некоего ЧЕХОВСКОГО, на квартире или в подвале дома (точно не помню), в котором жил последний, устраивают собрания этого общества

ипроводят мистические ритуалы.

От них же я знал, что при помощи указанного ЧЕХОВСКОГО и доктора ВЕЧЕСЛОВА, имевшего какое-то отношение к ленинградскому Институту мозга, ТЕГЕР связался с этим институтом и вместе с ЧЕХОВСКИМ проводит какие-то опыты.

Сведения, получаемые мною о ТЕГЕРЕ, были отрывчатыми и неполными, т.к. названные лица, т.е. ВЕРЕВИН и СИЗОВ, хотя и сохраняли с ним связь, но, как они говорили, на собраниях и опытах, устраивавшихся в организации ТЕГЕРА, не участвовали. В 1928 г. от ВЕРЕВИНА я узнал, что ТЕГЕР, ЧЕХОВСКИЙ и другие связанные с ними лица арестованы.

Позже, зайдя к ВЕРЕВИНУ на квартиру, я узнал, что и он тоже арестован. Это было в конце февраля или начале марта 1928 г. Месяца через два, т.е. в апреле-мае 1928 г. от кого-то из родственников ВЕРЕВИНА, не то от его матери, не то от сестры, случайно встретившейся со мною на улице, я узнал, что ВЕРЕВИН освобожден из-под стражи, т.к. якобы было установлено, что он не причастен к организации ТЕ- ГЕРА-ЧЕХОВСКОГО. С ВЕРЕВИНЫМ у нас вновь возобновились отношения. По его словам, он был арестован только за то, что посещал ТЕГЕРА, но в работе его организации не принимал никакого участия. Тот же ВЕРЕВИН сообщил мне и о том, что ТЕГЕР приговорен к семи годам концлагеря, ЧЕХОВСКИЙ и другие лица получили разные сроки наказания.

В последующее время от М.И.СИЗОВА я слышал о неустанных хлопотах, предпринимаемых женой ТЕГЕРА — Магдалиной Ивановной СИЗОВОЙ для облегчения его участи. По словам М.И.СИЗОВА, М.И.СИЗОВА действовала каким-то образом через КАТАНЯНА, который занимал должность прокурора ОГПУ. В 1929-30 гг. хлопоты М.И.СИЗОВОЙ увенчались успехом, и ТЕГЕР был переведен в Ташкент, в ссылку.

Из писем ТЕГЕРА из Ташкента, содержание которых мне передавал также М.И.СИЗОВ, я знал, что в Ташкенте ТЕГЕР устроился работать по своей специальности — экономистом, а в свободное от работы время очень много работает в Ташкентской библиотеке над вопросами восточной мистики. Наконец, весной 1934 г. М.И.СИЗОВ сообщил, что ТЕГЕР приехал в Москву, поскольку срок ссылки окончен. Предполагаю, что в Москве ТЕГЕР остановился на квартире у М.И.СИЗОВОЙ.

Протокол допроса БЕЛЮСТИНА В.В. 10.10.40 г.

Допрос начат в 11.20 окончен в 15.45

ВОПРОС: Были ли Вы в Средней Азии и, в частности, в Ташкенте, когда там отбывал ссылку ТЕГЕР?

ОТВЕТ: В Ташкенте, как мне было известно, ТЕГЕР находился, примерно, с 1931 по 1934 г. За это время в Средней Азии и, в частности, в Ташкенте, я не был ни разу.

ВОПРОС: Имели ли Вы письменную или какую-либо другую связь с ТЕГЕРОМ за это время?

339

Эзотерическое масонство в советской России

ОТВЕТ: Письменной связи с ТЕГЕРОМ за это время не имел. Сведения о его жизни и работе в Ташкенте, как я уже показал выше, до меня доходили от М.И.СИЗОВА. Допускаю, что обо мне ТЕГЕР мог быть информирован через М.И.СИЗОВУ, его жену, поскольку я постоянно встречался с ее братом, М.И.СИЗОВЫМ, получал от него сведения о ТЕГЕРЕ и он, СИЗОВ, был в курсе моей жизни. М.И.СИЗОВА имела с ТЕГЕРОМ постоянную письменную связь. Переписывался ли СИЗОВ с ТЕГЕРОМ, я не знаю.

ВОПРОС: Были ли установлены между Вами и ТЕГЕРОМ связи вновь после его возвращения из Ташкента в 1934 г.?

ОТВЕТ: Вскоре после приезда ТЕГЕРА из Ташкентской ссылки в конце марта или начале апреля 1934 г. мы встретились с ним как хорошие старые знакомые, и это было началом возобновления наших связей.

ВОПРОС: Где и при каких обстоятельствах произошла Ваша встреча с ТЕГЕРОМ после его возвращения в Москву?

ОТВЕТ: Как я уже показывал, о возвращении ТЕГЕРА в Москву я узнал в марте 1934 г. от М.И.СИЗОВА. Он спросил меня, желаю ли я повидаться с ТЕГЕРОМ. Получив мое согласие и даже желание встретиться с ТЕГЕРОМ, он пригласил меня зайти к нему на квартиру и назвал день, когда я там смогу встретиться с ТЕГЕРОМ. В условленное время, дней через 5-6 после этого нашего разговора с М.И.СИЗОВЫМ, я зашел к нему и встретился там с ТЕГЕРОМ.

Встреча с ТЕГЕРОМ носила вполне дружественный характер и было видно, что он хорошо информирован обо мне, знал о моем аресте в 1933 г., поскольку в разговоре он упомянул, что знает уже о том, что я «благополучно прошел через постигшие меня мытарства».

Кроме ТЕГЕРА и М.И.СИЗОВА во время нашей встречи присутствовали жена ТЕГЕРА, Магдалина Ивановна СИЗОВА, и жена М.И.СИЗОВА — Евгения Васильевна СИЗОВА.

Нужно сказать, что к этому периоду мои личные отношения и чувства к ТЕГЕРУ изменились в лучшую сторону и старые наши распри были фактически забыты. То обстоятельство, что в это время я приступал к организации группы «Азиатских Братьев» и интересовался в связи с этим вопросами восточной мистики, в которых ТЕГЕР был хорошо осведомлен, тянуло меня к ТЕГЕРУ.

Я считал целесообразным и возможным, поскольку старые счеты ушли на задний план, привлечь ТЕГЕРА к участию в «Азиатских Братьях». В этом деле ТЕГЕР представлял большую ценность в результате своих больших знаний в области восточной мистики, как я показал выше, а также в силу своих больших связей, которые он имел на Востоке в бытность свою там. Я считал, что вхождение ТЕГЕРА в создаваемую мною группу «Азиатских Братьев» будет ценным еще и потому, что он был известен в мистических кругах не только Москвы, но и Ленинграда, куда и он и я намеревались ехать в ближайшее время. Опорной точкой «Азиатских Братьев» по моему предложению должен был явиться Монгольский Центр, существовавший тогда

вЛенинграде.

Ссамого же начала нашей беседы на квартире СИЗОВОЙ я почувствовал желание ТЕГЕРА подойти ко мне ближе.

В разговоре с ТЕГЕРОМ я сказал, что считаю теперь его точку зрения по вопросу изучения мистики более приемлемой, но должен оговориться, что в числе причин, из-за которых мы разошлись с ТЕГЕРОМ в 1925 г., было и то, что я отстаивал необходимость в вопросах изучения мистики теоретических исследований, в то время как он был за широкие применения экспериментальных опытов в изучении феноменов мистики. Тогда же я сказал ТЕГЕРУ, что хотел бы, чтобы наша связь с ним была более крепкой. ТЕГЕР одобрительно воспринял это и сказал, что и он, в свою очередь, рад установить со мной тесный контакт. ТЕГЕР рассказал, что в Ташкенте много работал над материалами для большого труда о Шамбале (проблема ламаистского рая), задуманного им. Большое количество материалов о Шамбале им было уже собрано, и он надеялся дополнить их в Ленинграде, куда намеревался вы-

340