Учебники Монографии и др 2 / Теневая и Криминальная эк-ка / Книга Криминализация экономики / Криминализация и оргпреступность - 2008. Черновой вариант книги 2011

вания на практике эффективного механизма макроэкономического управления и цивилизованной национальной хозяйственной системы. Речь должна идти о построении таких моделей экономических отношений и институтов, которые бы обладали признаками социальности, гуманизма, демократизма и ассоциативности. Демократизм и ассоциатив-

ность в данном контексте предполагают массовое включение рабочей силы предприятий в систему наделения работников собственностью на капитал и включение в производственное управление, а также подразумевают широкое использование гражданами потенциала самоуправления в решении прежде всего экономических и социальных проблем своей жизнедеятельности на муниципальном уровне. Установление принципа социальности означает отказ от плутократической политики государства и переподчинение национальных экономических моделей целям и задачам социального развития общества, когда общий интерес (интерес общества

вцелом) и интересы отдельного человека являются абсолютно приоритетными. Сопряженный с этим принцип гуманизма может быть в общем обозначении интерпретирован как подчинение деятельности государства и общества задачам свободного развития личности.

Названные принципы социальности, демократизма, ассоциативности и гуманизма являются антиподами принципам несвободы, неравенства (неравной меры для всех), несправедливости (произвола и привилегий), которые в гипертрофированной форме взросли и утвердились за годы реформ

вткани российской экономической действительности. При этом для реализации названных социально конструктивных принципов крайне важно нахождение конкретных институциональных и организационно-функциональных форм национального хозяйственного механизма, системы управления макроэкономикой и предприятием, в которых бы они получили свое реальное воплощение.

Принципы, лежащие в основании сущностных характеристик права, необходимо использовать при формировании криминологически конструктивных национальных моде-

лей экономики. Только свободное от позитивизма20 и какого-

20 Позитивизм как концептуальное отрицание необходимости использования философских оснований в качестве методологического научного обоснования

522

либо влияния власти и идеологии право в полной мере будет способно реализовать свои сущностные характеристики, включающие три главных принципа: принцип равенства (равной меры для всех), принцип свободы субъектов и принцип справедливости (исключения произвола и приви-

легий). Эти принципы могут и должны быть положены и в основу организации экономической системы, что позволит превратить ее в так называемую правовую экономику.

Реализация данных принципов при организации рыночных моделей хозяйствования и формировании новой парадигмы экономического развития означала бы наступление новойэрыэкономическогоразвитиячеловеческойцивилизации, воплощающей на практике идеалы свободы, равенства

исправедливости. Главная проблема при этом заключается в нахождении такой системы социально-экономических, производственных и социально-трудовых отношений и такого хозяйственного механизма, которые были бы способны воплотить эти принципы в материю конкретных национальных моделей хозяйствования. Использование основополагающих принципов права при организации хозяйственных систем впервые позволило бы сформировать криминологически конструктивные модели правовой эко-

номики – экономики, которая генетически имеет крайне низкий криминогенный потенциал. Нация, обладающая подобной экономической моделью, будет способна воспроизводить изначально социально здоровые экономические отношения и гарантировать низкий уровень их криминализации.

Подобный криминологический подход к контролю над экономической преступностью, к противодействию этому макродеструктивному экономическому явлению представляется идеальным, поскольку в этом случае «борьба» ведется уже не со следствиями, а с самими причинами, обусловливающими воспроизводство экономической преступности

икриминализации экономических отношений. Точнее будет сказать, что «борьба» сводится к задачам минимизации и/или элиминирования (устранения) условий социального бытия, детерминирующих делинквентное экономическое

правовой, экономической либо иной политики. Позитивизм опирается на эмпирику и не нуждается («чурается») советов «чистой» науки.

523

поведение и соответствующие ему деструктивные формы экономического бытия. Следует признать целесообразным сделать такой подход в качестве приоритетного при формировании механизма противодействия криминальным процессам в российском хозяйстве и обеспечения национальной экономической безопасности.

Поиск стратегии противодействия криминализации экономики в рамках существующей экономической моде-

ли. Пока описанная выше антикриминальная идеология не конституирована в сознании наших реформаторов, остается одна возможность – обратиться к задачам «улучшения» той экономической системы, которую имеем. Иными словами, внимание криминологов должно быть обращено на поиск возможностей противодействия изъянам рыночных моделей экономики. В нашем случае следует отметить, что парадокс современной российской ситуации состоит в том, что несостоятельность рынка у нас проявляется – в отличие от зрелых рыночных систем – не в итоге объективной ограниченности рыночных регуляторов (согласно теории публичного сектора), а в результате недостаточной их развитости. Это не в последнюю очередь обусловливается противодействием со стороны кланово-корпоративного сообщества – симбиоза властных политических и экономических элит, оказывающих мощное воздействие на систему управления национальным хозяйством с тем, чтобы не допустить прежде всего развитие свободной конкуренции. Причины этого лежат на поверхности: экономические интересы обеих элит совпали. Коррумпированные представители первой присваивают колоссальную незаконную ренту за счет функционирования гигантского теневого сектора, субъектам второй «дозволяется» бесконтрольно приватизировать и эксплуатировать национальные богатства.

Каковы в этих условиях могут быть роль и задачи государства и общества в вытеснении криминальных явлений в макроэкономикеиоздоровлениисистемымакроэкономического управления? Речь должна идти прежде всего о выборе

стратегии противодействия процессам криминализации.

Для целей формирования национального механизма противодействия данным процессам важно найти стратегические подходы к определению адекватных мер по минимизации

524

и (или) элиминированию факторов этой угрозы. В принципиальном плане существуют два варианта решения проблемы противодействия процессам криминализации в макроэкономике21. Они противоположны по своей сути и каждому соответствует своя специфическая модель поведения государства и общества. Первый вариант предполагает индифферентность названных институтов – их поведение может быть охарактеризовано как пассивное наблюдение, невмешательство. Второй вариант предусматривает активное противостояние, подразумевающее выполнение двух функцийспособов противодействия макродеструктивным процессам.

В основании первого подхода лежит использование в своеобразной интерпретации известного принципа laisser faire («лассе фэр»), характерного для капиталистического рынка периода свободной конкуренции и первоначального накопления. Он означает, что в экономике следует «позволить делам идти своим чередом» – let it be («пусть идет, как идет»). Фактически именно подобный вариант и реализовывался в России в течение 1990-х гг., поскольку криминализации экономических отношений и самой экономической преступности до последнего времени не оказывалось серьезного противодействия. Эффективного контроля над экономической преступностью со стороны государства, по сути, не было. Сегодня ресурсы для эффективной борьбы с преступностью в экономике у нашего государства тоже пока ограничены22. А вот аномия (безнормность) в сфере экономической деятельности стала не декларированной, а истинной идеологией плутократии в радикальных реформах 1990-х гг. – идеологией, позволившей в исторически кратчайший период 5% россиян стать обладателями 85% национального богатства.

21Здесь мы определили лишь два крупных агрегированным подхода, анализ которых позволяет определиться со стратегией противодействия деструктивным явлениям и процессам в экономике. В принципиальном плане можно определить и большее число подходов. Так, к примеру, в учебном пособии «Антикоррупционная политика» выделяется три-четыре вида стратегии борьбы с коррупцией: стратегия системного устранения причин коррупции, стратегия «войны», смешанные стратегии, стратегия «сознательной пассивности». (Антикоррупционная политика: Учеб. пос. – М., 2004. С. 190–229).

22Хотя следует признать, что свободных средств сегодня у государства, как никогда, много. Поэтому финансовое ограничение потенциально отсутствует и многое зависит от бюджетной политики, принципы которой, видимо, требуют определенной корректировки.

525

Первая модель поведения государства, предполагающая пассивное наблюдение, невмешательство, рано или поздно неизбежно приведет к преодолению безнормности, к значительномусокращениюуровняимасштабовкриминализации экономики. По сути, это модель самопроизвольного протекания процессов криминализации и декриминализации в экономике, когда включаются в действие специфические механизмы саморегуляции – начинает действовать эконо- мико-криминологический закон, в соответствии с которым криминальные капиталы по достижении значительных размеров стремятся к легализации (в силу ограниченных возможностей их применения в криминальном секторе хозяйства), а субъекты, ими обладающие, – к легитимизации (за счет отмытых капиталов), «превращению» во внешне добропорядочных представителей предпринимательской и политической элит. Этот закон является частным проявлением общего закона диалектики о переходе количественных изменений в иное качество.

Стремление к легализации и легитимизации обусловлено прежде всего необходимостью найти легальное применение накопленным неправедными путями богатствам, а также обрести легальные права на них. Реальную и мощную защиту может дать только государство с его могучими правоохранительными и судебными органами, силовыми подразделениями, с надежной правовой и пенитенциарной системой. Об эффективности этих институтов государства позаботятся сами «бывшие» субъекты криминальных и теневых капиталов. Как показывает практика, в этом стремлении они проявят несравненно больший интерес, активность и настойчивость, нежели политики и чиновники, не имеющие такой личной заинтересованности. В итоге реально начнут действовать законы в борьбе с преступностью, мобилизуются и заработают в полную силу ведомства, отвечающие за этот участок государственных аллокационных функций. Когда собственность будет поделена, а капиталы отмыты, защищать их будет государство – всей своей мощью, с привлечением всех законных средств. Таков механизм саморегуляции и самооптимизации уровня и масштабов криминализации в экономике, подтверждаемый опытом западных стран.

526

Вторая модель поведения государства и общества в условиях всеобщей криминализации – это модель активного противодействия. Сегодня ее использование минимизировано самими возможностями государства – у России пока недостаточно ресурсов, чтобы эффективно бороться с организованной преступностью и коррупцией в экономике, нет серьезного потенциала для такой борьбы. Тривиальное усиление уголовной репрессии здесь не поможет. Вместе с тем реальные и неисчерпаемые резервы лежат в иной плоскости – на пути социально приемлемых политико-экономи- ческих реформ. Это метод превенции. Чтобы продуктивно бороться с экономической преступностью, активно «выдавливать» явление криминализации из сферы экономической деятельности, требуется иная экономическая политика, нужен кардинальный поворот в подходах, идеологии и позиции государства в регулировании процессов в сфере хозяйствования.

Вэтой связи Россию может спасти ускоренный переход

ксистеме социально-экономических и производственнотрудовых отношений бинарной экономики. Формирование бинарной экономики предполагает широкое создание в реальном секторе экономики акционерных обществ, находящихся в собственности самих работников. Иными словами, на предприятиях происходит наделение работников собственностью на капитал. Это движение, широко начавшееся в США и многих индустриальных странах23, принципи-

23 Вся информация об этом движении, к сожалению, до сих пор замалчивается. А начало этому положил еще М.С. Горбачев, который проигнорировал предложение главного идеолога этого движения и автора американской программы ESOP – «Программы наделения работников собственностью на капитал», Льюиса Келсо (Келсо Л.И., Келсо П.Х. Демократия и экономическая власть. Распространение революции ЭСОП через бинарную экономику. 2-е изд., доп. и перераб. - Ростов н/Д, 2000). Именно Л. Келсо сам, по собственной инициативе обращался в Президенту СССР с предложением помочь перевести постсоветские предприятия в собственность тех, кто на них работает. Затем последовало повторное обращение Л. Келсо уже к Президенту России Б.Н. Ельцину – и оно имело аналогичный результат… А ведь у СССР

и России был тогда исторический шанс сформировать принципиально новую модель рыночной экономики с высоким уровнем демократии в сфере производства и наличием миллионов работников, наделенных капиталом, т.е. собственностью. Это бы коренным образом изменило весь дальнейший сценарий экономических, социальных и политических реформ в стране, заложило бы мощные объективные основания для гражданского общества (как ассоциации экономически и политически свободных и независимых граждан) и сформи-

527

ально меняет традиционные отношения: исчезают простые исполнители-наемные работники и появляются работникисобственники, обладающие собственностью не только на рабочую силу, но и на капитал - на второй фактор производства. Этим объясняется появление двухфакторной модели капитализма, отсюда и название «бинарная экономика». Эффективность таких предприятий выше традиционных корпораций и АО на 17–35%. Однако еще более поразителен криминологический эффект: на этих предприятиях практически сведены к нулю кражи, мошенничество и иные формы присвоения работниками средств фирмы и ее собственности. Зарождаются социально здоровые производственные и трудовыеотношения,которыевоспроизводятсовершенноиные, конформные, модели социального поведения индивидов. В итоге не требуются разработка и применение изощренных методов отлова правонарушителей, их наказания, убеждения, принуждения и т.д. – со сменой модели отношений все это становится лишним.

В этом видится яркий пример того, каким образом обществу и государству необходимо подходить к выработке своей политики в отношении минимизации уровня и сокращения масштабов криминализации экономики. Наиболее эффективен и радикален не метод борьбы («интервенции»), а метод «превенции» - вытеснения деструктивных криминальных и криминализированных форм экономических отношений и поведения социально приемлемыми, конструктивными, социально одобряемыми и криминологически стерильными формами. Имеются в виду формы, не содержащие криминогенных свойств, не способные по своей природе к воспроизводству преступного поведения. Таковые могут возникнуть только со сменой моделей экономических отношений (социально-экономических, произ- водственно-трудовых, организационно-управлен-ческих и иных отношений). Поэтому первейшая задача экономистов и криминологов состоит в выявлении подобных моделей, которые только стали зарождаться в мировом сообществе в на-

ровало бы такую систему экономических отношений, в пространстве которой криминальные явления стали бы исключением, а не правилом. Однако такое направление преобразований отечественной экономической системы, по всей вероятности, не входило в планы тех, кто замышлял рыночные реформы.

528

циональной политико-экономической практике, изучении их хозяйственной и социальной эффективности, а также криминологической приемлемости, применимости. Задачей же общества, государства и системы управления является ускоренная интернализация, усвоение этих социально значимых и экономически эффективных моделей национального хозяйства.

Проблема оптимизации наказаний за экономические преступления. Продвижение к идеалам демократии, равенства, свободы и справедливости каждого национального социума происходит по-своему, в собственных хронологических рамках. Форсирование здесь не всегда позитивно, а попытки перескочить через целые исторические эпохи часто заканчиваются плачевно. Данное обстоятельство пока еще не достаточно учитывается в политике постсоветского реформирования, отдельные политики и специалисты усиленно навязывают обществу ускоренный вариант «вхождения в лоно мировой цивилизации», ввергая его в пучину глубоких противоречий.

В этой связи применительно к предмету разговора можно сказать, что разработка методологически обоснованной антикриминальной государственной политики в экономике возможна лишь при условии учета принципа историчности, который в практике социального управления (управления обществом) реализуется как принцип разумной достаточности. Кратко поясним его смысл. Известно, что общество зрелое, устоявшееся, принципиально отличается по уровню, масштабам и структуре отклоняющегося поведения субъектов социальных (в том числе экономических) отношений от общества переходного, переживающего глубокие трансформации, общества социально, политически и экономически неравновесного. Даже с позиций формальной логики можно предположить, что применять и в первом, и во втором случаях одинаковые методы управления социальными процессами было бы непростительной ошибкой.

Это относится, в том числе, и к устанавливаемым государством методам противодействия криминальным явлениям. Правомерно задаться вопросом: целесообразно ли в обществе, которое захлестнул вал преступности, подвергать кардинальной либерализации уголовное и уголовно-про-

529

цессуальное законодательство, радикально смягчать уголовную репрессию либо вовсе отказываться от уголовных наказаний, имеющих особую общественную опасность, заменяя их штрафами либо вовсе переходя к морализаторству и душеспасительным увещеваниям? Пример с отменой в России смертной казни (точнее, введением моратория на нее) в связи со вступлением в Совет Европы показывает, что политические соображения для власти пока важнее и приоритетнее, чем объективные потребности и историческая целесообразность.

Апеллируя к авторитету западных специалистов, выдвинувших концепцию так называемого кризиса наказаний, некоторые отечественные криминологи и политики считают правомерным распространить и на российское общество соответствующие ей подходы. Иначе говоря, радикально отказаться от уголовных наказаний, особенно тех, которые предусматривают лишение свободы.

Концепция может быть, безусловно, полезна для нашего общества. И сегодня, действительно, целесообразно смягчить уголовную репрессию либо вовсе ее заменить материальным наказанием (штрафами и т.п.) по отношению к категории лиц, совершивших незначительные и социально не опасные преступления против собственности и в сфере экономической деятельности.

Вместе с тем в постсоветский период при принятии решений по осуществлению тех или иных кардинальных поли- тико-правовых реформаций, касающихся экономической жизни страны, часто забывали вспоминать об элементарном правиле – оценивать все новации с позиций не только поли- тико-экономической целесообразности, но и приемлемости для обеспечения задачи поддержания национальной безопасности, социального мира и стабильности.

Если реформации могут представить реальную угрозу потери либо снижения безопасности нашей нации, есть ли смысл их проводить?! Данный вопрос может быть конкретизирован: «Если алгоритм форсированной и массовой приватизации приводит к утрате национальной экономической безопасности, зачем нации его применять?!», «Если вступление в ВТО и выполнение обязательств перед ним приводят к потере национальной экономической безопасности, кому

530

будет выгодна эта акция?!» и т.п. Почему о такой постановке вопроса продолжают забывать? Ответ пока остается открытым, а принцип разумной достаточности – не востребованным…

В этой связи правомерно заключить, что полномерное применение в российской практике рекомендаций теории кризиса наказаний возможно не сегодня или завтра, а лишь в будущем – и то при условии возникновения объективных предпосылок, аналогичных тем, которые уже «созрели» в за- падно-европейских странах. Однако ситуация и там сегодня уже несколько изменилась (после 11 сентября 2001 г.), поэтому сама концепция кризиса наказаний и, соответственно, национальная уголовная политика могут быть хотя бы частичнопересмотрены(чтоужепроизошлонапрактикевсамих США, а также Великобритании). Последнее диктуется необходимостью защиты западных демократий от угрозы международного терроризма, как, впрочем, и от вала преступлений, совершаемых иммигрантами. В Германии, к примеру, на них уже приходится более 70% таких преступлений, как грабежи, разбои, кражи, угоны автомобилей и др.

Когда сегодня некоторые специалисты утверждают, что ужесточение уголовной репрессии по отношению к экономическим преступникам может затормозить рыночные реформы, возникают резонные вопросы. Например: «Что это за такие реформы, которые могут быть сорваны в результате поимки и наказания преступников?» или «Какую же модель рыночной экономики и бизнеса мы формируем в своей стране, что она может быть подорвана, если суды лишат свободы всех выявленных и заслуживающих такого наказания по закону экономических преступников?»…

Противоречия между общими и частными интересами как генератор криминализации экономики. Стратегия предупреждения преступности в сфере экономики должна быть направлена, на наш взгляд, прежде всего на разрешение наиболее существенных противоречий в национальной хозяйственнойсистеме,всистемесоциально-экономических отношений. Применительно к экономике ключевыми могут выступать противоречия, которые обусловлены нарушением равновесия между общими, национальными экономическими интересами и частными материальными интересами (особенными и единичными).

531