- •Конец света
- •Макулатура
- •Телевизор
- •Трамвай
- •Невидимки
- •День песни
- •Мудрецы
- •Колокол
- •Истребитель лжи
- •Они и мы
- •Хулиганы
- •Искушение
- •Проповедь
- •Блудный сын
- •Состязание
- •Катастрофа
- •Фехтовальщики
- •Бочка Диогена
- •Таксист
- •Волосок
- •Господь Бог
- •Испытатель
- •Интурист
- •Вундеркинд
- •Коллекционер
- •Кувырком
- •Капуста
- •Очередь
- •Дворник
- •Девочка
- •Объявление
- •Поцелуй
- •Разговор
- •Путешествие
- •Счастье
- •Ожидание
- •Чемодан
- •Ценности
- •Пешеход
- •Ординар
- •Цирковая лошадь
- •Гроссмейстер
- •Седьмое измерение
Хулиганы
Всю ночь под окнами слышались пьяные крики и песни. Кого-то били, кто-то визжал и матерился. К утру все утихло. Я вышел на балкон и увидел, что на небе кривыми буквами нацарапано непристойное слово. Оно тянулось с запада на восток. Как назло, день выдался безоблачный, и слово очень бросалось в глаза. Буквы были черные и жирные. Видимо, писали углем. Прохожие пробовали не обращать на надпись внимание. Но дети настойчиво требовали объяснений. Мамаши на ходу выдумывали какие-то сказки воспитательного характера, стараясь не разрушить у детей светлого чувства оптимизма. На следующий день прилетели вертолеты. Под брюхом каждого из них висел человек с мокрой тряпкой. Все вместе они старались стереть неприличное слово. Небо основательно запачкали, но надпись все равно было видно. Наконец пошел дождь и все смыл. А ведь можно было в ту ночь позвонить в милицию. Никто этого не сделал, и я в том числе. В следующий раз они будут пить водку и закусывать луной вместо плавленого сырка. Об этом стоит подумать.
Черт
– Вы черт? – спросил я. – Конечно, черт, – важно согласился он. – Разве не видно? – Не видно, – сказал я. Он показал мне хвост и продемонстрировал копыта и рожки. Рожки подсвечивались изнутри красными лампочками. На каждом копыте стоял штамп ОТК и Знак качества. Хвост был сделан из мо*censored*а. – Ну? – спросил он. – Жаль, – сказал я. – Я совсем не так представлял себе черта. – А как? – опешил черт. – А вот так, – сказал я и вывернулся наизнанку, как варежка. Мне стало темно внутри себя и немного стыдно. Не знаю, чего он там увидел. Я бы сам хотел на это посмотреть. Когда я вывернулся обратно, черт был уже далеко. Он скакал на своих копытах, поджав хвост и обхватив голову руками. Крик его был невыносим.
Кроты
Я хожу по лесу, всматриваюсь в рисунки на листьях, глажу кору деревьев и ни о чем не думаю. А в это время тихие кроты роют свои темные норы. Я слушаю птиц, смотрю в небо и дышу всей грудью. А слепые кроты упорно и трудолюбиво плетут подземную сеть. И вот когда я думаю, что умиротворен и успокоен гармонией природы, лес внезапно обрушивается, подточенный миллионами кротов. Корни обнажаются, и я вижу деревья целиком. Они лежат тут и там, преграждая дорогу, а с корней, точно кровь, капает красная глина. Это так некрасиво и так похоже на правду, что кроты в испуге зарываются глубже и продолжают работу там. Они роют и роют, и неизвестно, до чего они еще дороются. Вся земля в невидимых, тайных извилинах, точно мой мозг, модель которого здесь описана.
Голова
Наконец я не выдержал и взмолился. – Господи! – сказал я. – Что мне делать с этой дурацкой головой? Я не желаю понимать все на свете! Я от этого страдаю. Мне надоело все видеть и все слышать. У меня голова раскалывается! После некоторого молчания сверху раздался недовольный и, как мне показалось, сонный голос: – Чего ему нужно? – Башку новую хочет, – перевел мои слова другой, более грубый голос. – Так дайте, в чем же дело? И не отрывайте меня по пустякам, – капризно сказал первый голос. – На складе только синтетические, – сообщил грубый голос. – Ах, оставьте меня в покое! – раздраженно проговорил первый. И тут же ко мне на стол упал большой полиэтиленовый пакет, на котором болталась этикетка: «Голова мужская. Размер 58». Я надел новую голову и посмотрел вокруг. Рядом со мною раскачивались огромные вопросительные знаки, из-за которых ничего не было видно. Они колыхались, как водоросли, а я смотрел на них безразлично, точно на дальних родственников. Они не вызывали во мне никаких эмоций. На дне полиэтиленового пакета я обнаружил бумажку: «Проданная голова обратно не принимается и не обменивается». Но даже это оставило меня равнодушным.
Мужик
Мужик лежал поперек дороги неподвижно. Одной ногой он упирался в дом, а другую откинул вдоль проспекта, как разведенный циркуль. Голова его была за линией железной дороги, а тело располагалось в сквере, примяв зелень. Это было летом. Мужик был очень большой, метров четыреста в длину, и небритый. Кроме того, в одних носках. Движение остановилось. Трамваи выстроились в затылок, а люди пошли пешком. Обойти мужика было непросто. К счастью, он лежал смирно. Приехала милиция и начала мужика измерять. Тому стало щекотно от рулетки, которую протягивали вдоль ноги, и он проснулся. – Где башмаки? – закричал мужик таким голосом, что милиция вся шарахнулась. Башмаки нашли в Парголове и привезли на грузовике. Мужик успокоился, обулся и ушел.