Учебная деятельность и ее средства

Т. В. Габай

Субъект деятельности учения

Это те структуры в учащемся человеке, которые обеспечивают возможность выполнения им деятельности учения, т. е. функциональные мозговые органы – носители умения учиться (предполагающие, в частности, знание о том, для чего ему нужны результаты учения), необхо­димые для этого органы чувств и двигательный аппарат; существенной характеристикой субъекта учения явля­ется наличие актуальной готовности к инициированию или продолжению данной деятельности.

Речь здесь идет именно об умении выполнять основ­ной, познавательный компонент учебной деятельности, а не те или иные подготовительные ее компоненты и под­компоненты. В частности, понятие субъекта деятельно­сти учения не предполагает, что учащийся обязательно владеет умением осуществлять методическую обработку учебного материала, хотя оно не исключает его. Уча­щийся должен лишь уметь реализовать адекватную про­цедуру учения. Возможно говорить и о субъекте дея­тельности учения, не обладающем умением учиться. Это случай, когда учащийся реально учится, но использует при этом внешние средства фиксации алгоритма дея­тельности учения: учебные карты соответствующего со­держания или обучающее лицо, осуществляющее теку­щее управление процессом учения и подсказывающее ему по ходу дела, какое действие или операцию, входя­щую в состав этой деятельности, он должен выполнить. Разумеется, в таких случаях учащийся должен обладать базовым умением, позволяющим ему успешно опериро­вать внешними носителями информации.

Следует подчеркнуть, что речь идет о наличии или отсутствии внешних опор фиксации алгоритма лишь дея­тельности собственно учения, а не тех предметно-специ­фических действий, которые в ней также выполняются, по лишь ради генеза соответствующего умения, — по­следние всегда даны учащемуся на внешних носителях, иначе была бы излишней работа по их интериоризации.

В соответствии с выше обозначенной структурой вся­кого умения его существенной характеристикой является ориентировочная основа деятельности (ООД), понимае­мая как некоторое знание, которым владеет ее субъект. ООД учения есть знание о том, какие совокупности внутренних и внешних условий, «мозаики» тех или иных вариантов структурных моментов этой деятельности мо­гут иметь место и какие процедуры действий учения в каждой из этих ситуаций ведут к успеху. Отметим, что здесь также мы отличаем знание как от образа, так и от «просто» информации. Будучи информацией, фикси­рованной с помощью внутрисубьектных, органических материальных носителей, оно может актуализироваться в виде соответствующих идеальных образов. Однако такая актуализация происходит отнюдь не всегда, даже при реальном использовании знания в действии. В ООД учения, как и любой другой деятельности, фиксирована, таким образом, не «актуальная», отражающая особен­ности данной конкретной ситуации, а «постоянная» ин­формация — если пользоваться терминологией А. Бисре и К. Энара [16]. Понятно, что умение выполнять дея­тельность не сводится к информации, лежащей в его ос­нове, а включает нечто еще, в частности возможность субъекта оперировать ею с использованием определен­ных внутримозговых и нервно-мышечных координации.

В состав ООД учения обязательно входит также зна­ние субъекта о том, что конкретно он должен получить в результате учения, и, конечно, зачем ему нужен этот результат, иначе говоря, цель и мотив этой деятельно­сти. В отличие от других структурных образований дея­тельности учения (как и любой другой), эти составляю­щие ее субъекта, всегда в процессе деятельности реали­зуются в виде психических образов; образ-цель при этом актуально осознан.

Наличие мотивации является важной характеристи­кой субъекта учения. Как и всякая другая деятель­ность, оно может быть включено в различные деятельностные системы, обеспечивая субъекту разные виды про­дуктов. Это значит, что деятельность учения полимотивирована. Помимо приобретения нового опыта уча­щийся может быть заинтересован и в том, чтобы завое­вать уважение других людей (мотив самоутверждения), и в том, чтобы получить те или иные награды от роди­телей, и, возможно, в удовлетворении, обеспечиваемом отдельными составляющими самого процесса познания (что не совпадает с заинтересованностью в конечном результате познания).

Особый вид мотивации связан с тем обстоятельством, что в составе деятельности учения учащийся выполняет предметно-специфическую деятельность с целью ее ус­воения. Хотя эта деятельность выполняется с помощью внешних опор, она способна обеспечить свойственный ей «деловой» продукт, который впоследствии будет пред­ставлять основной интерес для деятеля. В процессе же учения он может дополнительно мотивировать деятельность учащегося. В этом факте, несомненно, кроется причина более высокой результативности трудового обуче­ния. Л. Н. Леонтьев писал: «...в овладении учебными предметами (как и в овладении всяким знанием вообще, как и в овладении наукой) решающе важно то, какое место в жизни человека занимает познание, является ли оно для него частью действительной жизни или только внешним, навязанным извне условием ее». И далее: «... и в учении тоже, чтобы не формально ус­воить материал, нужно не «отбыть» обучение, а прожить его, нужно, чтобы обучение вошло в жизнь, чтобы оно имело жизненный смысл для учащегося. Даже в обуче­нии навыкам, обыкновенным двигательным навыкам, это тоже так. Даже приемами штыкового боя нельзя как следует овладеть, если нет к этому внутреннего отноше­ния как мотива и все выглядит как голая техника «длин­ных уколов» и «коротких уколов», «отбивов вверх» и отбивов вниз». Даже здесь полезно старое классиче­ское “рассердись”, которое испокон веков требовалось командирами от русского солдата. “Рассердись!” означает не что иное, как требование заинтересованности и “деловом” результате осваиваемой в учении деятельности, хотя как предмет, так и продукт ее является и подобных случаях всего лишь имитацией будущих реальных условий. Тот же фактор действует, очевидно, во всякой «деловой игре».

Вместе с тем неправильно делать вывод, что всякое учение должно быть «прагматизированным». Если уче­ние является деятельностью, т. е. сознательно направ­лено на приобретение опыта, оно в принципе может об­ходиться и собственным, «внутренним» мотивом. В той же стайте Л. Н. Леонтьева есть указание на то, что ре­ально действующим мотивом может быть заинтересо­ванность учащегося в приобретаемых умениях: «Реально его побуждают учиться другие мотивы: может быть, он просто хочет научиться читать, писать и считать...». Конечно, в самом познавательном мотиве имплицитно содержится, образуя его рациональную ос­нову, мотив получать впоследствии те или иные “дело­вые” продукты.

В параграфе выделены два различных (субъективизированных) понятия мотива деятельности. Субъект деятельности учения должен не только знать о том, ка­кие преимущества ему может обеспечить овладение же­лаемыми знаниями и умениями, он должен находиться в состоянии актуальной мотивированности, т. е. к нача­лу и периодически в процессе деятельности учения ре­ально переживать образы подобных преимуществ.

То, что субъект деятельности учения должен иметь определенные органы чувств, двигательный аппарат, не нуждается в особых комментариях. Отметим лишь, что то, какие именно органы будут использованы в учении, определяется не только предметным содержанием деятельности осваиваемом в нем, но и этапом учения, индивидуальными психофизиологическими особенностями учащегося, а также наличием у него тех или иных телесных дефектов. Не следует забывать н о том, что уча­щийся может функционировать в качестве субъекта дея­тельности учения только тогда, когда он здоров и все подсистемы его организма обеспечены энергией.

2