включением новых племен, то в результате отпочкования или метисации, то в связи с ремесленной или иной хозяйственной специализацией населения, достигло 2–3 тыс. Кастовая система, покоящаяся на прочной внутрикастовой эндогамии и строгих кастовых запретах (чужой, исключенный из своей касты человек оказывается вне закона: его дочь не возьмут замуж, его никто не примет в свою касту, он не имеет права есть рядом с членами других каст и т. п.), а также на еще более строгих религиозно-культурных традициях и нормах семейного и внутриобщинного, внутрикастового права, остается и по сей день существенным институтом социальной организации Индии, одной из важнейших основ индуизма.

Каста определяет место человека в индийском обществе, его положение, права, поведение, даже его внешний облик, включая одежду и знаки на лбу или драгоценности, которые он носит. Каста во многом определяет и круг ритуальных обязанностей индивида, его религиозную активность. Чем выше каста, тем больше внимания, во всяком случае теоретически, согласно принятым нормам, человек обязан уделять ежедневным обрядам у домашнего алтаря, необходимым поклонам, воскурениям, подношениям, мантрам и т. п. Кастовые запреты в Индии имеют характер табу и снимаются лишь в редких случаях. Например, принято считать, что «рука ремесленника всегда чиста», т. е. что пользоваться продуктами ремесла можно вне зависимости от касты ремесленника. За нарушения кастовых норм следуют строгие наказания и мучительные обряды «очищения» провинившегося.

Глава 16 Индуизм и ислам. Модернизация индуизма

Индуизм, вобравший в себя и отразивший многие особенности национальной культуры и психологии индийцев с их образом жизни, характером мышления, ценностными ориентациями, включая конечную цель – освобождение (мокша), всегда отличался умеренностью, терпимостью, акцентом на интроспекцию. В противоположность этому, исламу свойственны нетерпимость, культ веры и слепое подчинение авторитету. Тем не менее история судила так, что именно ислам —как официальная религия сначала Делийского султаната, а затем империи Великих Моголов – вступил в тесное соприкосновение с индуизмом.

Внутренняя сила и цельность ислама в сочетании с военно-политическим господством завоевателей и экономической политикой, направленной на поддержку мусульман, сыграли немалую роль в укреплении ислама в стране индуизма. Этому способствовали и терпимость индуизма, и его аморфность, и даже явственная склонность к интроспекции с подчеркнутым небрежением по отношению к социально-политической сфере. Однако был и еще важный фактор, способствовавший распространению ислама. Для многих индийцев решение этого вопроса было связано с отношением к проблеме каст. Проповедовавшаяся мусульманами идея всеобщего равенства людей перед Аллахом была весьма притягательна, и именно поэтому многие из низших, наиболее бесправных каст Индии с охотой принимали ислам. В результате воздействия всех этих факторов – политического, экономического, социальноправового и идейно-культурного – на большой территории Индии во II тысячелетии н. э. укоренилось мусульманство суннитского толка, ставшее официальной идеологией правящего класса.

Исламизация Индии

Процесс исламизации Индии занял долгие века. В ходе его в ислам были обращены многие миллионы индийцев, вначале на северо-западе страны, в контактной зоне, где его влияние ощущалось особенно сильно (Синд, Белуджистан, Пенджаб), а затем и в других районах, особенно в Бенгалии. В ислам обращались имевшие дело с мусульманами торговцы

и городские ремесленники – ткачи, сапожники, портные и т. п. Нередко в ислам переходили большие группы населения, целые деревни-общины, а то и касты. Обращение такого рода, особенно в условиях политического господства мусульманских правителей, обычно не встречало активного противодействия индуизма, который в такие дела не вмешивался, считая веру в того или иного бога личным делом верующего: принявшие ислам становились для него как бы членами еще одной касты, мусульманской, которую следовало включить в общую иерархию кастовой системы. И хотя на деле мусульмане никак не были членами «мусульманской касты», это фактическое несоответствие принятым представлениям не смущало жителей индийских деревень-общин, в рамках которых нередко бок о бок жили теперь не только индуисты различных каст, но и мусульмане.

Исламизация Индии «сверху» вызвала и еще одно существенное явление: практику перехода в ислам отдельных семей и кланов высокопоставленных индийских чиновников, сановников, землевладельцев, правителей, составлявших социально-политическую опору султанов и императоров. Переход в ислам позволял этим высшим слоям индийского населения пользоваться всеми преимуществами привилегированного положения.

Взаимодействие ислама и индуизма

Правда, привилегии, которые давало принятие ислама, в Индии значительно ослаблялись пассивностью индуизма, по-прежнему олицетворявшего основы индийского образа жизни и культуры индийцев. Одолеть многовековую толщу традиций в Индии ислам так и не сумел, хотя в других странах древней культуры (Египет, Двуречье, Иран) ему это удавалось. В Индии, несмотря на религиозное рвение отдельных императоров-мусульман, например, Аурангзеба, ислам не завоевал исключительных позиций – он должен был довольствоваться сосуществованием с индуизмом.

Это сосуществование сыграло свою роль. Острые углы ислама, его фанатизм и нетерпимость несколько сглаживались; враждебности к индуистам вплоть до середины XX в. почти не ощущалось. Индуизм, как система абсолютной терпимости, граничившей с религиозным безразличием, тоже не противодействовал мусульманам. Зато, проникнув вовнутрь индийского ислама вместе с принявшими мусульманство индуистами (хотя и ставшими мусульманами по вере, но во многом остававшимися индуистами по культуре), он сыграл немалую роль в сближении индийского ислама с традициями Индии. В свою очередь, ислам кое в чем повлиял на индуизм и индийский образ жизни. Например, обычай затворничества женщин (парда) широко распространился в Индии после появления там ислама. Но более ощутимым оказалось влияние ислама на литературу, искусство, архитектуру.

Некоторые авторы считают возможным предполагать, что даже реформаторская деятельность философа Шанкары в VII в. была в какой-то степени стимулирована воздействием ислама. Большим оказалось влияние ислама на расцвет вишнуистской поэзии в Бенгалии, одном из крупнейших центров развития индийской литературы, родине Рабиндраната Тагора. Что же касается храмовой и особенно дворцовой архитектуры, то блестящие постройки старого Дели и многих других центров индийского ислама говорят сами за себя: достаточно вспомнить о Тадж-Махале, этой жемчужине индийской и всемирной архитектуры, созданной в XVII в. могольским императором Шах-Джаханом в память его жены, матери Аурангзеба. Можно даже сказать, что позднесред-невековая культура Индии уже не была целиком индуистской; это была культура плодотворного синтеза, в рамках которого соединились и взаимно обогатились признаки и черты индуистской и исламской культур. Однако культурный синтез, давший большой толчок развитию всей индийской цивилизации, все же не сумел преодолеть взаимного отчуждения сосуществовавших индуистской и исламской традиций, хотя целый ряд выдающихся религиозных реформаторов пытался в своей деятельности преодолеть это отчуждение. Попытки эти заслуживают внимания.

время, Говинд приступил к решительным действиям. Собрав в 1699 г. в дни большого праздника вокруг себя десятки тысяч своих последователей, он призвал всех их поклясться в верности и быть готовыми отдать жизнь за общее дело. Так была создана боевая дружина сикхов, их новая военная организация – хальса. Вступавшие в хальсу (а это были все сикхи, способные носить оружие) вместе с клятвой верности прибавляли к своему имени слово «сингх» («лев» – это слово и поныне входит в имя сикха, что позволяет легко отличить его, хотя иногда такое имя носят и другие индийцы), а обряд их посвящения включал в себя правило пяти «к»: 1. Не стричься и носить бороду (кеш); 2. Носить короткие и удобные для сражений брюки (качх); 3. Носить в пучке волос гребень (кангха); 4. Иметь короткий мечкинжал (кир-пан); 5. Носить боевой стальной браслет (канкан).

Сикхская хальса стала грозной военной силой, и сикхи начали войну за создание собственного государства. Хотя Говинд в 1708 г. был убит, его последователи стали добиваться определенных успехов. Уже в середине XVIII в. хальса объединяла 11 больших корпусов-мисалов, каждый из которых базировался на соответствующей территории и чаще всего именовался по имени своего вождя. Мисалы вскоре превратились во влиятельные полуавтономные сикхские княжества, славившиеся прежде всего своей военной силой. Они вели активную и небезуспешную борьбу с неоднократно совершавшим походы в Индию Ахмат-шахом афганским, основателем империи Дуррани, а после смерти Ахмат-шаха – с его наследниками. В конце XVIII в. создались благоприятные условия для объединения сил сикхов, что и было достигнуто вождем одного из мисалов – Ранджитом Сингхом, создавшим

вПенджабе независимое сикхское государство со столицей в Лахоре. Это государство просуществовало недолго: столкновения с англичанами привели в 1849 г. к ликвидации его независимости. Но память о существовании независимого государства не исчезла. Более того, с течением времени и особенно в наши дни она все чаще давала и дает о себе знать.

Во второй половине XIX в. сикхи стали заметно эволюционировать в сторону индуизма: в их среде все чаще начал практиковаться запрещенный в свое время гуру Нанаком обычай сати, в гурдварах стали появляться столь типичные для индуистских храмов идолы божеств, а религиозный ритуал стал сближаться с богослужением в индуистских храмах. Однако этот процесс, символизировавший сближение сикхов с индуистской Индией, не зашел слишком далеко. Этому помешало встречное движение ряда сикхских сект, вожди которых ставили своей целью возврат к простоте и чистоте времен Нанака. Сектанты резко осуждали попытки возврата сикхов к кастовому неравенству, одновременно отстаивая такие чисто индийские принципы, как ненасилие и непротивление злу насилием.

Не в последнюю очередь под воздействием сектантского протеста настроение сикхов в целом начало изменяться. В конце XIX в. они стали сплачиваться под популярным лозунгом «Мы не индусы!», а выразителем соответствующих идей стала сикхская ассоциация «Сингх сабха» во главе с ее центральным советом, начавшим издавать газеты и журналы, литературу для сикхов. Именно эта ассоциация на рубеже XIX–XX вц. выступила за реформу системы руководства храмами-гурдварами. Доходы этих храмов после начала английского господства

вПенджабе стали фактически присваиваться настоятелями храмов – махантами, которых англичане стали считать владельцами храмового имущества и его доходов. Сикхи, До того обладавшие правом выбора махантов, были недовольны сложившимся положением, особенно в связи с тем, что подавляющее большинство махантов принадлежало к числу сторонников сближения с индуизмом.

Движение за реформу управления гурдварами развивалось в пользу ассоциации, что придавало новые силы сторонникам идеи самобытности сикхов и борьбы за административную автономию и даже политическую самостоятельность. Стали возникать политические партии, в 1919 г. в Амритсаре был созван съезд сикхов, лидеры которого вскоре начали издавать газету «Акали». Движение «Акали» возглавило выступления против англичан и махантов. На втором съезде сикхов, в 1920 г., был создан корпус волонтеров «Акали дал» (армия акали). «Акали» довело до конца борьбу за реформу управления гурдварами и в 1925 г. новый закон о гурдварах вошел в силу. После этого отряды «Акали