Психология пространственной среды Актуальность этого направления экологической психологии обусловлена прежде всего:

• недостаточной изученностью влияния на психические состояния и сознание человека пространственно-предметных свойств окружающей среды,

• несоответствием антропогенной (в частности, городской) пространственной среды природе человека и развития его психики.

Как было отмечено выше, в общем виде под пространственной средой понимается совокупность пространственно-предметных свойств и отношений окружающей среды, которая может иметь естественно-природный характер (лес, море, горы, степь, растения, животные и т.п.) и/или антропогенный (продукт человеческой деятельности) характер: городская среда, парковый ландшафт, архитектурная среда, виртуальная (пространство, представленное на экране компьютера) и т.д.

Ограничимся рассмотрением двух видов психологии пространственной среды: собственно пространственной (пространственно-предметной) и архитектурной.

Психология пространственно-предметной среды. Объектом исследования этого направления выступают психологические аспекты взаимоотношения человека и пространственно-предметных свойств окружающей среды, включая их воздействие на психику человека (психические процессы, состояния и сознание).

Психология пространственно-предметной среды является частью психологии среды, как более общего направления экологической психологии. Некоторых случаях под психологией среды понимают именно психологию пространственной среды.

Как самостоятельное направление психология пространственной среды сформировалась к 70-м годам ХХ столетия в рамках таких направлений как экология человека, социальная экология и др.

Существенное влияние на формирование этого направления в науке оказали также работы по этологии, орнитологии и поведенческой географии. В частности, такие понятия, как “проксемика” — буквально бессознательное структурирование человеком микропространства (R.Hall), и “персональное пространство” (R.Sommer) обязаны своим появлением именно этим наукам.

Однако комплекс пространственно-средовых проблем нашел свое отражение и в различных направлениях психологии. Например, в конце 60-х гг. в рамках бихевиоризма Р.Баркером была разработана концепция “места поведения”, а в 70-е гг. вопросами восприятия окружающей среды, формирования и функционирования образа пространственного окружения у людей “занималась” когнитивная психология. Дальнейшее развитие психологии пространственной среды шло по пути большей конкретизации различных проблей и их разработки в таких направлениях психологии, как неофрейдизм, когнитивная психология и гуманистическая психология.

Среди разных подходов к изучению взаимоотношений человека и пространственной среды можно обозначить изучение пространственного поведения, восприятия качества окружающей среды, процессов пространственного познания и мышления, персонологии среды и т.п.

Г.А.Ковалев и Ю.Г.Абрамова дают следующую характеристику действиям (поведению) человека в пространственной среде:

• бессознательные действия (дистанция, ориентация, персональное пространство),

• сознательные, целенаправленные действия (территориальность и персонализация).

Под “территориальностью” понимают “явление, когда человек фиксирует какое-то пространство, определяет нормы поведения в нем, осуществляет контроль над ним” (Г.А.Ковалев, Ю.Г.Абрамова, 1996. С.189). По И.Альтману: территориальность является механизмом регуляции границ между собой и другими, включающими персонализацию и обозначение определенного места или объекта и уведомление о “владении” им отдельным индивидом или группой.

По степени фиксированности территориальность может быть трех типов:

• фиксированное пространство, в котором поведение человека жестко определено,

• полуфиксированное, когда у человека имеется определенная свобода в выборе своих пространственных действий,

• нефиксированное (неформальное) пространство, для которого характерно наличие у индивида максимальной свободы в выборе своих действий.

Под “персонализацией среды” понимается исходящее от человека индивидуальное ее структурирование. Именно персонализация выражает индивидуальность человека в пространственных отношениях, его уникальность как индивида и тем самым отличает его от других людей. Считается, что такой способ субъективной организации среды является всеобщим и имеет место, где человек взаимодействует с другим людьми. Невозможность персонализировать среду приводит к появлению чувства отчужденности от среды, ее чужеродности и, как следствие, к чувству незащищенности, неуверенности. Персонализацию пространственной среды связывают с такими ее качествами, как открытость и закрытость. Персонализация и владение имеют целью регулировать социальную интеракцию и удовлетворение различных социальных и физических потребностей (Г.А. Ковалев, Ю.Г. Абрамова, 1996/.

Понятие территориальности предполагает, что пространственная среда выступает в качестве объекта, которым управляют и который контролируют. В методологическом плане это проекция социальных действий (управление и контроль) на пространственную среду.

В случае с персонализацией пространственной среды происходит опредмечивание (“материализация”) в пространстве человеком своей индивидуальности, отождествление индивидом части окружающего его пространства с самим собой, со своей личностью. Иначе говоря - наделение части пространства той субъектностью, которая присуща данному индивиду. В этом смысле, перефразируя известную поговорку, можно сказать: “Покажи мне свое личное пространство — и я скажу тебе , кто ты”.

“Открытое” школьное пространство способствует развитию таких качеств, как самостоятельность, независимость, ответственность, самодостаточность и индивидуальность, а также формирует положительную мотивацию к учению. Однако подобная открытость обязательно должна сопровождаться соответствующим изменением содержания и методов обучения. А именно отказом от традиционных методов обучения, с точки зрения которых “Хороший” ученик – это спокойный ученик ребенок, ничего не говорящий без разрешения, отвечающий только на те вопросы, которые ему задают, и именно так, как от него требуется” (Дж.Годфруа, 1992; цит. по Г.А. Ковалев, Ю.Г. Абрамова. С.190).

В качестве примера открытой школьной среды называют систему обучения по М.Монтессори, где ученики окружены игрушками и предметами, привлекающими внимание, свободно перемещаться по классу во время занятия и общаться с другими учениками.

Психология архитектурной среды⁵. В число проблем психологии пространственной среды входит изучение поведенческих реакций людей в связи с архитектурной средой. Так, В.Е.Семеновым было выявлено, что между архитектурной средой и поведением человека не только наблюдаются тесная корреляция, но и то, что архитектурная среда является одним из основных факторов, определяющих настроение, и мироощущение людей, т.е. социально-психологический климат.

Другое направление в психологии архитектурной среды лежит на стыке архитектуры и психологии. Расцвет архитектурно-психологических концепций пришелся на XX в. Особенно широко в настоящее время в архитектуре привлекается психологическая категория восприятия, что выражается прежде всего в углублении и обогащении содержания понятия “восприятие архитектурной среды”. В частности, в том, что восприятие в этом случае рассматривается не только как отражение в сознании материальной структуры среды, но и как активный социальный процесс, имеющий определенную направленность и реализующийся в деятельности.

Третье направление представлено культурологическим подходом, который объединяет и дополняет первые два. В рамках этого подхода архитектурное пространство рассматривается как “универсальный бытийный синтез”, что определяет и сложность процессов восприятия. Переживание архитектурного пространства обнимает собой как бы связанность трех разных пространств: заполненное вещами пространства зданий и города, пространства окружающей природы и пространства индивидуального и коллективного поведения самих людей — в контрастах неодинаковой статики и динамики всех этих слагаемых. Слитность такого пространства заполнена всеми градациями от “опредмечивания” психики в вещах, зданиях, целом городе до их обратного “развеществления” в характерных эмоциях, состояниях “типологии повседневного поведения людей в данной предметной среде”. Психологическое состояние “присущности архитектурного пространства каждому человеку” обусловлено не только количеством, величиной пространства, в котором живет человек, но и возможностью развития социальной и творческой активности, охватывающей пространство каждодневного проживания и природу, и даже космос.

Вопросы психологии восприятия архитектурной среды разрабатывались в разных психологических и философских школах. Так, основываясь на работах М. Хайдеггера (основоположника экзистенциализма) и Ж. Пиаже, норвежский архитектор К.Норберг-Шульц разработал свою теорию экзистенциального пространства.

Согласно этой теории, предлагается такое понимание пространства, которое сводит проблему взаимодействия человека и среды к конкретизации этой среды как системы образов ее частей, необходимых человеку для ориентации в мире. Восприятие пространства представляет собой сложный процесс, и человек не просто постигает мир, но постигает разные миры, являющиеся продуктом нашей мотивации и прошлого опыта.

Исходя из основных положений Ж.Пиаже, касающихся операциональных схем, К.Норберг-Шульц выделяет пять “концепций пространства”:

• прагматическое пространство физического развития;

• перцептивное пространство сиюминутной ориентации;

• экзистенциальное (бытийное) пространство (жилое пространство существования, формирующее у человека устойчивый образ его окружения);

• познавательное пространство физического мира;

• абстрактное пространство чистых логических отношений.

Однако, сам К.Норберг-Шульц считает, что в эту иерархию следует поместить аспект художественного пространства, который размещается где-то рядом с познавательным и называется экспрессивным пространством.

Экзистенциальное пространство он рассматривает как средство, с помощью которого можно преодолеть ограниченность визуально-геометрического подхода к объяснению архитектурного пространства. Он понимает пространство бытия как образ, “имидж” окружения, имеющего “объект-характер”. Интерпретируя основные положения психологии восприятия в более общих терминах, Норберг-Шульц выделяет такие элементарные ориентации как “центры” (или места близости), “направления” или “пути” (длительности) и “зоны” — ограниченные пространства или владения.

Не останавливаясь более подробно на рассмотренной теории, подчеркнем еще два важных момента. Во-первых, следуя за Ж.Пиаже, он трактует процесс восприятия пространства как формирующийся в течение всей жизни человека. Во-вторых, собственно архитектурная среда рассматривается им как конкретизация жизненного пространства. В идеале они должны совпадать, но в реальности это не происходит, так как для того, чтобы стать полноценным жизненным пространством для многих, архитектурное пространство должно иметь ярко выраженный общественный характер. Общественный же мир более обобщен, объективен и определяется системой общих ценностей, и именно общественному миру должна служить архитектура. При этом от архитектурного пространства мы должны, в свою очередь, требовать прежде всего, чтобы оно обладало вообразимой структурой, предлагающей широкие возможности для идентификации, т.е. отожествления себя со средой (местом), ощущения пространства как “своего”.

Среди современных подходов к проблематике восприятия городской среды существует ряд концепций, рассматривающих архитектурное пространство как систему определенных качеств и ценностей:

а) психофизиологических: время, пространство, цвет, звук и т. д.;

б) экологических: относящихся к биологической основе человека как живого существа и являются сигналами об угрозе здоровью или самому выживанию;

в) сопоставительных или коллативных: сложность, новизна, необычность среды.

В других концепциях внимание акцентируется на таких ценностях, как:

• формальные (зависят от геометрической формы, величины, колористических характеристик, освещенности, акустики, фактуры поверхности и т. д.);

• художественные (касаются формирования архитектурного объекта как произведения искусства);

• эстетические (отражают стремление человека к гармоничности, определенному эмоциональному настрою, выразительности пространства и формы);

• исторические (связаны с существованием архитектуры во времени, с прошлым или будущим, с выдающимися событиями современности);

• познавательные (включают символические, философские и другие содержания, доступные пониманию воспринимающего человека);

• сакральные (относятся к различению обычного и особенного, священного, в окружающей среде);

• общественные и индивидуальные (связаны с пространствами для многих людей и с камерными, интимными для немногих или для одного человека);

• потребительские (подразделяются на психические и физические, причем первые связаны с возможностью нормального размещения предметов и функционирования людей в пространстве, а вторые - с приспособленностью пространства к психическим функциям человека);

• технические (относятся к качеству оборудования и устройств);

• естественные, природные и ландшафтные (имеют отношение к физическому, психическому здоровью человека, находящегося в пространстве).

В качестве интегральной ценности выступает ощущение человеком архитектурного пространства как “своего”. При этом психологическое содержание этого ощущения может выглядеть как совпадение действительного реально существующего пространства с воображаемым, представленным.

В настоящее время практически во всех отраслях научного знания приоритет получил междисциплинарный подход к решению многих как сравнительно новых, так и традиционных проблем. В системе архитектурно-психологических теорий приверженцем такого междисциплинарного подхода стал английский психолог Д.Кантер. Суждение о среде как комплексе воздействий он считает затемняющим смысл. Суммируя мнения многих исследователей, ученый сводит проблему поведения человека в среде к трем основным моментам:

• взаимосвязи поведения с познавательными структурами, облегчающими взаимодействие,

• избирательности воспринимающей системы человека,

• роли среды (поощряющей или препятствующей) во взаимодействии между людьми.

Главное в дальнейшем развитии психологии места Д.Кантер видит в изучении и активизации подсознательных процессов, которые он называет первичными и которые опережают формулирование мысли и глубже отражают характер взаимосвязи человека с окружением, чем логические построения.

При обсуждении психологии архитектурной среды нельзя обойти вниманием психологические аспекты проблемы “значения” в архитектуре.

С начала существования архитектура была носителем разнообразных символов. В течение почти двадцати веков пространственная структура и пропорциональный строй сооружений отражали представления о строении космоса, обитаемого мира и жизни. Современная архитектура часто не “говорит” ничего. Чтобы адекватно воспринимать пространственные ценности, человек должен “понимать” язык пространства, раскрывающий отнюдь не только его геометрическую структуру, но и его значение, символизм.

Символизм архитектурного пространства: экопсихологический подход⁶. Жизнь современного человека протекает преимущественно в среде, которая может быть охарактеризована как совокупность архитектурных пространств. Всеохватывающий пространственно-временной масштаб архитектурной среды заставляет нас задуматься о сложном характере ее взаимодействия с сознанием, в котором она отражается (или, скажем иначе, состояния которого она порождает). Утверждение о наличии духовного содержания в архитектуре никогда не встречало убедительных возражений. Более того, оно все чаще находит отражение во внимательном отношении (как со стороны творца, так и субъекта восприятия) к контексту, пиетету к историческим традициям, в диахронном характере используемых композиционно-художественных средств организации архитектурных пространств.

Говоря “символическое бытие архитектурных пространств”, мы тем самым принимаем, что символ здесь выступает (по А.Ф.Лосеву) в роли функции действительности: а) он есть ее отражение; б) он может подвергаться “мыслительной обработке”; в) он является орудием “переделывания действительности” (включая самого человека). При этом подчеркивается, что “символ” никогда не является данностью действительности, но ее заданностью, ее порождающим принципом” , т.е. следует говорить о символе как элементе психической реальности, порождаемой во взаимодействии индивида с визуальной (архитектурной) средой.

Можно предположить, что речь идет не просто об устойчивом сосредоточении на символе, но и о включении дополнительного психологического действия (в соответствии с концепцией П.Я.Гальперина о поэтапном формировании умственных действий в ходе интериоризации и свертывания внешне-предметных действий во внутренние, ментальные действия). При этом ориентировочная основа символической деятельности индивида характеризуется:

а) существенной неполнотой, так как архитектурное пространство выступает в символическом плане как структура “заряженная бесконечным рядом проявлений” (А.Ф.Лосев);

б) высокой мерой обобщенности, но не абстрактной, а возвращающей нас к обобщаемым пространственным структурам, вносящей в них смысловую закономерность;

в) поливариантностью извлекаемых символических значений.

Оперирование символом предполагает ситуацию понимания. Зачастую индивид не отдает себе отчета в том, что он находится в “силовом поле символа” (по М.К.Мамардашвили и А.М.Пятигорскому), и символ не становится сознательным мотивом его поведения. Но каким же образом возможно порождение символа во взаимодействии индивида с архитектурной средой? Ответ на данный вопрос может дать, по нашему мнению, экопсихологический подход к развитию сознания человека.

С позиции данного подхода архитектурная среда может выступать в процессе развития психики (сознания) индивида:

• как факт — сосуществование субъекта со средой не осознается им в плане взаимодействия (воздействия, влияния). Архитектурное пространство индифферентно, нерелевантно для индивида, его развития, деятельности и психического состояния;

• как фактор — исследователь осознает ее влияние на психику индивида (его сознание как высшую форму психической реальности), выделяет (абстрагирует) какой-либо параметр (свойство, значение) архитектурного пространства и постулирует его в качестве независимой переменной, оказывающей влияние на ту или иную сферу психики человека (эмоциональную, познавательную, духовную и пр.). При этом реализуется объект-объектная логика взаимоотношений между пространством (воздействующим фактором) и индивидом (принимающим воздействие);

• как условие предметной деятельности и поведения человека — индивид здесь выступает в роли субъекта восприятия и действия. Так, в начале 1950-х годов на месте снесенных трущоб в г.Сент-Луис (США) был возведен жилой район Проут-Айгоу. Нарочито монотонная среда, отражающая жесткое ограничение утилитарно необходимым, укрепляла сознание социальной неполноценности жителей нового района. Постоянные конфликты, бесконечные акты жесточайшей агрессивности заставили муниципалитет Сент-Луиса, утративший контроль над районом, принять в 1972 году решение взорвать (!) постройки. По мнению социологов и психологов характер архитектурных пространств Проут-Айгоу несомненно оказывал сильное влияние на сознание и поведение его жителей.

• как средство изменения психического состояния и формирования сознания определенного типа — процесс порождения символа (имплицитно заключающего в себе некие общечеловеческие ценности) предстает в форме акта присвоения субъектом символического значения путем его преобразования из общечеловеческой ценности (по отношению к субъекту бытия в возможности) в ценность личностную (в бытие в действительности).

С точки зрения концепции порождающего восприятия А.И.Миракяна и В.И.Панова присвоение символа должно включать в себя несколько уровней (этапов) психического отражения:

а) непосредственно-чувственный, на котором происходит порождение пространственной структуры;

б) эмоционально (аффективно)-опосредованный, на котором порождается эмоциональное отношение к порожденной пространственной структуре и архитектурным формам;

в) понятийно-опосредованный, на котором пространственная структура обретает знаково-символическое значение;

г) личностно-опосредованный, на котором порождается личностное (субъективное) отношение к порожденным субъектом аффективно- и знаково-смысловым значениям данного архитектурного пространства;

д) духовно-опосредованный, на котором происходит порождение трансцендентального значения архитектурного пространства, порождаемого сознанием субъекта.

В результате психического отражения на последнем уровне происходит “обратное опосредование” воспринимаемого архитектурного пространства, т.е. опосредование его личностно-, знаково- и аффективно-смысловых значений единым духовным основанием, в качестве которого выступает общечеловеческое (и в этом смысле — трансцендентальное) значение. Предшествующие уровни индивидуального сознания трансформируются в единое (интегральное) состояние, определяемое единостью для всех этих уровней общечеловеческой ценностью (символической значимостью) данного архитектурного пространства, превращенной (и тем самым — присвоенной) в личностную ценность.

Итак, о символическом бытии архитектурных пространств можно говорить лишь тогда, когда символическое значение среды не только воспринято субъектом на перцептивном, эмоциональном, интеллектуальном уровнях сознания, но и антиципирует (предвосхищает, предопределяет) интеграцию этих уровней в единое психическое состояние, трансцендентное по характеру, а потому обеспечивающее преобразование структур индивидуального сознания (включая личностные ценности) в направлении их приближения к общечеловеческим ценностям. Следовательно, символизм архитектурных пространств выступает как осознаваемая поколениями устойчивая духовная целостность, как ценность, понимание которой требует не только заинтересованного отношения, но и нравственной чистоты субъекта восприятия.

Таким образом, пространственная среда как объект восприятия и как объект научного анализа может рассматриваться на двух уровнях отражения ее свойств и отношений:

а) как реализация возможности восприятия (например, порождения в зрительном процессе) пространственных свойств и отношений и тем самым создание комплекса возможностей для осуществления тех или иных действий;

б) как реализация возможности осуществить те или иные действия (как предметные, так и социальные) на основе отраженных в зрительном восприятии пространственных свойств окружающей среды.⁷

Кроме того, как уже было сказано выше, пространственная среда может выступать:

• как фактор, оказывающий влияние на психику человека,

• как объект проектирования и преобразования,

• как условие и возможность осуществления и развития психических процессов, психических состояний и сознания человека,

• и даже как факт, когда человек и окружающая его пространственно-предметная среда индифферентны (безразличны) друг другу. Они не оказывают друг на друга никакого влияния, не взаимодействуют друг с другом и потому не образуют системного отношения “Человек-Среда”.