Действие третье лица:

   Гурмыжская.

   Буланов.

   Несчастливцев.

   Счастливцев.

   Восмибратов.

   Петр.

   Карп.

   Старый густой сад; налево от зрителей невысокая терраса барского дома,

   уставленная цветами; с террасы сход в три или четыре ступени.

Явление первое

   Гурмыжская на террасе. Буланов в саду.

   Буланов (увидав Гурмыжскую, помогает ей сойти с террасы и целует ее руку). С добрым утром, Раиса Павловна!

   Гурмыжская. Здравствуй, мой друг!

   Буланов (с участием). Как ваше здоровье-с?

   Гурмыжская. Благодарю тебя, мой милый. Я здорова и как-то особенно свежо чувствую себя сегодня, несмотря на то что плохо ночь спала. Какое-то волнение, и такие все неприятные сны видела. Ты снам веришь?

   Буланов. Как же не верить-с? Может быть, если б я поучился побольше, я б и не верил-с. (Злобно улыбаясь.) А ведь я не доучился-с, я и растрепанный не хожу, и умываюсь каждый день, и снам верю-с.

   Гурмыжская. Бывают сны, которых целый день не выживешь из головы.

   Буланов. Что же вы, Раиса Павловна, изволили видеть?

   Гурмыжская. Ну, положим, что я тебе всего не скажу.

   Буланов. Извините!

   Гурмыжская. И вины никакой нет. Другой сон я тебе скажу, а этот нет.

   Буланов. Отчего же-с?

   Гурмыжская. Оттого, что рассказывать сны иногда точно то же, что рассказывать свои тайные мысли или желания; а это не всегда удобно: я - жен- щина, ты - мужчина.

   Буланов. Так что ж, что мужчина-с?

   Гурмыжская. Уж это такая невинность, что из рук вон. Ну, я тебя видела.

   Буланов. Меня? Это мне очень приятно-с.

   Гурмыжская. Будто?

   Буланов. Значит, вы обо мне думали-с, как почивать ложились.

   Гурмыжская. Скажите пожалуйста! И ты этим очень доволен?

   Буланов. Да как же не доволен-с? Я все боюсь, что вы на меня рассердитесь за что-нибудь и прогоните к маменьке.

   Гурмыжская. Ах, как это смешно! Да за что же мне рассердиться на тебя? Бедный, ты меня боишься?

   Буланов. Как же не бояться; говорят, вы очень строги.

   Гурмыжская. Это хорошо, что так говорят. Но с тобой, мой друг, я строга не буду: хуже всего для тебя, если ты меня будешь бояться.

   Буланов. Хорошо-с. Вот, если б я знал...

   Гурмыжская. Что?

   Буланов. Как угодить вам.

   Гурмыжская. Догадайся.

   Буланов. Догадаться-то разве легко-с? Да у меня на это и ума нет.

   Гурмыжская. На что же у тебя ум?

   Буланов. На все, что прикажут; вот еще имением управлять, мужиками-с. Если б были крепостные, вам бы лучше меня управляющего не найти; нужды нет, что я молод.

   Гурмыжская. Ах, этот сон! Нейдет из головы, да и только.

   Буланов. Чем же он вас так беспокоит?

   Гурмыжская. Довольно трудно объяснить; но с тобой я могу говорить откровенно; я вижу, что ты мне предан. Вот видишь: у меня есть племянник.

   Буланов. Я знаю-с. Вы его очень любите и часто говорите про него.

   Гурмыжская. Мой друг, иногда говорят одно, а думают совсем другое. Зачем я всякому стану объяснять свои чувства! Я по родству должна любить его, ну, я и говорю, что люблю.

   Буланов. А в самом-то деле не любите?

   Гурмыжская. Не то что не люблю, а... как тебе сказать... он теперь лишний. Я так покойна, я уж задумала, как мне распорядиться своим состоянием, и вдруг он явится. Как ему отказать! Надо будет и ему дать какую-нибудь часть, и я должна буду отнять у того, кого люблю...

   Буланов. Так вы не отдавайте-с.

   Гурмыжская. Да нельзя. За что ж я ему откажу, если он почтителен и ведет себя хорошо! Да я здесь так себя поставила, что отказать родственнику не могу. Ну, а если он приедет без средств? надо будет его содержать; пожалуй, захочет поселиться у меня. Ведь не выгнать же его.

   Буланов. Прикажите мне, я выгоню.

   Гурмыжская (с испугом). Ах, сохрани тебя бог! Береги себя, береги! Вот что я видела во сне: будто он приехал и убил тебя из пистолета при моих глазах.

   Буланов. Меня? Ну, еще мы это посмотрим-с. Да вы, Раиса Павловна, лучше о нем не думайте, а то он все вам будет сниться.

   Гурмыжская. Он очень умен был до сих пор, пятнадцать лет сюда и не заглядывал. Желала бы я, очень желала, чтоб и еще пятнадцать лет так прошло.

   Буланов. Так вы, Раиса Павловна, лучше о нем забудьте совсем и не говорите, а то, чего доброго, накличете, пожалуй.

   Гурмыжская. В самом деле, как бы не накликать.

   Входит Карп.