Методички 3 курс ИД / Петровичева__Текстология

последующих обращениях его к произведению, вызваны тем, что каждая предыдущая редакция с течением времени переставала его удовлетворять.

В конце концов на каком­то этапе работа автора над текстом прекращается: либо он считает, что произведение его полностью удовлетворяет, либо он просто перестает интересоваться им, увлеченный, например, другим замыслом, или работа прекращается в связи со смертью писателя.

Рассмотрим ряд примеров. А.П. Чехов впервые опубликовал рассказ «Студент» в 1894 г. В том же году, еще раз исправив текст рассказа, он включил его в сборник «Повести и рассказы» и больше к тексту «Студента» ни разу не обращался, даже при включении в собрание сочинений, к которому особенно тщательно готовил свои произведения, не оставив почти ни одного не выправленным. При этом до нас дошло замечание брата писателя, М.П. Чехова, что А.П. Чехов признавал рассказ «Студент» «наиболее отделанным». Следовательно, у нас есть основания считать, что писатель был удовлетворен своим произведением и не видел необходимости в дальнейшей правке его. В этом случае последняя воля автора в отношении текста выражена на последнем этапе творческой работы над рассказам – при подготовке сборника «Повести и рассказы» в 1894 г., так как в последующих авторизованных изданиях изменения в текст не вносились.

Но часто «завещание» автора отсутствует, и тогда текстолог должен обратиться к последнему прижизненному изданию, хотя и этот подход нельзя считать правилом по ряду причин:

1. Последний прижизненный текст может быть искалечен цензурой или редакцией. В этом случае текстолог обязан вынужденные поправки снять и восстановить подлинный текст.

Например, рассказ «Набег» Л.Н. Толстого впервые был опубликован в журнале «Современник», (1853, № 3) за подписью «Л.Н.». В основе рассказа ­ реальное событие, набег горцев на аул, участником которого летом 1851 года был автор. Многие из персонажей «Набега» имеют реальных прототипов.

Л.Толстой работал над рассказом с мая по декабрь 1852 года. В процессе работы менялся замысел произведения: «Письмо с Кавказа» (так первоначально назывался рассказ), написанное от лица автора, перерастает в «Рассказ волонтера»,

21

где события и люди уже увидены словно со стороны, с позиции человека,

неискушенного в военном деле. Дальнейшая переделка рассказа вела к усилению объективного, эпического начала в произведении. «Описание войны» ­ под таким названием фигурирует теперь рассказ в дневниках и письмах Л. Толстого. 24 декабря работа окончена, автор считает, что рассказ «не дурен» (т. 46, с. 154). 26 декабря

«Набег» (так писатель назвал оконченный рассказ) был отослан в Петербург с письмом к Н.А. Некрасову, в котором он просит ничего не упускать, не прибавлять и, главное,

не изменять в его новом произведении. «Ежели, против чаяния, ­ писал он, ­ цензура вымарает в этом рассказе слишком много, то, пожалуйста, не печатайте его в изувеченном виде, а возвратите мне».

Опасения Л. Толстого вскоре оправдались: цензурой «Набег» был «приведен в самое жалкое положение». 6 апреля 1853 года Н.А. Некрасов по этому поводу писал Л. Толстому: «Признаюсь, я долго думал над измаранными корректурами – и,

наконец, решился напечатать рассказ, сознавая по убеждению, что хотя он и много испорчен, но в нем осталось еще много хорошего. Это признают и другие… Пожалуйста, не падайте духом от этих неприятностей, общих всем нашим даровитым литераторам. Не шутя, Ваш рассказ еще и теперь очень жив и грациозен,

а был он чрезвычайно хорош» (Н.А. Некрасов. ПСС т. 10. c. 190­191).

Отдельные цензурные пропуски были восстановлены в издании «Военных рассказов» Л.Н. Толстого только в 1856 году.

2. Последний прижизненный текст может быть результатом автоцензуры.

Иногда перед нами личные, интимные соображения. Например, у А.С. Пушкина на некоторых его произведениях стоят запретительные пометки: «не надо», «не печатать».

Приведем другой пример. Рассказ «Севастополь в мае» Л.Н. Толстого первоначально назывался «10 мая». Рассказ был написан за несколько дней (с 18 по

26 июня). Отправляя его в редакцию «Современника», Л. Толстой в письме к Панаеву выражал опасения относительно беспрепятственного опубликования рассказа. Предвидя столкновение с цензурой, писатель принял всевозможные предосторожности. К особо «опасным» в цензурном отношении местам он сделал смягченные варианты и предоставил Панаеву право внести в рассказ «какие­нибудь

22

незначительные, непредвиденные изменения, но так, чтобы не пострадал смысл»

(т. 59, с. 324). В другом письме к Панаеву (от 8 августа 1855 г.) он подтверждает свое разрешение незначительно изменить текст рассказа, но просит ничего не прибавлять от редакции. «…Это бы, ­ пишет он, ­ очень меня огорчило. Л.Н.Т. не имеет, могу Вас уверить, ни на волос авторского самолюбия, но ему бы хотелось оставаться верным всегда одному направлению и взгляду в литературе» (т. 59,

с. 328).

3. Последний прижизненный текст может быть издан в отсутствие автора.

Например, М.Ю. Лермонтов не имел возможности следить за изданием «Героя нашего времени».

4. Порою автор передоверяет издание своих произведений тем или иным лицам, давая им большие или меньшие полномочия касательно правки текста.

Известно, что Н.Я. Прокопович вмешивался в тексты Н.В. Гоголя не самовольно, а

по просьбе писателя.

Во всех этих случаях текстолог не может безоговорочно принимать ту или иную правку. В различных случаях решение должно быть различное. Всегда следует отличать творческую помощь и совет от давления, с которым автор вынужден согласиться. Все, принадлежащее к области принуждения, нельзя относить к творческой воле автора. Оно подлежит устранению.

Приведенные примеры убеждают в том, что последняя авторская воля в отношении текста может проявляться в самых различных источниках, но во всех случаях это должен быть последний этап творческой работы автора над текстом.

Подчеркиваем: последний, но не обязательно окончательный, потому что слово

«окончательный» означает такой результат работы автора, при котором произведение доведено им до высшей степени совершенства. А текст, являющийся результатом последнего этапа работы, может не быть наивысшим достижением автора: в большинстве случаев в нем проявлена лишь хронологически последняя творческая воля автора.

Но это должна быть именно последняя творческая воля, т. е. в создании,

переработке, исправлении текста обязательно должен присутствовать элемент творчества, а не случайного изменения текста. Если же хронологически последней

23

является запись, например, стихотворения в чьем­либо альбоме, сделанная по памяти и потому содержащая расхождения с ранее имеющимися источниками, то хотя эта запись изучается среди других источников текста, считать, что она доносит до нас последнюю творческую волю писателя, нельзя.

Вместе с тем, с точки зрения текстологической, для законченных произведений нет принципиальной разницы между двумя проявлениями последней творческой воли писателя – последней в абсолютном смысле и последней в смысле хронологическом. Ведь творческий процесс создания произведения в приближении его к идеалу бесконечен. Автор должен на каком­то этапе творчества остановиться,

хотя бы на время, и сказать себе: «Окончил!», чтобы получить моральное право опубликовать свое произведение. Но какая разница – сам ли автор прекратил работу по дальнейшему совершенствованию произведения или авторская работа над текстом прекратилась ввиду смерти писателя: последняя творческая воля в том и в другом случае будет последней.

Текст, который был признан самим автором окончательным (т. е. текст,

отражающий последнюю в абсолютном смысле авторскую волю), или текст, который является результатом последней авторской работы над произведением (т. е. текст,

отражающий последнюю в хронологическом смысле авторскую волю), называется в текстологии основным текстом произведения, поскольку именно он кладется текстологом в основу его работы по установлению текста для публикации.

24

ЛЕКЦИЯ 4.

УСТАНОВЛЕНИЕ КАНОНИЧЕСКОГО ТЕКСТА.

КОНЪЕКТУРЫ

Проблема установления канонического текста любого произведения сводится к решению двух основных задач: выявлению имеющихся в основном тексте искажений и внесению в этот текст необходимых исправлений.

Для выявления искажений текстолог проводит анализ источников текста,

сличение их между собой и каждого в отдельности с основным текстом. В

результате обнаруживается некоторое число разночтений между источниками, и

каждое из них в отдельности необходимо проанализировать для установления причин их появления.

В подавляющем большинстве случаев источником разночтений бесспорно оказывается авторская работа над текстом на разных этапах его создания и опубликования. Эти авторские варианты не взаимозаменяемы, их нельзя считать равноценными, и нужно выбрать какой­то один, обычно последний, поскольку он отражает последнюю волю автора. Эти последние варианты находятся, как правило,

именно в основном тексте, где они и должны сохраняться, и по отношению к ним у текстолога одна задача: уберечь их, как и весь текст произведения, от искажения,

может быть и невольного.

Более того, источником основного текста иногда приходится брать не последний авторизованный источник, а один из предшествующих ему. Это вызывает необходимость при подготовке канонического текста учесть всю ту правку, которую автор внес в последний источник. Так, М. Горький в 1906 г.

написал очерк «9­ое января» и опубликовал в 1907 г. При подготовке последнего авторизованного издания своих сочинений М. Горький заново выправил текст,

именно этот текст берется теперь в качестве основного. Но в архиве писателя имеется в машинописи отрывок из данного очерка, исправленный писателем позже,

в начале 30­х годов. Эта правка, как последняя, вносится в основной текст.

24

В некоторых случаях последняя авторская правка дошла до нас не в виде систематической правки текста в каком­либо источнике, а только в виде отдельных поправок, сообщенных автором в письме к издателю, редактору или кому­либо из своих близких в виде дневниковой записи или заметки на экземпляре книги, подаренной кому­либо. А.С. Пушкин, подарив Вяземскому экземпляр «Цыган», вписал в эпилог восемь строк, исключенных им из печатной редакции, по­ видимому, по соображениям личного характера.

Поэтому изучение всей переписки автора и его друзей, дневников, подаренных им книг и других вспомогательных материалов совершенно необходимо для текстолога.

Но вносить позднейшую правку в основной текст можно лишь тогда, когда это не разрушает его, не создает в нем несообразностей, когда позднейшая правка органично входит в основной текст.

Контаминация, конъектура, искажение.

Следует особо подчеркнуть, что введение в основной текст последней авторской правки ни в коем случае не должно превращаться в контаминацию, т. е. механическое соединение текстов разных редакций. К сожалению, такого рода приемы работы в практике текстологии еще встречаются. Например: в академическом полном собрании сочинений А.С. Пушкина (т. 1, стр. 478­479) опубликован контаминированный текст «Послания В. Л. Пушкину»; а в шеститомном издании сочинений М. Лермонтова (т. 2, стр. 412, 415) дан контаминированный текст «Демона».

Контаминация текста бывает иногда следствием неправильного выбора источника основного текста. Так, статья Н. Г. Чернышевского «Ответ на замечания г. Провинциала» была впервые опубликована в «Современнике» (1858, № 3). Кроме нее сохранилась неполная рукопись этой статьи. Составители и редактор­технолог полного собрания сочинений Н.Г. Чернышевского напечатали ее по сохранившейся части рукописи с присоединением недостающего текста из журнала. Хотя это не внесло искажений в текст, сам факт контаминации должен быть признан ошибкой редакции.

25

Иного отношения требуют разночтения, происхождение которых можно объяснить искажениями основного текста. Их нужно исключить из него, заменив подлинно авторскими вариантами из предшествующих источников.

Решение это должно быть результатом основанного на фактах и аргументированного всеми имеющимися данными убеждения, что данное разночтение возникло не в результате работы автора над текстом, а является дефектом текста, итогом постороннего вмешательства.

Может возникнуть вопрос: а можно ли с полной достоверностью разобраться во всей этой массе разночтений и достаточно авторитетно доказать, что часть из них действительно ошибки, а не проявление воли автора? Не следует ли остановиться на основном тексте и публиковать его, исправив только явные опечатки и ошибки, обессмысливающие текст?

Такое решение следует отвергнуть. Задача текстолога ­ не пассивно охранять авторскую волю, выраженную в основном тексте, а активно утверждать ее, очищая основной текст от всех искажений при установлении канонического текста. Более того, наряду с исправлением основного текста по другим источникам, нередко возникает необходимость исправить в нем искажения, выявленные только в результате анализа самого основного текста, ибо других источников нет, или они тоже искажены.

Так, анализ цикла статей А.И. Герцена «Дилетантизм в науке» («Отечественные записки», 1843, № 1, 3, 5, 12) показывает, что в журнальной публикации есть искажения, обессмысливающие текст: «Буддисты индийские стремятся целью бытия купить свободу в Будде», вместо «ценою», «эта полярность ­ одна из явлений жизненного развития человечества», вместо «одно» и т. п. (всего 17 случаев). Но здесь журнальный текст — единственный источник текста, сличать его не с чем, и подлинное слово можно восстановить только по догадке.

Иногда не спасает положение и наличие других источников, так как все они искажены. Например, все источники «Невского проспекта» Н.В. Гоголя ­ три печатных и один рукописный ­ дают неверное прочтение: «…весь Петербург наполнен старухами в изодранных платьях и сапогах, совершающих свои набеги на церкви и на сострадательных прохожих», в результате чего получается, что

26

совершают эти «набеги» платья и сапоги.

Во всех этих случаях ошибки выявляются в результате анализа самого текста,

и, хотя источника для их исправления нет, исправлять их все­таки нужно: по смыслу, по контексту, по грамматическим правилам и т. п.

Исправления, вносимые в текст без источников, по догадке, называются в текстологии конъектурами.

Особенно часто приходится прибегать к конъектурам при подготовке текста незаконченных произведений. Здесь в случае бесспорной очевидности намерений автора допускается конъектурное завершение незаконченной авторской правки. Так,

много конъектур было внесено при подготовке к изданию незаконченной пьесы М. Горького «Яков Богомолов»: добавлены пропущенные автором обозначения действующих лиц перед репликами, вставлены ремарки, сообщающие о появлении или уходе действующих лиц и т. д.

Но исправление основного текста, а тем более введение конъектур ни в коем случае не должно перерастать в редактирование текста. Так, например, в

стихотворении Лермонтова «К ***» (О, полно извинять разврат…») есть строки:

Изгнаньем из страны родной Хвались повсюду как свободой; Высокой мыслью и душой Ты рано одарен природой…

Слово «рано» в контексте может выглядеть ошибкой, так как здесь более уместным кажется слово «равно»»: дело не в том, что человек рано, с детских лет,

получил от природы высокую мысль и душу, а в том, что он равно, одинаково,

одарен и тем и другим. Возможно, что чтение «равно» более правильно, чем «рано»,

но это только догадка и такую поправку в текст вводить нельзя.

Важно подчеркнуть, что конъектура возможна лишь в случаях явной несообразности данного места текста, а не в случаях той или иной несогласованности с другими местами текста. Поэтому, например, не вносится конъектурная поправка в текст «Войны и мира» Л. Толстого, когда речь два раза идет об одном и том же предмете: цепочке, подаренной княжной Марьей Болконской брату, причем в одном случае сказано, что цепочка была золотая, а в

27

другом ­ серебряная.

К числу конъектурных исправлений относится восстановление подлинных имен и фамилий, обозначенных в печатном тексте или даже в рукописях начальными буквами, звездочками или другими условными знаками. Конечно,

злоупотреблять раскрытием инициалов и условных обозначений нельзя, но в тех случаях, когда они употреблялись вынужденно, например, из цензурных соображений, восстановление подлинных фамилий должно быть произведено без колебаний. Так, в авторизованной копии стихотворения М.Ю. Лермонтова «Пир Асмодея» написано:

По правую сидел умерший ****,

По левую начальник докторов,

Великий Фауст, муж отличных правил…

Здесь звездочками, явно из цензурных опасений, заменено было имя Павла I, и

современный текстолог бесспорно может восстановить подлинное имя, тем более,

что оно необходимо для рифмы.

Если же зашифровка имени лица сделана автором из личных соображений, в

научных изданиях не следует раскрывать эти зашифровки; значение их следует объяснять только в комментариях. В массовых же изданиях такая расшифровка может быть признана допустимой, если, конечно, бесспорно известно, что у автора речь идет именно о том лице, чья фамилия дается в расшифровке.

Итак, говоря об исправлениях в основном тексте, нужно помнить, что к ним следует подходить с особой осторожностью: именно на этом этапе работы можно нанести публикуемому тексту наибольший вред, исказив его неумелым или недобросовестным исправлением.

Научная текстология никоим образом не считает последнее прижизненное издание каноном, но утверждает, что канонический текст почти каждого законченного автором произведения может быть установлен с определенной научной достоверностью. И хотя этот текст устанавливает текстолог, единственным творцом его является автор.

Довольно часто возникает необходимость правок в тех случаях, когда собственно ошибок, искажений в тексте нет. В подавляющем большинстве случаев

28

текстологам приходится сталкиваться именно с искажениями текста ­ сознательно внесенными кем­то в текст или оказавшимися там случайно, по чьему­то недосмотру. Причины появлений этих искажений в авторском тексте могут быть самые различные, подчас неожиданные, но все их можно объединить в несколько групп:

а) цензурные (автоцензурные) искажения; б) редакторские изменения;

в) ошибки наборщиков и переписчиков; г) описки авторов.

И, что очень важно, эти искажения никак нельзя путать с конъектурами.

Рассмотрим различные типы конъектур на примере собрания сочинений М.Ю. Лермонтова.

Анализируя его, можно отметить, что в большинстве случаев оригинальный текст был искажен из­за цензурных влияний того времени, когда печатались произведения.

Стихотворения «Я не хочу, чтоб свет узнал…» (1845), «Дума» (1838) впервые были опубликованы с цензурным пропуском двух строк. Эти строки позднее были восстановлены по авторитетным спискам. В поэмах «Мцыри», «Тамбовская казначейша» цензурой также были удалены отдельные строки.

В некоторых случаях путаница происходит из­за невозможности точно воспроизвести текст, а имеющийся в наличии искажен редакторами.

Например, стихотворение «Прощай, немытая Россия…», дошло до нас в четырех разнящихся друг от друга вариантах. В письмах П.И. Бартенева, посланных двум его товарищам, как образец нового стихотворения М. Лермонтова, в 4­ой строке второго варианта вместо: «И ты, послушный им народ» ­ стояло «И ты,

покорный им народ». Однако, во впервые опубликованном П. Висковатовым (в 1887

году) стихотворении строки 4­я и 6­я читаются иначе:

Строка 4. И ты, им преданный народ… Строка 6. Укроюсь от твоих вождей…

Что касается слова «вождей» вместо «царей» (как в предыдущих вариантах),

то совершенно ясно, что оно появилось в публикации по цензурным соображениям.

29