3.2 Социализация альтруизма

Есть три возможности научить альтруизму.

1.Обучение моральному включению (инклюзии)

Спасители евреев в фашистской Европе, врачи-миссионеры отличались, по крайней мере, одной общей чертой: они включали людей, отличавшихся от них самих, в свой круг, в число людей, на которых распространяются единые мо­ральные ценности и правила справедливости. Такие люди являются морально включенными. Это можно проиллюстрировать случаем с женщиной, которая притворялась беременной, чтобы объявить своим будущего ребенка скрываю­щейся женщины-еврейки.

Моральная эксклюзия — исключение людей из области действия опреде­ленных моральных правил — имеет противоположный эффект. Она оправды­вает все виды зла, от дискриминации до геноцида. Эксплуатация или жестокость становятся приемлемыми, даже уместными по отношению к тем, кого мы считаем не заслуживающими внимания или нелюдьми. Нацисты исключали евреев из своей моральной общ­ности, и так же поступает любой, кто порабощает, пытает или участвует в эскад­ронах смерти. В менее значительной степени моральная эксклюзия может иметь отношение к любому из нас, когда мы, концентрируя все свое внимание только на «наших людях» (например, на «наших» детях), на «нашей» выгоде, «наших» успехах и «наших» финансовых делах, исключа­ем всех остальных из круга наших забот.

Таким образом, первый шаг в направлении социализа­ции альтруизма заключается в противодействии естествен­ной предрасположенности в пользу своей группы, учитыва­ющей только интересы своего рода и племени, путем рас­ширения круга людей, чье благополучие заботит нас. Даниел Батсон (1983) показывает, какую роль в этом играют религиозные учения. Они расширяют границы родового альтруизма, призывая к «братской и сестринской» любви по отношению ко всем «детям Божьим» во всей человече­ской «семье». Если каждый из нас является частью единой семьи, то все мы имеем моральные требования друг к дру­гу. Границы между «мы» и «они» рушатся. Воспитание у детей твердого чувства «я» также способствует этому, да­вая им возможность воспринимать социальное разнообра­зие без ощущения угрозы.

2.Моделирование альтруизма

Мы знаем, что, когда очевидцы не реагируют на происходящее, мы тоже не склонны к оказанию помощи. Если же мы видим, как кто-то помогает, мы также предлагаем содействие. Семьи помогающих людей, а зачастую также их друзья и церковь научили их нормам помощи и заботы о других. Эта «просоциальная ценностная ориентация» при­вела к тому, что они включили в круг своих нравственных интересов людей из других групп и стали чувствовать себя ответственными за их благополучие. Люди, воспитанные родителями-преступниками — правонарушителями, уголовниками-рецидивистами и нацистскими массовыми убийцами, — проявляют значительно меньше эмпатии и сознательной заботы, нежели это характерно для спасителей-альтруистов.

Подражание способствует увеличению сдачи крови, как обнаружили Ирвин Сарасон и его коллеги (1991) во время своего обращения к 10 000 учащимся 66 средних школ по всей Америке. Исследователи сравнили две группы школьников. Одна группа школьников подверглась проповеди, которая, по мнению центров сдачи крови, наиболее эффективна для привлечения доноров, а другие просмотрели 38 слайдов с изображением сдачи крови в средних школах. Среди вовлеченных в моделирование желающих сдать кровь было на 17% больше.

Способствуют ли оказанию помощи положительные примеры, приводимые в телепрограммах, то есть происходит ли то же самое, что и в случае с агрессивно­стью, когда изображение сцен агрессии порождает агрессивность? Оказывается, что телевизионные просоциальные модели имеют даже большее влияние, чем антисоциальные модели. Сюзан Херолд (1986) привела статисти­ку сравнения 108 просоциальных программ с нейтральны­ми программами. Она обнаружила, что в среднем «если зритель посмотрел просоциальные программы вместо ней­тральных, то уровень просоциальности его поведения (по крайней мере, временно) вырастал с 50% до 74%, а это ти­пичное проявление альтруизма».

Во время одного из подобных исследований Линетт Фридрих и Алета Стейн (1972) каждый день в течение четырех недель демонстрировали дошкольникам в качестве программы подготовки к школе эпизоды из программы «Соседи мистера Роджерса». («Ми­стер Роджерс» — образовательная программа, ставящая своей целью социальное и эмоциональное развитие детей.) В течение всего этого периода дети из менее образованных семей становились более готовыми к сотрудничеству, склонными к помощи и, вероятно, способными более точно определять свои чувства. Дети из более стар­ших групп после просмотра эпизодов из «Мистера Роджерса» оказались в со­стоянии выразить свое просоциальное настроение как в тестах, так и в играх с куклами (1976).

ПРИПИСЫВАНИЕ ОКАЗАНИЯ ПОМОЩИ АЛЬТРУИСТИЧЕСКИМ МОТИВАМ

Другой ключ к поступок находит более чем достаточное оправдание, человек может приписывать его внешним причинам, а не внутренним мотивам. Поэтому вознаграждение людей за то, что они и так бы сделали, подрывает внутреннюю моти­вацию. Мы можем сформулировать этот принцип следую­щим образом: давая людям проблеме социализации альтруизма дают исследования эффек­та сверхоправдания: когда возможность находить внут­ренние оправдания для их хороших поступков (отучая их от посулов и угроз, когда это возможно), мы можем увеличить их удовлетворение тем, что они со­вершили эти поступки по собственной инициативе.

Дэниел Батсон и его коллеги (1978, 1979) заставили рабо­тать эффект сверхоправдания. В процессе проведения нескольких эксперимен­тов они обнаружили, что студенты Канзасского университета чувствуют себя более альтруистичными после того, как согласились оказать помощь людям без всякой оплаты или социального давления. Когда же им предлагались деньги или на них оказывалось социальное давление, чувство удовлетворения от оказа­ния помощи было значительно ниже. В другом эксперименте исследователи попросили студентов приписать акт помощи либо уступке («Как я понимаю, нам ничего другого не остается»), либо сочувствию («Этому парню действи­тельно нужна помощь»). Позднее, когда студентов попросили добровольно оказать помощь местной телеграфной станции, из числа тех, кто ранее рассматривал помощь как уступку, согласились 25%, а из числа тех, кто считал, что делают это из сочувствия, 60%. В чем же мораль? Она проста. Когда люди спрашивают себя: «Почему я оказываю помощь?» — наилучшим является, если позволяют обстоятельства, следующий ответ: «Потому что помощь была необходима, а я — человек сострадательный, склонный к самоотдаче и оказанию помощи». -Мы помним, что вознаграждение подрывает внутреннюю мотива­цию, поскольку люди поступают так или иначе под воздействием денег. Неожи­данный комплимент может, однако, вызвать у людей чувство собственной компе­тентности и значимости. Когда ребенку говорят: «Если ты не будешь птенцом и сдашь кровь, мы получим приз за наибольшую сдачу крови», он вряд ли будет приписывать свой вклад альтруизму. Когда же человека вознаграждают таки­ми словами: «Это все-таки потрясающе, что у такого занятого человека, как ты, нашелся час, чтобы сдать кровь», он, естественно, будет воспринимать себя как альтруиста и, следовательно, будет продолжать сдавать кровь и дальше.