Гл а в а 7

ИСТОРИЯ ОСВОЕНИЯ И АНТРОПОГЕНИЗАЦИИ ЛАНДШАФТОВ

7.1. Ранние этапы освоения ландшафтов лесной зоны Русской равнины

Освободившаяся ото льда примерно 13—15 тыс. лет назад территория являла взору древнего человека весьма суровый пейзаж. Высокие моренные холмы и гряды еще сохраняли реликтовую мерзлотность, небольшие островки леса из сосны, ели и березы разделялись широкими пространствами тундростепи. Этим стран-ным словом специалисты назвали не имеющие аналогов среди современных биомов растительные сообщества приледниковых «степей» с редкими березовым колками...

Следы самых древних обитателей Евразии — охотников на ма-монта и северного оленя — на территории центра и севера Рус-ской равнины прослеживаются лишь спорадически. Палеолит — древний каменный век — здесь совпал с последним оледенением; 40 тыс. лет назад, когда в эпоху позднего каменного века (палео-лита) в более южных областях уже расселялись люди современно-го типа, на нашей территории все еще сохранялась приледнико-вая обстановка.

По-настоящему люди появляются здесь около 10—12 тыс. лет назад, т. е. в мезолите («среднем каменном веке» — с гр. мезос — «средний», литое — «камень»). Начинается он в X тысячелетии до н.э. одновременно с началом геологической современности — голоцена (рис. 7.1).

В это время племена мезолитических культур — охотников и рыболовов — начинают откочевывать на север в поисках растительной и животной пищи.

Переселению и освоению новых пространств благоприятствовала и климатическая обстановка. Обширное потепление (в центре Европы было на 2 °С теплее) способствовало продвижению на территорию края широколиственных древесных пород, которые распространялись по богатым моренно-карбонатным грунтам возвышенностей. Это привело к резкому разделению ландшафтов и обогащению фаунистического комплекса, ибо в то же время на песчаных пространствах зандровых низин сохранялись сосновые боры и остатки тундрово-степных сообществ. Мамонты вымирают, а другие крупные животные, на которых охотились люди позднего палеолита, уходят на север. Мезолитические племена осваивают новые орудия и методы охоты в лесах и рыбной ловли в долинах рек. Возросшая продуктивность этих основных занятий древнего человека позволяет перейти к более оседлому образу жизни.

Следующая волна тепла, распространившая «атлантический» климат на всей территории Русской равнины, создала условия для появления неолитических племен (т.е. племен «нового каменного века»): с останками неолитических археологических культур мы сталкиваемся практически повсюду. Археологи различают эти культуры по характерному рисунку орнамента на самых древних керамических изделиях. Первую посуду делали, используя природную пластичность озерных и моренных глин, которую формовали руками, а затем попросту полировали слегка смоченную поверхность и наносили на нее узоры с помощью кости или деревянной палочки (рис. 7.2).

Рис. 7.2. Хронология раннего голоцена на пространстве Волго-Окского междуречья по данным археологических и палеогеографических исследований [49]

Для нас важно, что многочисленные стоянки племен неолитической культуры явно тяготели к долинам рек и озерным котловинам, выполненным легкими супесчаными и суглинистыми отложениями. По-видимому, особенное предпочтение отдавалось соснякам на дюнных песках в пределах речных долин. Это легко объяснимо: пески - «теплые» грунты, быстро отогревающиеся весной и избавляющиеся от избытка влаги летом; даже в самые жаркие дни на вершинах речных дюн дует легкий бриз, приносящий свежесть и избавляющий от комаров и гнуса; рядом, на дне долины, река с чистой пресной водой и обилием рыбы, а значит, с возможностью более или менее стабильной белковой добавки к ежедневному столу.

Трудно представить, но еще несколько тысячелетий назад в пределах лесной зоны Евразии речные долины были практически сплошь покрыты лесами. Залесенные и заросшие непроходимыми зарослями, поймы изобиловали старичными болотами, понорами — выходами грунтовых вод, ямами от ветровалов. Реки размывали берега и стволы огромных деревьев падали прямо в русло, создавая «заломы» — плотины из растительного мусора, что приводило к резкому изменению направления течения и «неритмичному» перемещению излучин.

Такого рода таежные речки и по сей день сохранились кое-где на севере и к востоку от Урала. Геологи и туристы хорошо знают, что продвигаться вдоль таких долин можно лишь, находясь непосредственно в русле — на байдарках, катамаранах, плотах, либо пешком, если выдалась сухая маловодная межень. Попытки идти берегом (например, при обносах слишком опасных порогов или лесных завалов) чрезвычайно затруднены вследствие непролазного леса с густым подлеском, зарослями кустарников и высоких трав.

Первое серьезное вмешательство в природу речных долин лесной зоны было связано с деятельностью бобров. Известно, что бобры по-разному влияют на ситуацию в долине, занимаясь прокладкой троп и каналов, рытьем нор, но особенно важную роль играют бобровые плотины. Бобры строили плотины для увеличения глубины водотоков и расширения площади водного зеркала, что позволяло им улучшать кормовые и защитные условия местообитания.

Деятельность бобров существенно изменяла характер развития излучин. Прокладывая транспортные пути через шпору излучины, соединяя с основным руслом многие старицы, бобры как бы упорядочивали и «консервировали» финальные этапы развития речных излучин. С бобрами связывают и значительные изменения растительного покрова долин. Заваливая многие деревья мелколиственных пород, они осуществляли масштабную работу по осветлению и разреживанию пойменных древостоев, словом, бобра вполне можно считать «первопроходцем и мелиоратором» наших речных долин.

Это кажущееся преувеличением положение легко проверить в современных условиях на совершенно заброшенных обезлюдев-ших отрезках речных долин. Такие фрагменты подверглись вто-ричному зарастанию: сначала на лугах после прекращения режи-ма сенокошения вырастают высокие многолетники с толстыми стеблями, затем появляются заросли ольхи и ивняка. За 8—12 лет днища заброшенных долин становятся уже совершенно непрохо-димыми для человека. И опять первопроходцами выступают боб-ры: в высокую воду они прорывают каналы вдоль тыловых швов свежих пляжей на выпуклых сторонах излучин, а также в местах причленения побочней к высокой пойме. Кое-где в результате мно-гократного «пролезания-проскребания» (лапами, брюхом) аллю-вий поймы сдирается до галечника русловой фации. Ширина кана-лов 0,4 — 0,5 м, глубина (от поверхности отмели) — 0,2 — 0,4 м.

В межень, когда вода спадает, эти каналы осушаются и превраща-ются в тропы, которые используются и другими животными, прежде всего кабанами и лосями. В результате вдоль русла реки на про-тяжении всего лета разрабатывается и сохраняется настоящая зве-риная тропа. Такая тропа — единственный путь, который может использовать и человек (турист, охотник, изыскатель). Возмож-но, по таким тропам проникали на новые неизведанные участки долин и первобытные люди, вероятно, что такие тропы составля-ли основную часть так называемых «путиков» — особых охотничь-их угодий, на которых финно-угры, а затем и славяне в средние века расставляли орудия самолова.

Многие первобытные стоянки вскрылись в коренных берегах Волги и ее притоков во второй половине XX в., когда после пост-ройки водохранилищ новая «большая Волга» принялась активно перерабатывать свои берега. На прибрежную бечеву и пляжи из срезанных абразией оврагов и осыпающихся уступов высоких пойм и террас стали выпадать костные остатки благородных оленей, лосей, зубров, косуль, бобров. То тут, то там на «стрелках» — устьевых участках впадающих в Волгу рек — обнаружились набро-сы каменного материала с явными следами обработки: кремне-вые скребки со «штриховкой», наконечники копий и стрел.

Озера также «пользовались популярностью» у племен неолита. Зараставшие водной растительностью, с топкими берегами, по-слеледниковые водоемы создавали некоторые сложности: племена берендеевской культуры (остатки которой обнаружили под Пе-реславлем-Залесским), предпочитали поднимать свои поселения на сваи — точно так, как это делают до сих пор жители мангровых побережий на островах Океании. Это создавало известную неза-висимость от ненадежных, порой топких берегов и позволяло не слишком отдаляться от главного источника пропитания — озер-ной рыбы. Озера постепенно заиливались и заболачивались, аква-тория их сокращалась, поэтому люди были вынуждены передви-гать свои свайные постройки вслед за смещающейся границей между озером и болотом. Именно по этой причине культурные слои свайных поселений, располагавшихся на берегах послелед-никовых, ныне заболоченных озер, тянутся в виде шлейфа в глубь современной торфяной залежи, где при торфоразработках и были найдены относительно хорошо сохранившиеся останки древних

людей [24].

Дробное деление голоцена связано с выделением климатиче-ских периодов Блитта-Сернандера. В последние годы более деталь-ное расчленение отдельных периодов голоцена для Северной Ев-ропы было разработано Н.А.Хотинским. На территории обшир-ного Волго-Окского междуречья периодизация изменений ланд-шафтов голоцена тесно связана с тремя периодами существова-ния так называемой верхневолжской культуры, разделенной ис-следователями на три этапа. Первый (ранний) этап датируется от конца первой половины или середины до последней трети V ты-сячелетия до н.э. и характеризуется тычково-накольчатой или не-орнаментированной керамикой с примесью органики, шамота или раковины. В первой половине V тыс. до н. э. леса по-прежнему за-нимали господствующее положение в растительном покрове тер-ритории. Болота хотя и распространялись более значительно по сравнению с бореалом, но занимали подчиненное положение в ландшафте даже на севере Волго-Окского междуречья. Господство-вали березовые и реже березово-сосновые леса, среди которых чередовались зеленомошные и крупнотравные типы. В понижени-ях рельефа обычными были травяные (осоковые, хвощевые и тро-стниковые) болота. На этом этапе как по естественным разрезам, так и археологическим памятникам прослеживаются неоднократ-ные изменения уровня водоемов. Только в конце рассматриваемо-го периода в составе леса несколько возросла роль сосны и пород широколиственного ряда.

Второй этап длится от последней трети V до начала IV тысяче-летия до н.э.; он связан с развитием керамики с ложношнуро-вым, прочерченным и короткозубчатым орнаментом при сохра-нении тычкового. Судя по пыльцевым диаграммам (определение Е.А.Спиридоновой), формирование этого комплекса происходило в атлантический период голоцена, в интервале от 6500 до 6400 лет назад. Характер растительного покрова территории несколько из-менился по сравнению с предыдущим этапом. Так, более разно-образен стал состав неморальной флоры. Доминирующей поро-дой в лесу становится сосна. Климат стал менее влажный и еще более теплый, чем во все предыдущие периоды голоцена.

Третий (финальный) этап верхневолжской культуры развива-ется от начала до конца первой половины или середины IV тыся-челетия до н.э. (т.е. охватывает интервал 6400 — 6000 лет назад) и характеризуется керамикой с гребенчато-зубчатым орнаментом. Исходя из данных палинологического анализа, в то время на ок-ружающей территории вновь стали господствовать березовые леса, в состав которых входили вяз, липа и реже дуб. По понижениям рельефа и окраинам болот возрастало значение черноольшанни-ков. Гидрологические условия также не отличались постоянством, как и в начале существования верхневолжской культуры.

Таким образом, первый, наиболее ранний этап верхневолжской культуры охватывает интервал времени около 7000 — 6500 лет на-зад, когда березовые леса с незначительным участием широколи-ственных пород были господствующими на всем междуречье. Вто-рой этап развития данной культуры был менее продолжительным (6500 — 6400 лет назад) и характеризовался более сухим клима-том, когда широкое распространение получили формации сосно-вого леса. И, наконец, третий этап (6400 — 6000 лет назад) вновь был связан с более влажным климатом и менее устойчивым гид-рологическим режимом основных водных бассейнов. Преобладали березовые леса со значительно большим участием пород широко-лиственного ряда, чем это наблюдалось на ранних этапах разви-тия данной культуры.

Следовательно, палеоэкологические изменения могут служить независимым хронологическим репером, отмечающим этапы су-ществования разных археологических культур. Существенные пе-ремены в природе могут быть причиной смены материальной куль-туры древнего человека, хотя характер этой связи чрезвычайно

сложен.

Охотниками и рыболовами были и другие племена среднего и лозднего неолита; их влияние на ландшафт едва ли могло быть заметным: небольшие поляны на террасовых площадках долин, сеть троп в лесном массиве вокруг стойбища, нехитрые приспо-собления для ловли рыбы типа «заколов» (перегородок из коль-ев) в руслах — все это, разумеется, не могло надолго сохраниться в облике ландшафта. Однако, избрав для жизни пространства реч-ных долин и озерных котловин, племена неолита вынуждены были чутко реагировать на колебания климата и особенно на измене-ния увлажненности территории. А. Н. Никитиным установлено, что слои культур среднего неолита с ямочно-гребенчатой керамикой располагаются в верховьях Волги на уровне первой надпоймен-ной террасы, поскольку в начале IV и первой половине III тыся-челетия до н.э. наблюдались стабильно высокие уровни полово-дий. Резкий перелом начинается на рубеже III — II тысячелетий до н.э., когда в связи с общим увеличением увлажненности проис-ходит накопление долинного аллювия. Интенсивно развивающие-ся в связи с большим количеством атмосферных осадков верхо-вые звенья речной сети (ложбины, лощины, долины ручьев, ма-лые реки) начинают выносить больше наносов — аллювия в до-лины крупных рек. В свою очередь, крупные реки разливаются сильнее и откладывают больше наилка на поверхности пойм. Со-ответственно люди эпохи неолита были вынуждены постепенно сдвигать свои стойбища на более высокий топографический уро-вень — ближе к надпойменным террасам, в то время как их пре-жние места обитания перекрывались толщей аллювия. Эти-то по-гребенные культурные слои и могут быть обнаружены вниматель-ным изыскателем, путешествующим по речной долине (рис. 7.3) .