Комплексные подходы к обучению человекообразных обезьян языку
После окончания проекта "Лана" в Йеркской лаборатории работали с несколькими шимпанзе (Остин, Шерман, Меркюри, Панзи) и бонобо (Матата, Канзи, Малика, Панбаниша и Тамули). Канзи и Панбаниша оказались наиболее способными к языку учениками. Новый проект ставил целью доказательство того, что мозг шимпанзе и бонобо обладает достаточными возможностями для символического представления событий, предметов и людей (Savage-Rumbaugh, Lewin, 1994). В ходе проекта обезьян обучали пользоваться клавиатурой с лексиграммами, амслену и воспринимать синтетическую речь через наушники, в механическом (лишенном интонации) варианте. Чтобы исключить возможность освоения лексических навыков по принципу дрессировки, обезьяны обучались не просто называть предметы, а спрашивать о предметах, которые их интересовали. Коммуникация осуществлялась вначале на амслене, а затем использованием звуковой английской речи.
В дальнейших экспериментах эта группа исследователей попыталась проанализировать различия в процессах освоения языка у детей и обезьян. Известно, что дети осваивают язык не только спонтанно, но и без всяких видимых усилий, находясь в естественных условиях культурной среды.
Проект "Канзи" начался незапланированным образом. С. Сэвидж-Румбо работала с его приемной матерью Мататой, стараясь обучить ее пользованию йеркишем. Канзи наблюдал за обучением, находясь постоянно подле них. В один из учебных дней, когда Канзи было чуть более двух лет, он неожиданно стал отвечать на вопросы экспериментатора, причем отвечать правильно. С этого момента все внимание исследователей было переориентировано на Канзи. Ранний опыт, включавший ежедневные наблюдения за обучением матери, послужили спонтанным толчком к развитию сложных языковых навыков у детеныша бонобо.
Вскоре к Канзи присоединились другие детеныши бонобо, Малика и Панбаниша. Приемные дети Мататы (Канзи, Малика и Панбаниша), выращенные уже в Центре, смогли освоить богатый словарный репертуар. Оказалось, что обезьян вовсе не обязательно тренировать языку. Бонобо усваивали его, просто наблюдая и слушая своих воспитателей (как это делают человеческие дети). Канзи и его сестры сами выбирали те символы, которые хотели освоить из сотни других, используемых экспериментаторами каждый день. Канзи научился ассоциировать звуковые слова с их естественными значениями и лишь после этого с соответствующими геометрическими символами.
Детеныши бонобо осваивали лексиграммы в соответствии с собственной любознательностью, а вовсе не по одной, четко запланированной схеме, и отражали личные пристрастия каждого из них (Savage-Rumbough, Rumbaugh, 1993, р. 90): Канзи усвоил первые десять слов в следующем порядке: апельсин, арахис, банан, яблоко, спальня, догонялки, Остин (имя другого шимпанзе), батат, изюм, мяч. Из этого набора видно, что исходные "интересы" Канзи концентрировались вокруг пищи. Малика освоила первые десять слов в следующей последовательности: молоко, ключ, Т-комната, удивление (сюрприз), сок, вода, виноград, банан, идти, комната сотрудников. Таким образом, Малику больше всего привлекали различные помещения, и ей нравилось гулять по зданию лаборатории (наблюдения за ее реальным поведением подтверждают данный вывод). Порядок слов, освоенных Панбанишей, следующий: молоко, догонялки, открыть, щекотать, виноград, кусать, собака, удивление (сюрприз), йогурт, мыло. Получается, что Панбанишу больше всего интересовали сигналы, позволяющие ей играть с воспитателями и другими обезьянами. Из первых десяти слов, освоенных каждым из детенышей бонобо, лишь несколько были общими (банан, виноград и молоко).
В числе первых слов-понятий, освоенных Канзи, были "свет" и "мяч". Последнее он использовал чаще и в разных контекстах: когда просил мяч поиграть, когда видел его в руках у детей или по телевизору, когда сам держал в руках мяч и явно желал сообщить, что он думает в настоящий момент о мяче.
В возрасте 5 лет Канзи был способен понимать слова, записанные на магнитофон, воспринимая их через наушники, и идентифицировать их, показывая соответствующие фотографии или лексикограммы. В силу того обстоятельства, что слова произносились не непосредственно экспериментатором, более того, последний не мог слышать, что именно говорится, в данном эксперименте исключалась возможность ненамеренной подсказки. Примечательно и то, что Канзи никто специально не обучал слушать магнитофон через наушники и идентифицировать слова в этих условиях, равно как и то, что за свои успехи он не получал никакой награды.
К четырем годам Канзи демонстрировал понимание свыше 600 новых команд. В эксперименте на понимание синтаксических конструкций кроме бонобо участвовала так же двухлетняя девочка Аля (Savage-Rumbaugh, Rumbaugh, 1993). В тестах на понимание последовательности слов Канзи оказался более успешен, чем Аля. Например, когда каждого из них спрашивали "можешь ли ты сделать так, чтобы песик укусил змею (игрушки)?", Канзи взял собачку, поставил ее возле змеи, придвинул змею поближе и, вложив голову змеи в рот собаке, с помощью большого пальца сомкнул челюсти собаки на голове змеи. Аля же явно не поняла смысла сказанного. Подойдя к собачке, она присела и сама ее укусила. Тот факт, что Канзи и его собратья понимают конструкцию фраз и ориентируются на порядок слов в предложении, был доказан и в серии других опытов. Канзи, Малике и Панбанише давали различные, лишенные смысла команды, типа "Положи ключ в холодильник", "Намажь зубную пасту на хлеб". И в большинстве случаев бонобо верно выполняли команды воспитателей.
В возрасте 6 лет Канзи мог идентифицировать 150 лексикограмм-символов со слуха (о чем свидетельствуют тесты на компетентность). Более того, он мог различать и синтетическую речь, в которой отсутствовала всякая интонация, а, следовательно, оказался способен выделять отдельные слова и расшифровывать их фонемные составляющие. Канзи мог дифференцировать слова, различающиеся только одним фонемным компонентом, например "clover" и "collar", "peas" и "peaches".
По последним данным исключительных лексических успехов достигла в настоящее время Панбаниша. Она понимает около 3000 слов английской речи, умеет пользоваться лексикограммами при помощи специального компьютера и обучает языку своего годовалого сына Ньюта. Панбаниша также выполняет роль переводчицыпосредника в общении между людьми и своей матерью Мататой.
Подводя итоги, следует сказать, что серия проектов "говорящие обезьяны" сыграла исключительно важную роль для понимания когнитивных способностей человекообразных обезьян и сняла последние сомнения относительно отсутствия качественной грани между человеком и человекообразными обезьянами. К настоящему времени получены убедительные свидетельства о том, что шимпанзе, бонобо, гориллы и орангутаны способны осваивать язык глухонемых и обладают выраженными задатками к символическому мышлению. Они способны: формировать внутренние представления о предметах, спонтанно называть предметы, обозначать знаками отсутствующие предметы. Человекообразные обезьяны в состоянии по собственному почину создавать новые понятия путем комбинирования известных им знаков, мыслить по аналогии и категориально, употреблять метафоры. Они способны: шутить и обманывать. Их язык обладает зачатками грамматики и синтаксиса, а также свойством перемещаемости. "Говорящие обезьяны™ оказались способны общаться друг с другом на ручном языке и с помощью компьютера, воспринимать синтетическую речь через наушники, равно как и обучать друг друга языку. Их язык знакового общения обладал всеми критериями из списка, составленного Хоккетом. Несмотря на тот очевидный факт, что в природной среде человекообразные обезьяны не используют символы, их мозг обладает отчетливыми задатками к символическому мышлению. Способность мыслить символически можно рассматривать как важнейшую эволюционную предпосылку, позволившую предкам человека сформировать в процессе эволюции рода Ното сложнейшую систему символической коммуникации, оформившуюся у Ното sapiens в членораздельную речь. Человеческий язык мог возникнуть вследствие преобразования ряда мозговых структур у обезьян, связанных исходно с голосовой коммуникацией (Пинкер, 2004). У обезьян обнаружены аналоги зон Брока и Вернике, а также нервные волокна, связывающие эти две зоны (Deacon, 1989). Неврологи и нейроанатомы показывают в своих работах, что эти области не задействованы у обезьян ни при производстве криков, ни в процессе жестикулирования. Скорее всего зоны, гомологичные зоне Вернике и сопредельные с нею, задействованы у обезьян в распознавании последовательности звуков и индивидуального узнавания. А зона, гомологичная зоне Брока, отвечает у обезьян за контроль над мышцами лица, рта, языка и гортани.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бутовская М.Л., Файнберг Л.А., 1993. У истоков человеческого общества. М.: Наука. 255 с.
Гарднер Р.А., Гарднер Б.Т., 2000. Обучение шимпанзе жестовому языку в общении с людьми // Иностранная психол. # 13. С. 18 — 28.
Ладыгина-Котс Н.Н., 1923. Исследование познавательных способностей шимпанзе. М.: Государственное изд-во. 498 с.
Линден N., 1981. Обезьяны, человек и язык. М.: Мир. 272 с.
Паттерсон Ф.Г., Матевиа МЛ., Хайликс ВА., 2000. Как гориллы познают мир вокруг себя: что показал проект Коко // Иностранная психол. # 13. С. 41-55.
Рамбо Д.М., Биран М.Д., 2000. Интеллект и языковые способности приматов // Иностранная психол. # 13. С. 29-40.
Резникова Ж.И., 2000. Интеллект и язык // Животные и человек в зеркале экспериментов. М.: Наука. 279 с.
Пинкер С., 2004. Язык как инстинкт. М.: УРСС. 455 с. Счастный А.И., Фирсов Л.А., 1961. Физиологический
анализ средств взаимодействия обезьян в опыте // ДАН СССР. Т. 141. # 5. С. 1264-1266.
Хайликс В.А., 2000. Языковые способности и внутренний мир высших животных. Начало исследований и основные темы // Иностранная психол. # 13. С. 1 — 17.
Butovskaya МХ., 2000. The evolution of human behaviour: the relationship between the biological and the social // Anthropologic. V. ХХХЧШ. # 2. Р. 169 — 180.
Chomsky #, 1972. 1.ап8ва8е and mind. N. Y.: Harcourt Brace Jovanovich. 194 р.
Deacon Т, 1989. The neural circuitry underlying primate calls and human language // Human Evolution. Ч. 4. Р. 367401.
Dennett О.С., 1994. Language and intelligence / Ed. Khalfa J. What is intelligence? The Darwin College lectures. Cambridge: Cambridge Univ. Press. P. 174-186.
de Waal F.В.М., 2001. The Ape and the Sushi Master. И. Y. 433 р.
Fouts R.S., Fours РН., 1993. Chimpanzee's use of sign language / Eds. Cavalieri P., Singer P. Great ape project: Equality beyond humanity. N. Y.: St. Martin' s Press. P. 28-41.
Gardner RA., Gardner В.Т., 1969. Teaching sign language to а chimpanzee // Science. V. 165. P. 664 — 672.
Gillan ОХ, 1982. Ascent of apes / Ed. Griffin D.R. Animal Mind — human mind. Boston: Springer. P. 177 — 200.
Hayes К., Hayes С., 1951. The intellectual development of а home-raised chimpanzee // Proceedings of American Philosophical Society. V. 95. P. 105 — 109.
Hockett С.D., 1960. The origin of speech // Scientific American. Ч. 203. P. 96-99. — 1963. The problem of universals in language / Ed. ОгеепЬер J.Н. Universals of language. Cambridge: MIT Press. P. 170 — 193.
Kimura D., 1979. Neuromotor mechanisms in the evolution of human communication // Neurobiology of social communication in primates. N. Y.: Academic Press. P. 197-219.
Мсбгеи W.С., 1992. Chimpanzee material culture: Implications for human evolution. N. Y.: Cambridge Univ. Press. 277 р.
McGrew W.С., 2001. The nature of culture: Prospects and pitfalls of cultural primatology / Ed. de Waal F.В.М. Tree of origin: what primate behavior can tell us about human social evolution. Harvard: Harvard Univ. Press. P. 231-254.
Patterson F., 1980. Innovative uses of language by а gorilla: а case study / Ed. Nelson К.Е. Children' s Language. V. 2. N. Y.: Gardner Press. P. 497-561. — 1986. The mind of the gorilla: Conversation and conservation // Primates. The road to self-sustaining populations. И. Y.: Springer-Verlag. P. 933 — 947.
Patterson F., Cohn R.Н., 1990. I.anguage acquisition by а lowland gorilla: Koko's first ten years of vocabulary development // Word. V. 41. # 2. P. 97 — 143.
Premack D., 1971. Language in chimpanzee? // Science. Ч. 172. P. 808-822.
Rumbaugh D.М., 1977. Language learning in а chimpanzee. The Lana project. N. Y.: Academic Press. 312 р.
Rumbaugh 0М., Savage-Rumbaugh Е5., 1994. Language in а comparative perspective / Ed. Mackintosh NЗ. Animal learning and cognition. San Diego: Academic Press. P. 307-333.
Savage-Rumbaugh Е5., Lewin R., 1994. Kanzi: The ape at the brink of the human mind. N. Y.: Wiley. 299 р.
Savage-Rumbaugh Е5., Rumbaugh D.М., 1993. The emergence of language / Eds. Gibson К., Ingold Т. Tools. Language and Cognition in Human Evolution. Cambridge: Cambridge Univ. Press. P. 63 — 85.
Terrace НL., 1979. How Nim Chimpsky changed my mind // Psychology Today. Ч. 1. P. 65 — 76.
Terrace Н.S., Peti tto LА., Sanders R J., Bever Т.G., 1979. Can an ape create а sentence? // Science. Ч. 206. P. 891 — 900.
MAN AND APES: LINGUISTIC ABILITIES AND DIALOGUE POTENTIALITIES
М. L. Butovskaya
е-mail: butovsk@orc.ru
The paper presents а review of previous and recent studies ш the field of evolution of cognitive abilities in large apes and humans and discusses an intellectual potentialities of large apes related to their success in acquisition of language. The recent data on the language in apes have confirmed the presence of premises for symbolic abilities in chimpanzee, bonobo, and gorilla. Large apes demonstrate the abilities for deception and humor, and they may have rudimentary mind. They can teach language each олег. At least, some apes (Kanzi, Panbanisha, and others) are able to rate symbols by semantic function and possess some rudiments of grammar. Apes can associate concepts with arbitrary symbols but they have а limited mastery of syntax. Their linguistic abilities are comparable to those ш very young children who begin to acquire language. Human language is based on а number of specialized cognitive skill. It may be developed in the process of evolution by the normal Darwinian fashion like other morphological structures. The evolutionary pathways connecting cognitive and communicative abilities of apes and present-4ау humans, need to be reconstructed in the future. The information provided by the ape language studies may be of substantial importance in this respect.