Глава II.

4. Двусмысленность в философствовании вообще: неуверенность, является или нет философия наукой и мировоззренческой проповедью.

Философия выглядит научным обоснованием и описанием мировоззрения, будучи чем-то иным. Эта двоякая видимость научности и мировоззрения, придаёт философии постоянную неудостоверяемость:

• Её никогда не удаётся достаточно снабдить научным и опытным познанием + "никогда-не-достаточность" научных познаний в решающий момент всегда оказывается с избытком.

• Философия требует применять свои познания как бы на практике, претворяя их в фактическую жизнь, но эти нравственные усилия остаются вне философствования.

Философию знают в этом двусмысленном двоящемся облике как науку и как мировоззренческую проповедь:

1. Двуполые образования, которые без мозга, костей и крови влачат литературное существование.

2. Вещь может быть похожа на строго научное исследование, сухое, трудное, безо всяких морализирующих обертонов и мировоззренческих отсылок голой наукой.

Опознать философию может только тот, кто вкладывает в неё все силы.

5. Двусмысленность в нашем философствовании здесь и теперь в позиции слушателей и преподавателя.

Двусмысленность философии всегда обостряется. Теперь философия – дисциплина по которой защищают диссертации; для учащихся – один из общих курсов, они слушают или пропускают его. Жуть в том, что мы этого вообще никогда не ощутим: что с нами вообще впредь ничего не случится, если мы пропустим курс. А если мы не пропускаем, то отпадает ли двусмысленность? Преподаватель бродит в лесах понятий и терминологии – так что бедного слушателя берёт тоска – он комедиант? Противоречиво его начинание: философствование – последнее выговаривание, то предельно, в чём человек уединяется до своего чистого присутствия. Он разглагольствует перед толпой. Этот авторитет держится на том, что нас не понимают. Если мы не философствуем, весь авторитет сам собой разваливается. Философствование присуще каждому человеку. Чтение философских лекций – двусмысленное начинание, чего в науках не бывает.

Что доказуемо?

• Доказуемо всегда только по существу маловажное.

• То, что подаётся и соответственно подлежит доказательству, в принципе мало чего стоит.

6. Истина философии и её двусмысленность.

Метафизика – мышление в предельных вбирающих понятиях, спрашивание, которое в каждом вопросе, а не только в конечном итоге спрашивает о целом. Двусмысленность философии:

• Двусмысленность вообще

• Двусмысленность нашего философствования здесь и теперь.

Двусмысленность обостряется, когда мы преподносим нечто как именно философское. Кажимость так не устраняется, а нагнетается. Убеждение, заложенное во всяком преподавании философии, не исчезает когда выдвигается требование сплошного обоснования всего и доказательства как решающего критерия. Заблуждение – в философии, как везде, доказуемое есть вообще существенное.

Вопрос о философской истине ставится редко, он коренится в двусмысленности философии – она соблазняет человека дать философии в союзники здравый смысл, который столь же двусмысленно предписывает, что надо думать о ней и её истине.

Философия – что-то такое, что каждого касается, до каждого доходит, является предельным и высшим.

а) Философия – как нечто всех касающееся и всем доступное.

Философия касается каждого, но повседневное сознание делает вывод: каждого касается, до каждого должно доходить, всё должно быть непосредственно ясно любому человеку с улицы.

Философия для каждого, как каждый естественным образом и считает, а философская истина должна доходить до каждого, в согласии с повседневным критерием доходчивости.

Доходчивость предписывает, что вообще может быть истинным и философская истина в частности.

б) Философия как предельное, высшее.

• Философская истина под видом абсолютной истины.

Философия – последнее, предельное, её каждый должен иметь и уметь иметь в прочном обладании. То, что доходит до каждого само, должно обладать высшей достоверностью. Например, каждому будет понятно математическое познание (Платон, Декарт, Лейбниц не мыслили философию без математики) – философская истина есть абсолютно достоверная истина, но мы всё же отказываем философии в характере абсолютной науки, всё потому, что идея существа философии предписывается последней на почве её двусмысленности, эта идея подрывает философию в её глубочайшей сути. Возможность превращения философию в абсолютную науку – не есть возможность философии, т.к. математическое познание заключает в себе большое богатство, есть наиболее пустое познание, какое только можно помыслить. Математические познания не обязательно должны опираться на внутреннюю субстанцию человека, они не могут стать мерилом для самого полного и обязывающего философского познания.

• Пустота и необязательность аргумента о формальном противоречии. Укорененность философской истины в судьбе человеческого присутствия.

Нелепо, самопротиворечиво с абсолютной достоверность утверждать отсутствие абсолютной достоверности, ибо тогда останется, по крайней мере, эта достоверность, что нет никакой, а это значит, что какая-то достоверность имеется.

1. Этот аргумент по существу ничего не говорит. Он совершенно пуст и необязывающ. Чтобы он имел убедительную силу и значимость надо иметь сперва доказательство того, что этот пустой трюк с формальным самопротиворечием пригоден нести на себе и определять собой философию.

2. Мы не утверждаем, что философия не есть наука, т.к. мы не можем знать с абсолютной достоверностью, философствуем ли мы вообще во всех наших разбирательствах.

Может быть, философия обладает абсолютной достоверностью? – Философия имеет смысл только как человеческий поступок. Её истина есть по существу, истина человеческого присутствия. Присутствие расположено прежде возможностей, которые оно не предвидит. Всё принадлежащее к экзистенции присутствия, принадлежит с равной существенностью к истине философии. Если мы сами не знаем, философствуем мы или нет, всё начинает колебаться. Всё неизбежно должно прийти в колебание.

Бог не философствует, т.к. философия пребывает в нашей ничтожности, в нашей конечности, она – противоположность всякой успокоенности и обеспеченности. Никто из познающих не считает каждый момент так тесно к краю ошибки, как философствующий. Последнее и предельное – самое опасное и необеспеченное, и всё обостряется тем, что это последнее и предельное должно быть само собой разумеющимся, достовернейшим для каждого.

• Двусмысленность критической установки у Декарта и в новоевропейской философии.

У Декарта даёт о себе знать своеобразная двусмысленность философии. Основная тенденция: превращение философии в абсолютное познание. Философствование начинается с сомнения, которое ставится под вопрос. Присутствие Я (эго) вовсе не ставится под вопрос. Эта двусмысленность критической установки тянется через всю новоевропейскую философию. Ставится под вопрос всегда только знание, сознание вещей, объектов для того, чтобы сделать ещё более убедительной достоверность: но само присутствие никогда под вопрос не ставится.

Картезианская установка заранее уже знает или думает, что знает, что всё поддаётся абсолютно строгому и чистому доказательству и обоснованию.

7. Борьба философствования против непреодолимой двусмысленности своего существа. Самостояние философствования как основное событие внутри нашего присутствия.

В испуге двойственности философии даёт о себе знать важная сторона всякого философского понимания – философское охватывающее понятие есть захват человека, и именно человека в целом – загнанного в основу вещей. Захватчик – само присутствие, существо человека, ведёт в философствовании свой захват человека. В основе своего существа человек охвачен желанием "стать тем, что он есть" – борьба с непреодолимой двусмысленностью всякого вопрошания и бытия.

Оценка философствования как нечто мрачного, унылого, пессимистического, не новая, она возникает из легко обозримой угарной атмосферы нормального человека и из убеждений, которыми он руководствуется и согласно которым нормальное – это и есть существенное, а посредственное и потому общепринятое – это и есть истинное (вечная середина).

Философия – нечто самостоятельное, т.к. она ни одна из наук, но науки могут иметь место только потому и только тогда, когда есть философия. Одна из задач философии – обосновывание наук. Философия пронизывает целое человеческой души (присутствия) даже тогда, когда не существует никаких наук. Философствование – один из основных родов присутствия, нечто такое, что имеет место прежде всяких решений и составляет основное событие присутствия; что самостоятельно и вполне инородно тем образам поведения, в которых мы обычно движемся.

Гераклит: "Речи скольких людей я ни слышал, ни один не достиг того, чтобы знать, что мудрость есть нечто то всего отделенное" (нечто находящееся на своём собственном месте, точнее самим собой впервые и образующее своё собственное место)

Платон: "Разница между философствующим и нефилософствующим – как разница между бодрствованием и сном" (нефилософствующий человек существует, но спит, и только философствование есть бодрствующее присутствие, нечто совершенно другое по отношению ко всему другому, несравнимо самостоятельное)

Гегель: "Философия есть мир навыворот"

В философствующем бытии можно снова "видеть" все вещи проще, зорче и неотступнее.