22педагогика ответы. / 3

Личность и культурная среда. Индивидуальная культура и образование. Культурно-исторический характер целей образования.

Глава 1. Личность как объект и субъект культуры

На сегодняшний день в научной литературе можно встретить различные определения феномена "личность". Личность определяется как "индивидуальная внутренняя социальность, конкретный ансамбль социальных качеств человеческой индивидуальности"¹, "устойчивая совокупность социально значимых черт"², характеризующих индивида, продукт включения индивидов в социокультурную среду, или как "человеческий индивид в аспекте его социальных качеств, формирующихся в процессе исторически конкретных видов деятельности и общественных отношений"³. Общепринятым в научной литературе является лишь то, что личность всегда характеризуют интеллектуальные, морально-волевые качества человека, выраженные в индивидуальных особенностях его ментальности и культуры, а также существование глубинной, сущностной взаимосвязи между личностью и культурой. В этом смысле наиболее точно и образно взаимоотношения культуры и личности выразил известный русский мыслитель Павел Флоренский: "культура - это среда, растящая и питающая личность".

Взаимоотношения личности и культуры носит двойственный характер. Личность одновременно является и объектом культуры, и её субъектом. Культуры вне человека, без человеческой личности не существует. Даже высочайшие произведения искусства, созданные, но утраченные людьми, перестают быть феноменом культуры до тех пор, пока их вновь не коснется одухотворяющая все деятельность человека. Более того, культура как таковая, культура всей своей чистоте, подлинности существует только в актах деятельности человека или по созданию, воссозданию объектов, преобразующих внешнюю среду (т.е. предметов материальной культуры), или же в актах по преобразованию внутренней природы самого человека (такие акты и образы можно отнести к духовной культуре личности).

Человек изначально становится объектом культуры. И даже, если рассматривать культуру как деятельность человека природы (как внутренней, так и внешней) в соответствии с определенным планом действий, очевидным представляется то, что сам этот идеальный план не закладывается в сознание человека от рождения. Ведь все без исключения собственно человеческие способы жизнедеятельности, формы деятельности, обращенные на другого человека и на любой предмет, ребёнок усваивает извне. Культура того или иного социума существует вне, помимо индивида: "язык" культуры, в самом широком смысле, составляют моральные нормы, нормы межличностных отношений, нормы права и т.д. Индивид в процессе социализации, воспитания и саморазвития усваивает все эти идеальные нормативы⁴.

В процессе становления личности происходит уже в существующем культурном контексте, при его непосредственном воздействии на индивида. Поэтому можно утверждать, что человек в этом взаимодействии является объектом воздействия культуры, а вернее, мира культуры. Ребёнок учится действовать как человек, взаимодействовать с другими людьми, учится мыслить. Чувствовать и выражать свои мысли и чувства словами. Осваивая предметы мира культуры, человек учится действовать по-человечески. Воспринятые формы деятельности, или какие-либо всеобщие нормы культуры, организуют сознательную волю отдельного человека, упорядочивают её проявления вовне.

Субъектом культуры, носителем социально-человеческой деятельности ребёнок станет лишь там и тогда, где и когда сам начнет эту деятельность совершать. Индивид, овладев всеобщими формами человеческой жизнедеятельности, сам вырабатывает внутренние образы, образцы, соответствующие его потребностям; он определяет их ценность для себя и других в соответствии с теми идеалами и целями, которые ставит перед собой он сам и все человечество. Он осмысливает эти образы, выражает их в словах и претворяет в делах своей активной деятельностью, создавая нечто объективно существующее: вещь или поступок. Подлинное усвоение культуры происходит лишь в том случае, когда индивид не только обретает культурные формы, выработанные предшествующими поколениями, но и сам как субъект культуры производит новые идеи, формы, ценности⁵.

Как субъект культуры, человек существует с тех пор и до тех пор, пока он активно производит и воспроизводит свою реальную жизнь в формах, созданных им самим или другими людьми, в формах, принадлежащих той системе культуры, её контексту, в который она вписана. Данное условие может быть выполнено только тогда, когда индивид будет способен адекватно воспринимать смысл произведений культуры. Именно восприятие смысла, деятельность в соответствии с ним и будут актами культуры. Данное утверждение становится особенно понятным на следующем примере: "трактор для дикаря - просто груда металла, у современного филолога этот предмет может вызвать множество ассоциаций, но проникнуть в подлинный смысл данного феномена культуры может только человек, владеющий тем идеальным содержанием, которое было заложено в трактор, человек, расшифровавший это содержание и научившийся действовать в соответствии с ним. И так обстоит дело с любым произведением культуры: вы не прочтете книгу, пока сами не научитесь читать; вы не поймёте фильм, пока не овладеете языком кино, пока не попытаетесь разобраться в идеях фильма⁶.

В том случае, когда идеальное, смысловое содержание предмета усвоено индивидом лишь формально, лишь как жесткая схема и порядок операций, без понимания его происхождения и связи реальной с действительностью, индивид оказывается неспособным относиться к идеальному образу критически. Он не может отстраниться от формы деятельности, критически осмыслить её и, возможно, изменить в соответствии с меняющейся реальностью и развивающимся человеком. Индивид попадает под действие этой формы и становится её функцией. Люди попадают в зависимость от вещей, зачастую не понимая их истинного смысла, их ценности, которая была заложена в них трудом предшествующих поколений и которая механистически укладывается в подсознание лишь как назначение предмета. В такой ситуации человек делается акультурным, становится механизмом, а не человеком, не субъектом культуры, так как он не создает культуру, а формально потребляет её, оставаясь лишь объектом культуры.

Только индивид, продуцирующий истинно человеческие ценности, служащий человеческим целям и идеалам, и осуществляющий их в своей жизнедеятельности, может быть субъектом культуры, а следовательно, человеком как таковым, личностью.

В этом смысле, личностью может быть назван индивид, который овладел формами преобразования не только внешней природы, но и внутренней - формами деятельного развития самого себя. Человек - единственное существо, которое может относиться к самому себе как к "некоему другому". Он может отстраниться от себя, от своего образа и поработать с собой, своим образом, его созданием и изменением. Такая возможность отстранения дается человеку его взаимодействием с предметами и с другими людьми, с миром культуры, который создал сам человек.

В процессе взаимодействия с другими людьми возникает ситуация, когда действие индивида, направленное на другого человека, отраженное возвращается обратно к нему и тем самым превращается из действия, ориентированного на другого, в действие, направленное (опосредованно через другого человека) на самого себя.

Такая сложная взаимозависимость личности и социума, личности и культуры обуславливает одну из главных качеств личности - её уникальность. Неповторимость свойственна каждой личности настолько органически, что если её отнять, то исчезнет сама личность⁷. уникальность жизненного пути субъекта создаёт неповторимость индивидуальности. Индивидуальность и личность - это два полюса человека: первый представляет собой единичное, второй - особенное и общее, которые присущи человеку как его неотъемлемые составные части. Одновременно с этим мы можем констатировать тот факт, что любой человек, являясь существом уникальным, выстраивает свой субъективный мир, имея возможность соотносить его с общечеловеческими мерками, нормами культуры. И чем больше будет соответствовать этот духовный мир индивида человеческому миру культуры, тем более значимой будет личность данного человека.

Таким образом, подводя итог всему вышесказанному, можно с уверенностью говорить о том, что "личность - "внутренняя социальность раскрывающая в себе все проявления культуры человечества". При этом пред нами всегда будет не просто человек, а "коллективный человек" (К.Г. Юнг), не личность, - а коллективная личность⁸. Личность и культура соотносятся как субъект и объект культуры (соотношение может меняться на противоположное). Вне их активного взаимодействия становление того и другого немыслимо.

Личность вбирает в себя, стягивает в одной точке "Я" все те социальные отношения, на которых основывается современное ей общество. Она не только существует, но и впервые рождается именно как "узелок", завязывающийся в сети взаимных отношений, которые возникают между индивидами в процессе коллективной жизнедеятельности. Личность как таковая существует лишь в системе реальных человеческих взаимоотношений через вещи, слова, поступки, объекты культуры, составляющие как бы единый организм. В такой "организм" может быть объединена или социальная группа, или этнос, или всё человечество. Личность опосредованно, через бесконечное количество отношений, каждый индивид на земном шаре реально связан с каждым другим, даже с тем, с которым он никогда непосредственно не входил и никогда не войдет в контакт. И эти связи становятся реальными в том случае, если человек владеет общими для всех людей формами социальной жизнедеятельности. Чем больше особенных форм жизнедеятельности осваивает индивид в своем развитии, тем более крупной оказывается личность этого человека, тем большее влияние оказывает она на других людей. Личность и культура выступают как две принципиальных формы существования духовности. Создается своеобразный банк культурных ценностей, которые могут быть востребованы и реализованы только субъектом, их создавшим: личностью. Вне личности культурная информация мертва, без личности её просто не может быть. Чтобы познать человека - надо познать культуру, а чтобы познать культуру, надо познать человека. В итоге личность и культура соотносятся как субъект и объект. Вне их активного взаимодействия становление того и другого немыслимо.

Попытаемся выявить основные ценностные ориентиры образования в. их культурно-историческом педагогическом наследии, которые обеспечивают преемственность — важнейший принцип образования — с целями и задачами, обозначенными в Конституции РФ и Национальной Доктрине в рамках заявленной темы монографии.

1. Приоритет воспитания над знаниями в сфере образования. Любой народ с развитым патриотическим сознанием, любящий свое Отечество и заботящийся о его благе и процветании, прежде всего заботится о том, чтобы передать будущим поколениям основополагающие ценности национальной культуры. Как пишет д. пед. н. Е. Шестун, «педагогика должна нести и действительно несет на себе ярко выраженную печать той цивилизации, которой она принадлежит. Она выполняет главную роль передачи знаний, умений, навыков, ценностей, опыта трудовой и творческой деятельности, опыта духовной жизни, характерных именно для данной культуры, для данной цивилизации. Для того чтобы общество могло выжить и сохранить свою уникальную культуру, должна быть передача тех духовных, ценностных ориентиров, на которых держалось общество на протяжении сотен лет» [Шестун Е.В. Православные традиции духовно-нравственного становления личности(Историко-теоретический аспект): Автореф. дисс.докт.пед.наук - Казань,2006].

Главным, принципиальным в историко-педагогическом осмыслении нашей культуры является приоритет воспитания над -знаниями в сфере образования. Святитель Феофан Затворник / (1815—1894), признаваемый современной педагогикой авторитет, так выражает тезис о приоритете воспитания над знаниями. Именно нравственное зло, сидящее в человеке, достаточно часто направляет научные открытия не на благо человечеству, а превращает их в деструктивную силу. Кризис, переживаемый не только в России, но и в мировом масштабе, не кризис знаний или кризис технологий, а кризис нравственности.

2. Христианство как культурно-историческая традиция в воспитании. В настоящее время в России фиксируется духовный кризис — об этом прямо говорит Национальная Доктрина образования, призывая сосредоточить силы на его преодолении. Кризис состоит в том, что в России утрачено здоровое чувство национального и культурного самосохранения. Основополагающие ценности сегодня почти не передаются, более того, происходит их подмена — и в этом болезнь нашего образования. Необходимо осознать эти ценности, но не отвлеченно «общечеловеческие», а конкретно те, на которых развивалась наша культура, те, которые мы призваны унаследовать. Это — единственный способ занять достойное место в «мировой цивилизации». Хотя относительно того, насколько следует стремиться к вхождению в мировую цивилизацию, надо основательно поразмышлять. Основой для размышлений может стать философский взгляд Шпенглера [Шпенглер О. Закат Европы: В 2 т./Пер. с нем.- М. Айрис – Пресс, 2003.].

3. Воспитание нравственности на основе отечественных духовных ориентиров. Воспитание нравственности — это не одна из многих составных частей воспитания, это основа воспитания как такового. Если воспитание вообще имеет место. Сегодня идея воспитания зачастую сужается до чисто социального механизма адаптации и социализации. Напротив, в классической педагогической традиции воспитание связывается с идеями «внутреннего человека», внутреннего мира человека, определяющими для европейской культуры.

Гербарт, выдающийся немецкий педагог начала XIX века, недаром называл идею воспитания «метафизической идеей»: представления о существе воспитания тесно связаны с мировоззрением и содержит в себе определенные представления об устройстве мира и предназначении человека. Воспитание нацелено на рост нравственных сил человека, направляемый идеалом самосовершенствования. Начало воспитанию полагает переход от потребительского отношения к жизни к отношению творческому. Идеал самосовершенствования побуждает человека к росту творческих сил, к служению. Идеал самосовершенствования не может быть выражен в категориях потребления, даже самого высокого стандарта качества.

Нравственность связана со свободой. Нравственный человек — тот, кто свободно признает личность в другом человеке, считается с ней, строит жизнь на началах взаимодействия свободных и разумных людей. Таким человек не дан изначально: он должен стать таким посредством воспитания, представляющего собой процесс целенаправленно организованного взаимодействия с людьми на началах разума и свободы. В этом заключается основная идея воспитания. Его ядро — духовно-нравственное становление личности согласно триединому идеалу Истины, Добра и Красоты. В библейской традиции, составляющей генетическое ядро культуры европейских народов, Добро понимается как исполнение Божественной воли, выраженной в заповедях.

4. Воспитание готовности к семейному служению. Так устроен человек, что значительная часть его характера, его особенностей предопределена его предками, его родом и народом. Каждый является в первую очередь носителем семейного и родового характера, и уже потом — характера индивидуального. Недаром И.А. Ильин назвал семью «лабораторией человеческих судеб». Индивидуалистическая мораль, столь распространенная в современном обществе, игнорирует этот духовный закон, но он продолжает действовать с неумолимой силой. Семья не является делом частной прихоти отдельного лица. В семье человек учится жить общей жизнью, сопрягать в единстве любви разные характеры, разные судьбы, разные жизненные направления и интересы.

5. Познание себя через познание Родины. «Родина есть священная тайна каждого человека, так же как и его рождение, — пишет С.Н. Булгаков. Теми же таинственными и неисследимыми связями, которыми соединяется он через лоно матери со своими предками и прикрепляется ко всему человеческому древу, он связан через Родину и с материю-землею, и со всем Божьим творением. <...> Каждый человек имеет свою индивидуальность и в ней неповторим, но равноценен каждой другой, это есть дар Божий. И она включает в себя не только личносгно-качественное Я, идущее от Бога, но и земную, тварную индивидуальность — родину и предков. И этот комплекс для каждого человека равноценен, ибо он связан с его индивидуальностью, и как нельзя восхотеть изменить индивидуальность, так и своих предков и свою родину. Нужно особое проникновение и, может быть, наиболее трудное и глубокое, чтобы познать самого себя(Здесь и далее в цитате курсив С.Н. Булгакова.) в своей природной индивидуальности, уметь полюбить свое, род и родину, постигнуть в ней самого себя, узнать в ней свой образ Божий»( Булгаков С.Н. Моя Родина // В кн.: Русская идея. — М.: Республика, 1992. - С. 363.). Воспитание любви к родному ландшафту, развитие способности созерцать красоту родной земли, овладение поэтической формой родного языка, позволяющего на эту красоту отозваться, «воспеть песнь» Родине — это тот компонент патриотического воспитания, который практически никогда не утрачивался в нашей педагогической традиции, хотя в советское время как особый его элемент не рассматривался. В традиции нашей культуры проникновение в красоту родной земли, способность отозваться на нее словом, песней расценивается как начало пробуждения духовной силы человека, как акт нравственного значения. «Человек существует в человечестве и природе. И образ его существования дается в его рождении и родине, — продолжает С.Н. Булгаков. — <...> То, что я любил и чтил больше всего в жизни своей — некричащую, благородную скромность и правду, высшую красоту и благородство целомудрия, все это мне было дано в восприятии родины. И ей свойственна такая тихость и ласковость, как матери. Она задушевна, как русская песня, и, как она, исполнена поэзии музыки. Только надо слушать ее самому, внутренним слухом, потому что она не насилует и не потрясает, не гремит и не кричит, но тихим шепотом нашептывает свои небесные сны. Она робко напоминает о потерянном рае, откуда мы пришли сюда. <...> Поистине родину можно — и должно — любить вечною любовью. Это не только страна, где „впервые вкусили сладость бытия", это — гораздо большее, высшее; это страна, где нам открылось небо, где нам виделось видение лествицы Иаковлей (Быт. 28.1—22), соединяющей небо и землю. Но для этого надо изжить свою родину, воспринять и услыхать ее. Не всем это дано, иные, гонимые ветром жизни, оставляют или меняют родину, прежде чем она войдет в их душу- -Я был ее избранником, я жил с ней все отрочество и юность. <...> Определился... я в своем естестве через нее».

6. Патриотическое воспитание и образы церковного служения Отечеству. Оно включает в себя исследование прошлого, уяснение его, в том числе и отрицательных сторон прошлого. Однако патриотическое сознание не будет принимать соблазн осудить прошлое, предков, отречься от них. Отречься от прошлого — значит оказаться на пустой и выжженной земле. Отсюда одни исход — идти в рабы к другим народам, у кого есть дом, и сад, и земля, и страна. Это путь к национальному небытию. Чтобы предостеречь от этого, школа должна привить ребенку понимание общего смысла и хода отечественной истории в контексте судеб всего человечества. «Душа русского человека, — писал И.А. Ильин, — должна раскрыть в себе простор, вмещающий всю русскую историю так, чтобы инстинкт его принял в себя все прошлое своего народа, чтобы воображение его увидело всю вековую даль, чтобы сердце его полюбило все события русской истории... Национальное самочувствие ребенка при этом должно быть ограждено от двух опасностей: от национального самомнения и всеобъемлющего самоуничижения... Тон скрытого сарказма по отношению к своему народу и его истории должен быть исключен из преподавания. История учит духовному преемству и сыновней верности, а историк, становясь между прошедшим и будущим своего народа, должен сам видеть его судьбу, разуметь его путь, любить его и верить в его призвание».

Живое чувство Родины составляет основу воинского патриотизма. Воинский патриотизм и чувство воинского долга — готовность до конца защищать Родину, отдать за нее жизнь — возрастают не на отвлеченных представлениях, но на почве реального переживания связи с родной землей, предками, Отечеством. Важную часть патриотического воспитания составляет почитание воинов, павших за Отечество. Для нашей духовной традиции гордость за победу в войне отступает перед чувством благодарности и скорби о павших на поле брани. Россия вела суровые войны. Доставляя славу государству, укрепляя его силу, военные победы уносили множество жизней. Патриотическое государственное сознание воспитывается в понимании взаимности долга воина отдать жизнь за Отечество и долга оставшихся Живыми деятельно помнить о нем: предать земле останки, поминать в церковной и гражданской традиции поминовения павших, опекать вдов и сирот, создать достойные условия жизни инвалидам и ветеранам войны.

Важное направление военно-патриотического воспитания, обозначившееся в последнее десятилетие, связано с поисковой работой, то есть с поиском и захоронением павших в «забытых» войнах XX века — Первой мировой войне, финской войне — и «забытых» сражениях Великой Отечественной войны, завершившихся временным отступлением советских войск и потому не вошедшим в реестр ее побед. Рост общественного признания православной церковной традиции сегодня открывает возможность возвращения к государственной традиции церковного поминовения павших — отпевания усопших, совершения в их память церковных поминальных служб — панихид.

Следует со всем вниманием отнестись к проблеме, какое место должна занять в новой концепции патриотического воспитания религиозные традиции, и прежде всего православная традиция. Православие составляет ядро культурного самосознания русского народа. Это нечто большее, нежели национальная конфессия русского народа. Это духовная традиция нашей страны, составляющая основу единства многонационального народа России. Россия — дом многих этносов, связанных общей судьбой на родной земле. Христианство как никакая другая вера пробуждает переживание сопричастности к судьбе всего человечества, сознание общности духовного призвания всех людей, оно не допускает культурного сепаратизма и национального шовинизма. В христианстве, по словам апостола Павла, «несть эллин, ни иудей, но все и во всем — Христос» (Римл.). Вера в общее призвание всех народов и каждого человека к добру и справедливости составляет средоточие ценностного сознания христианства. В годы официального атеизма из условий роста патриотического сознания искусственно исключали переживания, связанные с традицией веры. Сегодня образы церковного служения Отечеству должны занять достойное место в патриотическом воспитании.

7. Национальные особенности характера русского человека. Национальные особенности характера человека в определенной мере влияют на конструирование ценностных ориентиров образования. Поэтому нам представляется целесообразным выявить, что представляет собой психологический портрет русского человека. В России нет статистических данных, с помощью которых можно было бы судить о психологическом типе среднего русского [Ваганов П.А. Риск. Безопасность.- СПб.:Изд.-во С- Петерб. ун- та,2002-, с. 41]. Однако, занимаясь психологией менеджмента, психологи Санкт-Петербургского университета (Никифоров) провели исследование по изучению психологических ориентации и поведенческих стереотипов русского этноса. Респондентам предлагалось назвать десять наиболее характерных, с их точки зрения, черт русского народа. После статистической обработки был получен обобщенный психологический портрет русского человека. Основу этого портрета составили пять блоков психологической ориентации:

• ориентация на коллективизм;

• ориентация на духовные ценности;

• ориентация на власть;

• ориентация на лучшее будущее;

• ориентация на быстрое решение жизненно важных проблем.

Каждая из выявленных ориентации представлена в определенных стереотипах поведения и личностных чертах характера. Несмотря на то что ориентации раскрывались через призму понятий психологии менеджмента, полученные данные позволяют выявить некоторые ценностные ориентиры образования в их культурно-историческом наследии.

Так, ориентация на коллективизм формирует такие поведенческие стереотипы и черты личности, как взаимопомощь, доверчивость, терпимость, щедрость, гостеприимство.

Ориентация на духовные ценности определяет стремление к справедливости, правдивость, альтруизм, совестливость, широту души, мудрость, талантливость, склонность к философскому восприятию жизни, поиск абсолютной истины.

Ориентация на власть приводит русского человека к формальной законопослушности, управляемости, чинопочитанию, верноподданичеству, конформизму.

Ориентация на лучшее будущее связана с такими стереотипами поведения и чертами характера русского человека, как оптимизм, выносливость, надежда на то, что «все образуется само собой», неорганизованность, необязательность, безответственность, беспечность, лень, бесхозяйственность, непрактичность.

Ориентация на быстрое решение жизненно важных проблем порождает такие поведенческие стереотипы и черты личности, как трудолюбие, способность собраться и организоваться в экстремальных ситуациях, жертвенность, трудовой героизм, удальство, привычка к авралам.

Полученные психологами данные свидетельствуют о том, что психологический портрет русского человека во многом обусловлен такими чертами, которые являются проявлением национальных особенностей человека, воспитанного в духовно-культурной традиции христианства. Действительно, можно проследить, как черты характера русского православного человека связаны с существующей глубинной установкой его сознания на выполнение заповедей Христовых (подробно об этом в п. 1.3). Таким образом, ценностные ориентиры образования должны учитывать уже заложенные и существующие глубинные установки сознания русского человека на выполнение заповедей Христовых и обеспечивать их преемственность при достижении целей и задач духовно-нравственного возрождения, обозначенных в Конституции РФ и Национальной Доктрине.

Перейдем к рассмотрению экзистенциальных смыслов, заложенных в формирование ценностных ориентиров в русской культурно-исторической традиции воспитания.

Доминирующим фактором в формировании ценностных ориентиров в рамках сложившейся культурно-исторической традиции является понимание и соответствующее отношение человека к проблеме смысла жизни и смерти. Более того, можно утверждать, что смысл жизни раскрывается именно через понимание смерти и отношение к ней. Как пишет профессор В.В. Зеньковский, «воспитание направлено на конкретную личность, судьба которой уходит в эсхатологическую перспективу, к которой мы все приобщаемся через смерть. Нельзя так жить, как если бы не было смерти, но нельзя так и воспитывать, как если бы не было смерти. Эсхатологическая тема встает перед каждой личностью, как ее тема — и только в этом свете открывается нам вся глубина, вся сложность проблем жизни. Если воспитание должно затронуть самое существенное и глубокое в человеке, оно не может лишь в порядке риторики касаться проблемы креста, конечной судьбы человека» [Зеньковский В.В. Педагогика – М :Православный Свято Тихоновский Богословский институт,1996- с. 132].