182 Глава четвертая

Часть вторая: БИОЭТИКА И АБОРТ

стоких законов или актов насилия, выражали протест, продиктованный го­лосом их совести, зачастую расплачиваясь за это даже своей жизнью. И, наконец, и перед лицом неверующего и рационального сознания убийство невинного и попытки закона поставить себе на службу медицинскую про­фессию являются более чем достаточными основаниями для того, чтобы сделать не только возможным, но и обязательным выражение протеста со­вести⁶⁶ .

Нормативность закона и узы совести

«В человеческом законе формулируются и выражаются законной влас­тью некоторые требования во имя общего блага общества в конкретный исторический момент»⁶⁷.

Из этого следует, что и закон основывается на разуме и имеет целью общее благо: томистская философия определяет закон как ordinatio rationis (распоряжение разума). Поиск общего блага происходит в отдельных об­ществах конституционно предусмотренными, законными путями. В демок­ратическом обществе такой поиск осуществляется посредством консульта­ций с конституционными органами при уважении плюрализма различных течений мысли и религиозных направлений и тем самым при уважении сво­боды совести и религии (принцип религиозной свободы). Однако понятие «общего блага» должно рассматриваться не в смысле блага большинства (что может обернуться диктатурой), но как поиск условий, при которых всякая личность могла бы реализовать себя и свою жизнь. Реализация собственной жизни и собственное нравственное совершенствование остаются задачей каждой личности.

Поэтому закон не является составной частью этики и не навязывает собственных этических норм (как гегелевское «этическое государство»), но он должен уважать их и быть в состоянии создавать условия для само­реализации личности. Ради общего блага закон нередко может требовать, в определенных рамках, жертв даже и в сфере реализации свободы отдель­ных лиц и допускать, во избежание худшего, ряд ограничений, которые не могут считаться хорошими. Закон не совпадает с этикой и далеко не всегда может воспрепятствовать любому злу и злоупотреблению при осуществле­нии личной свободы, но он должен создавать объективные условия для осуществления этических принципов отдельных людей.

Иоанн Павел II в недавней энциклике «Evangelium Vitae» пояснил, что любой гражданский закон должен быть основан на уважении фундамен­тальных ценностей этической сферы и на общем благе, подчеркнув, что «фун­даментальным и непреложным является достоинство каждой человеческой личности, уважение ее неотъемлемых и неотчуждаемых прав, как и приня-

⁶⁶ J.DeFinance,Lacoscienzaelalegge, вFiori — Sgreccia(acuradi), Obiezionedicoscienza.... c. 19 -37.

^fi7 Там же, с 26. На эту тему см. также R. Garcia De Наго, La legge morale e le norme civili, BAttidel Congress/) Internazionale di Teologiamorale su «Persona, verita e morale» (Roma, 7 - 12.4.1986), Roma, 1986, с 361 и далее.

' ЗАКОН ОБ АБОРТЕ И ОТКАЗ ОТ СОВЕРШЕНИЯ ЕГО 183

ПО СООБРАЖЕНИЯМ СОВЕСТИ

тие «общего блага» в качестве цели и критерия политической жизни». И что в «основе этих ценностей не могут находиться временные и меняющиеся мнения «большинства», но только признание объективного нравственного закона, который, будучи в качестве «естественного закона» вписан в челове­ческом сердце, является нормативной точкой отсчета самого гражданского закона». Поэтому «законы, которые допускают аборт и эвтаназию и потвор­ствуют им, радикальным образом направлены не только против блага от­дельного человека, но также и против общего блага, и потому полностью лишены подлинной юридической значимости»⁶⁸.

Ныне среди существенных и объективных условий, которые призван га­рантировать закон во имя блага отдельных личностей и общего блага (га­рантии конституционности и законности), несомненно, должны найти мес­то два следующих объективных условия:

1. Закон должен защищать жизнь всех, особенно самых беззащитных и невинных. Если закон не обеспечивает выполнения этого условия, защища­ющего жизнь, он перестает быть законом и становится преступлением, и тогда следует бороться с ним всеми законными методами, причем все долж­ны участвовать в этом и от имени тех, кто не может защищать себя сам.

2. Закон не может никому предписывать отнимать жизнь у другого, за исключением лишь оправданной обороны против наглого агрессора; еще в меньшей степени он может требовать от врача использования его профес­сии ради убийства, ибо врача, в силу самой его профессии, нельзя просить об этом⁶⁹.

Апелляция к так называемому «меньшему злу» — выражению, достаточ­но двусмысленному уже самому по себе, — не может быть применена к этим двум предыдущим случаям, потому что нет большего зла, чем отнятие жизни⁷⁰.

Требования совести и искусственный аборт

На основании того, что было сказано выше, среди различных форм про­теста и отказа по требованию совести (например, от военной службы), та, которая касается врачей и связана с абортом, совершенно однозначно дол­жна рассматриваться как законная и необходимая: как человек, врач не может совершать действия (или соучаствовать в нем прямым образом), направлен­ного на уничтожение жизни человеческого индивидуума, пусть даже нахо­дящегося еще в стадии развития; как врач, он в силу своей профессии и

⁶⁸ Giovanni Paolo П, Lettera Enciclica «Evangelium vitae», nn. 70,72.

См. всю третью часть инструкции Конгрегации по вероучению (Istrazione della Congregazione Per la Dottrina della Fede), начиная с подзаголовка Morale e legge civile.

C. Caffarra, _46or/o <; obiezione di coscienza, «Medicina e Morale», 1977, S, с 101 -109; E. Sgreccia, La obiezione di coscienza e le implicazioni nellaprassi assislenziale e nei consultorifamiliari, «Anime e Corpi», 1978, 77, c. 295 - 315; B. Honings, Doveri e responsabilita degli operatori sanilari alia luce dell'enciclica Evangelium Vitae, в Sgreccia — Sacchini, Evangelium Vitae e hioetica. Un approccio 'nterdisciplinare, с 125 -146.

"1 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ! Часть вторая: БИОЭТИКА И АБОРТ

профессиональной этики призван к сохранению и поддержанию жизни, и необходимо уважать его независимость⁷¹.

«Непризнание права на жизнь, поскольку оно ведет к уничтожению лично­сти, ради служения которой и существует общество, самым непосредствен­ным и непоправимым образом противоречит возможности осуществления общего блага. Отсюда следует, что, когда гражданский закон допускаег аборт или эвтаназию, он тем самым перестает быть истинно гражданским, нрав­ственно обязательным законом... Законы такого типа не только не являются обязательными для совести, но скорее порождают серьезную и настоятель­ную обязанность противостоять им посредством отказа исполнять их по требо­ванию совести»¹¹. Такой отказ по требованию совести должен рассматривать­ся как долг со стороны того, кто в качестве врача, медицинского работника, лица, ответственного за больницы, лечебные учреждения, поликлиники, мо­жет оказаться в обстоятельствах, когда он должен принимать участие в опе­рации по искусственному прерыванию беременности. То же самое относит­ся и к аптекарям, коль скоро, как мы увидим, большая часть противозачаточ­ных средств, имеющихся в аптеках, действуют как абортивные средства⁷³.

Кроме того, Иоанн Павел II в энциклике «Evangelium Vitae» вводит еще один новый элемент, распространяя право-долг неучастия в дурных действи­ях также и на членов парламента, работающих в законодательной области⁷⁴, или, вернее, на то, как они должны вести себя по отношению к законам, которые не уважают права на жизнь того, кто еще только должен появиться на свет. Речь идет о ситуации, которая сегодня становится все более частой либо потому, что во многих странах вновь начинают обсуждаться уже суще­ствующие законы, допускающие аборты⁷⁵, либо из-за нередких столкнове-

⁷1 Следует, однако, подчеркнуть, что обязанность всегда сохранять и поддерживать человечес­ кую жизнь не принята полностью во внимание в новом Итальянском кодексе врачебной этики, утвержденном Национальной федерацией хирургов и стоматологов (FNOMCeO) в 1995 году, который, осуждая нелегальный аборт (так, по крайней мере, можно прочитать между строк), допускает искусственное прерывание беременности, как это предусматривается законом 194/ 1978. Вот как читается статья 40:

«Всякое действие, направленное на прерывание беременности, помимо случаев, предусмат­риваемых законом, представляет собой серьезнейшее нарушение профессиональной этики, в особенности, когда оно совершается в корыстных целях.

Там, где не существует непосредственной опасности для жизни женщины, или же в случае такой опасности, если врач не может быть заменен кем-то другим, он, руководствуясь требова­ниями совести, может отказаться производить искусственное прерывание беременности».

72 Иоанн Павел II, Enciclica Evangelium Vitae, nn.72-73. «Хартия медицинских работников», недав­ ний документ Папского Совета по пастырской работе среди медицинских работников, вос­ производит это утверждение, подчеркивая, что «врачи и фельдшеры обязаны следовать тре­ бованиям совести» (Папский Совет по пастырской работе среди медицинских работников, Хартия медицинских работников, 143, Град Ватикан, 1995).

⁷' J.L.Guzman, Objeciyndeconcjenciafarmaceulica,HiiVcelona, 1997.

⁷⁴ Giovanni Paolo II, Enciclica Evangelium vitae, nn.73-74.

75 Наэтутемуср.:Eusebi, Tutelagiuridicadell'embrwne...;M.L.DiRetro— M.B.Fisso,Latuteladeliembrbne umano in Germania. Dalla legge del 1990 alia Sentenza delta Corte Coslituzionale del28 maggio 1993, «Vita e Pensiero», 1994,4, с 269-283; С. Casini, Prospeitive di riforma dell'attuale legislazione sull'aborto. Б dibat- tito italiano ed europeo, «La Speranza», 1995, gennaio (suppl.); Eusebi, Corresponsabilita verso le scelte...

ЗАКОН ОБ АБОРТЕ И ОТКАЗ ОТ СОВЕРШЕНИЯ ЕГО

ПО СООБРАЖЕНИЯМ СОВЕСТИ 185

ний во время парламентских заседаний, посвященных спорным законам. Цен-тральная проблема заключается в том, можно ли отдать свой голос в защиту закона, который, даже и при всех поправках, все же допускает аборт. «В гипотетическом случае, — отвечает Иоанн Павел II, в п.73 энциклики «Evangelium Vitae», — когда невозможно предотвратить принятие закона, допускающего аборты или полностью отменить его, парламентарий, чья лич-ная позиция полного неприятия абортов ясна и известна всем, мог бы за- конным образом оказать свою поддержку предложениям, направленным на ограничение вреда от подобного закона и уменьшение его отрицательных последствий в области культуры и общественной морали. Поступая таким I образом, он не вступает на путь недопустимого сотрудничества с неспра- ведливым законом, а скорее законным и необходимым образом пытается ограничить его преступные последствия». Две вещи должны быть ясными при выполнении законодателем этого долга: что действительно существует, возможность достижения лучшего и что при этом декларируется позиция полного собственного неприятия абортов.

Возвращаясь к долгу врача, следует напомнить, что политическая власть , не может заставить врача сделать хирургическую операцию, которую он считает не необходимой или вредной, и в еще меньшей степени закон мо­жет заставить его уничтожить жизнь.

В том, что касается формального или материального, ближайшего или отдаленного сотрудничества, то здесь остаются актуальными указания, пред­ложенные при обсуждении вопросов пренатальнй диагностики.

Нравственно недопустимо не только произведение аборта, но и всякое формальное, то есть интенциональное соучастие в нем: и тогда, когда оно является явным со стороны медицинских работников, и тогда, когда оно происходит в форме поддержки со стороны родственников, близких или партнера женщины, которая остается субъектом, вполне ответственным за себя, но иногда может в значительной степени находиться под воздействи­ем социального давления⁷⁶.

Столь же недопустимо любое прямое соучастие, даже если оно являет­ся только материальным (а не интенциональным): это происходит тогда, когда это соучастие выражается в деятельности, которая не имеет иной цели, кроме подготовки к аборту или оказанию помощи во время произведения его (в чем участвуют помощники хирурга, ассистенты врача, гинекологи, при­сутствующие при аборте, анестезиологи, сотрудники, готовящие инстру­менты и т.п.).

⁷⁶ Об этом в Катехизисе Католической церкви говорится так: «Формальное соучастие в аборте представляет собой тяжкую вину. Церковь применяет каноническое наказание отлучения по отношению к этому преступлению против человеческой жизни. Тот, кто производит аборт, если Цель достигнута, подлежит отлучению (жскоммуникации) lalae sententiae (связывающему силой самого закона) «уже из-за самого факта совершения преступления», согласно условиям, предусмот­ренным Законом» (Codice di Diritto Canonico,can. 1398, 1314,1323-1324). Катехизис заявляет так­же: «Церковь не намеревается таким образом сузить область милосердия. Она указывает на Тяжесть совершенного преступления и непоправимый ущерб, нанесенный невинно убитому, его родителям и всему обществу». Катехизис Католической церкви, Citta del Vaticano, 1992, п. 2272.