168 Глава четвертая

Часть вторая: БИОЭТИКА И АБОРТ

обходимо при определении того, что есть человеческая жизнь. То, что устраня­ется, составляет основу жизни индивида, и тот, кто совершает это устранение, прекрасно понимает, как должно оцениваться его намерение: при искусственном аборте само действие и намерение совершить его объединяются ради того, чтобы воспрепятствовать рождению развивающейся человеческой жизни.

В конечном счете, хронологический фактор не влияет на онтологичес­кую ценность, и тем самым на этическую ценность, — по крайней мере, не влияет существенным и объективным образом.

Сказанное подтверждается словами инструкции «Donum Vitae»: «Несом­ненно, что никакие экспериментальные данные сами по себе не могут быть достаточным основанием для признания духовной души, однако заключе­ния науки о развитии человеческого эмбриона дают нам ценные указания для рационального выявления присутствия индивидуальности, начиная с первого мгновения возникновения человеческой жизни: разве человеческий индивид не является человеческой личностью? Учительство Церкви не за­нимается специальными утверждениями философского характера, но посто­янно подтверждает нравственный приговор любому искусственному абор­ту. Это учение неизменно и неизменяемо»⁴⁵.

Не следует особенно задерживаться на критике этой позиции: такая кри­тика отрицает онтологический подход к личности и рассматривает только феноменологический; те, кто принимает эту точку зрения, должны рассмат­ривать как неличностей также и детей, не достигших определенного возра­ста, и больных с тяжелыми психическими расстройствами.

«Самосознающее сознание»

Тенденция к снижению биологического статуса эмбриона, суть чего зак­лючается в том, чтобы считать его человеческим индивидом, только начиная с некоторых, произвольно выбранных моментов его развития, примыкает к тенденции вообще не считать его человеческой личностью.

Согласно некоторым авторам, только что зачатый плод не имеет еще статуса и достоинства человеческой личности. В этом случае речь идет только о человеческой личности в потенции или даже всего лишь о возможности человеческого бытия, еще не наделенного при этом развитым человеческим сознанием⁴*.

Для других решающее значение может иметь тот факт, что это «потен­циальное» человеческое существо не обладает еще самосознанием, то есть оно не способно к свободной и целенаправленной деятельности, и его су­ществование не обусловлено способностью выражать себя в мысли и языке: «То, что не имеет самосознающего сознания, не может, так сказать, осоз­нать свое уничтожение и потому не может страдать, когда его уничтожают, ибо, чтобы страдать от этого, необходимо суметь выделить ценность жиз-

ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ И ЭТИЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ

ТОЛЬКО ЧТО ЗАЧАТОГО ПЛОДА 169

ни, сопоставив ее с нежизнью. Но этой способностью к самоосмыслению, Сопоставлению противоположностей, диалектической позиции оценивания жизни посредством отрицания ценности ее противоположности не может обладать ни эмбрион, ни зародыш: первый не имеет сознания, второй обла­дает сознанием, но не самосознанием, и потому, к чему беспокоиться, если приходится от него избавляться?»⁴⁷

Х.Т. Энгельгард (Engelhardt), один из главных сторонников этой теории, не выделяя в эмбрионе и зародыше свойств, присущих, на его взгляд, личности, таких как самосознание, рациональность и нравственное чувство, считает, что «не все человеческие существа являются личностями. Зародыши, младенцы, умственно отсталые и те, кто находится в состоянии безнадежной комы, — все они являют собой примеры нечеловеческих личностей. Подобные сущест­ва суть члены рода человеческого. Но они не имеют статуса, в себе и для себя, в нравственной общности. Они не являются первостепенными участниками нравственных начинаний. Только человеческие личности имеют такой статус»**. П.Сингер (Singer) также считает, что личностью является лишь тот, кто обладает самосознанием, способностью к самоконтролю, ощущением про­шлого, ощущением будущего, способностью вступать в отношения с други­ми, испытывая по отношению к этим другим желание общения и любопыт­ство: и потому, раз ценность жизни зависит от личностного бытия, «следует отказаться от теории, в соответствии с которой жизнь членов нашего вида обладает большей ценностью, чем жизнь членов других видов. Некоторые существа, принадлежащие к видам, отличным от нашего, суть личности, не­которые человеческие существа личностями не являются. Никакое объек­тивное рассмотрение не сможет придать жизни человеческих существ, ко­торые не являются личностями, большую ценность, чем та, коей обладает жизнь других существ (например, человекоподобных обезьян), которые лич­ностями являются. Более того, у нас есть весьма веские причины для того, чтобы придать большую ценность жизни личностей, чем жизни неличнос­тей. И потому, например, убийство шимпанзе нам представляется более се­рьезным преступлением, чем убийство глубоко неполноценного человечес­кого существа, которое не является личностью»⁴⁹.

Составные элементы поведения и отношения

Философские течения бихевиористского направления, социология и феноменология совпадают в одном пункте: в отрицании метафизики или, по крайней мере, в утверждении ее незначительности.

Исходя из этого предположения, утверждают, что единственный крите­рий распознавания человеческой личности или индивидуальности заключа­ется в поведении (behavior): можно сказать, что мы имеем дело с человечес-

⁴⁵ Congregazioneperla DottrinadellaFede,Istruzione .... p. I, 1.

⁴⁶ См. об этом у A. Bausoia, I'remessa, BSgrecria(acuradi), II dono delta vita, ...c. 45-49. Ср. гакже: M.Tooley, Abortion andinfanlicide, «Philosophy and Public Affaires», 1972,2 (1), с 37-65.

⁴⁷ Там же, с. 46.

⁴⁸ Engelhardt jr., Tlie Foundations ofbioethics.

⁴⁹ Singer, Practical ethics, c. 102. См. также M. F. Goodman, Wliatisaperson?, Clifton, N.J., 198H; J. Feinberg, Vie problem of abortion, Belmont (CA), 1984.