3.1. Разработка изначальной структуры временного синтеза в "Логике"

Согласно "Логике" синтез в КЧР - это прежде всего синтез основных спо­собностей познания в их совместной деятельности. Вопрос "Критики": "как возможны синтетические суждения a priori" (В 216), - это вопрос о том, как, на какой основе и по каким правилам, возможно априорное взаимодействие чистого рассудка и чистой чувственности, чтобы результатом их априорного взаи­модействия было прирастание объективного, верного для мира опыта, знания. Т.е. априорная основа единства чистого рассудка и времени как чистого созер­цания должна связывать их с объективным миром возможного опыта.

Основной прием интерпретации Хайдеггера - конкретизирующее раскры­тие "технических" терминов логики в перспективе истолкования объективности как конституируемой бытием-в-мире Dasein. "Синтез" раскрывается как воз­можность взаимодействия способностей познания. "Познание" раскрывается как историческое развитие основной структуры понимания Dasein - Так-как, толкуемой в качестве того или иного горизонта человеческой "заботливой"деятельности.

Раскрытие значения "истины" сопрягается у Хайдеггера с раскрытием ис­торического смысла герменевтической структуры "Как" в ее "темпорализации". "Истина" для Хайдеггера - это возможность понимания вообще и, в ча­стности, исторически обусловленная (характером тематизации) осуществленность этой возможности (GA 21. S. 207). Уже в самой структуре вопроса об ис­тине заложен вопрос о бытии: понимание определяется Хайдеггером в качестве присущего Dasein способа бытия; полнота же возможностей понимания предпо­лагает полноту бытия этих возможностей (Там же. S. 414-415).

Единство чистого Я и изначального времени

(трансцендентальной способности воображения)

Является ли подобное понимание "истины" и "бытия" их антропологизацией? - Скорее подобный поворот исследования есть радикальное принятие во внимание его ограниченности, его предпосылок¹³⁷: постановка вопроса, долж­ная найти подтверждение и осуществление через обращение к деструктивно-онтологической интерпретации традиции¹³⁸.

Как возможно мыслить "истину" и "синтез" в перспективе трансценден­тального познания, предлагаемой Кантом? - Вопрос об истине у Канта связы­вается не с областью предметного, но с логическим¹³⁹.

Проблема логического вообще - это вопрос о возможности приведения многообразного созерцания через фигурный синтез способности воображения к чистым понятиям (В 104 [82]), о действительности применимости категорий как "понятий, a priori предписывающих законы явлениям" (В 163 [121]) к явлениям; проблема первоначального основания подчиненности природы, как совокупно­сти всех явлений, категориям как ее необходимой закономерности.

Подводимость в синтезе рассудка представлений под одно понятие, или - чистого синтеза представлений под одно понятие, скорее постулируется Кантомсогласно архитектоническому принципу развития "Критики", чем наглядно им демонстрируется, доказывается, - утверждает Хайдеггер. Чтобы сделать это, способности познания и целое познаваемого вообще должны быть приведены к общему основанию. Такова проблема, наличие которой в "Критике" только под­тверждается попытками марбургских неокантианцев различить I и II издания КЧР, соответственно, как психологическую и логическую интерпретации Кан­том собственной трансцендентальной философии.

Горизонтом интерпретации Хайдеггера является интуиция фундаменталь­ной связи, существующей между характером традиционного философского мышления "истины" как "истины созерцания" и обыденным пониманием вре­мени как теперь-времени (GA 21. S. 251). В основе подобного метафизического полагания "созерцаемости" истины Хайдеггер усматривает так или иначе тематизированное время как поле первичных различений (в случае Канта - тематизацию целого времени как совокупности посредством предварительно прово­димой редукции выделенных позиций теперь-времени).

Кант наследует у Декарта понимание субъекта, "Ich denke", как res cogitans, функции "есть" как связки и, тем самым, бытия как обуславливающего возмож­ность дискурса полагания¹⁴⁰; следствием чего является утверждение "безвременности" мыслящей субстанции - тезис, с которым сам Кант, что пока­зывается в "Лекциях", по ходу развития "Критики", вступал в разногласия, но так и не дошел до его отвержения или переосмысления.

Хайдеггер пытается воссоздать логику кантовского трансцендентального исследования, вживив в его основание "подлинное" понимание времени, что позволило бы привести к изначальному единству "стволы человеческого познания": "время" как функцию различения и "я мыслю" как функцию определения, определяющего синтеза.

Да, характеристики, которые даются Кантом "я" ("Устойчивое и постоян­ное я [чистой апперцепции] составляет коррелят всех явлений вообще" (А 123 [106])) практически буквально повторяют дефиницию времени как "абсолютно устойчивого и неизменяющегося коррелята всех явлений вообще. Но как "время" и "я" могут динамически, функционально единиться в архитектонике чистого разума? Как они могут совпадать, пусть даже в их первичных формах -априорного различения и определения?

Хайдеггер вскрывает это единство через "изначальное" определение рецептивности времени как спонтанности, а спонтанности "я мыслю" как рецептивности. Попытка обоснования единства познания, проводимая Хайдеггером, зиждется на его стремлении различить в априорных формах чувственности (пространстве и времени) и чистой форме рассудочного единства ("я мыслю" трансцендентальной апперцепции) равно общий им слой конституирования первичных различений.

Возможность выделения слоя первичных различений вводится Хайдеггером через истолковывающий анализ функций пространства¹⁴¹ и времени в "Трансцендентальной эстетике": через выявление пространства и времени как априор­ных созерцаний и как предварительно данного созерцаемого (GA 21. §§ 22, 23)¹⁴². Пространство и время суть способности видеть многоразличное как "бесконечно данную величинность", но также и первичное различение много­различного как такового, горизонт первичного различения. Первично разли­чающие фиксации - здесь, там, наряду, за, под, над - не достигаются синтезом рассудка, но лежат в его основе. Пространство и, соответственно, время, как вводящие эти различения (которые первичным образом они и суть), являются основными формами первичной априорной артикуляции (Там же. S. 289) - ап­риорными формами созерцания и "источниками познания вообще". Однако то, что подается формами созерцания - это лишь многоразличное; познание же есть синтетическое приведение многоразличного созерцания к единству понятия и пред­полагает, с одной стороны, единство правила синтеза, с другой, единство осу­ществляющего синтез - "я мыслю" как трансцендентальное единство апперцепции.

"Я", "я мыслю" как способность синтеза является равноизначальной апри­орным формам созерцания, соответствующей им способностью определения "обнаруживаемого многоразличного" (S. 330). Первичное различение возникает для- и совместно с первичным определением (синтезом согласно категориям), так что первоначально "я мыслю" является как "я имею различение" (S. 332), предстает воспринимающим утверждением "я есть различенный".

«Эта спонтанность "я" (самости) изначально является чистой апперцепцией и чистой самоаффектацией, чистым "я мыслю" и временем». (S. 342)¹⁴³.

Самоаффектация есть изначальный синтез как образование горизонта раз­личения-определения, предметности вообще.

Анализируя вслед за Кантом три схемы категорий (количества - число, ре­альности - ощущение, субстанции - постоянство), Хайдеггер демонстрирует, как эти схемы категорий являются именно определениями времени, подачей категорий в образе времени: во всех трех случаях производится тематизация временного потока в различных аспектах - числом поток тематизируется в от­ношении им различаемой местности (выделение этого-вот "теперь" - Jetzt-da) в синтезе "порождения времени" (Zeiterzeugung), ощущением - в отношении ка­чественных характеристик позиций потока (такого-то "теперь" - Jetzt-das) в синтезе "наполнения времени" (Zeiterfüllung), постоянством - в отношении цело­стности времени в синтезе "упорядочивания времени" (Zeitordnung).

То, что объединяет все три вида synthesis speciosa temporis - это всегда уже свершившаяся в них нетематизируемая фиксация динамической структуры "время" в статических позициях "теперь и "поток-теперь". И именно это "кантовское полагание" Хайдеггер стремится критически пересмотреть, чтобы открыть путь для понимания единства "времени" и "я мыслю".

Претензии Хайдеггера двояки:

«1. Кантом вообще не схватывается смысл времени как экзистенциала;

2. его понятие времени основывается на "настоящем" – экзистенциально фундированном модусе времени». (S. 404)

Экзистенциальное понимание времени - это понимание его "как структур­ного понятия человеческого существования" (S. 402); так что теперь как на­стоящее экзистенциально должно пониматься в качестве формы бытия Dasein как бытия-к-миру.

В силу экзистенциального поворота понимания для нас открывается воз­можность промыслить "Ich denke" не как находящееся во времени, но как само время, точнее, как его модус, а именно - как модус чистого настоятельствования, конституирования настоящего, (Gegenwärtigens). Вопрос о том, "что есть само изначальное время?" в "Логике" еще не ставится, как не произносится и обнаруживаемое лишь в курсе 1927/28 гг. имя "времени как способности" - трансцендентальная способность воображения.