5-й семестр / Занятие 15. Конспекты

Занятие 15

Миронов Б.Н. Социальная история России Т.1 СПБ. 2003 с. 479-484

Столыпинская аграрная реформа, направленная на усиление индивидуальных крестьянских хозяйств, привела к существенным изменениям в крестьянской общине. Выделены три основных последствия: 1. Усиление тенденции к индивидуализации землепользования: Реформа 1906—1916 гг. предоставила крестьянам право выхода из общины и оформления земли в личную собственность, побуждая к созданию крепких индивидуальных хозяйств. Это фактически ускорило уже начавшийся до реформы процесс перехода от общинного землевладения к подворному или частной собственности. Уже до реформы значительная часть крестьян (около 33%) фактически перешла к этому типу землепользования. 2. Потеря прежней роли государства в поддержке общины: До реформы государство активно поддерживало общинный строй, с 1893 года значительно усложняя выход крестьян из общины. Столыпинская реформа означала отказ от этой политики, поскольку она была направлена на разрушение прежних структур и создание новых, основанных на индивидуальных хозяйствах. Это было стратегическим поворотом, вызванным разочарованием в общинной системе в результате крестьянских волнений. 3. Стихийное разрушение общинных структур: До реформы существовали как передельные, так и беспередельные общины. Однако столыпинская реформа, позволившая крестьянам выходить из общины без разрешения, инициировала ускорение стихийного разложения общинных структур, и это происходило задолго до реформы. Данные о количестве крестьянских дворов, фактически отказавшихся от переделов до 1906 года, свидетельствуют о значительном стремлении крестьян к личной собственности на землю еще до реформы.

Давыдов М. А. Двадцать лет до великой войны. Российская модернизация Витте-Столыпина. СПБ. 2016. Сбережения сельских жителей

В таблице 88 сразу же привлекает внимание тот факт, что наибольшее количество крестьянских книжек в 1897 г. было сосредоточено в Центрально-Промышленном районе — 124,7 тыс. (29,0% всех книжек «земледелия и сельских промыслов»), что в 2,5 раза превосходит показатель идущего за ним Центрально-Черноземного района — 49,1 тыс. (11,4%).

При этом крестьяне ЦПР составляли 5,8% сельского населения страны (7-й ранг), а крестьяне ЦЧР — 10,7% (1-я позиция). Далее следуют Прибалтийский и Нижневолжский районы — по 30,2 тыс. книжек в каждом (7,0%) — и Средневолжский: 26,7 тыс. (6,2%); на крестьян этих районов приходилось соответственно 1,6%, 8,3% и 5,7% сельского населения России. То есть численность сельского населения и число книжек связаны достаточно слабо. Коэффициент корреляции между сельским населением и числом книжек в 1897 и 1913 гг. относительно низок и равен соответственно 0,25 и 0,37.

Менее 10 тыс. книжек было у крестьян Юго-Западного и Предкавказского районов, Польши и — вполне предсказуемо — Азиатской России.

Схожая картина наблюдается и в распределении вкладов по районам. Вклады лидера — Центрально-Промышленного района — почти вдвое превосходят показатели идущего вторым Центрально-Черноземного района — 18,5 млн руб. против 9,4 млн руб., а он в свою очередь в 1,6 раза опережает показатель Средневолжского района — 5,6 млн руб. и т. д. Поскольку ЦПР не обладал более густой сетью сберегательных касс, чем другие районы, то подобный разрыв наводит на мысль о том, что сберегательное дело даже в лидирующих районах двигалось с неодинаковой скоростью, подобно тому, как различается скорость ветра у земли и на разных эшелонах воздушного движения.

За 1897–1913 гг. сельское население в целом выросло на 35,5% (в диапазоне от 14,5% в Прибалтике до 68,5% в Сибири и на Дальнем Востоке). Число книжек по стране увеличилось в 5,9 раза, но при этом в Польше, Туркестане, в Сибири и на Дальнем Востоке, в Степном крае, Юго-Западном, Кавказском и Литовском районах — в 10–15 раз (в Белорусском — в 9,6 раза). По Империи вклады выросли в 6,2 раза, при этом в в Литве — в 11,0 раз в Туркестане — 11,7 раз, в Польше даже в 17,6 раз, но в Прибалтике — в 3,7 раза (см. таблицу 88).

Максимальный прирост вкладов отмечается в ЦПР и ЦЧР — 75,2 и 46,7 млн руб., а также в Белорусском районе — 39,1 млн руб. Литва, Средневолжский и Столичный увеличили вклады на 24–27 млн руб., остальные районы — менее чем на 20 млн руб. Следует отметить солидное увеличение вкладов в Сибири и на Дальнем Востоке — 17,4 млн руб., т. е. 9-я позиция (прирост книжек равен 80,5 тыс.— 12-я позиция).

Итак, в 1897 г. три первых позиции с большим отрывом занимают Ярославская, Костромская и Тверская губернии — 40,1, 33,4 и 29,7 тыс. книжек. Далее следует Московская с 15,4 тыс., Вологодская с 14,2 и Владимирская с 13,7 тыс. книжек. Отметим, что 4-я губерния почти вдвое отстает от 3-й, и здесь, полагаю, проявляются процессы, которые объяснить полно и убедительно мы пока не в состоянии. Смоленская 10695

Как можно видеть из таблицы 91, в 1897 г. по стране в целом на 1000 сельских жителей приходилось 3,9 крестьянина-вкладчика, а в 1913 г. их число поднялось до 17,1.

При этом увеличился и вклад на 1 сельского жителя, пусть и не слишком заметно. Все это говорит о прогрессе крестьянского сберегательного дела — хотя и медленном в большинстве губерний.

Важно помнить, что крестьяне приобщались к вкладной операции не только через сберегательные кассы, но и через учреждения мелкого кредита (см. ниже). Наконец, мы имеем возможность рассмотреть весьма интересный относительный показатель.

Принимая численность средней крестьянской семьи в 6 человек, мы, разделив величину сельского населения на эту цифру, получим приблизительное количество крестьянских семей в данном регионе и губернии, а затем высчитаем примерную долю крестьянских семей, имеющих сберкнижки, исходя из расчета 1 книжка на 1 семью (так было в подавляющем большинстве случаев, но не всегда).

В 1897 г. таких семей по Империи в целом было лишь 2,4%, причем на первом месте находился ЦПР — 11,7%, затем Прибалтика — 10,2%, Столичный — 6,1%, Северный — 5,9% и Приозерный районы — 3,6%. В большинстве районов крестьянские сберкнижки были еще редкостью.

Тем заметнее перемены, произошедшие за 17 лет. По стране доля семей с книжками поднялась до 10,3%. Однако в ЦПР она составила 39,0%, в Столичном районе — 32,9%, в Прибалтике — 26,4%, в Северном — 19,6%, Приозерном — 18,5%, Белорусском — 15,0%, в Литве, ЦЧР и Средневолжском — 11,1–13,6%. И это достаточно значимые цифры, которые свидетельствуют о безусловном нарастании и углублении процесса сбережения у крестьян этих регионов России.

Таким образом, в регион с наибольшей долей семей, имевших книжки, входили: все Северные, все Центрально-Промышленные и Приозерные (по обычной классификации), все Прибалтийские, Литовские и Белорусские, две из Малороссийских, три из Центрально-Черноземных и три из Средневолжских губерний.

С учреждением сберегательных касс все деревенские капиталисты с радостью понесли туда свои сбережения, вполне довольствуясь ростом в 3 р. 60 коп. с сотни рублей при полном отсутствии хлопот и риска. И чем больше расширяются операции сберегательных касс, тем меньше в деревне оказывается, свободных оборотных средств

Таким образом, комитеты уже в 1903 г. определенно констатируют наличие — по крайней мере у зажиточной части крестьянства — устойчивой установки использовать сберегательные кассы для хранения своих сбережений.

2