!!Зачет экзамен 2026 год / Волос_монография_наследование

24    Глава 1.  Общая характеристика наследственных отношений...

из Беларуси1. Хотя более логичным является рассмотрение принципа учета воли наследодателя в качестве элемента принципа свободы завещания.

Н.С. Смольков выделяет, помимо указанных, принцип охраны интересов обязательных наследников2. В теоретических и методологических целях допустимо признание такого принципа. Тем более, он фактически закреплен в отдельной норме права (ст. 1149 ГК РФ). Вместе с тем возможен подход, согласно которому охрана интересов обязательных наследников рассматривается не в качестве самостоятельного явления, а в качестве законодательно установленного ограничения принципа свободы завещания3. Действительно, законы ограничивают свободу завещания только в тех случаях, когда наследодатель пытается достичь в завещании цели, которая запрещена или противоречит наиважнейшими ценностям, признанным американским законодательством4. Такой подход представляется в большей степени практико ориентированный.

Среди принципов наследственного права выделяют также принцип приоритета наследования по завещания5 и принцип сохранения единства состава наследственной массы6. Скорее, данные категории являются основополагающими правилами наследственного права, но не принципами, которые должны в силу своих функций быть реализованы в совокупности различных норм прав, иметь определенное правоприменительное и правотворческое значение.

Некоторые ученые делают акцент на особенностях применения отраслевых принципов гражданского права по отношению к наследственному праву. Это касается, в частности, принцип равенства участников гражданских правоотношений7, принципа добросовестности8,

1  См.: Пунько Т.Н. Принципы наследственного права // Российская юстиция. 2012. № 11. С. 31–33.

2  См.: Смольков Н.С. Принципы наследственного права: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2007. С. 8.

3  См.: Волос А.А. Ограничение свободы завещания: сравнительно-правовое исследование // Наследственное право. 2017. № 3. С. 39–42.

4  Daniel B. Kelly. Restricting Testamentary Freedom: Ex Ante Versus Ex Post Justifications // Fordham Law Review. Vol. 82. Issue 3. P. 1138.

5  См.: Принципы гражданского права и их реализация / под ред. Т.П. Подшивалова, Г.С. Демидовой. М., 2017. С. 269.

6  См.: Там же. С. 272.

7  См.: Там же. С. 267.

8  См.: Демидова Г.С. Реализация принципа добросовестности при осуществлении наследственных прав // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015.

№11. С. 46–50; Шибаева Е.Н. Реализация принципа добросовестности наследниками при осуществлении наследственных прав // Современный юрист. 2020.

№1. С. 99–104.

§ 1.2.  Принципы наследственного права    25

принципа диспозитивности1, принципа обеспечения восстановления нарушенных прав2.

Не претендуя на всесторонность рассмотрения состава и содержания принципов наследственного права, рассмотрим основные челледжи современного наследственного права через призму его основополагающих начал.

Основополагающим принципом наследственного права практически в любом государстве является принцип свободы завещания. В Российской Федерации в наиболее общем виде она закреплена в ст. 1119 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ). При этом российский законодатель установил достаточно широкий круг прав лица, составляющего завещание. Свобода завещания в качестве объекта исследования заняла особое место в трудах российских и зарубежных ученых, в том числе в работах автора настоящих строк3. Однако актуальным остается вопрос о том, какие вызовы поставлены перед принципом свободы завещания в цифровую эпоху и каким образом произойдет трансформация его роли и содержания.

1. Свобода выбора формы завещания и цифровые технологии. Завещание может быть составлено только в предусмотренной законодательством форме (по общему правилу, это нотариально удостоверенная письменная форма). При этом лицу, составляющему завещание, предоставляется свобода выбора некоторых факультативных форм (закрытое завещание, совместное завещание супругов) или возможность составления завещания в иной форме при соблюдении определенных в законе условий (например, в банке или в чрезвычайных обстоятельствах). Таким образом, свобода выбора формы завещания минимальна, но имеет силу.

Современные технологии предоставляют альтернативные способы для заключения сделок. Так, юридически значимые последствия влекут действия на блокчейне и иных информационных системах и программах. На сегодня не допускается составление завещания с использованием электронных либо иных технических средств (п. 1 ст. 1124 ГК РФ). Отметим, что в научной литературе обосновывался вывод о преждевременной легализации электронных завещаний в российском законодательстве4.

1  См.: Останина Е.А. Принцип диспозитивности в наследственном праве: к постановке проблемы // Наследственное право. 2015. № 1. С. 16–20.

2  См.: Золотова Н.Г. Действие принципа обеспечения восстановления нарушенных наследственных прав при признании завещания недействительным // Нотариус. 2007. № 3. С. 8–11.

3  См.: Волос А.А. Ограничение свободы завещания: сравнительно-правовое исследование // Наследственное право. 2017. № 3. С. 39–42.

4  См.: Андропова Т.В. Информационные технологии в наследственном праве // Наследственное право. 2020. № 2. С. 3–6.

26    Глава 1.  Общая характеристика наследственных отношений...

Другой вопрос, насколько обосновано такое ограничение свободы завещания, если гражданин сам изъявил свою волю на составление завещания с использованием «технологии» блокчейн.

Т.С. Яценко, изучив опыт различных государств, отмечает, что «вопреки императивным нормам о недействительности завещания с нарушением установленной формы, распространение получают непризнанные законом так называемые электронные завещания»1. Такие завещания (electronic wills, или e-wills) «постепенно легализуются в зарубежных странах судебной практикой»2. Однако форма завещания традиционно устанавливается нормами закона, не подлежащими широкому толкованию. Допустимость «новых» форм завещания только по решению судов не рассматриваться как правильный подход.

Следует признать, что лимитирование права на выбор электронной формы завещания основано на разумных политико-правовых аргументах. Завещание – сделка, которая может быть совершена любыми полностью дееспособными гражданами, абсолютное большинство из которых не имеют представления о технических и экономических особенностях блокчейна и иных информационных систем. Просчитать возможные последствия от таких завещаний станет очень трудно.

Другое дело, если завещание непосредственно касается объектов, существующих только в цифровой форме, разговор о которых еще впереди. Смоделируем ситуацию, при которой гражданин хочет составить завещание на «прокаченный» аккаунт компьютерной игры. С одной стороны, такое завещание будет составлено особым субъектом (игроком, знающим «тонкости» игры и порядок работы информационной сети). С другой стороны, проще чисто технически совершить процесс оформления завещания именно в этой сети (представим, как у нотариуса завещатель будет описывать такой объект).

Таким образом, свобода завещания не может на данный момент распространяться на выбор электронной формы завещания. В перспективе законодательство должно установить возможность использования субъектом особой электронной формы завещания для совершения распоряжений по поводу специфических «цифровых» объектов.

2.Свобода выбора объектов наследственного правопреемства

иобъекты, существующие в цифровой форме. Фундаментальной проблемой современного наследственного права стал вопрос о наследовании объектов, существующих в цифровой форме. Не понятно, можно ли составлять завещание по поводу таких объектов и каким образом

1  Яценко Т.С. Наследственное право в цифровую эпоху: вызовы и тенденции развития // Наследственное право. 2020. № 2. С. 8.

2  Там же.

§ 1.2.  Принципы наследственного права    27

оформить волеизъявление. Не сильно помогает и имеющееся в ГК РФ регулирование. Цифровые права указаны в качестве особого объекта гражданских прав (ст. 128). Осуществление цифрового права возможно только в информационной системе без обращения к третьему лицу (п. 1 ст. 141.1), но информационная система не может быть использована для составления завещания (вспомним п. 1 ст. 1124 ГК РФ). То есть возникает мысль, основанная чисто на формальном подходе к анализу указанных норм, что осуществление цифровых прав путем составления завещательных распоряжений, невозможно. При этом цифровые права прямо названы в законе в качестве имущественных (ст. 128), а, значит, они могут быть объектом наследственного правопреемства (ст. 1112).

Другой вопрос, как установить имущественный характер отношений, то есть конкретное их экономическое содержание. Например, Е.А. Кириллова справедливо указывает, что «цифровые активы обладают самостоятельной экономической ценностью не как код или череда символов, а как удостоверенное им право на определенный объект»1. Но так или иначе это вопрос экономической оценки, а не спора по поводу того, относятся ли цифровые активы к отношениям имущественным или нет.

На практике возникают проблемы, связанные с передачей в порядке наследования таких объектов как криптовалюта, аккаунт в социальной сети, аккаунт в компьютерной игре и другие2. Видимо, не всегда данные объекты могут быть объектом наследственного правопреемства. В частности, нередко аккаунт в социальной сети может использоваться исключительно в целях личной переписки и не представлять экономического интереса, а, следовательно, не являться объектом имущественного правоотношения3. В последнем случае, полагаем, на такой объект не может распространяться свобода завещательных распоряжений. Даже если допустить, что объекты в «цифровом пространстве» могут рассматриваться в качестве объектов наследственном правопреемства, неизбежно встанет вопрос о сложности исполнения таких завещаний4.

1  Кириллова Е.А. Основные проблемы наследования цифровых активов // Наследственное право. 2020. № 2. С. 37.

2  См., например, Пучков В.О. Посмертная передача цифровых объектов: пользовательское соглашение vs национальное наследственное право // Наследственное право. 2020. № 3. С. 17–23; Яценко Т.С. Наследственное право в цифровую эпоху: вызовы и тенденции развития // Наследственное право. 2020. № 2. С. 7–10.

3  См.: Панарина М.М. Наследование аккаунта в социальных сетях и вопросы цифрового наследования: правовое исследование // Наследственное право. 2018. № 3. С. 29–30.

4  См., например, Яценко Т.С. Проблемы исполнения завещания в отношении цифровых активов наследодателя // Наследственное право. 2021. № 1. С. 31–34.

28    Глава 1.  Общая характеристика наследственных отношений...

Выход из такой ситуации может быть следующий: свобода завещательных распоряжений должна распространяться на объекты, существующие в цифровой форме и соответствующие определенным критериям, связанным с возможностью индивидуализировать объект, а также установить его экономическую сущность (эти критерии являются необходимыми для признания чего-либо объектом гражданских прав). Первое: возможность идентификации и описания в тексте завещания. Второе: экономическая ценность объекта и допустимость его примерной денежной оценки. Третье: возможность подтверждения факта принадлежности такого объекта лицу, составляющему завещание. Четвертое: практическая допустимость передачи объекта после смерти завещателя.

3. Установление исполнителя завещания и использование в качестве «исполнителя завещания» информационных систем. Традиционно под исполнителем завещания (душеприказчиком) понимается гражданин или физическое лицо, которому в соответствии с завещанием поручено его исполнение (ст. 1134 ГК РФ). Сейчас, когда ведутся активные споры по поводу правового статуса искусственного интеллекта1, неизбежно возникнет вопрос, можно ли, руководствуясь принципом свободы завещания, установить, что искусственный интеллект или какие-либо информационные системы, выступят в качестве своеобразного «исполнителя завещания».

Программы уже сейчас вполне могут выполнять достаточно простые действия. Например, осуществить автоматический перевод безналичных денежных средств завещателя сразу после его смерти лицу, указанному в завещании. В будущем искусственный интеллект сможет, как предполагается, выполнять сложные действия. Так, вполне реальным представляется возможность проверки роботом факта исполнения наследником завещательного отказа или завещательного возложения.

Другой вопрос, могут ли доли наследников в завещанном имуществе высчитываться специальной программой в зависимости от определенных условий. Не секрет, что распределение долей наследников на отдельные виды имущества представляет собой большую сложность ввиду частого изменения стоимости этого имущества (предприятия, ценные бумаги, иные объекты, используемые в предпринимательской деятельности). Нельзя исключать, что найдутся

1  См., например, Минбалеев А.В. Регулирование использования искусственного интеллекта в России // Информационное право. 2020. № 1. С. 36–39; Полякова Т.А., Минбалеев А.В. Цифровые инновации и проблемы развития механизма правового регулирования в России // Информационное право. 2019. № 4. С. 12–15; Research Handbook on the Artificial Intelligence / Edited by W. Barfield and U. Pagallo. Edward Elgar Publishing. 2018.

§ 1.2.  Принципы наследственного права    29

завещатели, которые захотят использовать технические средства для разрешения этой проблемы.

В любом случае на настоящий момент практика применения законодательства, очевидно, пойдет по пути признания невозможности использования технических средств в качестве своеобразного «исполнителя завещания», исходя из формальных требований закона. Однако не стоит забывать, что проблема определения статуса искусственного интеллекта находится в стадии обсуждения. Нельзя исключать, что свобода завещания будет в скором времени предоставлять возможность указания на технические средства, как минимум, в качестве инструмента распределения имущества между наследниками.

4. Свобода установления завещательного отказа и завещательного возложения, связанных с использованием компьютерных технологий. Не такой уж нереальной на сегодня кажется ситуация, описанная Айзеком Азимовым. Робот уже сейчас вполне может стать очень близким человеку. Не забудем упомянуть и виртуальные игры, без которых многие люди не могут представить себе жизнь. Интересно, можно ли возложить на наследника обязанность содержать робота, принадлежащего завещателю (в чем принципиальное отличие от животного?). Интересно, можно ли возложить на наследника обязанность продолжить за завещателя прохождение компьютерной игры (в чем принципиальное отличие от обязанности совершить действие неимущественного характера?). Интересно, можно ли возложить на наследника обязанность передать «продвинутый» игровой аккаунт другому известному игроку (в чем принципиальное отличие от обязанности имущественного характера?).

На поставленные вопросы нужно дать положительные ответы. Такие завещательные распоряжения должны признаваться имеющими юридическую силу постольку, поскольку не противоречат закону. Однако нетрудно представить, как отнесутся к идее описать робота или аккаунт в компьютерной игре нотариусы. Скорее всего, многие из них заявят, что такие объекты не могут быть описаны в завещании. Тем самым, необходимы руководящие указания по поводу составления подобного рода завещаний.

Вторым традиционно обсуждаемым на страницах научной литературы принципом наследственного права является принцип универсальности правопреемства. Он также, как и свобода завещания, прямо закреплен в тексте ГК РФ. Согласно п. 1 ст. 1110 ГК РФ при наследовании имущество умершего переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, если из ГК РФ не следует иное. Принцип универсального правопреемства предусматривает, что в наследство входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права

30    Глава 1.  Общая характеристика наследственных отношений...

иобязанности, за исключением прав и обязанностей, переход которых в порядке наследования не допускается законодательством1.

Универсальность наследственного преемства характеризуется следующими признаками: «наследники приобретают наследство как единое целое; наследники приобретают наследство непосредственно; наследники приобретают все переходящие по наследству права и обязанности сразу и одновременно»2.

Вконтексте цели настоящего исследования следует обратить внимание на два момента. Во-первых, принцип универсальности правопреемства имеет ряд исключений, установленных законодательством

ииспользуемых на практике. Самый яркий пример: не переходят в порядке наследования права и обязанности наследодателя, неразрывно связанные с личностью (ст. 1112 ГК РФ).

Во-вторых, «в судебной практике этот принцип зачастую игнорируется и не используется при систематическом толковании норм ГК РФ»3. Приводится и вполне конкретный пример из практики: «после смерти тети из спорной квартиры истцы забрали личные вещи П.Л.П. (наследодателя. – А.В.), а также предметы домашней обстановки и обихода», но при этом суд признал квартиру выморочным имуществом4. Разумеется, с точки зрения принципа универсальности правопреемства такое не допустимо.

К сожалению, подобные примеры не редкость. Часто на практике при оформлении наследственных прав нотариусы и наследники не придают значения объектам, хоть и имеющим существенную экономическую ценность, но не подлежащих регистрации (бытовая и иная техника, наличные денежные средства, мебель и др.). В результате возникают проблемы теоретического плана (нарушается принцип универсальности правопреемства) и нередко практического плана (неправильная оценка наследственной массы перед последующим распределением имущества между наследниками).

Таким образом, имеются два момента: возможно формальное на уровне законодательства и используется фактическое на уровне практики отступления от принципа универсальности правопреемства. Возникает вполне логичный вопрос о том, как два указанные обстоя-

1  См.: Определение Конституционного Суда РФ от 02.07.2009 г. № 756-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Мешалкиной Любови Сергеевны на нарушение ее конституционных прав частями второй и третьей статьи 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Документ опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

2  Лушина Л.А., Мищенко Л.В. К вопросу об универсальности правопреемства в наследственных правоотношениях // Юридическая техника. 2011. № 5. С. 301.

3  Бегичев А.В. Принцип универсальности наследственного правопреемства в судебной практике // Наследственное право. 2012. № 1. С. 5.

4  См.: Там же. С. 6

§ 1.2.  Принципы наследственного права    31

тельства повлияют на спорные с теоретических и правовых позиций цифровые права, а также иные права и обязанности, так и или иначе связанные с использованием цифровых технологий. Законодатель

иправоприменитель нередко стараются избегать данных категорий при решении вопросов, связанных с обязательственными и договорными правоотношениями. Не будут ли два указанных момента использоваться в целях нивелирования перехода таких прав и обязанностей по наследству?

Нельзя исключать, что законодатель в будущем прямо укажет, что те или иные объекты, существующие в цифровой форме, не будут переходить по наследству и, тем самым, будет установлено новое ограничение принципа универсальности правопреемства (уточнение п. 1 ст. 1110 ГК РФ). Это один из возможных выходов из ситуации

ипри этом самый простой. Можно даже предложить научное обоснование подобного подхода: наличие элемента связанности объекта с личностью. Действительно, многие из рассматриваемых объектов (аккаунт в социальной сети, игровой аккаунт и др.) определенным образом связаны с личностью, но, тем не менее, имеют экономическую ценность, могут быть оценены с точки зрения спроса и предложения. В связи с этим ограничивать возможность перехода их по наследству было бы нерационально с точки зрения гражданского оборота.

На практике в настоящий момент не имеется примеров споров, связанных с вопросами универсального правопреемства при переходе по наследству цифровых прав, переходе иных прав и обязанностей, связанных с объектами, существующими в цифровой форме. Здесь можно добавить такой вопрос: переход прав и обязанностей, возникающих в связи с использованием технологии смарт-контракта. При использовании такой технологии могут возникать различные права

иобязанности, например, право собственности на объект, приобретенный после совершения автоматической трансакции. Интересно, как наследственное право ответит на вопрос о наследовании прав

иобязанностей при смерти кого-либо из участников таких отношений.

Теоретически все из указанных ситуаций относятся к имущественной сфере общественных отношений, а, значит, согласно принципу универсального правопреемства все возникающие права и обязанности должны включаться в наследственную массу. В подтверждении можно сослаться хотя бы на ст. 128 ГК РФ, согласно которой цифровые права отнесены к имущественным правам. С другой стороны, очевидны теоретические и практические проблемы, которые неизбежно возникнут в наследственном праве.

Выход из предложенной ситуации может быть таким. Следует на законодательном уровне установить возможность для некоторых объектов­ (перечисленных в законе) перехода по наследству не в соответствии с правилами законодательства, а в соответствии с правилами

32    Глава 1.  Общая характеристика наследственных отношений...

технической системы (в том числе, социальная сеть, компьютерная игра). Это позволит гарантировать переход по наследству цифровых объектов, в частности криптовалюты и при этом позволит гражданам совершить в самой технической системе распоряжение на случай смерти. Тем самым, будет в наиболее полном возможном варианте гарантированы принципы свободы завещания и наследственного правопреемства.

В зарубежной литературе вопросы влияния цифровых технологий на реализацию принципа универсальности правопреемства обсуждались неоднократно. Так, принцип универсального правопреемства установлен в качестве основы регулирования «цифрового» наследования в Эстонии1. В соответствии с принципом универсального правопреемства делается вывод на наследовании аккаунтов в социальных сетях и учеными из Хорватии2.

С другой стороны придется согласиться с тем, что наследование аккаунта в социальной сети не дает наследникам права использовать аккаунт таким же образом, как он был бы доступен первоначальному пользователю (например, не допустимо отправлять сообщения от имени первоначального пользователя)3. А, значит, невозможно в полной мере реализовать принцип наследственного правопреемства в ситуации наследования объектов, существующих в цифровой форме.

Следующий принцип, который следует обсудить в контексте цели настоящего исследования, – это принцип добросовестности. Согласно п. 3 ст. 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Интерес вызывает два вопроса. Во-первых, следует выяснить, как принцип добросовестности в целом реализуется в наследственном праве России. Во-вторых, важно определиться, какое значение он приобретет в связи с цифровизацией общества.

Законодательство России не говорит прямо о случаях применения принципа добросовестности к наследственным отношениям, хотя научные изыскания по указанной проблеме проводились неоднократно. В основном в предложенном аспекте авторы отмечали необходимость добросовестного осуществления прав наследниками4. В частности, речь идет

1  Kolk K-A. Digital inheritance in the European Union. Bachelor’s thesis. Tallinn, 2020. P. 21.

2  Vučković R.M., Kanceljak I. Does the right to use digital content affect our digital inheritance? EU and comparative law issues and challenges series. Issue 3. P. 742.

3  Grochowsi M. Inheritance of the Social Media Accounts in Poland. European Review of Private Law. 2019. № 5. Р. 1200.

4  См.: Демидова Г.С. Реализация принципа добросовестности при осуществлении наследственных прав // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. № 11.

§ 1.2.  Принципы наследственного права    33

об обязанности наследника предоставлять имеющеюся у него значимую информацию. Так, наследник в заявлении о принятии наследства должен сообщить известную ему информацию о других наследниках. В частности, согласно Методическим рекомендациям по оформлению наследственных прав «Рекомендуется отразить в заявлении сведения о других известных заявителю наследниках призываемой очереди, их родственные или иные отношения (относительно наследодателя), даты рождения, место жительства или адрес места работы. В случае, если заявителю неизвестно о наличии таких наследников и/или иные сведения о них, рекомендуется также отразить данное обстоятельство в заявлении»1.

Правда, здесь не все так однозначно с точки зрения практики. Есть примеры решения судов, по которым действия наследников по предоставлению информации оценивались в качестве добросовестных2. Однако в большинстве случаев суды не принимают во внимание факт сокрытия наследниками перед нотариусом информации о существовании иных наследников. Например, Верховный Суд РФ не почитал сокрытие сведений о наличии других наследников недобросовестным поведением и отметил, что действующее законодательство не возлагает на наследника обязанности сообщать нотариусу сведения о других наследниках наследодателя3. Данный вывод нельзя поддержать, так как гражданское законодательство предусматривает обязанность действовать добросовестно, в том числе при осуществлении прав (п. 3 ст. 1 ГК РФ). Аналогично согласно правил ст. 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу. Оснований для неприменения указанных правил к наследственным отношениям не имеется, поэтому нет оснований считать, что наследники могут действовать недобросовестно.

Суды общей юрисдикции нередко полагают, что если наследники умолчали о наличии наследственного имущества и не представили нотариусу информации о наличии других наследников, то это не может быть основанием для восстановления срока на принятия наследства другим наследником4. Формально это действительно так, но в таком

С. 46–50; Шибаева Е.Н. Реализация принципа добросовестности наследниками при осуществлении наследственных прав // Современный юрист. 2020. № 1. С. 99–104.

1  См.: Методические рекомендации по оформлению наследственных прав, утв. решением Правления Федеральной налоговой палаты от 25.03.2019 г., протокол № 03/19. Документ опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

2  См.: Определение Московского городского суда от 22.04.2019 г. № 4г-1330/2019 по делу № 2–222/18. Документ опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

3  Верховного суда РФ от 22.01.2019 г. № 5-КГ18–268. Документ опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

4  См., например, Апелляционное определение Нижегородского областного суда от 19.11.2019 г. по делу № 33–13710/2019, 2–3530/2019. Документ опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».