32. 03.03.2004 № 5-П По делу о проверке конституционности части третьей статьи 5 Федерального закона "о национально-культурной автономии" в связи с

Заявитель

А.Х. Дитц и О.А. Шумахер

Основание рассмотрения

Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба граждан А.Х. Дитца и О.А. Шумахер, в которых оспаривается конституционность части третьей статьи 5 Федерального закона "О национально-культурной автономии". Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации оспариваемое заявителями законоположение.

Позиция заявителя

предметом рассмотрения по настоящему делу является положение части третьей статьи 5 Федерального закона "О национально-культурной автономии" (с учетом редакционных изменений, внесенных Федеральным законом от 10 ноября 2003 года "О внесении изменений в Федеральный закон "О национально-культурной автономии"), которым в нормативном единстве с положениями частей третьей и седьмой статьи 6 того же Федерального закона устанавливается, что местные национально-культурные автономии граждан Российской Федерации, относящих себя к определенной этнической общности, могут образовывать региональную национально-культурную автономию граждан Российской Федерации, относящих себя к определенной этнической общности, подлежащую государственной регистрации в установленном законодательством Российской Федерации порядке.

Позиция КС РФ

действующее правовое регулирование национально-культурной автономии в Российской Федерации - как допускаемого Конституцией Российской Федерации, соответствующего международно-правовым обязательствам Российской Федерации и установленного федеральным законодателем способа и организационно-правовой формы защиты прав национальных меньшинств - призвано определять правовые основы национально-культурной автономии, способствующие созданию условий взаимодействия государства и общества для защиты интересов граждан Российской Федерации в процессе выбора ими путей и форм своего национально-культурного развития, включая меры государственной поддержки самостоятельного решения вопросов самобытности, развития языка, образования, национальной культуры.

Этими целями обусловливаются закрепленные Федеральным законом "О национально-культурной автономии" права национально-культурной автономии и соответствующие им обязанности органов государственной власти и органов местного самоуправления. В частности, им устанавливается, что Российская Федерация обеспечивает социальную, экономическую и правовую защиту национальных (родных) языков на территории Российской Федерации, конкретизируются права граждан на сохранение и развитие национального (родного) языка, свободу выбора и использования языка общения, воспитания и обучения, на сохранение и развитие национальной культуры и определяются коллективные формы их реализации (статья 4, части первая и вторая статьи 8, статьи 11 и 13), а также определяются корреспондирующие этим правам обязанности органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации (статьи 9, 12, 14 и 15). Устанавливая финансово-экономические основы национально-культурной автономии, названный Федеральный закон предусматривает обязанности федеральных органов законодательной и исполнительной власти, органов законодательной (представительной) и исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления по оказанию финансовой поддержки национально-культурных автономий со стороны государства и местного самоуправления и определяет условия такой поддержки (статьи 19 и 20).

Из этого следует, что национально-культурная автономия как способ самоопределения этнической общности в целях обеспечения ее этнокультурных прав и интересов является такой формой самоорганизации, через которую осуществляется государственная поддержка национальных меньшинств в целях сохранения их самобытности, развития языка, образования, национальной культуры; этим обусловливается значение регистрации национально-культурной автономии в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации, в результате которой соответствующая национально-культурная автономия приобретает не только права юридического лица, но и иные гарантированные Федеральным законом "О национально-культурной автономии" публичные права, которым корреспондируют перечисленные в данном Федеральном законе обязанности органов государственной власти и органов местного самоуправления.

Решение КС РФ

Признать не противоречащей Конституции Российской Федерации часть третью статьи 5 Федерального закона "О национально-культурной автономии", которая по своему конституционно-правовому смыслу в нормативном единстве с положениями частей третьей и седьмой статьи 6 данного Федерального закона означает, что в пределах субъекта Российской Федерации местными национально-культурными автономиями может быть образовано не более одной подлежащей государственной регистрации в установленном законодательством Российской Федерации порядке региональной национально-культурной автономии граждан Российской Федерации, относящих себя к определенной этнической общности, находящейся в ситуации национального меньшинства на соответствующей территории, поскольку такая автономия не препятствует деятельности не вошедших в нее местных национально-культурных автономий или созданию и деятельности иных содействующих сохранению самобытности, развитию языка, образования, национальной культуры объединений граждан Российской Федерации, относящих себя к той же этнической общности.

Конституционно-правовой смысл указанного положения, выявленный Конституционным Судом Российской Федерации в настоящем Постановлении, является общеобязательным и исключает любое иное его истолкование в правоприменительной практике.

Основание рассмотрения

В Конституционный Суд Российской Федерации посту-пил запрос Президента Российской Федерации о проверке конституционности не вступившего в силу международного договора между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов, который был подписан от имени Российской Федерации, Республики Крым и города Севастополя 18 марта 2014 года.

Позиция заявителя

Презюмируется, что Президент Российской Федерации, поскольку он в порядке реализации возложенного на него полномочия подписал международный договор о принятии в Российскую Федерацию и образовании в ее составе нового субъекта Российской Федерации, не усматривает в нем несоответствие Конституции Российской Федерации, что подтверждается и текстом запроса. К тому же в такого рода делах другая сторона, утверждающая противоположное, как это имеет место в соответствии с частью первой статьи 53 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», отсутствует.

Позиция КС РФ

Со стороны Российской Федерации рассматриваемый Договор подписан Президентом Российской Федерации, который наделен полномочием определять в соответствии с Конституцией Российской Федерации и федеральными законами основные направления внутренней и внешней политики государства, как глава государства представляет Российскую Федерацию внутри страны и в международных отношениях, а также осуществляет руководство внешней политикой Российской Федерации, ведет переговоры и подписывает международные договоры Российской Федерации (статья 80, части 3 и 4; статья 86, пункты «а», «б», Конституции Российской Федерации). Исходя из этого подписаниерассматриваемого Договора Президентом Российской Федерации соответствует Конституции Российской Федерации.

Не противоречит рассматриваемый Договор Конституции Российской Федерации и с точки зрения установленного ею разделения государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную и разграничения компетенции между федеральными органами государственной власти, поскольку в соответствии со статьей 8 Федерального конституционного закона «О порядке принятия в Российскую Федерацию и образования в ее составе нового субъекта Российской Федерации» вопрос о его ратификацииразрешается Федеральным Собранием. Поскольку Конституция Российской Федерации относит заключение международных договоров Российской Федерации к ведению Российской Федерации (статья 71, пункт «к»), подписание рассматриваемого Договора не может вызывать сомнения и с точки зрения установленного Конституцией Российской Федерации разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации.

Статья 1 рассматриваемого Договора устанавливает, что Республика Крым считается принятой в состав Российской Федерации с даты подписания данного Договора (пункт 1); принятие Республики Крым в Российскую Федерацию осуществляется в соответствии с Конституцией Российской Федерации, данным Договором, Федеральным конституционным законом «О порядке принятия в Российскую Федерацию и образования в ее составе нового субъекта Российской Федерации» и федеральным конституционным законом о принятии в Российскую Федерацию Республики Крым (пункт 2).

При этом рассматриваемый Договор, как следует из его статьи 10, временно применяется с даты подписания и вступает в силу с даты ратификации. Таким образом, фактически принятие Республики Крым в состав Российской Федерации предусматривается как элемент применения рассматриваемого Договора до его ратификации, обусловливающей в соответствии с правом международных договоров введение договоров в действие. В то же время возможность применения международного договора до его вступления в силу, если это предусмотрено в договоре или если об этом была достигнута договоренность со сторонами, подписавшими договор, вытекает из пункта 1 статьи 25 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года, участником которой является Российская Федерации, который, по существу, воспроизведен в статье 23 Федерального закона от 15 июля 1995 года № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации». Допустимость такой правовой конструкции подтверждена Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 27 марта 2012 года № 8-П, в котором, в частности, указано, что временное применение международного договора используется Российской Федерацией в практике межгосударственного общения, как правило, в случаях, когда предмет договора представляет особый интерес для его участников, вследствие чего они заинтересованы в том, чтобы ввести его в действие, не дожидаясь ратификации и вступления в силу.

Применительно к рассматриваемому Договору использование допускаемой российским и международным правом возможности применения международного договора до его вступления в силу означает также, что с момента подписания рассматриваемого Договора, как следует из его статей 2 и 5 во взаимосвязи со статьей 67 (часть 1) Конституции Российской Федерации, Республика Крым и город федерального значения Севастополь находятся в составе Российской Федерации в качестве ее субъектов. Указание же статьи 1 рассматриваемого Договора на то, что с даты его подписания Республика Крым считается принятой в Российскую Федерацию, носит, по существу, характер принципиального политического волеизъявления, предполагающего в дальнейшем использование процедуры оформления принятия в состав Российской Федерации и образования на основе территории Республики Крым новых субъектов Российской Федерации – Республики Крым и города федерального значения Севастополя.

Таким образом, рассматриваемый Договор не может считаться нарушающим Конституцию Российской Федерации в части предусмотренного им порядка подписания, заключения и введения в действие.

Согласно статье 2 рассматриваемого Договора со дня принятия в Российскую Федерацию Республики Крым в составе Российской Федерации образуются новые субъекты – Республика Крым и город федерального значения Севастополь.

Возможность принятия в Российскую Федерацию и образования в ее составе нового субъекта прямо закреплена статьей 65 (часть 2) Конституции Российской Федерации, а соответствующие статусы субъектов Российско й Федерации, включая республику и город федерального значения, указаны в ее статьях 5, 65 и 66. Исходя из этих положений и учитывая конкретно-исторические особенности, характеризующие формирование различных субъектов Российской Федерации, наделение Республики Крым после ее принятия в Российскую Федерацию статусом республики в составе Российской Федерации, а города Севастополя – статусом городафедерального значения не может быть поставлено под сомнение и соответствует Конституции Российской Федерации.

Положение пункта 1 статьи 3 рассматриваемого Договора, согласно которому Российская Федерация гарантирует всем народам, проживающим на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя, право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития, полностью соответствует требованиям статьи 68 (часть 3) Конституции Российской Федерации. Пункт 2 статьи 3 рассматриваемого Договора, называющий государственными языками Республики Крым русский, украинский и крымско-татарский языки, не может расцениваться как отступление от Конституции Российской Федерации, статья 68 (часть 2) которой устанавливает, что республики вправе устанавливать свои государственные языки и что в органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик они употребляются наряду с государственным языком Российской Федерации: определение государственных языков Республики Крым непосредственно рассматриваемым Договором в любом случае является формой фиксации волеизъявления населения Республики Крым, часть которой (кроме территории города Севастополя) в соответствии с рассматриваемым Договором должна приобрести статус Республики Крым в составе Российской Федерации. Указание же на русский язык как государственный язык Республики Крым предопределено статусом русского языка как государственного языка Российской Федерации на всей ее территории (статья 68, часть 1, Конституции Российской Федерации).

Статья 5 рассматриваемого Договора, согласно которой со дня принятия в Российскую Федерацию Республики Крым и образования в составе Российской Федерации новых субъектов граждане Украины и лица без гражданства, постоянно проживающие на этот день на территор ии Республики Крым или на территории города федерального значения Севастополя, признаются гражданами Российской Федерации, за исключением лиц, которые в течение одного месяца после этого дня заявят о своем желании сохранить имеющееся у них и (или) их несовершеннолетних детей иное гражданство либо остаться лицами без гражданства, также не противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку не принуждает к отказу от имеющегося на день принятия Республики Крым в Российскую Федерацию гражданства и гарантирует приобретение, при желании, гражданства Российской Федерации, без необходимости предпринимать для этого какие-либо действия.

Статья 7 рассматриваемого Договора, в которой решается вопрос о месте прохождения военной службы до 2016 года включительно гражданами Российской Федерации, призванными на военную службу в Республике Крым и городе федерального значения Севастополе, не отрицая закрепленную статьей 59 (часть 2) Конституции Российской Федерации обязанность гражданина Российской Федерации нести военную службу в соответствии с федеральным законом, определяет лишь временный порядок ее исполнения.

Согласно статье 8 рассматриваемого Договора выборы в органы государственной власти Республики Крым и в органы государственной власти города федерального значения проводятся во второе воскресенье сентября 2015 года; до избрания органов государственной власти Республики Крым и органов государственной власти города федерального значения Севастополя их полномочия осуществляют соответственно Государственный Совет Республики Крым – парламент Республики Крым и Совет министров Республики Крым, Законодательное Собрание города Севастополя. Решение о проведении выборов в указанные сроки согласуется с предусмотреннымистатьей 6 рассматриваемого Договора сроками, установленными для переходного периода, обеспечивает необходимую преемственность в организации и осуществлении государственной власти на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя, и, будучи направленным на защиту народовластия (статья 3, части 1, 2 и 3,Конституции Российской Федерации), соответствует Конституции Российской Федерации.

С учетом этого, в частности, пункт 3 данной статьи, согласно которому нормативные правовые акты Автономной Республики Крым и города Севастополя, Республики Крым и города с особым статусом Севастополя, противоречащие Конституции Российской Федерации, не применяются, не может рассматриваться как не соответствующий – в силу отсутствия указания на невозможность применения этих актов из-за их противоречия федеральному закону – требованиям Конституции Российской Федерации о верховенстве на всей территории Российской Федерации не только Конституции Российской Федерации, но и федеральных законов (статья 4,часть 2) и об обязанности органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, граждан и их объединений соблюдать как Конституцию Российской Федерации, так и законы (статья 15, часть 2). В силу прямого действия Конституции Российской Федерации в отношении соблюдения всеми субъектами правоотношений федеральных законов эти требования в любом случае применимы в качестве общего правила, разрешение же возможных противоречий, обусловленных особенностями переходного периода, может быть обеспечено как последующим федеральным законодательным регулированием, так и судебной практикой.

Таким образом, рассматриваемый Договор по содержанию норм также соответствует Конституции Российской Федерации.

Решение КС РФ

Признать не вступивший в силу международный договор между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов соответствующим Конституции Российской Федерации.

Позиция заявителя

Позиция КС РФ

Законодательное Собрание Ростовской области усматривает нарушение положениями КоАП РФ требований КРФ прежде всего в том, что содержащееся в нем законоположение позволяет должностным лицам органов внутренних дел (полиции) составлять протоколы об административных правонарушениях, посягающих на общественный порядок и общественную безопасность, предусмотренных законами субъектов Российской Федерации, лишь в случае, когда осуществление соответствующих полномочий передано им по соглашениям, заключенным между компетентным федеральным органом исполнительной власти и органами исполнительной власти субъектов РФ, чем вызывает неравенство СРФ в использовании возможностей органов внутренних дел (полиции) при применении административно-деликтного законодательства субъектов Российской Федерации, препятствуя полноценной защите прав и свобод человека и гражданина и единообразному обеспечению общественного порядка и общественной безопасности на территории всех субъектов Российской Федерации.

КоАП РФ не запрещает участие должностных лиц органов внутренних дел (полиции) в производстве по делам об административных правонарушениях, ответственность за которые установлена законами СРФ.

В качестве формально-процессуального основания привлечения к административной ответственности за административные правонарушения, посягающие на общественный порядок и общественную безопасность, предусмотренные законами СРФ, могут выступать не только протоколы о таких административных правонарушениях, составленные уполномоченными должностными лицами, но и вынесенные прокурором постановления.

Таким образом, действующее правовое регулирование не дает оснований для вывода о том, что отсутствие заключенных с компетентным федеральным органом исполнительной власти соглашений о передаче должностным лицам органов внутренних дел (полиции) полномочий по составлению протоколов об административных правонарушениях, посягающих на общественный порядок и общественную безопасность, предусмотренных законами субъектов Российской Федерации, лишает субъекты Российской Федерации адекватных юридических возможностей для процессуального обеспечения применения установленной ими административной ответственности за нарушения общественного порядка и общественной безопасности.

Несоответствие положений КоАП РФ критериям ясности, четкости и недвусмысленности правовых норм Законодательное Собрание Ростовской области усматривает в том, что он не устанавливает конкретных, точных и понятных правил заключения между компетентным федеральным органом исполнительной власти и органами исполнительной власти СРФ соглашений о передаче осуществления полномочий по составлению протоколов об административных правонарушениях, посягающих на общественный порядок и общественную безопасность.

Порядок заключения между органами исполнительной власти СРФ и МВД РФ соглашений о передаче должностным лицам органов внутренних дел (полиции) осуществления полномочий по составлению протоколов об административных правонарушениях, посягающих на общественный порядок и общественную безопасность, предусмотренных законами субъектов Российской Федерации, детально урегулирован ФЗ-184 и конкретизирующими его положения подзаконными нормативными актами, что исключает как произвольный отказ МВД РФ от подписания соглашения, содержание которого отвечает предъявляемым нормативным требованиям (в том числе, например, из-за включения в него составов административных правонарушений, не поименованных в проекте типового соглашения, либо по причине загруженности своих территориальных подразделений), так и принуждение к его заключению органов исполнительной власти СРФ вопреки положениям конституций (уставов) и законов данных СРФ и (или) на неприемлемых для них условиях.

Возмездный характер соглашений о передаче должностным лицам органов внутренних дел (полиции) осуществления полномочий по составлению протоколов об административных правонарушениях, посягающих на общественный порядок и общественную безопасность, предусмотренных законами СРФ, порождает неравенство СРФ в отношении возможностей административно-правовой охраны общественного порядка и общественной безопасности на своих территориях в зависимости от имеющихся у них финансовых средств.

Возложение на СРФ в случае заключения с МВД РФ соглашений, не может рассматриваться как препятствующее им в защите прав и свобод человека и гражданина и в обеспечении законности, правопорядка и общественной безопасности.

Заявитель

М.А. Митюков - народный депутат РСФСР, председатель Комитета Верховного Совета РСФСР по законодательству - представитель Верховного Совета РСФСР; Е.А. Данилов - главный специалист Конституционной комиссии РСФСР, представитель группы народных депутатов РСФСР, направивших ходатайство в Конституционный Суд РСФСР

Основание рассмотрения

Основанием для рассмотрения Конституционным Судом РСФСР данного дела в соответствии с пунктом 7 части первой и частью третьей статьи 58 Закона РСФСР "О Конституционном Суде РСФСР" явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Декларация о государственном суверенитете Республики Татарстан от 30 августа 1990 года; статьи 1, 3, 4 и 7 Закона Республики Татарстан от 18 апреля 1991 года "Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) Республики Татарстан"; часть вторая статьи 1 и статья 33 Закона Республики Татарстан от 29 ноября 1991 года "О референдуме Республики Татарстан" и Постановлением Верховного Совета Республики Татарстан от 21 февраля 1992 года "О проведении референдума Республики Татарстан по вопросу о государственном статусе Республики Татарстан" Конституции РСФСР с точки зрения закрепленного Конституцией РСФСР статуса республики в составе РСФСР и разграничения предметов ведения между РСФСР и республиками в составе РСФСР. Поводом к рассмотрению дела явилось ходатайство Верховного Совета РСФСР и ходатайство группы народных депутатов РСФСР о проверке конституционности указанных нормативных актов Верховного Совета Республики Татарстан. В ходатайствах содержится требование признать Декларацию о государственном суверенитете Республики Татарстан от 30 августа 1990 года; статьи 1, 3, 4 и 7 Закона Республики Татарстан от 18 апреля 1991 года "Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) Республики Татарстан"; часть вторую статьи 1 и статью 33 Закона Республики Татарстан от 29 ноября 1991 года "О референдуме Республики Татарстан" и Постановлением Верховного Совета Республики Татарстан от 21 февраля 1992 года "О проведении референдума Республики Татарстан по вопросу о государственном статусе Республики Татарстан" не соответствующими Конституции РСФСР с точки зрения закрепленного ею разграничения предметов ведения между РСФСР и республиками в составе РСФСР.

Позиция заявителя

В ходатайствах утверждается, что Верховный Совет Республики Татарстан превысил свои полномочия, приняв Постановление от 21 февраля 1992 года "О проведении референдума Республики Татарстан по вопросу о государственном статусе Республики Татарстан", которым на 21 марта 1992 года назначил в республике референдум с вопросом: "Согласны ли Вы, что Республика Татарстан - суверенное государство, субъект международного права, строящее свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров?" "Да" или "нет". Принятием данного Постановления Верховный Совет Республики Татарстан реализует свои конституционные полномочия, связанные с практической организацией референдума. Однако Постановление выступает и как средство формирования важнейших правовых установлений. В содержащейся в нем формулировке вопроса получило воплощение новое нормативное определение государственного статуса республики, опирающееся на осуществленные в последнее время изменения в Конституции республики и закрепленное в Декларации о государственном суверенитете Республики Татарстан. Вынося это определение статуса республики на всенародное голосование, Верховный Совет Республики Татарстан стремится придать ему качество нормы высшего уровня - утвержденной народом. Поэтому указанное Постановление является не только правоприменительным актом, но и актом, имеющим нормативное значение, предопределяющим направление и содержание правотворческого процесса.

Позиция КС РФ

Согласно Конституции РСФСР Республика Татарстан является составной частью РСФСР (статья 71); территория Республики Татарстан входит в территорию РСФСР, и она не может быть изменена без ее согласия (статья 70); Конституция Республики Татарстан должна соответствовать Конституции РСФСР (статья 78); Конституция РСФСР должна соблюдаться государственными и общественными организациями, должностными лицами (статья 4); изменение национально-государственного устройства РСФСР требует внесения изменений в ее Конституцию, что относится исключительно к ведению РСФСР в лице ее высших органов государственной власти (пункт 1 статьи 72, пункт 3 статьи 104, пункт 12 статьи 109). Конституция РСФСР не предусматривает права республик в составе РСФСР на выход из Федерации. Такое право в Конституции Республики Татарстан не предусмотрено. Одностороннее установление Республикой Татарстан такого права означало бы признание правомерности полного или частичного нарушения территориального единства суверенного федеративного государства и национального единства населяющих его народов. Любые действия, имеющие целью нарушение этого единства, наносят ущерб конституционному строю РСФСР и несовместимы с международными нормами о правах человека и правах народов. Третий Съезд народных депутатов РСФСР объявил о том, что он гарантирует территориальную целостность Российской Федерации и всех составляющих ее субъектов. Часть формулировки, в которой указывается, что Республика Татарстан - субъект международного права, и утверждается тождество между договорами, заключаемыми между Республикой Татарстан и РСФСР, и договорами между Республикой Татарстан и другими республиками, государствами, противоречит как Конституции РСФСР, так и Конституции Республики Татарстан, поскольку отношения Республики Татарстан С РСФСР, а также с другими республиками в составе РСФСР могут строиться только на базе Конституции РСФСР и основанных на ней договоров. Это не исключает возможности международных связей республик в составе РСФСР. Перевод отношений между Республикой Татарстан и РСФСР на международно-правовую основу квалифицирует Республику Татарстан как государство, находящееся вне РСФСР. Это подтверждается толкованием формулы и целей референдума, которое дано в Обращении Президиума Верховного Совета Республики Татарстан от 6 марта 1992 года к народу Республики Татарстан в связи с Обращением Верховного Совета Республики Татарстан к Верховному Совету, Президенту и народу Республики Татарстан. В этом Обращении, а также и в иных официальных документах и заявлениях руководителей Республики Татарстан Республика Татарстан рассматривается как суверенное государство, строящее свои отношения со странами Содружества, в том числе с Российской Федерацией, в соответствии с международными нормами. Такое определение государственно-правового статуса Республики Татарстан противоречит не только Конституции РСФСР (статьям 70,71, 78 и другим), но и Декларации о государственном суверенитете Республики Татарстан (статья 5) и Конституции Республики Татарстан (статье 4, части второй статьи 53).

Решение КС РФ

1. Признать положения части второй статьи 5 и статью 6 Декларации о государственном суверенитете Республики Татарстан от 30 августа 1990 года, ограничивающих действие законов РСФСР на территории Республики Татарстан, не соответствующими Конституции РСФСР. 2. Отложить разбирательство вопроса о конституционности других статей Декларации о государственном суверенитете Республики Татарстан от 30 августа 1990 года до завершения определения государственно-правового статуса Республики Татарстан в процессе заключения Федеративного договора и принятия новых конституций Российской Федерации и Республики Татарстан. 3. Признать соответствующими Конституции РСФСР статьи 1, 2, 3 и 7 Закона Республики Татарстан "Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) Республики Татарстан" в единстве со статьями 4 и 53 Конституции Республики Татарстан, то есть при условии, что Республика Татарстан состоит в РСФСР. 4. Признать содержащееся в статье 4 Закона Республики Татарстан "Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) Республики Татарстан" от 18 апреля 1991 года положение о том, что "отношения Республики Татарстан с Союзом ССР, РСФСР, другими республиками строятся на основе Союзного договора, Договора с РСФСР и другими республиками", не соответствующим Конституции РСФСР в той мере, в какой это исключает конституционно-правовые основы урегулирования отношений Республики Татарстан и Федерации в целом, поскольку это связано с односторонним изменением национально-государственного устройства РСФСР и означает, что Республика Татарстан не состоит в РСФСР. 5. Признать часть вторую статьи 1 и статью 33 Закона Республики Татарстан от 29 ноября 1991 года "О референдуме Республики Татарстан" (в единстве со статьями 4, 53 Конституции Республики Татарстан) соответствующими Конституции РСФСР с точки зрения закрепленного Конституцией РСФСР разграничения предметов ведения между РСФСР и республиками в составе РСФСР. 6. Признать Постановление Верховного Совета Республики Татарстан от 21 февраля 1992 года "О проведении референдума Республики Татарстан по вопросу о государственном статусе Республики Татарстан" не соответствующим Конституции РСФСР в части формулировки вопроса, предусматривающей, что Республика Татарстан является субъектом международного права и строит свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров, поскольку это связано с односторонним изменением национально-государственного устройства РСФСР и означает, что Республика Татарстан не состоит в РСФСР.