Original

который есть природа, не является субъектом, но означает саму суб­

станцию.

Природа Порождающая, она же мыслящее начало (мысль), бес­ конечна и пронизывает собой весь мир. Это воплощается в при­ чинно-следственные цепочки, которыми связаны между собой все существа и явления. Мышление есть причинно-следственная сек­ венция. Так как все вещи управляются этой секвенцией, продол­ жает Спиноза, то мысль наличествует везде - не только в людях, но и в животных, растениях и камнях. Такое понимание о мысли представляет ее как выражение механического закона, жесткой де­ терминации рациональными структурами. Отголосками такой ин­ терпретации, вероятно, являются теории логического позитивизма Б. Рассела, Д;ж. Э. Мура и отчасти А. Н. Уайтхеда, а также аналитиче­ ская философия, развивающая их идеи. С другой стороны, субстан­ циализм Спинозы напрямую ведет к философии жизни А. Бергсона. Марксистская онтология также полностью выводится из идей Спи­ нозы, равно как и большинство материалистических систем.

Из метафизики имманентизма Спиноза выводит свою этику, составляющую важное измерение его философии. В целом она до­ вольно близка к этике Стаи. Эта этика основана на сопоставлении трех начал:

•необходимость,

•свобода и

•насилие.

Необходимость - это внутренний закон причинно-следствен­ ного развертывания субстанции. Он не отменим, так как выражает ее саму. Свобода есть следование этой необходимости. Этика сво­ боды состоит в том, чтобы постигать необхоgимость через позна­ ние законов природы и науку и следовать за ней. Насилие же суть преграды на пути развертывания субстанциальной необходимости, которые воспринимаются - осмысляются и переживаются - как несвобода. Тезис о свободе как об осознанной необходимости пол­ ностью заимствовал К. Маркс.

На этом строится теория желания, Спиноза называет его conatus и понимает под ним стремление индивидуума как модуса всеобщей субстанции утверgить самого себя. Согласно Спинозе, человек хо­

чет чего-то не потому, что нахоgит это благим, а нахоgит благим то, что хочет. Он хочет всегда только одного - утверждения само­

го себя в структуре причинно-следственных цепей всеобъемлющей субстанции, но лишь выражает это множеством способов.

Часть 2. Пространства rерманскоrо мира

Верхний круг представляет собой духовный мир, в котором главным движением является излучение от центра к периферии. Дух источает. В центре находится дух или ум (vouc; неоплатоников). Внешний круг духовного мира соответствует чувственной душе. Это - метафизическая часть герметической «физики». Нижний круг есть телесный материальный мир. Он строится на обратном принципе - гравитационном тяготении к центру, точке максималь­ ной плотности. Это, по ван Гельмонту, дьявол, принцип холода, сгу­ щения и сжатия. Промежуточная зона между двумя мирами пред­ ставляет самое важное для ван Гельмонта поле исследования; здесь пребывает архей, то начало, с помощью которого дух становится плотью, а плоть - духом. Промежуточная зона есть самые разря­ женные слои материи и самые сгущенные области духа. Здесь и воз­ никает феномен горения, истоки которого духовны, а следствия - материальны. Именно в фигуре архея следует искать объяснений полноценной - двухуровневой - физики, описывающей законо­ мерности как телесных и материальных процессов, так и структуры духовного мира - души и ума.

Эта схема Яна Баптиста ван Гельмонта дает представление о том, в каком направлении могла бы развиваться европейская наука, если бы в ней возобладали тенденции «розенкрейцерского просве­ щения» и было сохранено трансцендентное измерение. И в кон­ це XVI - начале XVIII века, когда жил Ян Баптист ван Гельмонт, эта возможность была вполне реалистичной и открытой. При этом двух­ уровневая физика голландского алхимика, с точки зрения логиче­ ского и математического формализма, ничем не уступает строго им­ манентистской и одноуровневой модели субстанциализма Спинозы или эмпиризму Ньютона. Между ними был сделан не рассудочный, но идеологический выбор, ставший фундаментальным моментом напряженной неистовой Ноомахии. Дионисийский Логос алхимика ван Гельмонта вступил в смертельную схватку с титаническим Лого­ сом научной картины мира Нового времени, построенной на тита­ низме и Логосе Кибелы.

Сын Яна Баптиста ван Гельмонта Франциск-Меркурий ван Гель­ монт (1614-1698/1699) продолжил дело отца, издал его алхимиче­ ские и медицинские сочинения, а также добавил к парацельсиан­ ской теории и герметизму каббалистические концепции, почерп­ нутые в большинстве своем из трудов немецкого христианского каббалиста Христиана Кнорра фон Розенротта (1636-1689).

Меркурий ван Гельмонт тесно сотрудничал с кембриджскими платониками, с Генри Мором и Энн Конуэй. Под его прямым влия­ нием и под влиянием идей его отца находился английский физик