Original

аур зиоурлл.уржgввурgур

1 •

титаническое есть нечто, что слеgует преоgолеть.

присутствием

на сторону богов,

прочитанных

глазами титанов.

1 Юнгер Ф.Г. Совершенство техники. С. 243244.

2Юнгер Ф.Г. Греческие мифы. С. 120.

этому немецкое мыслится им только как антитеза технического,

как то, что кладет меру безмерному, укрощает гигантское, побежда­ ет великанов-йотунов в финальной битве.

Тем самым Фридрих Юнгер, в интенсивном метафизическом №­ алоrе с братом и развивая его интуиции, прихо№Т к тому гештальту Консервативной Революции, который намного точнее соответству­ ет ее сути, нежели стальные грезы титанов. Этот гештальт есть веч­ ное возвращение Диониса и контрреволюционный вечный порядок Аполлона, утверждаемые против мира капитала, техники, слепой воли и механических свершений, против порядка титанов, против царства Кроноса в решающей и смертельной войне с ним.

Консервативная Революция и национал-социализм

Теперь рассмотрим деликатный вопрос о связи Консервативной Революции с национал-социализмом Гитлера, что одновременно затрагивает более общую тему: как национал-социализм ХХ века соотносится с германским Логосом в целом. Эта тема является де­ ликатной в силу того, что политика Гитлера привела к одной из са­ мых масштабных войн в истории человечества, а расовые теории нацистов, примененные на практике, воплотились в невиданный по своим масштабам геноцид, что в целом привело к тотальной демо­ низации «Третьего Рейха» в глазах самых разных народов, включая отчасти и самих немцев, сделав почти невозможным объективный

инейтральный анализ этой эпохи и взвешенный разбор ее идейного

имировоззренческого содержания. Тем не менее, если мы говорим о германском Логосе в целом и берем практически всю полноту не­

мецкого историала, мы вынуждены затронуть эту тему в контексте, более широком, нежели система сложившихся оценок по результа­ там Второй мировой войны, где побе№.тели - коммунистический СССР, с одной стороны, и либерально-демократический Запад (Ан­ глия, CIIIA и Франция) - с другой, установили свои критерии по­ литических и идеологических определений, осу№.в не только дей­ ствия режима Гитлера, но и саму национал-социалистическую иде­ ологию как преступную. В силу этого обстоятельства нейтральная или отстраненная трактовка феномена национал-социализма после 1945 года стала невозможной, поскольку все идеи, даже отдаленно его напоминающие, оказывались под подозрением. Это затронуло и Консервативную Революцию, несмотря на то, что разные пред­ ставители этого течения относились к режиму Гитлера нео№.нако­

во: Томас Манн, Эрнст Никиш, Мартин Нимёллер, Харро Шульце­ Бойзен сре№ прочих были в рядах самых ра№кальных противников

ческую теологию. Соответственно, это был спор о понимании при­ роды и структуры субъекта Модерна: кто он? Индивидуум? Класс?

Нация? Раса?

Во Второй мировой войне между собой столкнулись именно

эти идеологии: либерализм был представлен США и Англией, ком­

мунизм - СССР, третья позиция - Германией Гитлера и Италией Муссолини, а также их сателлитами. После поражения стран Оси победа была поделена между первой и второй политическими тео­ риями, третья была исключена. А так как национал-социализм был феноменом, тем или иным образом сопряженным с германским историалом, и многие черты Германии Гитлера действительно на­

подчас в искаженной и гротескной форме), то и мировоззренческой эксклюзии подверглось и движение Консервативной Революции, в котором немецкий Логос достиг предела своего самосознания, воплотив в емкие формулы многовековую работу немецкого духа, начиная с эпохи Средневековья и вплоть до Гегеля и Ницше. Кроме того, Консервативная Революция была ориентирована в жестко ан­ тилиберальном и менее жестком (но все же достаточно жестком) ан­ тикоммунистическом ключе. При этом для многих представителей Консервативной Революции от Шпенглера и Мёллера ван ден Брука до Эрнста Никиша и Вальтера Шубарта была характерна глубокая симпатия к России, Ostorientierung, что несколько смягчало общий антикоммунизм. Но в любом случае, если бы мы оставались в пре­ делах Модерна, то вынуждены были бы помещать Консервативную Революцию в поле третьей политической теории. Однако такой взгляд на Консервативную Революцию фунgаментально исказил бы ее сущность, хотя бы потому, что большинство теоретиков Консер­ вативной Революции не просто отказывались мыслить и рассуждать в терминах философии Нового времени, но радикально отрицали

Модерн и ту декартовскую парадигму субъекта, на которой стро­ ились все три политические теории. Следовательно, в целом в на­ ционал-социализме они даже теоретически не могли принять того,

что делало эту политическую идеологию частью семантического поля Модерна: в первую очередь, это касалось расизма. Отторже­