5 курс / Сексология (доп.) / Raygorodskiy_Psihologiya_i_psihoanaliz_lubvi

повторяющийся в этих случаях с неизменным постоянством -

был их Дон-Жуанизм. Точно так же, как им постоянно были нужны все новые мужчины, они не могли связать себя каким-

либо постоянством в деятельности. Они любили говорить, что

привязанность к определенной работе лишает их возможнос­ ти следовать своим д р у г и м интересам . То, что это ра­ ционализация, выдает тот факт, что на самом деле они чаще

всего не преследовали никаких других интересов.

У тех, кто избегает любого соперничества в эротической сфере под действием навязчивой идеи о своей неспособнос­ ти понравиться, честолюбие как таковое также почти полнос­ тью подавлено. В присутствии тех, кто даже только по внеш­ нему впечатлению умеет что-то делать лучше, они чувствуют, что их полностью оттеснили на задний план, чувствуют себя

ненужными и реагируют на такие ситуации страшными взры­

вами ярости - точно так же, как и в ситуации переноса, и за­ тем легко впадают в депрессию.

Когда дело доходит до замужества, их собственное подавленное честолюбие нередко переносится на мужа, и тогда со всей силой их собственных амбиций они требуют ус­

пехов от него. Но этот перенос честолюбия имеет только час­

тичный успех, потому что вследствие их собственной неизмен­

ной установки на соперничество они в то же время бессозна­

тельно ожидают от него неудачи. Какая именно установка по отношению к мужу возьмет верх, зависит от силы его собствен­ ной потребности в мужских достижениях (sex-maximation). Та­ ким образом, на основании тех же умозаключений, с помо­

щью которых она приходит к отказу от эротического соперни­

чества, с самого начала муж может оцениваться как недося­ гаемый соперник, по отношению к которому женщина всегда

оказывается перед угрозой падения в пропасть чувства не­ компетентности, сопровождаемого глубокой обидой на него.

Во всех этих случаях имеется и еще одна первостепенной

важности неразрешимая проблема, возникающая из-за поразительного расхождения между раздутым честолюбием

пациенток и их пониженной уверенностью в себе. Все эти жен-

412 К. Хорни

щины могли бы продуктивно использовать свои индивидуаль­ ные способности: как писатели, ученые, врачи, художники или организаторы. Но совершенно очевидно, что для любой про­

дуктивной деятельности необходима определенная самоуве­

ренность, а заметный ее недостаток оказывает парализую­ щее действие. Это верно, конечно, и здесь. Рука об руку с их

преувеличенным честолюбием с самого начала идет недоста­

ток смелости, происходящий от их подавленного душевного состояния. В то же время большинство пациенток не осозна­ ют вызванного их неудовлетворенным честолюбием ужасно­

го напряжения, в котором они работают.

Это расхождение имеет практические последствия. Эти

женщины хотят, не осознавая того, достигнуть вершин с са­ мого начала - например, прекрасно уметь играть на пианино, не упражняясь, или замечательно рисовать, не овладев тех­

никой рисунка, достигнуть успеха в науке без тяжелого труда,

или ставить диагноз по сердечным шумам и легочным хри­ пам не практикуясь. Свою неизбежную неудачу они не припи­

сывают своим нереальным и преувеличенным ожиданиям, но относят ее на счет своей общей неспособности. При этом они

склонны бросить любую работу, какой занимались, и поэтому

им не удается приобрести через терпеливый труд знания и

умения, необходимые для достижения успеха, и так происхо­

дит дальнейшее расхождение между повышенным честолю­

бием и недостаточной уверенностью в себе.

Чувство неспособности чего-либо достичь, которое так же

мучительно в области практической деятельности, как и в эро­

тической сфере, из которой оно происходит, как правило, очень

устойчиво. Пациентка полна решимости доказать себе и дру­

гим, и, главным образом, психоаналитику, что она не умеет

делать ничего, что она просто глупая и неловкая. Она отмета­ ет все доказательства противоположного и принимает каж­ дую похвалу как лживую лесть.

Что же питает эти тенденции? С одной стороны, убежден­

ность в собственной неспособности предоставляет прекрас­ ное прикрытие, под которым можно ничего не делать, и

замечательно защищает от опасности успешного состязания. Но приверженность неспособности что-либо делать содейству­ ет не столько этой защите, сколько позитивному стремлению,

доминирующему в общей картине, а именно - стремлению

добыть себе мужчину, или, скорее, выманить мужчину у судь­ бы вопреки всему, и сделать это, раздавая доказательства своей слабости, зависимости и беспомощности. Такой «ко­

варный план» всегда существует абсолютно бессознательно,

но тем упрямее ему следуют, а то, что вначале кажется бес­ смысленным, при рассмотрении с позиции бессознательных

ожиданий оказывается спланированным и целенаправленным

стремлением к определенному результату.

«План» выходит на поверхность различными путями, например, в виде некоторых смутных, но тем не менее упор­

ных представлений об альтернативе между мужчиной и рабо­

той, или о том, что работа и независимость отрезают путь к мужчинам. Объяснения, что такая идея не имеет реальных оснований, не производят на таких пациенток ни малейшего впечатления. Та же судьба постигает объяснения, что аль­ тернатива между маскулинностью и феминностью, пенисом

и детьми - ложна. Их упрямство с i ановится понятно, если его

рассматривать как выражение вышеизложенного «плана»,

даже если он не осознан. Одна пациентка, у которой идея та­

кой альтернативы играла значительную роль в ее сильней­

шем сопротивлении любой работе, в ситуации переноса про-

явлала свое скрытое желание в следующей фантазии: платя гонорар аналитику, она потратит все свои деньги и постепен­ но дойдет до нищеты. Анализ, однако, не поможет ей преодо­

леть ее запреты на работу. Она будет лишена всех средств к существованию и не сможет зарабатывать на жизнь. Анали­

тику тогда придется о ней заботиться, в особенности ее пер­ вому аналитику (мужчине). Эта же пациентка пыталась зас­

тавить аналитика запретить ей работать, настойчиво подчер­

кивая не только свою неспособность к работе, но даже вред,

наносимый ей работой. Когда ее убеждали заняться работой, которая бы ей подходила и с которой она бы справлялась,

414 К. Хорни

пациентка реагировала - достаточно логично, в общем-то - гневом, который шел от фрустрации в ее тайном плане, в то время как его осознаваемым содержанием было то, что ана­ литик смотрит на нее только как на рабочую лошадь и хочет фрустрировать ее женское развитие.

В других случаях основное содержание ожиданий выража­ лось в зависти к женщине, которую мужчина поддерживает или помогает ей продвинуться в работе. Близких по теме фан­ тазий было не счесть: о получении от мужчины помощи или подарков, детей или сексуального удовлетворения, духовной или моральной поддержки. Содержание соответствующих орально-садистских фантазий явствовало из сновидений. В двух случаях это были отцы собственной персоной, которых пациентки вынуждали их содержать, демонстрируя свою не­ способность содержать себя самим.

Их установка остается неизменной до тех пор, пока вле­ зает в рамки их тайного ожидания: если я не могу получить любовь от моего отца (что значит - от мужчины) естествен­ ным путем, я добуду ее, став беспомощной. Это магичес­ кое взывание к отцовской жалости и являлось в действи­

тельности задачей их мазохистской установки, невротичес­ ки искаженным средством достижения гетеросексуальной цели, которой, как считали пациентки, они не достигнут дру­ гим путем.

Упрощая, можно сказать: источник их ощущения, что им очень трудно работать, находится в этих случаях в их неспособности заинтересоваться работой. Фактически сло­ ва «трудно работать» не отражают существа дела адекват­ но, потому что в большинстве случаев дело доходит до ощущения полной пустоты в голове. Их цели остаются фик­

сированными в эротической сфере, конфликты, существую­ щие в этой сфере, переносятся на работу и, наконец, запрет на работу «компенсируется» их желанием вымогать любовь, по крайней мере косвенным путем, в форме сострадания и нежной заботы.

Так как работа согласно «плану» остается не только непро­ дуктивной и не приносящей удовлетворения, но становится реально болезненной, такие пациентки рвутся с удвоенной

силой обратно в сферу эротики. Этот вторичный процесс мо-

жет быть запущен личным сексуальным опытом, например

замужеством, или подобными событиями в окружении. Это служит объяснением уже упомянутой возможности того, что анализ тоже может стать запускающим фактором вторичного процесса, а именно, в том случае, когда аналитик, неверно оценив истинное положение вещей, делает с самого начала упор на сексуальную сферу.

Трудности, естественно, углубляются с возрастом. Моло­

дая девушка легко утешается после эротических неудач и

надеется на лучшую «судьбу». Экономическая независимость, по крайней мере в среднем классе общества, пока еще не

представляет ей острой проблемы, а сужение сферы интере­

сов сказывается еще не очень жестко. С возрастом же, ска­ жем, около тридцати, продолжение неудач в любви восприни­ мается как фатальное, возможность создать приносящие удовлетворение отношения постепенно становится все более призрачной, в основном по внутренним причинам: растущая неуверенность в себе, замедление общего развития и, сле­ довательно, неспособность достичь очарования зрелых лет. Чем дальше, тем больше обременяет экономическая зави­

симость. И, наконец, все в большей степени ощущается пус­

тота в сфере работы и достижений, так как с годами на дости­ жениях фиксируется все больше внимания как самой женщи­ ной, так и ее окружением. Ей кажется, что жизнь теряет смысл

и постепенно развивается озлобленность, потому что такая

женщина неизбежно все больше и больше запутывается в двойном самообмане. Она думает, что может обрести счас­

тье только через любовь, в то время как оставаясь такой, как она есть, она неспособна к любви, а с другой стороны - она

неспособна ни к чему, так как у нее нет веры в свои способ­

ности.

Каждый читатель, по всей вероятности, заметил, что тип женщины, изображенный здесь, часто встречается в наши дни, во всяком случае в интеллектуальных кругах среднего клас­ са, хотя, может быть, и не в такой явной форме. В начале статьи я выразила мнение, что распространенность этого типа

во многом определена социальными причинами, а именно,

узостью сферы женской деятельности. В описанных здесь случаях, однако, ясно, что особенности невротических рас­ стройств были в не меньшей степени обусловлены неудач­ ным индивидуальным развитием.

В итоге может возникнуть впечатление, что две группы об­ стоятельств - социальных и индивидуальных - отделены друг от друга. Конечно, это не так. Можно доказать в каждом отдель­ ном случае, что такой тип женщины мог сложиться только на основе индивидуальных факторов, но я полагаю, что в нынеш­ ней социальной обстановке относительно небольших трудно­ стей личного развития достаточно, чтобы повести женщину

по направлению к описанному типу женственности, чем и объясняется его распространенность.

показывала Рут Бенедикт; тенденция к уходу от мира являет­ ся доминантной чертой в буддийской религии.

Моя концепция заключается не в отрицании нормального характера этих стремлений, а в утверждении, что все они мо­ гут быть поставлены на службу достижения успокоения от некоторой тревожности и, кроме того, что вследствие приоб­ ретения этой защитной функции они изменяют свое качество, становясь чем-то абсолютно иным. Лучше всего я могу объяс­ нить это отличие по аналогии. Например, человек влезает на дерево с целью продемонстрировать свое умение с высоты обозреть окрестности или же спасаясь от дикого животного. В обоих случаях мы взбираемся на дерево, но мотивы этого разные. В первом случае мы делаем это ради удовольствия, во втором - нами движет страх, и мы вынуждены сделать это ради безопасности. В первом случае мы свободны в выборе - взбираться или нет, во втором - мы вынуждены взбираться по необходимости. В первом случае мы можем выбирать дере­ во, которое наиболее подходит для нашей цели, во втором - у нас нет выбора - мы готовы взобраться на что угодно, напри­ мер на флагшток или дом, лишь бы это служило цели защиты.

Различие в побудительных мотивах в результате также ведет к различию в чувстве и поведении. Если нами движет собственно желание удовлетворить ту или иную потребность, наше отношение будет иметь качество непосредственности и изобретательности. Однако если нами движет тревожность, наши чувства и действия будут навязчивыми и неразборчи­ выми. Несомненно, они являются промежуточными стадия­ ми. В инстинктивных влечениях, подобных голоду и сексу, ко­ торые в огромной степени определяются физиологическими напряжениями, возникающими в результате лишений, физи­

ческое напряжение может достичь такой степени, что поиску удовлетворения может быть присуща некоторая степень на­ вязчивости и неразборчивости, которые иначе характерны для влечений, определяемых тревожностью.

Более того, имеет место отличие в достигаемом удовлет­ ворении - в общих словах, это различие между удовольстви­

ем и успокоением, обретением уверенности. Данное отличие, однако, является менее резким, чем представляется на пер­ вый взгляд. Удовлетворение таких инстинктивных влечений,

Если бы состояние психики невротичного человека было таким, каким оно часто ему представляется, ему было бы нетрудно добиться любви. Если попытаться словами выра­ зить то, что он часто лишь смутно ощущает, его влечения бу­ дут примерно следующими: он хочет очень немногого - доб­ ра, понимания, помощи, совета от окружающих его людей. Хочет, чтобы они знали, что он стремится доставить им ра­ дость и опасается задеть кого-либо. В его сознании присут­ ствуют только такие мысли и чувства. Он не осознает, в сколь значительной степени его болезненная чувствительность, его скрытая враждебность, его придирчивые требования меша­ ют его собственным отношениям. Он также неспособен здра­ во судить о том, какое впечатление он производит на других или какова их реакция на него. Следовательно, он не в состо­ янии понять, почему его попытки установить дружеские, брач­ ные, любовные, профессиональные отношения столь часто приносят неудовлетворенность. Он склонен заключать, что виноваты другие, что они невнимательны, вероломны, спо­ собны на оскорбление или что вследствие некой неблагопри­ ятной причины у него отсутствует дар быть понятым людьми. Так он продолжает гнаться за призраком любви.

Если читатель вспомнит наше описание того, как тре­ вожность возникает в результате вытеснения враждебности и как она в свою очередь опять порождает враждебность, дру­ гими словами, как неразрывно переплетены тревожность и враждебность, он сможет осознать самообман в мыслях не­ вротика и причины его неудач. Не зная этого, невротик оказы­ вается перед дилеммой: он не способен любить, но тем не менее ему остро необходима любовь со стороны других. Мы наталкиваемся здесь на один из тех вопросов, которые ка­

жутся столь простыми и на которые тем не менее трудно от­ ветить: что такое любовь или что мы подразумеваем под ней в нашей культуре? Иногда можно слышать импровизированное определение любви как способности давать и получать ду­ шевную теплоту. Хотя в этом определении есть доля истины, оно носит слишком общий характер, чтобы помочь нам в про­

яснении тех затруднений, которые мы рассматриваем. Боль­ шинство из нас временами проявляют душевную теплоту, но это качество может сочетаться с полнейшей неспособностью