§ 4. Плата за реализацию права на односторонний отказ

ОТ ИСПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ИЛИ НА ОДНОСТОРОННЕЕ ИЗМЕНЕНИЕ

ЕГО УСЛОВИЙ (ОТКАЗ ОТ ДОГОВОРА (ИСПОЛНЕНИЯ ДОГОВОРА))

Общие вопросы взимания платы за реализацию права на отказ от договора (исполнения договора). Проблема, имеющая в настоящее время определяющее значение для решения вопроса о том, каким образом в имущественном обороте будет складываться правоприменительная практика в части реализации одним из контрагентов права отказаться от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, или в одностороннем порядке изменить его условия, - вопрос о плате за осуществление такого отказа.

Согласно п. 3 ст. 310 ГК РФ в редакции Федерального закона от 8 марта 2015 г. N 42-ФЗ предусмотренное ГК РФ, другим законом, иным правовым актом или договором право на односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, или на одностороннее изменение условий такого обязательства может быть обусловлено по соглашению сторон необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне обязательства.

До введения в действие п. 3 ст. 310 ГК РФ существовала негативная практика, когда сторона, желающая прекратить договорные отношения с контрагентом при отсутствии достаточных оснований, прибегала к различным способам прекращения таких отношений, в том числе заявляя иск о признании договора недействительным или незаключенным, что дестабилизировало оборот, не соответствовало принципу добросовестности осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей, не давало никаких шансов контрагентам, прекратив конкретные договорные отношения, сохранить при этом доверительные, партнерские отношения, а также возможность вступить в иные договорные отношения в будущем. В обороте возникает достаточное количество ситуаций, при которых у сторон может и должна быть возможность "выхода" из договорных отношений при условии гарантирования прав контрагента и максимальной компенсации возможных последствий такого "выхода". Решение указанной проблемы видится в обусловленности реализации права одного из контрагентов на односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, или на одностороннее изменение условий такого обязательства необходимостью выплаты определенной денежной суммы другому контрагенту.

Статья 450.1 ГК РФ предусматривает в качестве общего правила, что при одностороннем отказе от договора (исполнения договора) договор прекращается с момента получения уведомления одной стороны об отказе от исполнения договора. В связи с этим возникает вопрос обусловленности прекращения договора при отказе необходимостью выплаты предусмотренной договором денежной суммы, который нашел отражение в Постановлении Пленума ВС РФ N 54, согласно в п. 16 которого по смыслу п. 3 ст. 310 ГК РФ обязанность по выплате указанной в нем денежной суммы возникает у соответствующей стороны в результате осуществления права на односторонний отказ от исполнения обязательства или на одностороннее изменение его условий, то есть в результате соответствующего изменения или расторжения договора (п. 2 ст. 450.1 ГК РФ). Если иное не предусмотрено законом или договором, с момента осуществления такого отказа (изменения условий обязательства) первоначальное обязательство прекращается или изменяется и возникает обязательство по выплате определенной денежной суммы.

Между тем указанный подход является общим правилом, и стороны вправе в договоре обусловить реализацию права на односторонний отказ (изменение договора) выплатой указанной в договоре в качестве платы за отказ денежной суммы, то есть по сути поставить реализацию такого права под отлагательное условие.

До недавнего времени арбитражно-судебной практикой не был выработан подход к решению вопроса о том, можно ли в договоре предусмотреть условие о выплате компенсации при отказе контрагента от договора, обусловленном нарушением обязательств контрагентом последнего, в том числе когда такой контрагент вообще не приступил к исполнению своих обязательств по договору, а размер компенсации по условиям договора тем не менее поставлен в зависимость от общей стоимости товаров, работ, услуг. Так, например, в одном из дел плата за односторонний отказ от договора в размере 100 тыс. долл. США по курсу ЦБ РФ была взыскана с ответчика в полном объеме, несмотря на то что отказ последнего был обусловлен ненадлежащим исполнением обязательств по договору истцом (исполнителем) со ссылкой на п. 1 ст. 782 ГК РФ, где не содержится явно выраженного запрета и отсутствуют критерии императивности, предусмотренные в п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ N 16. Стороны договора могут своим соглашением установить размер уплачиваемой исполнителю компенсации при условии отказа заказчика от договора <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 21 сентября 2015 г. по делу N А56-81284/2014.

Постановлением Пленума ВС РФ N 54 указанный вопрос был решен установлением запрета на взимание платы за односторонний отказ от исполнения обязательства или одностороннее изменение его условий, вызванные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства другой его стороной (п. 15). Представляется, что мотивом выработки такого решения явилось то, что, несмотря на то что ст. 310 ГК РФ в соответствующей части не содержит условий, ограничивающих право на установление в договоре условия о выплате компенсации, и стороны договора, руководствуясь принципом свободы договора, вправе согласовать в договоре условие о плате за односторонний отказ от договора, обусловленный в том числе нарушением договорного обязательства контрагентом, тем не менее выплата компенсации контрагенту при таком отказе от договора, как не соответствует принципам добросовестности, разумности и справедливости, в том числе правилу о том, что никто не вправе извлекать выгоду из своего недобросовестного поведения (ст. 1 ГК РФ) и в результате нарушения договора стороной договора она не может быть поставлена в состояние более выгодное, чем при надлежащем исполнении договорного обязательства, так и ограничивает право кредитора на односторонний отказ от договора в связи с его нарушением должником.

Вместе с тем вопрос платы за отказ от договора в случае, если стороны фактически не приступили к исполнению договора, требует обсуждения. С одной стороны, еще в п. 4 Постановления Пленума N 16 была изложена позиция о том, что, например, положения ст. 782 ГК РФ, дающие каждой из сторон договора возмездного оказания услуг право на немотивированный односторонний отказ от исполнения договора и предусматривающие неравное распределение между сторонами неблагоприятных последствий прекращения договора, не исключают возможность согласования сторонами договора иного режима определения последствий отказа от договора. В частности, односторонний отказ стороны от договора, исполнение которого связано с осуществлением обеими его сторонами предпринимательской деятельности, может быть обусловлен необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне.

С другой стороны, не оспаривая диспозитивности положений ст. 782 ГК РФ, в том числе в части установления платы за отказ, есть разумные основания рассматривать условия о плате за досрочное расторжение договора в одностороннем порядке в случае, если контрагент фактически не исполнил обязательства по договору, в качестве санкции, ограничивающей право на расторжение договора. Так, ВС РФ указал, что установление в договоре условия о безусловной оплате заказчиком компенсации за одностороннее расторжение договора по инициативе последнего вне зависимости от фактически понесенных исполнителем расходов и достигнутых результатов фактически представляет собой санкцию за отказ от услуг исполнителя, что ограничивает право заказчика на расторжение договора возмездного оказания услуг <1>.

--------------------------------

<1> Определением ВС РФ N 305-ЭС15-253 от 12 марта 2015 г. поддержано Постановление Арбитражного суда Московского округа от 1 декабря 2014 г. N Ф05-12389/2014 по делу N А40-186042/13-98-1626.

Арбитражный суд Московского округа, обосновывая принимаемый судебный акт, отметил, что диспозитивность нормы ст. 782 ГК РФ ограничена целями защиты особо значимых охраняемых законом интересов, в данном случае - права стороны в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора, которое не может быть ограничено его условиями. С учетом изложенного при рассмотрении дела суды пришли к выводу о том, что условие о безусловной выплате компенсации в доле от предельно возможного размера вознаграждения безотносительно фактически оказанных услуг и достигнутых результатов представляет собой санкцию, ограничивающую право заказчика на расторжение договора возмездного оказания услуг <1>. На императивность норм указывал Арбитражный суд Московского округа в Постановлении от 6 ноября 2014 г. <2>.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 7 ноября 2014 г. N Ф05-12287/14.

<2> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 6 ноября 2014 г. N Ф05-12254/14 по делу N А40-135254/13-110-664.

Если сторона заключила договор и, несмотря на то что контрагент к исполнению не приступил, воспользовалась правом на отказ, контрагент отказавшейся стороны вправе рассчитывать не только на компенсацию реально понесенных расходов, например на ведение переговоров и заключение договора, но и на некую страховку от риска неполучения дохода, на который он был вправе рассчитывать при заключении договора и его надлежащем исполнении, некий способ обеспечения исполнения обязательства, ведь вопрос о его неисправности не ставится, поскольку речь идет о ситуации, когда срок исполнения им договора еще не наступил. Обязанность платы за осуществление отказа для отказывающейся стороны договора в рассматриваемом случае будет служить стимулом к тому, чтобы договорная цель была достигнута обеими сторонами договора, то есть к реальному исполнению договорных обязательств. Но при этом такая плата не может быть квазиэквивалентом того, что мог бы получить контрагент стороны, отказывающейся от договора (исполнения договора), не приступивший, однако, к исполнению договора при отсутствии его вины, так как в таком случае заключение договора теряет всякий практический смысл с точки зрения искомой цели, в том числе и для оборота в целом.

Соответствующим требованиям добросовестности, разумности действий сторон, поддержания стабильности договора, эквивалентности договорных отношений и выстраивания честных партнерских отношений будет согласование сторонами такого условия договора о плате за отказ, которое позволило бы соблюсти баланс интересов сторон, с одной стороны, не ограничивая права на отказ ввиду несоответствия условий ее выплаты тем объективным обстоятельствам, в которых должна быть произведена ее выплата, при этом стимулируя такую сторону к реальному исполнению договора, а с другой стороны, гарантировать права контрагента отказывающейся стороны, не допуская при этом получения необоснованной выгоды при несовершении реальных действий по исполнению обязательств по договору, например ставящего выплату и определение ее размера в зависимость от срока и иных условий отказа.

Кроме того, сказанное актуализирует необходимость унификации подходов к квалификации определенной условиями договора денежной суммы за одностороннее расторжение договора во внесудебном порядке посредством отказа от договора в качестве предусмотренной в п. 3 ст. 310 ГК РФ платы в связи с односторонним отказом от исполнения обязательств независимо от того, как указанная сумма поименована в договоре. Так, в одном из дел суды признали, что пункт договора, предусматривающий, что досрочное расторжение договора аренды по инициативе арендодателя влечет за собой его обязанность выплатить штраф в размере 50% от вложенных арендатором средств, полное возмещение расходов арендатору по реконструкции и содержанию здания, а также упущенную выгоду за весь оставшийся срок аренды, соответствует закону, такие выплаты "по сути являются компенсацией имущественных потерь арендатора в случае досрочного прекращения договора по инициативе арендодателя. Включение в договор такого условия законодательству не противоречит. Применение сторонами терминов "штраф" и "упущенная выгода" само по себе не свидетельствует о необходимости применения к данным отношениям норм гражданского законодательства об ответственности за нарушение обязательств" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 13 августа 2009 г. по делу N А56-26975/2008 (Определением ВАС РФ от 10 декабря 2009 г. Постановление оставлено в силе).

Кроме того, в судебной практике имеются следующие примеры того, как стороны договора формулируют условие платы за отказ:

- сторонами договора было установлено, что обеспечительный взнос выполняет функцию источника средств, необходимых для возмещения убытков (включая упущенную выгоду), понесенных арендодателем вследствие досрочного одностороннего прекращения арендатором договора или нарушения им его условий, предусмотренных договором, приведения помещений в надлежащее состояние и др. Следовательно, обеспечительный взнос в том числе был направлен на возмещение убытков, включая упущенную выгоду в случае досрочного одностороннего прекращения арендатором настоящего договора <1>;

- исходя из буквального толкования положений договора аренды в совокупности с принципом свободы договора суд первой инстанции пришел к выводу о том, что выплата отступного со стороны арендатора при отказе от договора аренды не может являться ничтожным условием договора и связана с компенсацией убытков арендодателя при досрочном прекращении арендных отношений, признав отступное заранее оцененным убытком <2>;

- суды пришли к выводу о том, что компенсация за расторжение договора, предусмотренная пунктом спорного договора, установлена в размере вознаграждения, которое бы получил истец за три года использования ответчиком доменных имен, то есть содержит понятие упущенной выгоды, определенной в ст. 15 ГК РФ, при предъявлении требования о взыскании которой истец должен доказать причинно-следственную связь между действиями ответчика и наступившими последствиями, а также размер упущенной выгоды, которые истец в рассмотренном деле не представил <3>;

- сторонами определен порядок расторжения договора, которым предусмотрено особое условие для досрочного немотивированного расторжения договора в одностороннем порядке, что не противоречит положениям ст. 329, 421 ГК РФ, поскольку удержание задатка арендодателем не связано с нарушением сторонами договорных обязательств, а при наличии определенных обстоятельств является условием для расторжения договора, в данном случае стороны при заключении договора определили сумму компенсации, которая должна быть выплачена одной из сторон при отказе от договора. То, что такая компенсация поименована в договоре штрафом, не изменяет ее сути, которая состоит не в привлечении к ответственности стороны, решившей досрочно отказаться от договора, а, напротив, в предоставлении возможности расторжения договора без объяснения причин любой из сторон <4>.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 2 декабря 2013 г. N Ф05-14925/2013 по делу N А40-19611/13-6-186.

<2> Определение ВАС РФ от 14 апреля 2014 г. N ВАС-4123/14 по делу N А76-6154/2013.

<3> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 6 ноября 2014 г. N Ф05-12254/14 по делу N А40-135254/13-110-664.

<4> Определение ВС РФ от 3 ноября 2015 г. N 305-ЭС15-6784 (Определением ВС РФ от 21 марта 2016 г. N 25-ПЭК16 по делу N А40-53452/2014 отказано в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Президиума ВС РФ).

С целью избежания произвольного толкования условия договора о плате за отказ судом, в том числе необходимости выяснения действительной воли сторон при определении в договоре подобного условия, требуется такая формулировка последнего, которая позволит суду в целях уяснения содержания соответствующего условия ограничиться установлением буквального значения слов и выражений, использованных в договоре, с учетом того, что согласно ст. 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, а Постановлением Пленума ВАС РФ N 16 суду при толковании условий договора по сути предоставлены не ограниченные положениями ст. 431 ГК РФ возможности для толкования условий договора.

Поскольку судам в настоящее время предоставлена возможность толковать не только условия договора, но и нормы законодательства, определяющие права и обязанности сторон договора с позиции установления императивности или диспозитивности таких норм (Постановление Пленума ВАС РФ N 16), должны быть выработаны единообразные подходы в части оценки условий и порядка выплаты компенсации контрагенту стороны, воспользовавшейся предусмотренным ГК РФ, другими законами или правовыми актами или договором правом на отказ от договора (исполнения договора), исходя из диспозитивного регулирования оборота как основы построения договорных отношений субъектов оборота, которые позволят участникам понять, какими критериями необходимо руководствоваться, чтобы в случае возникновения спора и невозможности его урегулирования без судебного вмешательства судебное разбирательство и следующий за ним судебный акт, отвечающий требованиям законности, обоснованности и мотивированности, были в известной степени предсказуемыми для сторон такого спора, гарантируя уважение и признание договоренностей сторон на основе принципа свободы договора. Это даст возможность уменьшить число злоупотреблений, связанных с оспариванием сторонами договорных условий, а также позволит контрагентам рассчитывать на реальное исполнение договорных обязательств, повысив тем самым конкурентоспособность российского имущественного оборота. При этом важно, чтобы суды, толкуя договор и его условия, отстаивали свободу договора, особенно в части договоров, заключаемых сторонами при осуществлении ими предпринимательской деятельности.

Вопрос о правовой природе платы за отказ. В отдельных случаях стороны, устанавливая по сути плату за реализацию права на отказ от договора, именуют последнюю отступным, что в первую очередь не соответствует природе самого отступного как способа прекращения обязательства. Согласно ст. 409 ГК РФ по соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением отступного - уплатой денежных средств или передачей иного имущества. Обязательство прекращается с момента предоставления отступного взамен исполнения, а не с момента достижения сторонами соглашения об отступном. Соглашение об отступном порождает право должника на замену исполнения и обязанность кредитора принять отступное (п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 21 декабря 2005 г. N 102 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 409 Гражданского кодекса Российской Федерации"). Между тем обязанность по уплате денежной суммы за реализацию права на отказ от договора представляет собой самостоятельное денежное требование, а договорное обязательство по общему правилу прекращается в момент получения уведомления о таком отказе. Кроме того, для реализации отступного как способа прекращения обязательства необходимо согласование воль сторон в соглашении о нем, реализация же права на отказ от договора носит односторонний характер. При этом отступное прекращает конкретное обязательство, а после отказа договор считается расторгнутым в целом.

Платеж при одностороннем отказе от исполнения договора, установленный договором, носит компенсационную природу, позволяя нивелировать негативные последствия для одной из сторон в случае отказа другой стороны, который тем не менее является действием правомерным, то есть плата имеет целью компенсацию последствий контрагента в связи с тем, что его контрагент реализовал свое право на отказ, предусмотренное законом, иными правовыми актами или договором, в том числе в виде произведенных расходов на ведение переговоров, необходимостью отыскивать нового контрагента, неполучения ожидаемых доходов в период поиска нового контрагента и пр. Так, например, если договор долгосрочный, предусматривающий длящееся исполнение, платеж может быть равен сумме платежей за несколько периодов.

В связи с этим речь может идти о плате, выполняющей функции как страхования риска стороны договора в связи с его имущественными интересами, в том числе риска неполучения ожидаемых доходов (условная аналогия со страхованием предпринимательского риска) по независящим от предпринимателя обстоятельствам, являясь экономически обоснованной гарантией, обеспечивающей имущественные интересы стороны, которая при заключении договора исходила из установленного договором срока его действия, так и способа обеспечения и стимулирования контрагентов к реальному исполнению договорных обязательств.

Вопрос уменьшения платы за отказ от договора (исполнения договора), отказа во взыскании такой платы. Пунктом 16 Постановления Пленума ВС РФ N 54 было установлено, что если будет доказано очевидное несоответствие размера уплачиваемой за отказ от договора денежной суммы неблагоприятным последствиям, вызванным отказом от исполнения обязательства или изменением его условий, а также заведомо недобросовестное осуществление права требовать ее уплаты в этом размере, то в таком исключительном случае суд вправе отказать в ее взыскании полностью или частично (п. 2 ст. 10 ГК РФ), хотя п. 3 ст. 310 ГК РФ подобных ограничений при установлении платы за отказ от договора, заключенного субъектами предпринимательской деятельности, не устанавливает.

В части указанного подхода следует упомянуть о резонансном деле, в рамках которого были приняты судебные акты судов трех инстанций, демонстрирующие прямо противоположные позиции судов при квалификации денежной суммы, установленной в договоре на случай отказа арендатора от договора. Спор возник между двумя крупными субъектами предпринимательской деятельности. Арендатор, осуществив свое право на отказ от долгосрочного договора аренды, обратился с иском к арендодателю о взыскании в качестве неосновательного обогащения остатка от суммы авансового платежа, внесенной в качестве постоянной арендной платы. В договоре было установлено условие о том, что в случае его досрочного расторжения постоянная арендная плата удерживается арендодателем в качестве штрафа. При этом при согласовании указанного условия арендатор не заявлял о том, что размер удерживаемой суммы изначально был заведомо чрезмерным, но впоследствии, отказавшись от долгосрочного договора аренды, не согласился с удержанием арендодателем такой компенсации и потребовал ее возврата в соответствующей части. Суды квалифицировали указанную сумму в качестве неустойки (суд первой инстанции), компенсационной гражданско-правовой санкции, установленной сторонами в договоре в рамках свободы договора (суд апелляционной инстанции), суммы компенсации за отказ от договора (суд кассационной инстанции), при этом суд кассационной инстанции, признав указанную сумму в качестве компенсации, обоснованно отказал истцу в ее взыскании с арендодателя в качестве неосновательного обогащения. Между тем Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ отменила постановление суда кассационной инстанции в части определения размера компенсации и направила дело на новое рассмотрение ввиду несоразмерности суммы наступившим последствиям отказа от договора <1>.

--------------------------------

<1> Определением Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ по делу N 309-ЭС17-1058 от 22 июня 2017 г. судебные акты трех инстанций были оставлены без изменения в части взыскания с ответчика в пользу истца компенсации за отказ от договора, в остальной части иска (определение размера такой компенсации) судебные акты были отменены, а дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Башкортостан.

Вместе с тем согласно изложенной правовой позиции Пленума ВС РФ несоответствие размера компенсации негативным последствиям отказа может служить основанием для права суда отказать в удовлетворении требования полностью или в части лишь в случае доказанности заведомой недобросовестности осуществления права требовать ее уплаты. Не отрицая возможности возникновения исключительной ситуации, когда во взыскании платы за отказ все-таки может быть отказано, тем не менее требуется исходить из того, что плата за отказ устанавливается в договорах между субъектами предпринимательской деятельности, которые, руководствуясь принципом свободы договора, осуществляют свои права исходя из своей воли и в своем интересе. Право суда в части отказа во взыскании права может привести к нивелированию цели и существа установления такой платы в договоре при осуществлении стороной договора права на отказ от него. Представляется, что блокированием возможности отказа во взыскании такой платы может и должна служить необходимость доказывания того, что истец, заявляя требование о взыскании платы за отказ от договора его контрагентом, действует не просто недобросовестно, а заведомо недобросовестно, то есть подлежит установлению умысел действий истца при осуществлении такого права тогда, когда истец, осознавая необоснованность подобного взыскания, тем не менее реализует указанную возможность. При этом осуществлено такое право может быть судом только при наличии обоснованного и подтвержденного необходимыми и достаточными доказательствами заявления ответчика о наличии в совокупности двух указанных условий (несоответствие размера платы последствиям, заведомая недобросовестность истца).

Кроме того, если право на односторонний отказ от исполнения обязательства или на одностороннее изменение условий обязательства установлено императивной нормой, например абзацем вторым п. 2 ст. 610 ГК РФ, то включение в договор условия о выплате денежной суммы в случае осуществления стороной этого права не допускается (п. 1 ст. 422 ГК РФ). Такое условие договора является ничтожным, поскольку оно противоречит существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства (п. 2 ст. 168 и 180 ГК РФ, п. 15 Постановления Пленума ВС РФ N 54).

Данная позиция предоставляет широкие возможности для усмотрения суда, определяющего по своему внутреннему убеждению диспозитивность или императивность соответствующих норм, служащих основанием для отказа в удовлетворении требований о взыскании платы за отказ от договора (исполнение договора). При этом негативные последствия обусловливаются и тем, что судами до сих пор не выработан единообразный подход в части определения диспозитивности или императивности норм ГК РФ об отказе от различных видов договорных обязательств. Наглядной иллюстрацией служит норма ст. 782 ГК РФ, относительно которой даже в 2017 г. принимаются судебные акты, признающие последнюю императивной.

Так, Арбитражный суд Поволжского округа квалифицировал предусмотренные договором условия о выплате денежных средств за односторонний отказ заказчика от исполнения договора в качестве неустойки (штрафа), ограничивающей право заказчика на расторжение договора, что прямо противоречит нормам п. 1 ст. 782 ГК РФ, в связи с чем указал, что положения договора в силу ст. 168 ГК РФ являются ничтожными, поскольку этот пункт договора предусматривает возможность применения штрафных санкций в качестве способа обеспечения исполнения обязательства в случае реализации заказчиком своего императивного права на досрочный отказ от договора, то есть противоречит ст. 782 ГК РФ. Включение в текст договора о возмездном оказании услуг условия о выплате неустойки вне зависимости от размера фактически понесенных расходов противоречит основным началам гражданского законодательства, допускающим свободу сторон в определении любых условий договора, если они не противоречат законодательству (п. 2 ст. 1 ГК РФ) <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 4 апреля 2017 г. N Ф06-19060/2017 по делу N А55-10106/2016.

Резюмируя вышесказанное, следует констатировать, что требуется кардинальное изменение подхода судебной практики в части признания суммы за отказ от исполнения договора независимо от того, как она поименована в договоре, в качестве платы за такой отказ.

Кроме того, поскольку в результате прекращения договора вследствие отказа одного из контрагентов от него возникает обязательство по выплате определенной денежной суммы, имеющее самостоятельный характер, представляется обоснованным установление в договоре санкции за просрочку в выплате указанной платы в качестве самостоятельной ответственности за просрочку исполнения денежного обязательства (неустойка, проценты за пользование чужими денежными средствами). Также выплату указанной денежной суммы стороны договора могут поставить под отлагательное или отменительное условие.

Если сторона договора выплатила компенсацию за отказ от договора, когда стороны поставили возможность осуществления отказа от него под отлагательное условие (осуществление платы за отказ), но впоследствии, согласовав с другой стороной, отменила свой отказ, встает вопрос о судьбе уплаченной компенсации. Стороны, руководствуясь требованиями добросовестности и разумности, эквивалентности отношений, должны определиться с возможностью возврата платы полностью или в части. В ином случае заявление требования о возврате такой платы в качестве неосновательного обогащения контрагента стороны вряд ли подлежит удовлетворению, поскольку, несмотря на то что основание ее уплаты - отказ стороны от договора - отпало, данная сумма не может являться неосновательным обогащением, так как у стороны договора, которой последняя была выплачена, изначально отсутствовали какие-либо встречные обязательства, которые ввиду отказа она должна была исполнить, в связи с чем реализация контрагентом права на отмену отказа по согласованию со второй стороной не делает получение указанной суммы в качестве платы неосновательным. Вместе с тем оставление платы за отмененный стороной договора отказ у контрагента такой стороны в полном объеме вряд ли соответствует требованиям добросовестности и разумности, учету интересов друг друга сторонами договора, а потому требует адекватного решения со стороны обоих контрагентов.

При формулировании условия о плате за отказ от договора сторонам надлежит руководствоваться правовой природой договора, его предметом, ценой, сроком действия. Например, если договор предполагает разовое исполнение, то может быть установлена фиксированная плата, если договор долгосрочный, предусматривающий длящееся исполнение, платеж может быть равен сумме платежей за несколько периодов исполнения. Кроме того, в договоре могут быть установлены единичные отступления от не являющихся существенными условий, обусловленные выплатой указанной в договоре денежной суммой. Однако подобные отступления, опосредующие единичные случаи изменения условий обязательства, не должны быть результатом ненадлежащего исполнения договорных обязательств, поскольку в таком случае речь должна идти о плате не как о компенсации нежелательных последствий одной из сторон, а как о мере гражданско-правовой ответственности за нарушение договора.

Устанавливая возможность обусловленности по соглашению сторон одностороннего отказа от исполнения обязательства или одностороннего изменения необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне обязательства, п. 3 ст. 310 ГК РФ определяет, что такое соглашение может быть заключено в отношении договора, исполнение которого связано с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, то есть плата за отказ может быть установлена только в предпринимательских договорах.

Между тем согласно п. 4 ст. 50 ГК РФ и некоммерческие организации могут осуществлять приносящую доход деятельность, если это предусмотрено их уставами, и лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых они созданы, и если это соответствует таким целям. И в этом случае на некоммерческую организацию в части приносящей доход деятельности распространяются положения законодательства, применимые к лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность (п. 21 Постановления Пленума ВС РФ N 25). В связи с этим возникает вопрос, могут ли две некоммерческие организации заключить договор при осуществлении предпринимательской деятельности, как предусмотрев в нем возможность отказа от договора (исполнения договора), так и обусловив такой отказ выплатой денежной суммы за его осуществление, поскольку буквальное толкование положений ст. 310 ГК РФ дает отрицательный ответ на поставленный вопрос, в том числе и тогда, когда исполнение договора не связано с осуществлением предпринимательской деятельности обеими его сторонами.

Представляется, что целью законодательного регулирования вопроса отказа от договора и установления платы за такой отказ подобным образом является необходимость защитить слабую сторону договора, особенно в условиях, когда контрагентами выступают субъекты оборота, не обладающие необходимыми профессиональными знаниями, что позволило бы им адекватно оценить риски и последствия установления в договоре условия о возможности отказа от договора (в том числе немотивированного) и необходимости выплаты денежной суммы за осуществление такого отказа, с целью определения в договоре эффективного способа поддержания и защиты интереса таких субъектов. И законодатель, и правоприменительная практика крайне осторожны в части возможности распространения на субъектов оборота, не являющихся предпринимателями, исключительно "предпринимательских" институтов, используемых в деловом обороте. Так, например, в п. 54 проекта Постановления Пленума ВС РФ N 7 в части возможности начисления процентов (ст. 317.1 ГК РФ) как платы за пользование денежными средствами было установлено со ссылкой на п. 4 ст. 50 ГК РФ, что такое условие применимо и к денежным обязательствам, возникшим на основании договора, всеми сторонами которого являются в том числе некоммерческие организации при осуществлении приносящей доход деятельности, однако в последующем такое положение не нашло отражение в принятом Постановлении Пленума ВС РФ N 7.

Таким образом, если некоммерческие организации решаются на ведение предпринимательской деятельности, в первую очередь они должны исходить из того, что это возлагает на них все возможные риски ведения такой деятельности. В связи с чем при отсутствии оснований для признания таких условий несправедливыми ввиду неравенства переговорных возможностей, не будет и достаточных оснований не допускать согласование такими субъектами подобных условий, а все организационные и имущественные риски такого регулирования договорных отношений будут возложены на стороны договора.