901

[106]. После ввода в эксплуатацию здания Агрономического института подготовка почвоведов в Московском университете получила новый качественный уровень. Значительно расширились возможности для увеличения количества выпускников кафедры Агрономии, которые были необходимы для осуществления масштабной аграрной реформы в России.

Позднее здание на ул. Моховой № 11 занимал химический факультет МГУ, а с 1966 года – факультет психологии МГУ. В первые два десятилетия прошедшего века рядом с Агрономическим располагались другие институты Императорского Московского университета (Геологический, Физический, Анатомический и др.) [84]. Институты Московского университета представляли целый комплекс лабораторий одного профиля. Лаборатории и кабинеты институтов ИМУ были хорошо оснащены современными приборами и оборудованием, приспособлены как для научных исследований, так и для занятий студентов.

Лабораторные занятия со студентами и научные исследования на кафедре Агрономии проводил большой коллектив преподавателей и лаборантов. Во время обучения И. И. Смирнова в ИМУ, на должности сверхштатных лаборантов кафедры Агрономии были избраны ученики А. Н. Сабанина – В. В. Геммерлинг и М. М. Филатов.

Приват-доцентский курс «Избранные главы по почвоведению» в эти годы на кафедре читал ещё один её выпускник – Сергей Александрович Захаров. В 1908 г. для подготовки к профессорскому званию была утверждена кандидатура Ивана Петровича Жолцинского. Он работал на должности сверхштатного лаборанта кафедры Агрономии университета с 1890 г. и был одним из ближайших помощников профессора А. Н. Сабанина [106].

Фотоснимок 1912-1913 гг. (?). Источник: по материалам семейного архива С.Р. Смирнова

Геммерлинг Владимир Васильевич (1880-1954). В 1909 г. сверхштатным лабо-

рантом кафедры Агрономии Московского университета был назначен выпускник

41

кафедры Агрономии 1906 г. Геммерлинг В. В. Одновременно его избрали заведующим кафедрой почвоведения Московских высших Голицынских сельскохозяйственных женских курсов.

В. В. Геммерлинг – крупный ученый, организатор науки и образования. Он является основателем самостоятельной кафедры почвоведения Московского государственного университета, которой заведовал 30 лет (1922-1953).

Г. В. Мотузова указывает, что, В. В. Геммерлинг внес существенный вклад в химию почв. В частности, он изучал коллоидно-химические свойства органических веществ почв, сформулировал положение о гумусовых веществах как о полидисперсной системе и предложил схему разделения их по степени дисперсности. В. В. Геммерлинг показал, что с увеличением степени дисперсности возрастает содержание и подвижность фульвокислот; организовал стационарное изучение лизиметрических вод почвенных растворов, получив материал для характеристики динамики процесса почвообразования. Источник: [219].

Михаил Михайлович Филатов (1877-1942). Фотография 1901 г. Источник: [365]

Филатов Михаил Михайлович (1877-1942). В 1908 г. сверхштатным ла-

борантом при Агрономическом институте Московского университета был зачислен М. М. Филатов, который в 1903 г. окончил Московский университет по специальности "Агрономическая и техническая химия" с дипломом I степени, защитив под руководством А. Н. Сабанина дипломную работу на тему «Химический состав почв Западной Сибири». С 1908 по 1914 гг. в составе «почвенноботанической экспедиции по исследованию колонизационных районов Азиатской России» М. М. Филатов проводил почвенно-ботанические исследования в Забай-

42

калье и других районах Сибири. Источник: [316].

Таким образом, Иван Смирнов обучался в Императорском Московском университете в тот период, когда на кафедре Агрономии работали основатель московской университетской школы почвоведов профессор А. Н. Сабанин и его талантливые ученики – В. В. Геммерлинг, И. П. Жолцинский, С. А. Захаров, А. М. Порубиновский, М. М. Филатов и другие.

Студенты и преподаватели кафедры Агрономии Императорского Московского Университета. 1912-1913 гг. Второй ряд, слева направо: н/д, Ростислав Ильин (студент), В. В. Геммерлинг, И. П. Жолцинский, профессор А. Н. Сабанин, приват-доцент С. А. Захаров, А.А. Ярилов, н/д, А. А. Гроссгейм (студент), А. М. Порубиновский (?). Пятый ряд, слева направо: н/д, М. М. Филатов, Иван Смирнов (студент). Шестой ряд, слева направо: Ф. Н. Ульященко (?) (студент). Фотография из семейного архива С. Р. Смирнова

Примечание: н/д – личность не установлена.

Преподаватели и сотрудники кафедры в первой половине 1910-х годов ежегодно участвовали в почвенно-ботанических экспедициях (Московская, Пензенская, Черниговская и др. губернии). Опытные почвоведы кафедры Агрономии охотно делились со студентами навыками проведения полевых работ, руководили прохождением старшекурсниками производственных почвенно-ботанической практик. Так, в 1914 году московскими почвоведами была составлена почвенная карта северо-востока Черниговской губернии. Она создавалась по поручению Черниговского Губернского Земства под общей редакцией почвоведа Н. А. Димо. Полевые работы и аналитическая обработка материалов, необходимые для со-

43

ставления карты, проведены при участии студентов университета в 1912-1913 гг. почвоведами Я. Н. Афанасьевым (уезды: Мглинский, Новозыбковский и западная половина Новгород-Северского уезда), И. П. Жолцинским (Конотопский уезд), А. М. Порубиновским (Глуховский, Кролевецкий и восточная половина Новго- род-Северского уезда), И. А. Шульгою (Суражский и Стародубский уезды). Масштаб карты 10 верст в дюйме (1:420000). В 1912 году студент ИМУ Иван Смирнов работал помощником почвоведа И. А. Щульги и обследовал половину территории Суражского района.

На редкой фотографии, сделанной, предположительно осенью-зимой 19121913 гг. в вегетационном сооружении Агрономического института, Иван Смирнов, Ростислав Ильин и некоторые другие студенты без верхней одежды – в скромных косоворотках. Большинство студентов одеты в форменную одежду студентов Императорского Московского университета: тёмно-зелёную «тужурку» – форменное полупальто, по покрою похожее на современный матросский бушлат, темно-зелёное пальто или шинель. Под верхнюю одежду надеты либо рубашка с галстуком, либо, белая, цветная или даже вышитая косоворотка.

На фотоснимке Иван Смирнов располагается на один ряд ниже, чем студент Федор Ульященко. Фёдор положил руку на плечо Ивана. Справа от Ивана Смирнова в костюме-тройке и белой рубашке с галстуком-бабочкой стоит сверхштатный лаборант кафедры М. М. Филатов. Михаил Михайлович Филатов симпатизировал студентам-сибирякам, так как родился и вырос в Тобольской губернии (г. Туринск). Перед поступлением на Естественное отделение физикоматематического факультета ИМУ М. М. Филатов окончил гимназию в г. Тобольске. Почвовед М. М. Филатов в 1900-е годы длительное время занимался исследованием почвенного покрова Сибири, и ему были интересно общаться на кафедре Агрономии со студентами – выходцами из Сибири.

Одежда преподавателей и сотрудников кафедры, запечатлённых на фотографии, соответствует принятому тогда «дресс-коду»: костюм-тройка, белая накрахмаленная рубаха, галстук. Профессор А. Н. Сабанин расположился в центре группы участников фотосъёмки, он держит в левой руке папиросу. Слева и справа от Алексея Николаевича сидят его ближайшие помощники – улыбающийся Иван Петрович Жолцинский и сосредоточенный Сергей Александрович Захаров. Приват-доцент С. А. Захаров скрестил руки на груди. В одном ряду с сотрудниками кафедры, справа от В. В. Геммерлинга, сидит Ростислав Ильин, которого уже со студенческих лет ценили и уважали учёные-естествоиспытатели университета. На групповой фотографии 1910-х годов В. В. Геммерлинг, С. А. Захаров, М. М. Филатов относительно молоды, их внешний облик заметно отличается от более поздних – «классических» профессорских фотопортретов этих выдающихся учёных-почвоведов.

Огромный вклад в дело подготовки молодых специалистов-почвоведов и агрохимиков на кафедре Агрономии внес И. П. Жолцинский. Он научил студентов «…многим, весьма ценным приемам лабораторной работы, которыми сам

44

владел в совершенстве». Внедрял в сознание обучающихся «…мысль об огромной важности для будущих исследователей отчетливой чистой и отсюда именно точной аналитической работы» [106].

Академик Л. И. Прасолов, в статье «История почвоведения в России» [263] указал, что «проблемами почвоведения в Московском университете ещё в XIX веке занимались профессора М. И. Афонин, М. Г. Павлов. <…> Позднее преимущественно в этой области работал также А. Н. Сабанин, который издал краткий курс почвоведения и оставил после себя школу почвоведов (М. М. Филатов и др.). Все они много сделали для географического изучения почв нашей Родины и для приложения почвоведения к решению технических задач уже в новейшее время» [263].

Академик Б. Б. Полынов, в очерке о развитии учения о почве как отрасли естествознания, писал, что у почвоведов сабанинской школы (В. В. Геммерлинга, М. М. Филатова и др.) была своя характерная особенность, выражавшаяся в склонности к лабораторным опытам, что было следствием их воспитания, высокой культуры химического анализа и эксперимента, которые характеризовали кафедру и школу A. Н. Сабанина [258]. И неудивительно, что представители этой школы одни из первых перешли к более углубленному экспериментальному изучению почвенного профиля, не довольствуясь анализом его морфологических горизонтов, стараясь выяснить природу более тонких элементов его. Так, ещё в 1910 году В. В. Геммерлинг, в одной из своих первых печатных работ, дал характеристику почвенным ортштейнам [75].

Изучение генезиса почвенных конкреций является одним из современных направлений научных исследований кафедры почвоведения Пермского ГАТУ

[46].

Г. В. Мотузова отмечает, что «в годы 30-летнего заведования профессором А. Н. Сабаниным (1890-1920) кафедрой агрономии Московского университета были выполнены ценные исследования по химии почв. В частности, А. Н. Сабанин предложил метод мокрого озоления почвенных проб сернокислым раствором бихромата калия для определения содержания органических веществ в почве. Это метод определения содержания органических веществ почвы получил название «метод Кнопа-Сабанина» [219].

Иван Иванович Смирнов, за время обучения на физико-математическом факультете Императорского Московского университета, по отделению естественных наук подвергался установленным Уставом университета восьми полукурсовым испытаниям. Результаты испытаний оценивались по трёхбалльной шкале: «весьма удовлетворительно», «удовлетворительно», «неудовлетворительно».

С 1910 по 1913 гг. И. И. Смирновым были получены следующие отметки: по аналитической химии – «удовлетворительно»; а по предметам: физика; органическая химия; кристаллография и минералогия; анатомия и морфология растений; систематика растений; анатомия человека и гистология; зоология и сравнительная анатомия позвоночных – «весьма удовлетворительно».

45

Копия диплома И. И. Смирнова об окончании Московского университета. Документ из семейного архива С. Р. Смирнова

Весной 1913 года И. И. Смирнов, согласно его прошению, был допущен к итоговым испытаниям в Физико-математической Испытательной Комиссии при

46

Императорском Московском университете. Результаты испытаний следующие: органическая химия – «удовлетворительно»; геология с палеонтологией; физиология растений; зоология беспозвоночных; физиология животных; физическая география с метеорологией; агрономия и техническая химия – «весьма удовлетворительно» [61, Л.4].

И. И. Смирнов проводил в университете научные исследования по химии органического вещества растений. На кафедре Агрономии ИМУ большое внимание уделялось анализу семян различных культурных растений и другого растительного материала. Профессор А. Н. Сабанин считал, что характер растительности существенным образом влияет на почву – ее химический состав, физические свойства и структуру [105], [106]. Весной 1913 г. И. И. Смирнов подготовил и защитил перед Физико-математической Испытательной Комиссией дипломное сочинение на тему: «Состав и свойства искусственных гуминовых веществ, получаемых обработкой ваты серной кислотой при различных условиях» [61, Л.2].

28 мая 1913 года на заседании Физико-математической Испытательной Комиссии Императорского Московского университета Иван Иванович Смирнов был удостоен диплома первой степени, со всеми правами и преимуществами, поименованными в статье 92 Общего устава Императорских Российских университетов [61, Л.2]. При поступлении на государственную службу, выпускники Императорских университетов – обладатели дипломов 1-й степени – имели в Российской Империи четко регламентированные привилегии.

Г. Н. Рыженко – научный сотрудник Музея истории юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, пишет: «С 1889 студенты университета сдавали перед испытательной комиссией государственные экзамены и получали дипломы 1-й и 2-й степеней. 1-ю степень получали те, кто имел зачеты всех семестров, удовлетворительные или весьма удовлетворительные отметки в полугодовых и государственных испытаниях и представил дипломное сочинение. Диплом 1-й степени, как и до 1889 г. аттестат кандидата, предоставлял право при поступлении на госслужбу на чин 10-го класса, т.е. коллежского секретаря, диплом 2-й степени

– на чин 12-го класса, или губернского секретаря. Многие обладатели университетских дипломов 1-й степени конца XIX – начала ХХ вв. предпочитали именовать себя "кандидатами", считая такой титул более престижным. Не все студенты стремились обзавестись дипломами, ограничиваясь получением Свидетельств о зачете восьми (для медиков – 10) семестров, такие свидетельства назывались "выпускными", т.е. подтверждали высшее образование, но давали право на получение чинов, лишь начиная с 14-го класса, т.е. коллежского регистратора» [302].

Таким образом, профессиональные навыки И. И. Смирнова развивались в благоприятной творческой атмосфере, при современном материальнотехническом оснащении кафедры Агрономии Московского университета. Выдающиеся ученые-педагоги и благоприятная атмосфера для выполнения научной работы в Московском университете, а также личное усердие сформировали из Ивана Ивановича высококвалифицированного агронома-почвоведа.

Впереди на жизненном пути И. И. Смирнова были очень неспокойные и бурные годы.

47

5. Воинская служба. Гражданская война

Весной 1913 года И. И. Смирнов – 26-летний выпускник Естественного отделения физико-математического факультета Императорского Московского университета, имел прекрасные перспективы для карьерного роста на государственной службе. Блестящие успехи в обучении позволяли И. И. Смирнову заняться и научной деятельностью. Первая мировая война, революции 1917 года и Гражданская война в России внесли крутые и жесткие коррективы в жизненный путь Ивана Ивановича.

По законам Российской империи 1913 года, воинская обязанность была всеобщей, т.е. служить в армии были обязаны все подданные Российской империи мужского пола всех сословий. Лица, окончившие учебные заведения первого разряда (все институты, университеты) и таким образом имеющие право на офицерский чин при условии сдачи экзамена на прапорщика или подпоручика, должны были служить 18 лет, из них 2 года – действительная служба, и 16 лет – служба в запасе [52].

В1906 году, после поступления в Томский технологический институт, И. И. Смирнову был установлен срок призыва на воинскую службу – 1908 год. Это было зафиксировано соответствующей записью в публичном документе:

«314. Смирновъ Иванъ Ивановичъ. (1906 г.). Род. въ с. Верхъ-Алейскомъ, Томск, губ., 21 июля 1887 года, оконч. Барнаульск. реальн. уч. въ 1906 г., прав., с. свящ., русск. под. приз, въ 1908 г.» [342].

В1908 году, после двух лет обучения на горном отделении ТТИ, Ивану Смирнову, как и другим студентам аналогичного призывного возраста и срока обучения, в соответствии с законом Российской Империи, была предоставлена отсрочка от воинской службы до 1914 года, т.е. до 27 лет. В документе «Списки студентов и…» [341] была сделана следующая запись:

«323. Смирновъ Иванъ. Ивановичъ. (1906 г.). Род. въ с. Верхъ-Алейскомъ, Томск, губ., 21 июля 1887 г. оконч. Барнаульск. реальн. уч. въ 1906 г., прав., с. свящ. русск. под. отсроч. до въ 1914 г.» [341].

При продолжении студентом учёбы в другом вузе Российской Империи, срок отсрочки от воинской службы, установленный ранее, не изменялся. Иван Смирнов завершил обучение в Московском университете до окончания истечения установленного законом срока (1914 г.) призыва на воинскую службу. Далее у него было два варианта исполнения воинской обязанности. Первый – после окончания Московского университета приступить к гражданской службе и только через один год – в 1914 г. в обязательном порядке быть призванным на действительную воинскую службу нижним чином. Второй вариант – выбрать службу в Армии

вольноопределяющимся и иметь перспективу получить офицерское звание. И. И. Смирнов выбрал второй вариант, и в 1913 г., после окончания университета, поступил на воинскую службу в качестве вольноопределяющегося [61, Л.2]. Срок службы для вольноопределяющихся полагался 18 лет, из них 2 года – действительной службы в Армии нижним чином и 16 лет службы в запасе Армии.

48

«Сама по себе служба вольноопределяющимся права на присвоение офицерского звания не давала. Для этого было необходимо сдать экзамен на производство в чин прапорщика или подпоручика (корнета). Требования к знаниям те же самые, что и для юнкеров военных училищ. Если вольноопределяющийся сдал экзамен на прапорщика до истечения первого года службы, то срок его действительной службы сокращается до 1 года и 6 месяцев, причем, оставшиеся полгода он служит в чине прапорщика. Если вольноопределяющийся сдал экзамен на подпоручика до истечения первого года службы, то срок его действительной службы сокращается до 1 года и 6 месяцев, и он может быть оставлен на офицерской службе. Но если в полку нет потребности в офицерах, сдавший экзамен дослуживал оставшиеся полгода в чине подпоручика и увольнялся в запас. Преимущество службы вольноопределяющимся состояло прежде всего в том, что он служил на 1 или 2 года меньше, чем призванные. Во-вторых, если вольноопределяющийся сдавал экзамен на офицера, то выигрывал еще полгода. В-третьих, основной целью приема на службу в качестве вольноопределяющихся была все же подготовка молодых людей как офицеров, а значит, отношение со стороны офицеров полка к нему должно было быть более внимательным. И, в-четвертых, в зависимости от успехов по службе он быстро производился в унтер-офицерские чины» [52].

И. И. Смирнов, в автобиографии указал следующее: «В 1914 г., не окончив отбывания воинской повинности, был направлен на Германский фронт. Откуда демобилизован в 1918 г.» [61, Л.2].

После демобилизации с германского фронта И.И. Смирнов приехал на родину в г. Барнаул. Его отец – Иван Акимович Смирнов к этому времени (1916 - 1917 гг.) уже ушел из жизни. В Барнауле проживал и работал старший брат – Александр (прил. 4). Ивану Смирнову надо было начинать встраиваться в новые, постреволюционные реалии России. Для трудоустройства И. И. Смирнов сделал копию документа об окончании Московского университета, которую в 1918 году ему заверил один из барнаульских нотариусов. Документ хранится в фондах Государственного архива Пермского Края [61, Л.4].

События Гражданской войны в России вновь резко изменили жизненный путь И. И. Смирнова. Процесс свержения советской власти начался в Сибири в начале июня 1918 г. К середине месяца он охватил и Алтайскую губернию. 15 июня 1918 г. Сибирская армия заняла г. Барнаул, открылась дорога на Бийск [82]. Иван Иванович Смирнов «…в 1918 г. был мобилизован в войска Временного Сибирского Правительства» [61, Л.2]. До декабря 1919 года И. И. Смирнов находился в белой армии [61, Л.2] и был вовлечен в события Гражданской войны.

О Гражданской войне на территории Пермской губернии рассказывают материалы многочисленных публикаций, которые опираются на исторические документы и личные воспоминания. В контексте времени проживания и работы И. И. Смирнова в Перми с начала 1923 г., т.е. вскоре после окончания Гражданской войны, прежде всего, целесообразно охарактеризовать события тех лет, связанные с Пермским университетом. Необходимо также рассмотреть предпосылки

49

формирования особой социально-политической обстановки в Перми в 20-е годы ХХ века, определяющей жесткий надзорный режим поствоенного пребывания И. И. Смирнова и других «бывших белых офицеров» в городе.

После начала Гражданской войны в 1918 году наступление белых войск из Сибири на Пермь было стремительным. <…> «При приближении белых войск к городу в Перми началось вооруженное выступление нескольких офицерских организаций, участники которых были внедрены в войсковые части красных, которые они сдавали наступающим вместе с вооружением, боеприпасами и артиллерией. Это окончательно деморализовало красных, начавших паническое отступление. 3-я советская армия была разгромлена, белогвардейцами были захвачены многочисленные трофеи. 25 декабря 1918 года город был взят белогвардейцами. <…> После взятия Перми части белогвардейцев выдвинулись вперёд на 50 вёрст от города и закрепились на достигнутых позициях, отражая попытки красных перейти в наступление и вернуть Пермь обратно» [245].

После установления в Перми власти белых «…на территории, занятой войсками Колчака, был развернут белый террор, прежде всего против коммунистов и сочувствующих им, против советских работников и членов их семей. Все, кто работал в советских структурах или сотрудничал с большевиками, подлежали увольнению со службы. Подобная практика только увеличивала число противников колчаковского режима» [237].

«В советской историографии победа Белых войск была названа Пермской катастрофой. По приказу Ленина на Восточный фронт была отправлена комиссия ЦК РКП(б) во главе со Сталиным и Дзержинским, чтобы вскрыть причины падения Перми и жестоко покарать виновных или тех, кто будет сочтён ими. В отчёте комиссии ЦК партии "О причинах падения Перми в декабре 1918 года" было отмечено: "Все партийные и советские учреждения единогласно констатируют сплошную контрреволюционность населения Пермской и Вятской губерний." Сдача Перми, встреча её населением Колчака хлебом-солью в последствии были не забыты большевиками. Губернскую Пермь они превратили в районный центр Уральской области. Свердловские коммунисты, управляющие областью, называли Пермь не иначе как "старая саботажница Пермь" и всячески ограничивали её развитие. Впоследствии, при Сталине, Пермь была переименована в Молотов, чтобы не напоминать вождю о "пермской катастрофе" [245].

«26 декабря (1918 г. – курсив А.А.В.) приказом командира 1-го СреднеСибирского корпуса генерал-майора А. Н. Пепеляева, советская власть объявлялась "низверженной". При этом все офицеры русской армии обязаны были явиться к начальнику Пермского гарнизона. Неявившиеся должны были считаться дезертирами и подлежали военно-полевому суду. Новоназначенным местным воинским начальникам предписывалось взять на учет молодых людей призывных возрастов для последующего призыва в армию» [237]. Студенты и преподаватели Пермского университета оказались в сложнейшем положении жителей прифронтовых городов. Очевидец событий 1918 г., в тот период – ассистент университета

50