901

на р. Тым. До Белоярского было километров 20. Тропа проходила то по кедрачам с примесью березы и осины, то по торфяным болотам. Здесь в самых топких местах проложен бревенчатый настил.

Встретившись в Белоярском с основным отрядом, мы еще несколько дней на буксире моторной лодки шли вверх по р. Тым. Путь по этой реке труден – фарватер очень мелкий, дно илистое, в русле много затонувших в весеннее половодье деревьев. Все это сильно задерживало наше движение.

Уюрт Напаских снова совершили пешеходную экскурсию. Вокруг густая, безлюдная тайга, в ней много медведей и другого зверья. Везде осень уже наложила свою печать. Береза пожелтела и ее листья переливаются на солнце светлым золотом. Багряным пламенем горят листья осины. Рябина стоит уже голая, а хваченные крепкими утренними заморозками кисти ее ягод рдеют среди сумрака леса. Ночи стали очень холодными, и к утру на поверхности воды в заводях появился лед. Нас догоняла зима и пришлось поворачивать обратно, иначе мы рисковали зазимовать в этом глухом крае.

Уюрт Негутских увидели шамана. Долго его уговаривали и угощали, наконец упросили облечься в шаманские атрибуты и незаметно сфотографирова-

ли (фотографом экспедиции был И. И. Смирнов – курсив А.А.В.). Шаман стал уже почти безработным. Население разочаровалось в силе его заговоров, стенаний, плясок под бубен и предпочитало обращаться к фельдшеру или в больницу.

14 сентября вернулись на Обь и, наконец-то, повернули обратно вверх по реке – к Тымску. Здесь кончалась моя ботаническая работа, и я пересел на товаропассажирский пароход, который шел в Тобольск. Это было 17 сентября.

Путь на пароходе по Оби был очень однообразным, но зато спокойным, и я с наслаждением отдыхал от тяжелой работы нескольких месяцев экспедиции. <…>

<…> В Тобольске я пересел на другой пароход, который доставил меня в Тюмень, а оттуда поездом вернулся в Ленинград.

Условия, в которых проходила наша экспедиция, были исключительно тяжелыми. Особенно тяжелым был путь по водоразделу через шлюзированную часть Обь-Енисейского канала. На этом пути – по прямой всего каких-нибудь 90 км – мы преодолели исключительные трудности благодаря самоотверженной работе всего дружного коллектива экспедиции. На его прохождение потребовалось больше месяца самых напряженных усилий среди суровой природы, грозящей иногда большими опасностями» [10], [392].

Благодаря Н. В. Шипчинскому, подробности этой экспедиции, уникальной по форме организации и маршруту, дошли до наших дней. Вызывает восхищение не только работа участников экспедиции, но и труд русских людей, построивших

вглухой местности грандиозное гидротехническое сооружение, соединившее в XIX веке две великих сибирских реки.

Сын И. И. Смирнова – Ростислав в 1985 году написал: «Экспедиция отца в 1927 г. впоследствии (в 1940 г.) меня сильно увлекла. Я рассматривал фотокарточки, печатал фото с пластинок и даже начал писать повесть» [328], (прил. 8).

141

Некоторые научные итоги Нарымской экспедиции И. И. Смирнов изложил в статье «Материалы по изучению почв побережий рек Кети и Тыма» [326], которая была опубликована в сборнике «Работы научно-промысловой экспедиции по изучению р. Оби и ее бассейна» [275] и в виде отдельных оттисков [26].

Предисловие к статье И. И. Смирнова [326] написал Сергей Семенович Неуструев. Маститый учёный в очередной раз поддержал своего молодого коллегу и дал высокую оценку проведённым исследованиям в Нарымском крае.

И. И. Смирновым, наряду с описанием почв, был охарактеризован и рельеф территории обследования. Так, всхолмленные песчаные пространства берегов Обь-Енисейского канала он отнес к зандрам. Полоса зандров широтно протягивается на правом берегу р. Кети. Были высказаны предположения о влиянии ледников на рельефо- и почвообразование [78], [326].

Титульный лист оттиска работы И. И. Смирнова «Материалы по изучению почв побережий рек Кети и Тыма» (1928). Источник: [26]

Сделать квалифицированные выводы по подпочвам и рельефу местности побережий правых притоков р. Оби И. И. Смирнову помогли знания по четвертичной геологии, в том числе полученные в Томском технологическом институте.

Результаты ботанических исследований, выполненных в период Нарымской экспедиции Н. В. Шипчинский изложил в статье «Растительный покров во-

142

сточной части Нарымского края» [393], которая была опубликована в сборнике работ по итогам экспедиции [275].

Информация, собранная И. И. Смирновым о почвах бассейнов р. Кеть и р. Тым, имела существенную научную ценность [171]. В 1929 г., во 2-м томе «Сибирской советской энциклопедии» [31] была опубликована статья «КЕТЬ», которую подготовил А. И. Березовский – руководитель комплексной экспедиции Сибирской научной рыбохозяйственной станции 1927 г. В статье ССЭ сделана ссылка на работу И. И. Смирнова [326].

«КЕТЬ, р. – прав. прит. Оби (см.); берет начало с Кемнугского водораздела, расположенного к С.-З. от Енисейска. К[еть]. течет в пределах Красноярского и Томского окр. сначала в сев. направлении, затем от с. Маковского поворачивает на С.-З. и от устья р. Озерной на запад. Впадает в Обь двумя устьями, отстоящими одно от другого на 110 км: одним севернее с. Колпашева, другим близ Нарыма. Общая дл. К[ети]. – 1.356 км. Шир. К[ети]. – 200-300 м, достигая в отдельных плесах 500 м. Характерными особенностями К[ети]. являются ее извилистость и многочисленность проток. Река делает постоянные повороты, подмывая берег. Против подмываемого берега образуется пологий песчаный берег, т[ак]. наз[ываемый]. «песок». Пески повторяются настолько равномерно, что местные жит. считают расстояние по реке «песками». Разность выс. истока и устья К[ети]. незначит, и выражается 6165 м на 800 км. Падение уровня К[ети]. на 1 км определяется. в ср. 0,08 м. Вследствие малого падения течение К[ети], умеренное и лишено каких-либо резких понижений русла. К[еть]. — судоходна на 658 км, от устья до впадения р. Озерной, являющейся зап. частью Обь-Енисейской шлюзованной системы. К[еть]. условно судоходна от впадения р. Березовки (на 945 км) и сплавная от с. Маковского на 1.084 км. В К[еть]. впадает ряд рек. Прав., наиб, крупные, притоки: Сочур, Озерная, Орлова, Лисица, Кызурова, Елтырева, Б. Пиковка и Пайдугина; лев.: М. Кеть, Мендель, Тет (Большая Еловая), Котайга, Ингузет, Суйга. Долина К[ети]. широка, хорошо разработана и в ней можно выделить три террасы: пойма, надлуговая и коренной берег. Берега – не высоки, и только изредка коренной берег подступает к реке высокими песчаными ярами. Берега – лесисты и мало заселены. По составу населения и по характеру экономики хоз-ва течение К[ети]. можно разбить на 2 отреза: верх. – до деревни Большой Мысовой и ниж. – от деревни Мысовой до устья. В первом преобладают остяки-самоеды, живущие оседло и ведущие исключительно промысловое хоз-во, во втором – рус, занимающийся, преим., сел. хозяйством. В 1927 К[еть]. была обследована комплексной экспедицией Сибирской Научной Рыбохозяйственной Станции. На основании материалов этой экспедиции произведено районирование Кети с выделением туземной территории, с распределением на ней промысловых угодий.

Л и т.: Смирнов, И. И. Материалы по изучению почв побережий рек Кети и Тыма, Красноярск, 1928; Симаков, В. Н. Полевые почвенно-химические

143

исследования района pp. Кети и Тыма в связи с явлениями замора, Красноярск,

1928; Орлова, Е. Н. Население по pp. Кети и Тыму, его состав, хоз-во и быт, Красноярск, 1928 (все эти книги изданы Сиб. научно-рыбохоз. станцией в серии "Работа научно-промысл. экспедиции по изучению р. Оби и ее бассейна"); Водные пути Сибири, в. 1: Маршрутное описание водных путей Сибири, Омск, изд. Упр.

внутр. водных путей Сиб., 1925. А. Б. (Примечание: А. Б. – А. Березовский). Источник: [31].

На труд И. И. Смирнова [326] неоднократно ссылались многие учёные:

Р. С. Ильин (1929, 1930) [128], [129]; Б. Ф. Петров (1937) [253]; академик Л. С. Берг (1947, 1960) [28], [29]; В. В. Барков (1951) [17]; К. А. Кузнецов (1951) [164]; Н. Н. Аксёнова (1963) [6]; Б. В. Мизеров и А. И. Стрижова (1964) [203]; В. Е. Калугин (1969) [139]; Г. С. Липкина (1969) [185]; Г. В. Афанасьева и В. И. Василенко (1971) [13]; Е. Д. Никитин (1975, 1976) [228], [229]; Н. С. Евсеева и А. А. Земцов (1978, 1999) [108], [109]; А. М. Прокашев (1984) [267]; В. А. База-

нов, Н. С. Евсеева и Н. Н. Пологова (1987) [15]; Н. С. Евсеева (1997, 2001, 2009) [107], [110], [111]; С. П. Кулижский, Л. И. Герасько (2017) [172]. Ссылки в других источниках: [58], [254], [276].

В бассейне реки Кеть сосредоточены большие запасы леса. В 1929 году Р. С. Ильин, отмечал, что «…у Кети, как колонизационного района, есть положительные стороны. Заболачивание водоразделов Кеть – Чулым меньше, нежели в южных зонах левобережья Нарымского края, по сравнению с которыми этот район значительно более доступен, – нижняя Кеть судоходна для небольших судов. Меньшая подверженность огню кетских лесов представляет собой ценное свойство, ибо на сравнительно малолесном обском левобережье колонизация должна быть в значительной мере чисто сельскохозяйственной, а на Кети легче устроить правильное лесное хозяйство и организовать подсобные промыслы для использования быстрого прироста древесины её лесов» [129, C.146].

Руководитель экспедиции А. И. Березовский проявил незаурядные организаторские способности. Ему удалось, за счёт средств заинтересованных организаций и обществ, привлечь на нужды проведения Нарымской экспедиции свыше 12 тыс. рублей и сформировать работоспособный коллектив высококвалифицированных специалистов. Нарымская экспедиция смогла выполнить исследований даже больше, чем планировалось [246]. Вполне возможно, что «почвовед из Перми» [246] – И. И. Смирнов получил приглашение для участия в Нарымской экспедиции от А. И. Березовского, как от человека, с которым он был знаком ещё со студенческих лет. Учились они на Естественном отделении физмата ИМУ практически в одни годы.

Жители Верхнекетского района Томской области помнят и ценят вклад И. И. Смирнова и его коллег в изучение природы их родного края [110].

144

Алексей Илларионович Березовский (1890-1938). Источник: [16, С.287]

Березовский Алексей Илларионович (1890-1938) – гидробиолог. В 1914 г.,

окончил Императорский Московский университет, специализировался по микробиологии. В качестве вольноопределяющегося А. И. Березовский служил в Армии, получил ранение руки, находился в германском плену. Был работником прудового хозяйства в Тюрингии, где и познакомился с опытом рыборазведения. После окончания войны и обмена военнопленными Алексей Илларионович возвратился в Россию. В Москве поступил на курс рыбоводства и рыбоведения при Петровской СХА [246]. С именем А. И. Березовского связаны лучшие страницы истории гидробиологической науки в Сибири [207].

В1938 г. работал научным руководителем лаборатории рыбоводства ВНИИ морского рыбного хозяйства и океанографии в г. Москве. Арестован 1938.04.19, осуждён 1938.10.03 Военной коллегией Верховного суда СССР. Обвинён за участие в контрреволюционной террористической организации. Расстре-

лян 1938.10.03. Реабилитирован 1956.12.08 ВКВС СССР [218].

Вработе Нарымской экспедиции, вместе с И. И. Смирновым, принимали участие старший ассистент Красноярской рыбохозяйственной станции Феодосий Арсеньевич Петров (енисеец, товарищ Л. И. Прасолова! [318]) и его 16-летний сын – Борис (прил.10), [246]. Впоследствии, Б. Ф. Петров – выпускник кафедры почвоведения ТГУ 1934 г.– стал известным почвоведом [318]. Его отец – Феодосий Арсеньевич Петров, 22.02. 1931 г. был арестован в Красноярске, обвинен в контрреволюционной деятельности по ст. 58-11. Погиб в тюрьме. Реабилитирован

22 июня 2005 г.

Химик Ф. А. Петров и практикант Б. Ф. Петров за время экспедиции провели гидрохимические исследования для установления причин замора рыбы на

145

р. Оби [246]. По этой же проблеме проводил почвенно-химические исследования ещё один участник Нарымской экспедиции 1927 г. – ассистент профессора С. П. Кравкова – В. Н. Симаков (почвовед, выпускник ЛГУ 1925 г.) [246]. Впоследствии В. Н. Симаков (1896-1976), длительное время заведовал кафедрой экспериментального почвоведения ЛГУ, являлся Почетным членом Президиума Докучаевского Общества почвоведов. Около сорока лет он читал ведущий курс кафедры «Общее почвоведение», работал в области физико-химии, биохимии, мелиорации почв [310].

Примечательным фактом следует считать участие в экспедиции известного сибирского художника Каратанова Дмитрия Иннокентьевича (1874-1952), [246]. Он создал много портретных рисунков и картин, запечатлевших образы (прил. 11), жизнь и быт коренного населения Нарыма: («Подготовка невода», «Починка сетей», «Погрузка», «Отдых в юрте», «Семья в юрте», «Чаепитие в чуме» и др.).

Участник экспедиции Пётр Леонтьевич Пирожников (1904-1996) стал известным гидробиологом, доктором биологических наук, профессором.

В таком замечательном коллективе исследователей И. И. Смирнов напряжённо работал летом-осенью 1927 г. на территории Западной Сибири, где он выполнил обследование почвенного покрова малоизученного района в пределах бассейнов правобережных притоков среднего течения р. Оби.

Почвенные монолиты, отобранные за период Нарымской экспедиции, И. И. Смирнов передал в Томский Краевой Музей и ТГУ. Часть коробочных образцов почв была проанализирована в химической лаборатории Таёжной опытной станции, где он стал работать с осени 1927 года [330].

146

12.Таёжная опытная станция (ТОС)

В1927-1929 гг. И. И. Смирнов – сотрудник Сибирского переселенческого управления на должностях: почвовед Томской переселенческой партии, заведующий лабораторией Таёжной опытной станции (ТОС) [330]. Работа Таёжной опытной станции представляет интерес для истории науки как пример организации научных исследований в первое десятилетие после изменения политического режима в России. Большую поисковую работу по истории ТОС провели в 2010-е годы учащиеся МБОУ «СОШ №33» г. Тайга под руководством учителя истории и обществознания Тимук Лидии Павловны [116], [348].

Сибирская колонизационно-таежная опытная станция переселенческого управления Сибкрайисполкома была организована в Тайгинском районе Томского округа Сибирского края 30 декабря 1926 г. [224]. Станция за период своего функционирования имела несколько названий и аббревиатур: Таёжная опытная станция (ст. Тайга, Томская ж.-д.); ТОС; Сибирская научно-опытная таежная станция (ст. Тайга, Томская ж.д.); Сибирская колонизационная таежная опытная станция (ст. Тайга, Томская ж.-д.); Сибирская колонизационно-таежная опытная станция (ст. Тайга, Томская ж.-д.) [387], СТОС (Сибирская таежная опытная станция), СИБКОЛОНТОС (Сибирская Колонизационно-Таёжная опытная станция) [116].

Станция была одновременно научно-исследовательским и учебнопоказательным учреждением, её работа должна была обеспечивать крестьянпереселенцев из центральных районов страны рекомендациями по освоению новых земель таёжной зоны огромного Сибирского края. Опытная станция работала под методическим руководством Переселенческого Управления Наркомзема СССР, непосредственно подчинялась Сибирскому переселенческому управлению [224].

В1930 г. Таёжная опытная станция перешла в ведение управления землеустройства Наркомата земледелия СССР. В этом же году было принято Положение о Сибирской колонизационно-таежной опытной станции (1930 г.) [68]. Науч- но-исследовательскую работу Сибирской колонизационно-таежной опытной станции стала координировать Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина (ВАСХНИЛ).

23 января 1933 г. Сибирская колонизационно-таежная опытная станция (СИБКОЛОНТОС) была реорганизована в Комплексную сельскохозяйственную станцию Нарымского Севера ВАСХНИЛ с центром в р. п. Колпашево [68]. В 2018 г. правоприемник СИБКОЛОНТОС имел следующее название – Нарымский отдел селекции и семеноводства Федерального бюджетного научного учреждения Сибирского научно-исследовательского института сельского хозяйства и торфа – филиала Федерального государственного бюджетного учреждения науки Сибирского федерального научного центра агробиотехнологий Российской академии наук (СибНИИСХиТ – филиал СФНЦА РАН), г. Колпашево, Россия. Именно в архиве этого научного учреждения в г. Колпашево сейчас хранятся ежегодные отчеты о работе ТОС (СИБКОЛОНТОС).

147

До 1917 г. агрономическими мероприятиями в Томском переселенческом районе занимался агрономический отдел, который отвечал за устройство сельскохозяйственных складов, снабжал население орудиями, машинами и мелким инвентарем. Основная задача агрономической организации – это обследование новых колонизационных районов в агрономическом и климатическом отношениях, а затем – первоначальное их обслуживание при заселении. Агрономические отряды содействовали травосеянию и развитию земельных промыслов, изучали хозяйства переселенцев, составляли естественно-исторические, экономические и хозяйственные очерки [87].

Главная цель работы опытных станций – показать переселенцукрестьянину, что в Сибири возможно успешное земледелие. Необходимо было научить жизни не только в условиях сурового климата.

В период своего существования в 1920-1930-е годы, посёлок Таёжной опытной станции размещался в 7 километрах на северо-восток от станции Тайга, Томской железной дороги, которая связывает Томск с Трансибом.

Вид на железнодорожную станцию Тайга Томской железной дороги (1906 год, город Тайга, Томский уезд Томской губернии). Источник: [54]

Местоположение станции соответствовало типичным для таёжно-лесной зоны Западно-Сибирской равнины природным условиям. Земельный участок, закреплённый за ТОС, покрыт елово-пихтовой, с примесью кедра, тайгой. Практически вся территория землепользования станции представляла собой согру – влажный,

148

слегка заболоченный лес [134]. Участок имел прямоугольную форму и располагался в пределах девяти кварталов Южно-Алтайской государственной лесной дачи: 104-106; 132-134 и 159-161. На севере земельный участок пересекает река Китат, в центре – малые реки Левая Голдобинова и Правая Голдобинова – притоки р. Голдобинова. Речная сеть обеспечивает только слабое дренирование территории. Административные и жилые здания, сооружения станции располагались на склоне водораздела малых рек Левая и Правая Голдобиновы.

Фрагмент карты Тайгинского района 1931 года. ТОС располагается в пределах Южно-Алтайской государственной лесной дачи. Источник: [143]

В современных административных границах земельный участок, который был закреплён за ТОС, располагается в пределах Яшкинского лесничества Яшкинского района Кемеровской области. Поселок Кедровый входит в состав Тайгинского городского округа Кемеровской области, административный округ г. Тайга.

«К строительству Таёжной опытной станции приступили в 1913 году (показывает в своем отчете ТОС). Первая мировая война, революция и кардинальная смена власти остановила строительство станции» [348]. При активизации переселенческой политики в советской России строительство станции возобновилось. В 1926 году была сооружена дорога от ст.Тайга до Таёжной опытной станция. «Только в течение 1927–1928 гг. на строительство помещений и содержание штата станции из 18 человек было затрачено 25000+54000 рублей» [216, С.190]. По

149

меркам 1920-х годов средства на содержание станции расходовались значительные. «Конечно, быстрых результатов даже при условии правильной организации научной работы не следовало ожидать, но именно поэтому в коридорах районных органов власти бытовало непонимание – с какой целью тратятся такие большие деньги? (Красное знамя. 9.12.1928. № 286; 24.09.1930. № 19)» [216, C.191].

«На опытной станции было сооружено шесть деревянных одноэтажных корпусов. Жилые корпуса, столовая, лаборатории были аккуратными, с большими окнами и удобными для работы и жизни людей внутренними помещениями» [348].

Вструктуре ТОС было три отдела: 1) Лабораторно-исследовательский отдел

–И. И. Смирнов, А. Д. Казанцев, Н. А. Кукарина. 2) Агрометеорологический отдел

–В. К. Янковский, О. В. Вознесенская, В. Н. Тервинский, П. П. Степанов, М. А. Пентина, С. А. Девяшина. 3) Лесотехнический отдел – А. С. Буянов, В. А. Седельников, М. Ф. Целищев. Директором ТОС был назначен В. А. Мантейфель

[348].

Директор Таёжной опытной станции В. А. Мантейфель в 1910-е годы окончил агрономический факультет Московского сельскохозяйственного института и был оставлен для получения профессорского звания на кафедре почвоведения, в лаборатории В. Р. Вильямса. Истории науки больше известен его старший брат – Петр Александрович Мантейфель (1882-1960), по образованию он агроном-почвовед, но ставший в СССР крупным учёным в области зоологии и охотоведения.

Вот, что кратко написали в 1952 г. историки почвоведения – братья И.А. и Л. А. Крупениковы о работе в лаборатории В. Р. Вильямса братьев П. А. и В. А. Мантейфель: «Большую помощь Вильямсу в эти годы оказывали его ученики, совершившие по заданию и под руководством Вильямса в 1910–1916 годах ряд экспедиций в Среднюю Азию, Казахстан, Южное Заволжье. В этих экспедициях участвовали ученики Вильямса: В. П. Бушинский, П. А. и В. А. Мантейфель, Б. П. Серебряков, В. И. Турбин» [159]. В экспедициях 1910-х годов, участниками которых были сотрудники лаборатории В. Р. Вильямса, будущий директор ТОС – В. А. Мантейфель был помощником почвоведа-агронома В. П. Бушинского. По итогам почвенно-мелиоративной экспедиции на территории Семипалатинской области В. П. Бушинский и В. А. Мантейфель опубликовали в 1915 г. статью «Организация хозяйства при орошении в засушливых районах» [40].

В1913 году старший брат В. А. Мантейфеля – Петр Александрович Мантейфель входил в состав почвенной экспедиции под руководством почвоведа Василия Васильевича Никитина. Экспедиция проложила маршруты в пределах Ханства Хивинского и пустыни Кызылкум [65, Л.10]. В 1914 году прапорщика запаса П. А. Мантейфеля призвали в Армию, и он находился на фронтах Первой мировой войны, а затем участвовал и в Гражданской войне на стороне красных. После окончания службы П. А. Мантейфель занялся "преобразованием" почв. С 1921 г. он возвращается на "фронт восстановления народного хозяйства". Работая в системе Наркомзема, Петр Александрович занимался вопросами мелиорации [89].

Коллега В. А. Мантейфеля – В. П. Бушинский в 1920-е годы стал крупным

организатором науки, в том числе какое-то время занимал должность председате-

150