Глава 1. Виртуальная реальность и ее смыслы 25

и позволяет обнаружить себя с большей легкостью, чем это будет возможным по отношению к более поздним родственным ей конст­рукциям.

Можно проследить теперь, каковым же оказывается значение, которое конструируется столь своеобразно в онтологическом отно­шении. Вернее сказать, можно рассмотреть, каким образом оказы­вается оно конституированным. Основная сема virtus может быть обозначена как «потенция (воля плюс возможность) к достройке природы до совершенства» (природа понимается здесь как повсе­дневная эмпирическая данность реальности). В отношении соци­альном она относится, по большей части, к сфере гражданских и во­инских добродетелей, и представляет собой конструкцию норма­тивной маскулинности.

Сущее и должное схватываются здесь в обоих смысловых ас­пектах - «платоновском» и «аристотелевском» - и образуют семан­тическую оппозицию на уровне повседневного значения слова. Нормативность означает, что должное обладает некоторыми каче­ствами над-эмпиричности, - поскольку должное конституируется в этой связи как совершенство. Совершенство же едва ли может зада­ваться как всецело принадлежащее «ткани повседневности», эмпи­рической реальности.

Однако же, нормативность имеет и свою оборотную сторону -предписательность. Virtus предстает нагруженным декларативным пафосом преобразования мира. Целью этого преобразования объяв­ляется достижение должного в мире эмпирическом. Совершенство должно быть декларировано как принадлежащее иной реальности, отличной от повседневности в ее обыденности, - именно для того, чтобы оно могло состояться как факт повседневности. Должное (нагруженное семантикой идеального и потенциального одновре­менно) предстает здесь как нечто, что может быть достигнуто в эм­пирической реальности. Здесь заслуживает особенного внимания момент декларативности. Он означает, что совершенство, будучи необходимым условием вполне конкретных повседневных дискур­сов, должно - в целях сохранения единства и континуальности по­вседневной реальности - быть декларированным как дистантное по отношению к «неразвитой природе» - т.е., к этой самой повседнев­ной эмпирической реальности. В этом и состоит компонент над-эм­пиричности в семантике virtus.

Декларация эта не означает, таким образом, действительной те­леологии выхода за пределы эмпирической реальности (например, в сферу идей или сферу потенциального). Напротив, она осуществ­ляется с целью верификации и легитимации эмпирической реаль­ности. Совершенство, таким образом, декларируется как вне-реаль­ное или над-реальное путем утверждения его идеальности/потен­циальности, - для того, чтобы оно могло при этом оказаться вклю­ченным в круг самых важных реалий повседневности. Сущее и должное помещаются здесь, таким образом, в единый континуум повседневной эмпирической реальности. Изречение Цицерона, ко­торое приведено в качестве примера к четвертому значению в уже цитированной здесь словарной статье, подтверждает такое рас­смотрение. Virtus - это некоторым определенным образом «разви­тая», достроенная реальность-данность.

Однако, декларативность, о которой идет речь, одновременно является завершающим элементом в конструкции онтологического вуалирования virtus: над-эмпиричность лишь декларируется, но декларируется обязательно. О включенности же понятия в эмпири­ческий континуум реальности умалчивается именно для того, что­бы сделать возможной эту континуальность эмпирической реаль­ности. Тем самым семантика понятия virtus приобретает отчетли­вую двойственность; она начинает описывать два различаемых он­тологических плана реальности одновременно, в их совокупности; эта двойственность будет сопровождать семантику virtus вплоть до наших дней.

Итак, каковы же основные выводы, которые позволяет сде­лать латинское понятие virtus относительно особенностей, харак­теризующих конструирование его значения? Virtus содержит в себе разделение реальности на сущее и должное с постулировани­ем последнего в качестве сложной над-эмпирически-релятивной конструкцией сугубо эмпирического смысла. Виртуальное декла­рируется как над-эмпирическое для того, чтобы оно могло состо­яться именно как факт реальности эмпирической. Сама эта декла­ративность является принципиальным моментом онтологического сокрытия.

Virtus совмещает в себе «платоновский» и «аристотелевский» варианты трактовки над-эмпирического. Это обстоятельство ока­жется существенно важным для дальнейшего повседневного и тер-

26 E. Tapamyma Философия виртуальной реальности