книги / Мир истории. Начальные века русской истории
.pdf
Заставка Юрьевского |
Для |
эпохи |
существования суверенных |
княжеств |
евангелия начала XII века. |
XII—XIII веков, выкристаллизовавшихся из |
Киевской |
||
|
Руси, по-прежнему важнейшим историческим источ |
|||
|
ником являются летописи. В многочисленных трудах |
|||
|
советских историков и литературоведов разносторонне |
|||
|
рассмотрены как общерусские летописи, так и лето- |
|||
|
писание разных княжеств. |
|
||
|
В обширной и поневоле разноречивой литературе |
|||
|
о русском средневековом летописании помогают ори |
|||
|
ентироваться два труда, посвященных библиографии |
|||
|
и историографии летописания: это работы В. И. Буга |
|||
|
нова и Р. П. Дмитриевой. |
|
||
|
Если |
X век |
оставил нам только летопись Киева, |
|
|
то XI век, когда государственное летописание в столи |
|||
|
це непрерывно продолжалось, добавил летопись Нов |
|||
|
города, нередко дававшую иную, местную оценку |
|||
|
событиям и деятелям. В будущей боярской респуб |
|||
|
лике (с 1136 года) явно просматривается интерес к |
|||
|
жизни города, отрицательно оцениваются некоторые |
|||
|
киевские князья. Возможно, что инициатором первой |
|||
|
летописи «Господина Великого Новгорода» был нов |
|||
|
городский посадник Остромир. |
|
||
|
В XII столетии летописание перестает быть при |
|||
|
вилегией только этих двух городов и появляется почти |
|||
|
в каждом крупном феодальном центре. |
Летописи |
||
продолжали вести и в Киеве и в Новгороде. Историческими источниками являются и разного
жанра литературные произведения XII—начала XIII века, из которых особо следует отметить «Слово о полку Игореве» и два произведения (принадлежа щие разным авторам), связанные с именем Даниила Заточника.
«Слово о полку Игореве» написано в Киеве в 1185 году человеком, который по своему положе нию в обществе, политическим взглядам и династи ческим симпатиям и даже по языку был близок к
Петру Бориславичу, летописцу второй половины XII века.
Автор «Слова» был не только поэтом, но и глубоким историком, заглядывавшим на восемь веков в глубь от своей эпохи. Этой поэме подражали не только со временники (летописная Повесть о походе 1185 года), но и писатели начала XIII века, ее цитировали пско вичи в начале XIV века, а после Куликовской битвы в подражание «Слову» в Москве была написана поэма о победе над Мамаем «Задонщина». Затем рукописи «Слова», существовавшие в разных концах Руси, за терялись, и только в 1792 году в Ярославле был об наружен сборник, содержавший и «Слово о полку Игореве». Только два десятка лет драгоценная руко пись была доступна изучению — в наполеоновский пожар 1812 года она сгорела в Москве на Разгуляе.
233
К счастью, с нее успели снять копию и, кроме того, опубликовать типографски в 1800 году.
Несмотря на то что подлинник рукописи изучали крупнейшие знатоки (Н. М. Карамзин, чешский ученый И. Добровский и многие другие), вскоре после утраты рукописи появились сомнения в подлинности самого «Слова». Слишком уж высокий уровень культуры де монстрировала эта поэма. Ее называли кустом роз на
ржаном поле. Но с тех пор нам стал значительно
лучше известен общий уровень русской культуры, в который гармонично вписывалось «Слово». Сомнения
в подлинности возродились в XX веке: во время не мецкой оккупации Франции в Париже появилась кни га, автор которой, А. Мазон, пытался доказать, что «Слово» — подделка XVIII века. Однако тщательный анализ языка поэмы и имеющихся в ней половецких слов, произведенный лингвистами-русистами и тюрко логами, показал, что русский язык «Слова о полку Игореве» — подлинный язык XII века. Что же касается
половецких включений, то этот вымерший тюркский язык стал известен ученым (благодаря находке в библиотеке поэта Петрарки латинско-половецко-пер- сидского словаря) только в середине XIX века, уже после гибели рукописи «Слова».
«Слово о полку Игореве» написано в связи с раз громом войск северского князя Игоря половецким ха ном Кончаком в 1185 году и стремительным походом Кончака на Киев. Среди князей обнаружились распри
и «непособие» великому князю. Поэма целиком об ращена против княжеских раздоров и «неодиначества». Автор поэмы — вдохновенный патриот, который вы ступал не против существовавших тогда суверенных княжеств, а против разброда перед лицом общерус ской опасности.
Очень важны для науки два литературных произ ведения — «Слово Даниила Заточника» и «Моление Даниила Заточника», иногда ошибочно приписываемые одному лицу.
Источники по истории русских княжеств XII— XIII веков многочисленны и разнообразны. Изучение их и извлечение из них данных о хозяйстве, социаль ной структуре, политическом строе и общественной мысли еще далеко не закончено. Для уяснения со временного состояния источниковедения следует об ратиться к уже рекомендованному выше изданию «Советское источниковедение Киевской Руси» (Л., 1979).
Общему историко-географическому обзору рус
ских княжеств посвящена солидная работа А. Н. На сонова «Русская земля и образование территории
234
древнерусского государства» (М., 1951), снабженная рядом подробных карт.
Монографии, посвященные истории отдельных княжеств в «удельный период», начали появляться еще в XIX веке (труды П. В. Голубовского, Д. И. Багалея, М. С. и А. С. Грушевских, Д. И. Иловайского, Корсакова, Костомарова и др.), но они в значительной мере устарели.
Появился ряд монографий и в советское время. В 1975 году группа авторов осуществила в одном издании обзор целого ряда Русских земель X—XIII ве
ков и их соседей.
Все разделы снабжены картами, поясняющими гра ницы княжеств, местонахождение городов, отдель ные события.
К сожалению, в эту книгу не может вместиться
история всех полутора десятков русских земель, на
которые распалась Киевская Русь в XII веке. Здесь
рассмотрены лишь важнейшие княжества, игравшие роль в общерусских делах (подразделенные на два ре
гиона — южный, наиболее древний, и северный). За
пределами рассказа остались княжества Переяслав ское, Турово-Пинское, Смоленское, Рязанское.
ЮЖНОРУССКИЕ
КНЯЖЕСТВА
В XII — НАЧАЛЕ XIII ВЕКА
КИЕВСКОЕ КНЯЖЕСТВО
Для автора «Слова о полку Игореве» Киевское княжество было первым среди всех русских княжеств. Он трезво смотрит на современный ему мир и не считает уже Киев столицей Руси. Великий князь ки евский не приказывает другим князьям, а просит их вступить «в злат стремень... за землю Русскую», а иногда как бы спрашивает: «не думаешь ли ты при лететь сюда издалека, чтобы охранять отчий золотой трон?», как обратился он ко Всеволоду Большое Гнездо.
Автор «Слова» с большим уважением относится к суверенным государям, князьям других земель, и со вершенно не предлагает перекраивать политическую карту Руси. Когда он говорит о единстве, то имеет в виду лишь то, что было вполне реально тогда: военный союз против «поганых», единую систему обо
роны, единый замысел далекого рейда в степь. |
Но |
|
на гегемонию Киева автор «Слова» |
не притязает, |
так |
как давно уже Киев превратился |
из столицы Руси |
|
в столицу одного из княжеств и находился почти в равных условиях с такими городами, как Галич, Чер
нигов, Владимир на Клязьме, Новгород, Смоленск. От личала Киев от этих городов лишь его историческая слава и положение церковного центра всех русских земель.
До середины XII века Киевское княжество занима ло значительные пространства на Правобережье Днеп ра: почти весь бассейн Припяти и бассейны Тетерева,
Ирпеня и Роси. Только позднее Пинск и Туров обосо бились от Киева, а земли западнее Горыни и Случи отошли к Волынской земле.
Особенностью Киевского княжества было большое количество старых боярских вотчин с укрепленными замками, сосредоточенных в старой земле Полян на юг от Киева. Для защиты этих вотчин от половцев еще в XI веке по реке Роси (в «Поросье») были посе лены значительные массы кочевников, изгнанных по ловцами из степей: торков, печенегов и берендеев, объединенных в XII веке общим именем — Черные Клобуки. Они как бы предвосхищали будущую погра ничную дворянскую конницу и несли пограничную службу на огромном степном пространстве между Днепром, Стугной и Росью. По берегам Роси возникли города, заселенные черноклобуцкой знатью (Юрьев,
Торческ, Корсунь, Дверен и др.). Защищая Русь
236
князей. В Галиче, в Полоцке, в Турове сидели свои особые князья. Кругозор киевского летописца сузил ся до киево-черниговских конфликтов, в которых, правда, принимали участие и византийский царевич, и венгерские войска, и берендеи, и половцы.
После смерти незадачливого Ярополка в 1139 го ду на киевский стол сел еще более незадачливый Вячеслав, но продержался всего лишь восемь дней — его выгнал Всеволод Ольгович, сын Олега «Гориславича».
Киевская летопись изображает Всеволода и его братьев хитрыми, жадными и криводушными людь ми. Великий князь непрерывно вел интриги, ссорил родичей, жаловал опасным соперникам далекие уделы в медвежьих углах, чтобы удалить их от Киева.
Попытка вернуть Новгород не увенчалась успехом, так как новгородцы выгнали Святослава Ольговича «про его злобу», «про его насилье».
Игорь и Святослав Ольговичи, братья Всеволода, были недовольны им, и все шесть лет княжения про шли во взаимной борьбе, нарушениях присяги, заго ворах и примирениях. Из крупных событий можно отметить упорную борьбу Киева с Галичем в 1144— 1146 годах.
Всеволод не пользовался симпатиями киевского боярства; это отразилось и в летописи, и в той харак теристике, которую взял из неизвестных нам источ ников В. Н. Татищев: «Сей великий князь муж был ростом велик и вельми толст, власов мало на главе имел, брада широкая, очи немалые, нос долгий. Мудр (хитер.—Б. Р.) был в советах и судах, для того, кого хотел, того мог оправдать или обвинить. Много на ложниц имел и более в веселиях, нежели в расправах
упражнялся. Чрез сие киевлянам тягость от него была великая. И как умер, то едва кто по нем, кроме баб любимых, заплакал, а более были рады. Но при том более... тягости от Игоря (его брата.— Б. Р.), ведая его нрав свирепый и гордый, опасались».
Главный герой «Слова о полку Игореве» — Свято слав Киевский — был сыном этого Всеволода. Всеволод умер в 1146 году. Дальнейшие события ясно показали, что главной силой в княжестве Киевском, как и в Нов городе, и в других землях в это время, являлось бо ярство.
Преемник Всеволода, его брат Игорь, тот самый князь свирепого нрава, которого так опасались киев ляне, вынужден был присягнуть им на вече «на всей их воле». Но не успел еще новый князь отъехать с вечевого собрания к себе на обед, как «кияне» броси лись громить дворы ненавистных тиунов и мечников, что напоминало события 1113 года.
Руководители киевского боярства, Улеб тысяцкий
238
