Легитимация преобразований

Как же все-таки быть, если рассматриваемые процессы – в силу отсутствия элементарной политической культуры у властей всех уровней – уже развиваются более или менее одновременно? И в этом случае целесообразно придерживаться признанных в мире принципов права (и, прежде всего, не нарушения, а изменения быстро устаревающих законов) и принятых норм (демократизма, постепенности, поэтапности и иных).

В данном вопросе также обозначились две крайние, хотя и родственные своим пренебрежением к названным принципам и нормам, позиции. На одном полюсе – высшие должностные лица Чечни и Татарстана, прямо отрицавшие саму возможность и необходимость легального изменения устаревших законов и обязательность их исполнения до момента отмены. Они оправдывали правовой нигилизм, нарушение правовых норм, попирая известный с Рима принцип: Закон суров, но это закон. Так, президент РТ называл "нарушение ряда существующих законов и законодательных актов" "вынужденным" и даже "цивилизованным" делом (См.: Федерализм...–С.6). И на деле, два эти субъекта федерации, не подписавшие Федеративный договор, дружно проваливали все российские выборы и референдумы, используя всевозможные способы лишения российских граждан их законных прав и представительства в центре. Вне понимания властей оставалось, что их отказ от участия в этих российских мероприятиях, т.е. фактически – от российского гражданства, делал их лицами без гражданства на земле России и подрывал легитимность их власти. После подписания Договора РФ-РТ ситуация несколько изменилась.

На другом полюсе – власти РФ, принявшие Конституцию, игнорирующую необходимость переходного устройства и диалога с каждой из сторон, прежде всего с жителями республик, оставшимися законопослушными гражданами.

Практика Восточной Европы

Реформа государственного устройства в Восточной Европе также долго сводилась к федерализации и включала ряд вариантов:

1) Федерализация псевдофедераций, основанных на этногосударственности, привела к дезинтеграции и распаду страны прежде всего по экономическим причинам (передел собственности между старыми и новыми элитами, а также между столичными и провинциальными кланами в СССР, СФРЮ, ЧСФР), а также из-за совмещения по времени процессов федерализации и демократизации при неподготовленном сознании населения. Данная тенденция прямо противостоит интеграционным процессам, преобладающим в мире;

2) Стремление этносов к культурной автономии и борьба за повышение государственного статуса своих территориальных автономий (Косово и ТССР-РТ до определенного момента);

3) Переход унитарного государства в статус федеративного путем его аншлюса, присоединения к реальной федерации (ГДР). Неудачный опыт федерализации суперунитарных государств еще раз показывает необходимость предварительных условий, прежде всего специальных законов, позволяющих изменить статус. Так, односторонние действия (без согласия союзной республики или непременного соглашения по спорным вопросам) по преобразованию автономии в союзную республику (т.е. о выходе из состава крупной республики) задевают интересы последней. А преобразование автономий в республики часто сопряжено с вопросом границ и территориальной принадлежности и довольно сложно и болезненно реализуется на практике. Подобные решения не могут не вызывать ответную негативную реакцию более крупного образования. В свою очередь, одностороннее провозглашение независимости союзной республикой порождает ответный сепаратизм у автономий.