книги / Самоубийство Социолог. этюд

Пережила бурю только одна коллективная сила — госу­ дарственная власть. По необходимости она стремилась по­ глотить все формы деятельности, носившие социальный ха­ рактер, и вне ее осталась лишь пыль людская. Но тогда ей пришлось взять на себя огромное число функций, для кото­ рых она не годилась и которые плохо исполняла. Много раз уже было замечено, что ее страсть все захватывать равна только ее бессилию. Только болезненно перенапрягая свои силы, сумела она распространиться на все те явления, кото­ рые от нее ускользают и которыми она может овладеть, лишь насилуя их. Отсюда расточение сил, в котором ее упрекают и которое действительно не соответствует полученным ре­ зультатам. С другой стороны, частные лица не подчинены более никакому другому коллективу, кроме нее, так как она единственная организованная коллективность. Только через посредство государства они чувствуют общество и свою за­ висимость от него. Но государство далеко стоит от них и не может оказывать на них близкого и непрерывного влияния. В их общественном чувстве нет поэтому ни последователь­ ности, ни достаточной энергии. В течение большей части их жизни вокруг них нет ничего, что оторвало бы их от них самих и наложило бы на них узду. При таких условиях они неизбежно погружаются в эгоизм или в анархию. Человек не может привязаться к высшим целям и подчинить себя дисци­ плине, когда он не видит над собой ничего, с чем он был бы связан. Освободить его от всякого социального давления — значит предоставить его самому себе и деморализовать его. Таковы две основные черты нашего морального состояния. В то время как государство разбухает и гипертрофируется, чтобы прочно охватить индивидов, и не достигает этого, индивиды, ничем между собой не связанные, катятся друг через друга, как молекулы жидкости, не встречая никакого центра сил, который бы их удержал, прикрепил, организо­

вал.

Время от времени, чтобы помочь злу, предлагают возвра­ тить локальным группам некоторую долю их былой автоно­ мии — это называют «децентрализовать». Но единственной истинно полезной децентрализацией будет лишь такая, ко­

торая произведет в то же время наибольшую концентрацию социальных сил. Не ослабляя уз, которые привязывают каж­ дую часть общества к государству, надо создать моральные власти, которые оказывали бы на толпу индивидов влияние, какого государство не имеет. Но в настоящее время ни ком­ муна, ни департамент не имеют в наших глазах достаточно авторитета, чтобы оказывать подобное влияние; мы видим в них только условные этикетки, лишенные всякого значе­ ния. Вообще говоря, мы предпочитаем, конечно, жить там, где родились и выросли. Но местных отечеств больше нет и быть не может. Общая жизнь страны, окончательно объе­ диненная, не допускает подобного рассеяния. Можно жалеть о том, чего нет, но эти сожаления тщетны. Нельзя искус­ ственно воскресить дух партикуляризма, который не имеет больше почвы. Можно еще при помощи каких-нибудь остро­ умных комбинаций улучшить функционирование правитель­ ственной машины, но этим путем немыслимо изменить мо­ ральную основу общества. Может быть, удастся несколько облегчить министерства, слишком заваленные работой, до­ ставить несколько больше материала для деятельности мест­ ных властей, но каждая область не станет, благодаря этому, активной моральной средой. Административных мер недо­ статочно, чтобы достигнуть подобного результата, да и ре­ зультат этот сам по себе и невозможен, и нежелателен.

Единственная децентрализация, которая не разбивала бы национального единства и в то же время позволила бы уве­ личить число центров общей жизни, это та, которую можно было бы назвать профессиональной децентрализацией. Так как каждый из этих центров был бы очагом лишь одной спе­ циальной и ограниченной сферы деятельности, то они были бы неотделимы один от другого, и индивид мог бы поэтому привязаться к одному из них, не порывая своей солидарно­ сти с целым. Социальная жизнь только тогда может делить­ ся, сохраняя единство, когда каждое из этих подразделений представляет особую функцию. Это поняли те писатели и государственные люди — и число их все увеличивается,94 — которые хотели бы сделать профессиональную группу базой нашей политической организации, т. е. разделить избира­

тельную коллегию не по территориальным округам, а по кор­ порациям. Но только для этого надо прежде всего организо­ вать корпорацию. Надо, чтобы она была чем-то большим, чем простое собрание индивидов, которые встречаются в день выборов, не имея между собой ничего общего. Она только тогда будет в состоянии исполнять предназначаемую ей роль, когда перестанет быть условным, временным соединением и сделается определенным институтом, коллективной лично­ стью, имеющей свои нравы и свои обязанности, свое единст­ во. Великая трудность задачи состоит не в том, чтобы поста­ новить декретом, что представители будут избираться по про­ фессиям и что их приходится сколько-то на долю каждой из них, а в том, как сделать, чтобы каждая корпорация стала •моральной индивидуальностью. Иначе мы только прибавим искусственную и внешнюю рамку к тем, которые существу­ ют и которые мы хотим заменить.

Таким образом монография о самоубийстве захватывает область, которая лежит за пределами того частного разряда фактов, который она специально изучает. Поднимаемые ею вопросы совпадают с самыми важными практическими проб­ лемами современности. Ненормальный рост самоубийств и общее тяжелое состояние современных обществ имеют общие причины. Это небывало огромное число самоубийств доказы­ вает, что цивилизованные общества находятся в состоянии глубокого преобразования, и свидетельствует о серьезности недуга можно даже сказать, что она измеряется этим чис­ лом. Когда теоретик говорит об этих страданиях, можно ду­ мать, что он преувеличивает или неверно объясняет их. Но здесь, в статистике самоубийств, они как бы регистрируют­ ся сами собой, не оставляя места личной оценке. Нельзя ос­ тановить дальнейший упадок коллективного духа, не ослабив коллективную болезнь, в отношении которой он является признаком и равнодействующей. Мы показали, что для дости­ жения этой цели нет надобности ни искусственно возрож­ дать устарелые социальные формы, которым можно сообщить лишь видимость жизни, ни изобретать новые формы, не имею­ щие себе аналогов в истории. Но надо разыскать в прошлом зародыши новой жизни и ускорить их развитие.

Мы не могли пытаться в настоящем труде определить с большей точностью, в какой форме эти зародыши разо­ вьются в будущем, т. е. какова будет в деталях, профессио­ нальная организация, которая нам нужна. Лишь после спе­ циального исследования о корпоративном режиме и законах его эволюции можно было бы точнее формулировать выше­ приведенные заключения. И не надо преувеличивать интере­ са, какой представляют те слишком подробные программы, которые обычно любили составлять политические философы. Это фантазии, слишком удаленные от сложности фактов, что­ бы годиться для чего-нибудь на практике. Социальная дейст­ вительность слишком сложна и слишком мало известна, что­ бы можно было предвидеть подробности. Только прямое сопри­ косновение с вещами сообщает данным науки недостающую им определенность. Раз установлено, что зло существует, раз мы знаем, в чем оно состоит и от чего оно зависит, знаем, следовательно, общий характер лекарства и способ его при­ менения, то надо не планы составлять, которые заранее все предвидят, а решительно взяться за дело.

1См. две работы этого ученого: С^иеТек*. 5иг ГЬопнпе е! 1е б6уе1орретеп1 с!е зез ?аси116з ои Езза» бе рЬу81цие зоаа1е. Т. 1—2. Рапз, 1835.; 1бет. Ии вуз^ете зоаа! е1 без 1о1з ци! 1е гёд15зещ. Рапз, 1848. Если Кетле первый сделал попытку объяснить эту регулярность научным путем, то не он пер­ вый сделал это открытие. Настоящим основателем моральной статистики был пастор Зюсмильх (5й55шИсЬ) в своей работе «В1е СоНИсЬе Огбпипд ш беп Уегапбегипдеп без шепзсЬНсЬеп СезсЫесЫез, айв бег СеЪиг*, б е т Тобе ипб бег РоПрНапгипд бе$5е1Ьеп егулезеп» (три тома, 1742).

См. по тому же вопросу: Шадпег. 01е СезеИгтазз^дкек... ТеП 1; ОгоЫзсЬ. В1е МогаПзсЬе 5Ш15Нк ипб б1е тепзсЬПсЬе УУ’Шепв^геШеН. 1.е1р21д, 1867 (осо­ бенно с. 1—58); Мауг. И^е Сезе^гтазыдкек 1т СезеНзсЪаМеЪеп. МйпсЬеп, 1877; ОеШпдеп. МогаЫаНзИк. 5. 90 и. а.

2 Эти соображения дают лишнее доказательство тому, что раса не может влиять на социальный показатель самоубийств. Б самом деле, этнический тип является вместе с тем родовым типом; он содержит в себе только общие признаки известной значительной массы индивидов. Самоубийство, напро­ тив, является исключительным фактом. Раса, следовательно, не содержит

всебе ничего такого, что могло бы быть достаточной причиной самоубий­ ства, иначе последние были бы более распространены, чем это наблюдается

вдействительности. Нам могут возразить, что хотя ни один из элементов,

входящих в состав расы, не может рассматриваться как достаточная причи­ на самоубийства, тем не менее раса как таковая может сделать людей более восприимчивыми к воздействию причин, действительно порождающих самоубийства. Но даже если бы факты и оправдывали эту гипотезу, чего в действительности нет, то нужно во всяком случае признать то обстоятельст­ во, что этнический тип — фактор очень слабой силы, раз его предполагаемое влияние не в состоянии проявиться в большинстве случаев и может сказы­ ваться только в виде исключения. Словом, раса не может объяснить, почему из 1 млн. субъектов, принадлежащих к одной и той же расе, находится всего 100—200 убивающих себя ежегодно.

3 Таково в основе своей то мнение, которое высказывает Дробиш в при­ веденной выше книге.

4 Эта аргументация не верна к тому же по отношению к самоубийству, хотя именно в данном случае она подкупает сильнее, чем во всяком другом. Она может быть применена с одинаковым успехом к преступлению в его самых различных формах. Преступник, на самом деле, настолько же исклю­ чительное существо, как и самоубийца, и поэтому природа среднего типа никоим образом не может нам объяснить движения преступности. То же самое касается и брака, хотя наклонность к нему сильнее распространена, чем предрасположение убивать других или себя самого. В течение каждого периода жизни число людей, вступающих в брак, является незначительным меньшинством по сравнению с холостым населением того же возраста. Так, во Франции в возрасте 25—30 лет, т. е. в эпоху, когда стремление вступать в брак достигает своего максимума, на 1.000 холостяков каждого пола при­ ходится ежегодно 176 мужчин и 135 женщин, вступающих в брак (1877— 1881 гг.). Если поэтому наклонность к браку, которую не надо смешивать со склонностью к половому общению, только у небольшого числа субъектов достигает той силы, которая может заставить их удовлетворить своему же­ ланию, то состояние брачности в данный момент не может быть объяснено той энергией, какой располагает в этом направлении средний тип. В дейст­ вительности и здесь, как в том случае, когда дело касается самоубийства, статистические цифры выражают не среднюю интенсивность индивидуаль­ ных предрасположений, но интенсивность коллективной силы, толкающей людей к браку.

5 И не одной только этой статистикой; все данные моральной статисти­ ки, как показывает предыдущее примечание, приводят к тому же выводу.

6 Тагбе. Ь а $осю1од(е 61ётпеп1а1ге / / Аппакв 4е 1'1пвйШ 11Легпа(юпа1 Ле $ос1о1од1е. Р. 213.

7 Мы говорим «в этих рамках», потому что все, что есть существенного в этой проблеме, не могло бы быть решено таким образом. В самом деле, если хотят объяснить себе вышеуказанную непрерывность, то важно обна­ ружить не только то, каким образом обычаи и правила одного периода не забываются с наступлением следующего, но также и то, каким образом они сохраняют всю силу своего авторитета и продолжают функционировать. Из

того, что новое поколение может узнать от старого путем передачи от инди­ вида к индивиду, что делали их предки, еще не вытекает, что они неизбежно должны были следовать их примеру. Что же их к этому вынуждает? Уваже­ ние к привычке, авторитет предков? Но тогда причиной непрерывности яв­ ляются уже не индивиды, служащие только проводниками идей и привычек, а то в высшей степени коллективное состояние духа, которое делает пред­ ков данного народа предметом особого уважения. Это состояние духа им­ понирует индивидам. Совершенно так же, как и склонность к самоубийст­ ву, оно имеет для данного общества определенную степень интенсивности в зависимости от того, в какой степени индивиды подчиняются традиции.

8 См. в главе II «Кёд1ез <1е 1а тёгЬоде зосю1од|цие».

9 Тагбе. Ор. а*. / / Аппа1ез бе ПпзШиГ с!е 5оао1од1е. Р. 222. 10 См.: Ргагег, СоМеп ВоидЬ. Р. 9 е*с.

11 Необходимо прибавить, во избежание всяких неточных толкований, что этим мы отнюдь не говорим, что существует точная граница, где конча­ ется индивидуальное и начинается социальное царство. Соединение элемен­ тов не создается одним взмахом и не сразу производит свои результаты; для его образования необходимо время, и, следовательно, существуют моменты, когда его реальность сомнительна. Таким образом, от одной категории к другой переход совершается без всякого скачка; но из этого еще не следу­ ет, что их не надо различать. В противном случае, в мире ничего нельзя было бы различать, если вспомнить, что, с одной стороны, не существует совершенно отдельных друг от друга родов и что, с другой стороны, эволю­ ция совершается непрерывно.

12 Мы надеемся, что после этого разъяснения нас не будут больше упре­ кать в желании ставить в социологии внешнее вместо внутреннего. Мы ис­ ходили из внешнего потому, что только оно непосредственно дано нам, но делаем это для того, чтобы перейти к внутреннему. Это, конечно, очень сложный прием, но у нас нет другого, раз мы хотим руководиться в своем изыскании порядком фактов, которые собираемся изучать, а не личным чувст­ вом, которое они в нас вызывают.

13Д ля того чтобы узнать, насколько это уважение сильнее в одном общест­

ве в сравнении с другим, надо обращать внимание не только на абсолютную строгость репрессии, но и на место, занимаемое ею в общем уложении о наказаниях. Убийство наказывается смертью теперь, как и в предыдущие века; но в настоящее время простое лишение жизни является относительно более суровой карой, потому что оно представляет собой высшую степень наказания; тогда как в прежнее время оно могло быть еще усилено. Но так как это усиление не применялось в те времена по отношению к убийству обыкновенному, то из этого можно вывести заключение, что это последнее вызывало тогда меньшее осуждение.

14 Точно так же, как физика не может рассматривать верования в Бога, как творца мира физического, наука морали не может рассматривать докт­ рины, утверждающей, что Бог есть творец морали. Вопрос этот выходит из границ научной задачи, и мы не можем высказаться ни за какое его реше­ ние. Мы можем говорить только о вторичных причинах.

15 Тагйе. Ор. сК. Р. 212.

16 См.: Ое1аде. 51гикс1иге с1и рго(ор1азте. Раз51т; \Уе1з51папп. Ь’ЬёгёёПё;

и все другие приближающиеся к Вейсману теории.

17 Укажем, между прочим, что эта прогрессия установлена только для европейских народов, где альтруистический вид самоубийства встречается сравнительно редко. Может быть, она не верна относительно этого послед­ него. Возможно, что этот вид достигает своего апогея скорее в зрелом воз­ расте, в тот момент, когда человек живее всего принимает участие в соци­ альной жизни. То отношение, которое существует между этим видом само­ убийства и убийством и о котором мы будем говорить в следующей главе, подтверждает эту гипотезу.

18 Не желая вовсе поднимать метафизического вопроса, трактовать ко­ торый мы совершенно не собираемся, мы должны заметить, что эта статис­ тическая теория не лишает человека известного рода свободы. Напротив, она оставляет этот вопрос открытым в гораздо большей степени, чем тео­ рия, делающая индивида источником социальных явлений. В самом деле, каковы бы ни были причины, от которых зависит правильность коллектив­ ных проявлений, они не могут не приводить к тем результатам, к которым они фактически приводят. Ибо иначе эти результаты могли бы произвольно меняться, в то время как причины остаются неизменными. Поэтому, если они присущи индивидам, они не могут не приводить к вполне определенным поступкам тех из них, в которых они пребывают; следовательно, приняв эту гипотезу, невозможно избежать самого сурового детерминизма. Но дело обстоит совершенно иначе, если это постоянство демографических явлений порождается силой, лежащей вне индивидов; ибо эта сила не оказывает на одних субъектов преимущественного действия перед другими. Она требует известного количества актов, и ей все равно, исходят ли эти акты от этого индивида или от другого. Можно допустить, что число тех, кто успешно сопротивляется ей, компенсируется числом тех, кто ее покоряет. В общем, наша концепция стремится только к тому, чтобы доказать, что помимо фи­ зических, химических, биологических и психологических сил, существуют еще силы социальные, которые оказывают свое влияние на индивидов извне так же, как и силы, упомянутые выше. Поэтому если первые не исключают человеческой свободы, то нет основания думать, что дело обстоит иначе со вторыми. Вопрос одинаково поставлен как по отношению к первым, так и по отношению ко вторым. Когда обнаруживается очаг эпидемии, то интен­ сивность последней предрешает вытекающий из нее процент смертности, но это вовсе не значит, что уже заранее намечены те, которых эта эпидемия захватит. Совершенно в таком же положении находятся самоубийцы по от­ ношению к тенденциям, ведущим к самоубийству.

19 См. введение в «Пшзюп ёи (гауаП зоааЬ.

20 Библиография вопроса: ВиопаГеёе Арр1апо. ШзГснге сгШдие ет рЬИозорЫцие ёи зш аёе. 1762. Тгаё. 1г., Рапз, 1843; Воигцие1о{. КесЬегсНез зиг 1ез орииопз ёе 1а 1ёд1з1а(юп еп шаИбге ёе шог($ УоЬпЫгез / / ВМоёгёцие бе !’Есо1е ёез СЬаг(ез. 1842 е* 1843; Сиегпезеу. ЭДаёе, Ыз1огу о! (Ье репа! 1а\уз. №чг-Уогк, 1883; Сагпзоп. Ье зш аёе еп ёгоН гошаш е( еп ёгоК 1гапса1з. Тои1оизе, 1883; Шупп ^ еэсо и . 5ш аёе. Ьопёгез, 1885. Р. 43—58; Се1дег. Пег 5е1Ъз1шогё 1гп к1а5315сЬеп А1(ег(иш. АидзЬоигд, 1888.

21Сагпзоп. Ор. ск. Р. 77.

22Регп. Опёс1ёю-5шаё1о. Р. 61—62.

23ОпдЁпез ёи ёгок Ггап?а15. Р. 371. 24 РегН. Ор. ск. Р. 62.

25 Сагпзоп. Ор. ск. Р. 144—145.

26 Регп. Ор. ск. Р. 63-64.

27 Коран. III. Ст. 139.

28 Там же. XVI. Ст. 63.

29 Там же. ЬУ1. Ст. 60.

30 Там же. XXXIII. Ст. 33.

31 Апз1о1е1ез. ЕгЬ. №с., V, II, 3.

32 ЕзсЬше С. С1&5)рЪоп. Р. 244; Платон. Законы. IX, 12.

33 Оюп СНгузозгоше.Ог., 4, 14 (<5ё. ТеиЬпег, V, 2. Р. 207). 34 Ме1е1. Её. Ке18ке. АНспЬигд. 1797. 5. 198 и. а, 34 Валерий Максим, 2, 6, 8.

36 Валерий Максим, 2, 6, 7.

37 Зепмиз. XII, 603.

38Ьазаи1х. ОЪег сПе ВйсЬег ёе5 Коетд$ Миша (в своих «Егиёев ё ’апкцикё с1аз51цие», Р. 63; мы цитируем по Гайгеру, с. 63).

зл Зегушз. 1-ос. Ск. - РИпе. Н1з1. N81. XXXVI, 24. 40 III, 1к. И; II, 3.

41 1пз1. Ога!., VII, 4, 39. - Пес1аш. 337.

42 Дигесты. Кн. Х1ЛХ, гл. XVI, закон 6, § 7.

43 Там же. Кн. XXVIII, гл. III, закон 6, § 7.

44 Там же. Кн. XI.VIII, гл. XXI, закон 3, § 6.

45 В период конца республики, и начала имерии. См.: Се1дег. Ор. ск. Р. 69.

46 Но даже и это право начинает встречать несочувствие в обществе. 47 См.: Се|дег. Ор. ск. Р. 58—59.

48 См. наше «Омзюп ёи 1гауаН зошаЬ (кн. И).

49СЬаиззшапё. СоШпЬийоп а Ге1иёе ёе 1а з1 а11$1 !дие сптшпеПе. Ьуоп, 1881. На криминологическом конгрессе в Риме в 1887 г., г-н Аакассань, впрочем, отказался от авторства этой теории.

50Библиография. — Сиеггу. Езза| зиг 1а зДОйзНцие шога1е ёе 1а Ргапсе; СагашпеПН. Эи зшаёе, ёе ЫгёпаНоп шеп!а1е е! ёез сНшез соп1ге 1ез регзоппез, сотрагёз ёапз 1еигз гаррог!з гёаргоциез. Т. 2. 1840; Оезрше. РзусЬо1од1е

1П1ета1юпа1 ё'АтЬгоро1од1е спттеИе. Топпо. 1886—1887. Р. 202 е!с.; Тагёе. Сг1шта1к6 сотрагёе. Р. 152 е!с.; Регп. Ор. ск. Р. 253 е!с.

51ОеПтдеп. МогакгаИзИк. Р. 526.

52МогзеШ. Ор. ск. Р. 333. В «Лс1ез ёи сопдгез ёе Коше» (р. 205) т о т же

автор высказывает, однако, сомнения относительно существования подоб­ ного антагонизма.

53СагашнеПЬ. Ор. ск. Р. 310 е!с.

54Ыз1е. Ор. ск. Р. 67.

55Реггиз. Иез рпзоптегз, йе ПтрНзоппетеп* е! ёез рпзопз. Рапз. 1850

Р.133.

36Впегге бе Во1зтоп1. Ор. сИ. Р. 95.

59ЬотЬгозо. Ь Ъ отте с п т т е!, 1габ. !г. Р. 338.

60В чем с о с т о и т это влияние? Известную долю следует, как кажется,

приписать одиночному режиму. Но мы нисколько бы не удивились, если бы

совместная жизнь в тюрьме приводила к тем же последствиям. Известно, что общество преступников и заключенных очень тесно спаяно внутри; ин­ дивид там совершенно обезличен; в том же направлении действует и тюрем­ ная дисциплина. Поэтому здесь могло бы происходить нечто подобное тому, что мы наблюдаем в армии. Эта гипотеза подтверждается тем фактом, что эпидемии самоубийств столь же часты в тюрьмах, как и в казармах.

61 Статистика, приводимая у Ферри (Регги Опиабю-зшабю. Р. 373), не более доказательна. С 1866 по 1876 гг. на итальянской каторге случилось 17 самоубийств у каторжан, осужденных за преступления против личности, и только 5 — у преступников против собственности. Но на каторге первых гораздо больше, чем последних. Поэтому цифры эти ничего не доказывают.

62По: ОеШпдеп. Мога1$Ш 15Ик. Приложение, табл. 61.

631Ы6. Табл. 109.

841Ы6. Табл. 65.

95 По таблицам, составленным Ферри.

66 Эта классификация по департаментам заимствована у Бурне: Воигпе(. Ое 1а сптшаШб еп Ргапсе е( еп ПаИе. Рапз. 1884. Р. 41, 51.

71Соображение второстепенного характера, приводимое тем же автором

вподтверждение своего тезиса, не более доказательно. Оно состоит в том, что следовало бы также учесть убийства, зачисленные по ошибке в разряд

добровольных или случайных смертей. Но так как число тех и других увели­ чилось с начала века, то он заключает из этого, что число убийств, занесен­ ных под эту рубрику, также должно было увеличиться. Итак, вот еще, гово­ рит он, серьезное увеличение, которое необходимо учитывать для точного определения изменений числа убийств. Но это рассуждение основано на недоразумении. Из того, что цифра случайных и добровольных смертей уве­ личилась, нисколько не следует того же относительно мнимых самоубийств и мнимых несчастий. Для придания подобной гипотезе вероятности следо­ вало бы признать, что административные и судебные расследования про­ изводятся в сомнительных случаях менее тщательно, чем в других, — пред­ положение, за которым мы не можем признать ни малейшего основания. Г-н Тард, правда, удивляется, что в настоящее время случается больше, чем прежде, смертей от утопления, и склонен видеть в этом факте скрытое уве­ личение самоубийств. Но число убитых молнией возросло еще больше — оно удвоилось. Преступная злонамеренность здесь, однако, ни при чем. Истина