книги / Самоубийство Социолог. этюд

того чтобы признать в известном факте самоубийство, более чем достаточно того, что действие, неминуемо влекущее за собой смерть, было совершено с сознанием этого последствия. С другой стороны, тот страстный энтузиазм, с которым пер­ вые христиане шли на смерть, показывает нам, что в этот момент они -полностью отреклись от своей личности ради той великой идеи, носителями которой хотели быть. Весьма вероятно, что эпидемические самоубийства, которые несколько раз опустошали средневековые монастыри и кото­ рые, по-видимому, создавались религиозным рвением, по характеру своему принадлежали к той же группе.98

В наших современных обществах, где индивидуальная лич­ ность все более и более эмансипируется от коллективной, подобный вид самоубийства не может быть частым явлени­ ем. Конечно, будет вполне правильно сказать, что и солдаты, предпочитающие смерть позору поражения, подобно комен­ данту Борепэру или адмиралу Вильневу, и несчастные, уби­ вающие себя, чтобы избавить свою семью от бесчестия, по­ ступают так в силу альтруистических мотивов. И те, и дру­ гие отказываются от жизни в силу того, что у них есть нечто такое, что они любят сильнее самих себя. Но вышеприве­ денные случаи носят исключительный характер.99 Однако и в настоящее время существует социальная среда, где альтру­ истический тип самоубийств может считаться явлением обы­ денным, — это армия.

II

Для всех европейских стран установлено, что склонность у военных к самоубийству значительно интенсивнее, чем у лиц гражданского населения того же возраста. Разница колеб­ лется от 25% до 900% (см. таблицу XXIII).

Дания является единственной страной, где процент само­ убийств в обеих группах населения почти совпадает: 388 слу­ чаев самоубийств на 1 млн. среди гражданских лиц и 382 слу­ чая на 1 млн. среди солдат за период 1846—1856 гг. В эту цифру не входит число самоубийств среди офицеров.100

С р а в н ен и е ч и сл а са м о уб и й ств с р е д и в о е н н о го и г р а ж д а н с к о г о н а сел ен и я

В ГЛАВНЕЙШИХ СТРАНАХ ЕВРОПЫ

Этот факт тем сильнее поражает с первого взгляда, что, как казалось бы, очень многие причины предохраняют армию от самоубийств. Прежде всего надо принять во внимание, что в физическом отношении армия представляет собой цвет страны. Отобранные с большим старанием солдаты не могут иметь значительных физических недостатков.101 Кроме того, корпоративный дух, совместная жизнь должны были бы ока­ зывать здесь то профилактическое влияние, которое обычно наблюдается в других подобных случаях. Чем же объясняет­ ся такое повышение показателя самоубийств?

Так как простые рядовые всегда не женаты, то в этом явлении хотели видеть результат холостой жизни; но преж­ де всего безбрачие не должно было бы в армии иметь таких печальных последствий, как среди гражданского населения, потому что, как мы уже говорили раньше, солдат не изоли­ рован: он является членом жестко организованного общества, которое по характеру своему отчасти может заменить ему семью. Но как бы ни относились к соображениям, на кото­ рых покоится эта гипотеза, у нас всегда есть средство факти­ чески проверить его, изолировав данный фактор; для этого достаточно сравнить число самоубийств солдат с числом са­ моубийств холостяков того же возраста. Таблица XXIII екце

раз показывает нам свою важность и дает ценные указания для интересующего нас вопроса. За период 1885—1890 гг. во Франции насчитывалось 380 случаев самоубийств на 1 млн. во всей армии. В то же время неженатые в возрасте 20—25 лет гражданского населения давали 237 случаев. На 100 само­ убийств гражданских холостяков приходится 160 самоубийств среди военных; следовательно, мы имеем коэффициент уве­ личения, равный 1,6 вне всякой зависимости от безбрачия.

Если брать отдельно число самоубийств среди унтер-офице­ ров, то коэффициент этот станет еще выше. За 1867—1874 гг. 1 млн. унтер-офицеров давал среднее число в 993 случая. По данным переписи 1866 г., средний возраст их был немного выше 31 года. Правда, мы не знаем, какой высоты достигал в это же время показатель самоубийств среди холостых 30-летнего возраста в гражданском населении. Приводимые нами таблицы относятся к значительно более позднему вре­ мени (1889—1891 гг.) и являются единственными, которые мы имеем в интересующей нас сейчас области; но, если взять за исходный пункт даваемые ими цифры, ошибка, которую мы совершим, не будет иметь другого результата, кроме по­ нижения коэффициента увеличения у унтер-офицеров ниже того уровня, на котором он стоит на самом деле. Действи­ тельно, так как число самоубийств второго периода по срав­ нению с первым удвоилось, то показатель среди холостых рассматриваемого нами возраста соответственно этому, ко­ нечно, тоже увеличился. Поэтому, сравнивая число само­ убийств унтер-офицеров за 1867—1874 гг. с числом само­ убийств среди холостых за 1889—1891 гг., мы можем только затушевать, а отнюдь не преувеличить то дурное влияние, которое военная профессия оказывает на склонность к само­ убийству. Если, несмотря на эту погрешность, мы все же на­ ходим коэффициент увеличения, то мы можем быть уверены не только в том, что это увеличение действительно сущест­ вует, но и в том, что оно значительно выше, чем это показы­ вают наши статистические данные. В 1889—1891 гг. 1 млн. холостых в возрасте 31-го года давал от 394 до 627 само­ убийств, в среднем 510. Это число относится к 993, как 100 к 194. Значит, мы имеем коэффициент увеличения, равный

1,94, и его можно повысить почти до 4, не боясь переступить действительно существующий уровень.102

Наконец, корпус офицеров за 1862—1878 гг. давал в сред­ нем 430 самоубийств на 1 млн. Средний их возраст, кото­ рый не должен особенно сильно меняться, равнялся в 1866 г. 37 годам и 9 месяцам. Ввиду того, что многие из офицеров женаты, сравнивать их надо не с холостяками этого же воз­ раста, но с общей массой мужского населения, женатого и холостого вместе. В 1863—1868 гг. 1 млн. мужчин всевозмож­ ных семейных положений 37-летнего возраста давал немно­ гим более 200 случаев. Это число относится к 430, как 100 к 215, т. е. мы имеем коэффициентом увеличения цифру 2,15, совершенно не зависящую ни от брака, ни от условий семей­ ной жизни.

Этот коэффициент на разных ступенях военной иерар­ хии колеблется между 1,6 и 4 и может быть объяснен только причинами, присущими исключительно военной службе. Прав­ да, это повышение числа самоубийств среди военных установ­ лено нами только относительно Франции. Для других стран мы не имеем данных, необходимых для того, чтобы было воз­ можно изолировать влияние безбрачия. Но так как француз­ ская армия меньше всех других, за исключением датской, страдает от самоубийств, то можно быть уверенным, что наш вывод имеет общий характер и должен быть даже еще уси­ лен в применении к остальным европейским странам. Чем можно объяснить подобное явление?

В качестве причины называли алкоголизм, как говорят, сильнее развитый в армии, чем среди гражданского населе­ ния. Но прежде всего, как уже было установлено нами выше, алкоголизм не имеет вообще определенного влияния на по­ казатель самоубийств; следовательно, в частности, он не дол­ жен оказывать влияния и на показатель самоубийств среди военных. Затем, тех нескольких лет военной службы (3 года во Франции и 21/ 2 в Пруссии), которые выпадают на долю мужского населения, недостаточно для того, чтобы вырабо­ тать из новобранцев закоренелых алкоголиков, и потому гро­ мадный контингент самоубийств в армии не может объяс­ няться этой причиной. Наконец, по заключению даже тех

наблюдателей, которые приписывают самое большое значе­ ние алкоголизму, оказывается, что только ,/ ю часть всех слу­ чаев самоубийств в армии могла бы быть отнесена на счет его влияния. Следовательно, даже в том случае, когда чис­ ло самоубийств, на почве алкоголизма среди солдат было бы

в2 или 3 раза больше, чем среди гражданского населения того же возраста — что еще не доказано, — то все-таки оставался бы значительный перевес на стороне самоубийств в армии, для которого пришлось бы искать другое объяснение.

Мотив, который наиболее часто приводится в таких слу­ чаях, это отвращение к военной службе. Такое объяснение вполне согласуется с тем мнением, что самоубийство вообще вызывается тяжелыми условиями существования; строгость дисциплины, отсутствие свободы, полное отсутствие всяких удобств — все это заставляет человека смотреть на жизнь

вказарме, как на нечто исключительно невыносимое. Кто выдвигает такой аргумент, забывает, что есть много других,

еще более тяжелых профессий, которые тем не менее не уве* личивают склонности к самоубийству. Солдат, по крайней мере, всегда обеспечен в отношении жилища и питания. Но каково бы ни было значение вышеприведенных соображе­ ний, следующие факты говорят нам о том, что этого упро­ щенного объяснения недостаточно.

1. Логика заставляет допустить, что отвращение к воен­ ной службе должно сильнее чувствоваться в течение первых годов службы, а затем ослабевает по мере того, как солдат начинает привыкать к жизни в казарме. По истечении изве­ стного времени происходит некоторая акклиматизация либо в силу привычки, либо потому, что наиболее непокорный эле­ мент или дезертирует, или кончает с собой. И эта акклима­ тизация тем глубже пускает свои корни, чем дольше продол­ жается служба под знаменами. Если бы перемена привычек и невозможность приспособиться к новому образу жизни определяли специальную склонность солдата к самоубийству, то коэффициент увеличения должен был бы уменьшаться по мере того, как продвигается вперед военная служба. В дейст­ вительности же этого нет, как показывает нижеприведенная таблица.

Число самоубийств унтер-офицеров и солдат на 100.000 чел.

Во Франции меньше чем за 10 лет службы показатель са­ моубийств почти утраивается, тогда как для холостых среди гражданского населения он за то же время повышается все­ го с 237 до 394. В английской армии в Индии за 20 лет служ­ бы показатель самоубийств поднимается в 8 раз; нигде и ни­ когда мы не увидим, чтобы показатель этот прогрессировал настолько быстро среди гражданского населения. В этом мы имеем новое доказательство того, что повышенная склонность к самоубийству, свойственная военным, не становится мень­ ше по истечении первых лет службы.

То же самое, по-видимому, происходит в Италии. Прав­ да, в нашем распоряжении нет относительных цифр для на­ личного состава по отдельным годам. Но валовые цифры почти одинаковы для всех трех лет военной службы: 15,1 для первого, 14,8 для второго, 14,3 для третьего года. Не подлежит сомнению, что наличный состав армии уменьшается с каж­ дым годом службы вследствие смертности, преобразований полков, ухода в отставку и т. д. Абсолютные цифры могли удержаться на одном уровне только при том условии, что от­ носительные цифры значительно повысились. Однако нет ни­ чего невероятного в том, что в некоторых странах известное число самоубийств в начале службы нужно приписать именно перемене образа жизни. Действительно, в Пруссии самоубий­ ства исключительно часто встречаются в течение первых 6 ме­ сяцев службы. Точно так же в Австрии на 1.000 случаев при­ ходится 156 совершенных в течение первых 3-х месяцев служ­ бы,103 что составляет, без сомнения, очень значительную сумму. Но эти факты нисколько не противоречат предыдуще­

му. Весьма возможно, что помимо временного увеличения, происходящего в период пертурбации, вызванной внезапным изменением жизненной обстановки, существует еще и дру­ гое, определяемое совсем иными причинами и прогрессирую­ щее согласно тому закону, который мы наблюдали во Франции

иАнглии. В конце концов, в самой Франции уровень второго

итретьего года несколько ниже первого, что не препятству­ ет, однако, дальнейшему повышению числа самоубийств.104

2.Военная жизнь значительно менее трудна, менее суро­ ва для офицеров и унтер-офицеров, чем для солдат. Поэтому коэффициент увеличения в двух первых категориях должен быть ниже, чем в третьей. В действительности же проис­ ходит совершенно обратное. Мы уже установили это для

Франции, но то же самое повторяется и в других странах. В Италии офицерство за период 1871—1878 гг. давало сред­ нюю годовую в 565 случаев самоубийств на 1 млн., тогда как нижние чины давали только 230 случаев (по Морселли). Для унтер-офицеров показатель самоубийств еще больше: свы­ ше тысячи случаев на 1 млн. В Пруссии нижние чины дают 560 самоубийств на 1 млн., в то время как унтер-офицеры — 1.140. В Австрии одно самоубийство офицера приходится на 9 самоубийств среди солдат, тогда как, без всякого сомне­ ния, в армии на каждого офицера имеется более чем 9 ниж­ них чинов. Точно так же, хотя унтер-офицеров меньше, чем по одному на двух солдат, одно самоубийство среди первых приходится на 2,5 среди вторых.

3. Отвращение к военной службе у тех, кто выбирает ее по призванию, должно ощущаться в меньшей степени. Вольно­ определяющиеся и сверхсрочники должны были бы прояв­ лять меньшую склонность к самоубийству. Между тем, в дей­ ствительности именно в этой-то среде и наблюдается исклю­ чительно сильная к нему склонность.

В силу указанных нами выше причин, эти коэффициенты, вычисленные по отношению к холостякам за 1889—1891 гг., несомненно ниже, чем в действительности. Интенсивность склонности к самоубийству, проявляемая сверхсрочниками, особенно заслуживает внимания потому, что эти люди остают­ ся на службе после того, как испробовали военную жизнь.

Итак, более всего испытывают влечение к самоубийству те чины армии, у которых наибольшее призвание к военной карьере и которые наиболее свободны от связанных с ней неудобств и лишений. Отсюда вытекает, что специфический для этой профессии коэффициент увеличения самоубийств имеет своей причиной не отвращение к службе, а, напротив, совокупность навыков, приобретенных привычек или при­ родных предрасположений, составляющих так называемый военный дух. Первым качеством солдата является особого рода безличие, которого в гражданской жизни в такой степени нигде не встречается. Нужно, чтобы солдат низко ценил свою личность, если он обязан быть готовым принести ее в жертву по первому требованию начальства. Даже вне этих исключи­ тельных обстоятельств в мирное время и в обыденной практи­ ке военного ремесла дисциплина требует, чтобы солдат по­ виновался не рассуждая и иногда даже не понимая. Но для этого необходимо духовное самоотрицание, что, конечно, несовместимо с индивидуализмом. Нужно очень слабое созна­ ние своей индивидуальности для того, чтобы так спокойно и покорно следовать внешним импульсам. Одним словом, пра­ вила поведения солдата лежат вне его личности, а это и есть характерная черта альтруизма. Из всех элементов, составляю­ щих современное общество, армия больше всего напоминает собой структуру обществ низшего порядка. Подобно им, ар­ мия состоит из компактной массивной группы, поглощающей индивида и лишающей его всякой свободы движения. Так как подобное моральное состояние является естественной почвой для альтруистического самоубийства, есть полное