Чистяков

Класс феодалов, как и прежде, был неоднороден. К наиболее крупным феодалам относилась боярско-княжеская аристократия. Она состояла из двух основных групп. Первую группу составляли бывшие удельные князья, потерявшие свои прежние политические привилегии, но сохранившие до введения опричнины прежнее экономическое значение. Позже они слились с основной массой боярства. Во вторую группу феодальной верхушки входили крупные и средние бояре. Интересы и позиции этих двух групп феодалов по некоторым вопросам были различны. Бывшие удельные князья последовательно выступали противниками централизации, они принимали меры для ослабления царской власти. Опричнина и направлялась главным образом против этой группы феодальной верхушки. Некоторая часть боярства на первом этапе правления Ивана IV поддерживала царскую власть и мероприятия по укреплению централизованного государства. Боярам надоело подчиняться бывшим удельным князьям. Они предпочитали служить только одному великому князю, царю, в то же время выступали против ограничения их прав, за предоставление определенной самостоятельности в решении различных вопросов, в том числе и крупных государственных. Бояре считали, что главную роль в жизни страны должна играть Боярская дума, с мнением которой царю следовало считаться. В дальнейшем, особенно после введения опричного террора, между царем и боярством возник конфликт.

Шободоева

В контексте нашей темы наибольший интерес представляет уяснение положение боярского сословия и нового, поднимающегося слоя дворянства. Владимирский-Буданов М.Ф. отмечал, что сложившийся к ХУ веку служилый класс был образован за счет понижения прав бояр и постепенного повышения прав дворян (2). Посмотрим, как это происходило.

В период раздробленности боярство постаралось обеспечить себя стабильным доходом, который бы не зависел от воли князя. Решение данной проблемы им было найдено в расширении вотчинного землевладения и, поэтому, служилый класс Киевской Руси становится классом землевладельцев.

Но ко второй половине ХУ века ситуация в стране меняется ( происходит процесс объединения земель вокруг Москвы), это не может не затронуть состав боярства. Собственно боярство Московского княжества складывалось два предыдущих столетия, но к середине ХУ века оно интенсивно начинает пополняться новыми фамилиями, при этом не сливаясь с ними в единый слой. И, основной характерной чертой нового Московского боярства, становится внутренняя неоднородность (фамильная и национальная) и строгая иерархичность.

В объединившемся государстве в составе Московского боярства четко просматривается несколько категорий:

• бывшие великие ( и их потомки) и крупные удельные (и их потомки) князья. Таковыми были князья Ярославские, Воротынские, Одоевские, Вяземские и другие. Московский государь, как правило, пока оставлял им значительную часть владельческих прав и они продолжали являться либо владельцами, либо наместниками - правителями прежних уделов.

Естественно, что подобная знатная удельная аристократия не могла быстро соединиться в однородный класс со старым, менее титулованным боярством Москвы;

• боярство (вольные слуги) собственно Московского княжеского дома, издавна исполняющие придворную службу;

• бояре бывших великих и удельных князей, которые разорвали с ними связь и теперь напрямую служили Московскому Великому князю.

В конце концов сложилась своеобразная структура боярского класса, где старое Московское боярство оказалось как бы посередине. Из двухсот фамилий нового корпуса боярства лишь четверть была представлена собственно Московскими фамилиями (3).

Генеалогические слои боярства одновременно представляли и служилые чины.

Должностное измерение властных полномочий боярства выражалось в том, что именно высший его слой, княжеский по происхождению, обладал исключительным правом формирования верхнего эшелона высшего законодательно – распорядительного и судебного органа при царе – Боярской Думы. С середины ХУ века она превратилась в постоянно действующий орган с определенным составом. И в строгом смысле слова боярином теперь назывался носитель высшего чина Думы. Для старых, некняжеских Московских родов путь в Думу был открыт через чин окольничьего. И только в первой трети ХУ1 века появился думного дворянина, который могли получить лица, не принадлежащие к княжеско – боярской знати.

Неоднородность боярства требовала внутренней иерархической организации. Институтом, регламентировавшим внутриэлитные диспозиции между чинами служилых боярских фамилий на придворной, административной, военной службе стало местничество. Оно оказало огромное влияние на стиль жизни и нравы служилого боярского люда, на психологию высшего правящего сословия, в которой решающую роль играли родовые ценности.

Местничество возникло не ранее ХУ века, и было связано с превращением бояр в обязательно – служилых людей. Сущность местничества – в споре боярских фамилий между собой о служебном старшинстве. Причем предметом спора являлись не сами места или виды службы, а положение на службе одного боярского рода относительно другого. Основанием всех служебных и житейских отношений при Московском дворе стало « отечество» лиц, этот двор составляющих. Родовая честь зависела от служебной: занятие низшей должности могло навсегда понизить значение рода перед другим родом. Например, если отцы двух служилых людей были начальником и подчиненным, то все их потомки по прямой линии должны были эти же отношения сохранить. И поэтому борьба за более высокое положение шла не на жизнь, а насмерть.

И русский знатный человек, беспрекословно повиновавшийся государю, высказывал полное неповиновение, когда дело шло о том, чтобы унизить свой род, занять место ниже человека менее родовитого и был готов пойти в тюрьму, подвергнуться кнуту, лишиться имений, но не причинить бесчестья всему роду.

Местнические споры, затрудняющие государственную работу, особенно усилились с того времени, когда среди родовитых бояр появились люди «худородные», так называемые жалованные бояре, получившие сан благодаря царской милости за свои дарования. Одним из таких был известный государственный деятель ХУ11 века А.Л.Ордин-Нащокин. Царь Алексей Михайлович назначил его вести переговоры с польскими послами, а помощником (товарищем) повелел быть стольнику Матвею Пушкину. Пушкин утверждал, что меньше Нащокина ему быть невозможно и даже после приказа государя служить, как велено, продолжал упорствовать. Ситуация разрешилась тем, что царь послал ослушника в тюрьму и велел ему сообщить, что отнимет все вотчины, если Пушкин не покориться. Но ответ был один: «Отнюдь тому не бывать! Хотя вели , государь, казнить меня смертью, Нощокин передо мною человек молодой и неродовитый» (4).

Можно нарисовать еще одну, почти карикатурную картинку быта и нравов служилого боярства ХУ11 века. На царских обедах и пирах у бояр был особый стол. « И они садитись не учнут, а учнут бити челом, что ему ниже того боярина или окольничего, или думного человека, сидети не мочно, потому что он родом с ним ровен. И на службе и за столом преж того рода их с тем родом, под которым велят сидеть, не бывал; и такова царь велит посадити сильно, и он посадити себя не даст, и того боярина бесчестит и лает. А как его посадят сильно, и он под ним не сидит же и выбивается из-за стола вон, и его не пущают и разговаривают, чтобы он царя не приводил в гнев и был послушен. А он кричит: хотя де царь велит ему голову отсечь, а ему под тем не сидеть. Спустится под стол, а царь укажет его вывести вон и послать в тюрьму, или до указу к себе на очи пущать не велит» (5).

Таким образом, местничество блокировало выдвижение лиц на основе личных и служебных качеств и родовой идеал вошел в противоречие с государственным. Принципиально изменились и взаимоотношение власти и боярского класса. Расширяющиеся политические притязания боярства ставили под угрозу политическое равновесие в государстве. Ко всему прочему, владельческие и политические полномочия боярства передавались по наследству, что не стимулировало правящий класс к исполнению службы.

Первоначально цари пытались ограничить местничество, сузить круг семей, имеющих на него право. И в 1682 году местничество было отменено, что, фактически, положило конец правлению боярства в качестве политической элиты.