книги из ГПНТБ / Кокин Л.М. В поиске истины

чпка капитан Нгуен Сон Хоэ. За что бы он ни брался, он делал свою работу так, как будто тем самым делал революцию.

Она слушала его рассказы о войне с французами и диву давалась, как это он, такой тщедушный, перенес все ее тяготы. Восемь лет жил в лесу. Не было теплой одежды, плащей, обуви, ходили босиком и лето и зиму. Его семья — отец, мать, сестра — погибла во время бомбежки.

Поначалу они разговаривали друг с другом на том тарабарском французско-вьетнамско-русском языке, ко­ торым в то время приходилось пользоваться в общении с вьетнамцами, без конца удивляясь, как это им всетаки удается понять друг друга. Потом договорились о взаимопомощи: она ему помогает в русском, он ей — во вьетнамском. Он писал ей записки: «Завтра мы не гово­ рим по-французски, а только ио-вьетиамски и по-рус­ ски». За язык Хоэ принялся с таким же жаром, какой проявлял во всем. Для ускорения дела придумал собст­ венный педагогический метод. Завел тетрадку для со­ чинений я писал по-русски о жизни отряда, оставляя широкие поля Инне — чтобы отмечала ошибки.

«Мое воскресенье,— писал он.

Сегодня свободный день. Мы отдохнем, мы не де­ лаем гимнастику, мы можем вставать поздно, но я встаю на рассвете. Я быстро умываюсь, одеваюсь и сразу иду в лес с сумкой в руке. Вдоль дороги я слушаю птиц, которые весело поют па деревах. Мокрые листья светят под солнцем, как зеркало. Вскоре я вижу тро­ пинку, которая меня ведет к ловушкам. Очень рад я, увидел одну тупайю, которая лежала под деревом. Я кладу тупайю в мешок, а потом начинаю искать ло­ вушки. После часа я поймал всего одну тупайю и одну крысу в этом лесу. Я возвращаюсь домой очень доволь­ ный, сегодня утром я добился небольшого успеха!..»

100

«Наша лаборатория в совхозе,— писал он.

Наша лаборатория находится на одном холме сов­ хоза Донг геу. Она сделана из бамбука и камышей. Здесь мы работаем около половины месяца. Против на­ шей лаборатории есть маленький двор, где растут не­ сколько деревьев папайя. Вокруг лаборатории планта­ ция кофе, леса и болота. Хотя наша лаборатория ма­ ленькая, там мы хорошо сотрудничаем с советскими товарищами».

«Что я думаю в этот вечер,— писал он.

Я думаю много о моих родителях, потому что в этом месяце они были убиты 13. IX. 1951 года в день осени...

Когда думаю о их смерти, я скучаю! Я думаю каждый год, когда приходит осень. Но очень трудно, потому что мой сердце сжимается!»

Когда Инна, прочитав сочинение, как всегда, объяс­ нила ему ошибки, Хоэ спросил о ее родителях. Он назы­ вал ее своей старшей сестрой. Включившись в игру, она называла его младшим братом, немного в шутку ко­

через два, когда он опять принес свою тетрадь для сочинений, Инна прочла в ней письмо к ее... к их родителям:

«Дорогие родители! — писал он.

Сегодня я пишу, чтобы вам сказать о моих работах

ипожелать здоровья... Теперь Инна, моя старшая се­ стра, тоже много работает. Вне часа работы она пишет

ипомогает меня изучение русского языка и на энтомо­

логии. Иногда она устала, но она от меня скрывает...

Я хочу много писать о Инне, но это очень трудно для меня, я знаю мало русский язык... Мы активно рабо­ таем и без отдыха. Теперь я знаю много результатов строительства у вас, я очень рад, я думаю, что ваша жизнь сегодня будет моя завтра...»

101

С того дня тетрадь для сочинений стала тетрадью для писем.

«Дорогие родители! — писал Хоэ в другой раз. Теперь у нас остается только около месяца, ио у нас

еще много работ неоконченных, поэтому мы работаем активно, чтобы успеть ко времени. Инна, моя дорогая сестра, работает целый день, приходит в лабораторию с семь часов до одиннадцать с половиной. В полдень она тоже не отдыхает, взяла несколько клещей домой, что­ бы определить их. Вечером поздно остается до восемь часов. Трудные дни Вьетнама уменьшают здоровье Инны, я подумал много об этом. Около года я работаю с Инной, для меня это большая школа... А я на этих днях стараюсь работать, чтобы радовать мою сестру, но иногда я не скрываю мою усталость...

Я думаю о том времени, когда Инна будет уезжать от нас и вернется в Москву. Наверно, я буду видеть ее во сие!..»

Ошибки ученика, как обычно, отмечаются на полях. Против этого места Иннина рука: «Милый брат, трудно исправлять текст, где слишком много пишется об учи­ теле».

«...Я вам обещаю, что буду хорошо работать! Доро­ гие родители, когда вы весело встретите Инну, не забу­ дете, что во Вьетнаме еще у вас вьетнамский сын!»

о

Институт жил размеренной будничной зимней жизнью. Специалисты по инфекциям с природной оча­ говостью обрабатывали в лабораториях материалы лет­ них экспедиций, начинали готовиться к новому сезону. Профессор Петрищева поговаривала о Дальнем Во­ стоке, об энцефалите. Коллег Инны Гроховской трудно

102

было удивить рассказами о дальних краях. Но интерес к вьетнамским ее рассказам продержался рекордно долго. И когда она жаловалась коллегам, что не знает, как быть, что в джунглях клещевая фауна совершенно особая, хоть описывай все подряд, коллеги не прини­ мали ее жалоб всерьез. Вот и описывай, говорили они, у тебя материала на хорошую докторскую! Она прини­ мала это за шутку. К каидидатскому-то своему званию не успела толком привыкнуть.

Но у профессора Петрищевой были свои виды на Инну.

После каждой экспедиции неутомимые охотники за инфекциями все лучше узнавали противника. И соот­ ветственно все основательнее становились их медицин­ ские рекомендации. Паразитологи довольно уверенно стали отвечать на вопрос, где, когда и как надо охра­ нять здоровье людей,— в зависимости от характера ме­ стности (лес, степь, пойменные луга и т. п.), от вре­ мени года. Наука научилась подавать сигнал об опасно­ сти, могла предостеречь от вполне определенных болез­ ней, и это было уже громадным успехом. Но нельзя было остановиться па этом. Даже если вовремя крик­ нуть: «Пожар!» — от крика огонь не погаснет. Оповеще­ ние — условие необходимое, но недостаточное для борьбы с огнем.

Паразитологи столкнулись со сложнейшими природ­ ными связями. Возбудитель болезни — вирус, бактерия или промежуточная форма, риккетсия,— оказался зве­ ном запутанной биологической цепи. У каждой инфек­ ции имелись свои «резервуары» — дикие животные; свои переносчики, свои способы и места размножения. Комары шш клещи одного и того же вида в каких-то случаях грозили своим жертвам безобидным зудом, а в других — смертью. Звено за звеном перебрать всю цепь, отыскать концы и начала в полевых условиях не удава-

103

лось. Все сильнее и настойчивее наблюдателя теснил экспериментатор — только в лаборатории возникала возможность выделить явление в чистом виде.

Профессор Петрищева предложила Гроховской групп у людей и тему: отношения между переносчиками болезни и ее возбудителями. После многих лет бродячей экспедиционной жизни со всеми ее опасностями и пре­ лестями Инне, такой легкой на подъем и жадной до впечатлений, предстояло стать лабораторной затворни­ цей. Вероятно, можно было отказаться. Но ведь дейст­ вительно очень важно и нужно разобраться в этих «от­ ношениях». Почему не все клещи заражены, а только часть из них? Почему один вид передает инфекцию, а другой нет? Размножается ли возбудитель в организме переносчика, где, как, в каких тканях, и как долго он там существует? Неясного было тьма. И вся эта экспе­ риментальная биология, в конце концов, вела, должна, обязана была привести к медицине, к разрыву болезне­ творных цепей.

Петрищева не ошиблась в своих надеждах: Грохов­ ской даже не пришло в голову отказываться от ее предложения. Это было естественно, в жизни самой Пе­ трищевой не раз наступали подобные переломы. Ее учитель, академик Павловский, «переключал» ее с ма­ лярии на москитную лихорадку, с пендинской язвы на энцефалит, и, когда она возражала, настаивала на том, что, прежде чем браться за новую работу, необходимо доделать старую, Павловский говорил слово «нужно»...

«А старое,— говорил учитель,— вы и так не бросите, я вас знаю...» И когда Гроховская попросила немного по­ временить, дать ей возможность закончить работу над вьетнамскими материалами, Петрищева объяснила, что откладывать новую тему никак невозможно, посколь­ ку — «нужно»!.. «А кроме того,— сказала Петрищева,— вы ведь сможете использовать свободное время...»

104

6

На двери лаборатории стандартная табличка: ПО­ СТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН. Здесь у этой вы­ вески необычная роль. Под ее защитой не те, кто за нею, а тот, к кому она обращена.

Влабораторных шкафах хранятся батареи пробирок

склещами и с надписями: чистые, зараженные; в про­ бирку засунуты мятые полоски бумаги, чтобы клещи

могли ползать. На дне — опилки для увлажнения. Мар­ левые пробки-тампоны не мешают проветриванию. Словом, «переносчику» обеспечены все удобства. В со­ седнем помещении в высоких, похожих на аквариумы банках клещи «столуются» на морских свинках. Белый мешочек с кровососами на спине у зверька напоминает рюкзак. Жесткий, наподобие жабо, воротник не позво­ ляет свинке сбросить «рюкзак» и придает ей сходство с монахиней... Современная монахиня-туристка... Здесь делают все, чтобы поддерживать инфекцию в «дейст­ венном» виде. На языке микробиологов это называется

В организме клеща? Вопросы — ответы, вопросы — от­ веты, и опять обращенные к природе вопросы. Опасно­ сти, конфликты, приключения глубоко спрятаны от по­ стороннего взгляда. Размеренна, внешне однообразна жизнь лаборатории. Привычны, не отличимы, как пята­ ки, которые опускаешь в щель турникета, входя в ме­ тро, каждодневные московские маршруты. Работа — дом, дом — работа. По утрам — задача сесть в «свой» вагон метро, в «свою» дверь вагона, чтобы тютелька в тютельку попасть у Сокола к выходной лестнице. И гденибудь в городской толчее вдруг мысль: а были ли джунгли-то?

105

Неоспоримыми доказательствами того, что они дей­ ствительно были, снабжала Гроховскую почта.

«Я Вам расскажу о работе, сделанной нами с Ва­ шего отъезда, — писал первый ее ученик Тун из Ханой­ ского университета.— Мы собирали насекомых в Ханое и недалеко от Ханоя... С августа мы приступили к опре­ делению фамилии и родов насекомых на крысах, одно­ временно проводили работу над рисованием их, чтобы создать первый материал о насекомых, которые суще­ ствуют на северной части нашей страны... Многие насе­ комые, найденные нами, не имеют тех особенностей, ко­ торые написаны в таблице определения, данной нам Вами. Может быть, новые роды или новые сорта насе­ комых?..»

«Дорогой товарищ Инна!»— обращался к ней в письмах бывший начальник отряда. «Дорогая сестра Инна!»— начинал свои письма Хоэ. Приходили они часто.

«Будем изучать энтомологию грызунов за Ханоем с группой Тьена...» — писал он.

«Работал в деревне за Ханоем, здесь я изучаю филяриатозы в немалярийных комарах. Эта болезнь играет важный рол в нашем народом оттого, что у нас много болот...»

«Только кончил работу в Хоа-бине, месте, где мы изучили клещей. Мы собирали несколько видов инте­ ресны... Но сейчас я встречаю много трудности в опре­ делении, тебе надо мне помогать!..»

Разумеется, не только о служебных делах сообщает дорогой сестре и дорогим родителям Хоэ, брат и сын:

«У нас родилась дочь, у ее три килограмма, она здо­ рова, когда у нее три месяца, мы будем посылать ее фото...»

«У маленькой Ха два зубы, она хорошо живет, уже изучает ползать...»

106

«Очень рады, родился сын 6. IX. 1966, он хорошо живет...»

Эти новости радуют сестру Инну, но еіі не менее важно знать, что у брата Хоэ появились уже собствен­ ные ученики. Правда, из его писем понять это не так. просто: «Очень давно я не поехал в командировку из Ханоя,— пишет он,— я занят изучить энтомологию с новыми товарищами но работе». Но Инна все я;е дога­ дывается, что речь идет об учениках Хоэ — незадолго перед тем она получила письмо от другого своего вьет­ намского коллеги. «У нас в институте создается отдел энтомологии,— сообщал он,— Ваш ученик Нгуен Соп Хоэ является заведующим отделом. Идет изучение пемаляршгаых комаров, клещей, блох...»

«Наши экспедиции должны оставлять за собой след»,— не раз говорил академик Павловский. Одно из главных правил его школы — работать в экспедициях рука об руку с местными жителями, «обрастать» акти­ вом, чтобы с окончанием экспедиции не прекращалась работа. В этом смысле Гроховской не в чем было себя упрекнуть после поездки во Вьетнам.

Сложнее обстояло дело с подведением итогов. Ра­ зумеется, еще в Ханое она доложила о результатах экспедиции: где, в каких местах обнаружены возмож­ ные переносчики болезней, как, по ее мнению, развер­ тывать дальше исследования. Задание она выполнила, но ясно было, что материал позволяет сделать куда бо­ лее значительные выводы о фауне переносчиков н хранителей инфекций в природе. Письма от вьетнам­ ских коллег напоминали Гроховской об этом.

Что могла отвечать она на эти письма? Что работа до сих пор не окончена, что итоги еще не подведены? Отшучиваться, что доктор Тьен не случайно назвал в ее честь именно черепаху?.. Свободного времени, кото­ рое советовала ей использовать для окончания работы

107

профессор Петрищева, что-то немного у нее оставалось. Все же просьбы далеких друзей сделали свое дело. Убедили, что закончить работу нужно. Не ради попол­ нения зоологической систематики — нужно в том смысле, в каком употреблял это слово академик Пав­ ловский. Для борьбы с болезнями нужно.

И Гроховской, которая уже по-настоящему увле­ клась экспериментальной работой и даже не допускала мысли о том, чтобы оставить своих «возбудителей-пере- носчиков», пришлось еще раз признать правоту профессора Петрищевой. У нее все-таки оказалось свободное время, просто она долго не умела выделить его в чистом виде. А когда наконец сумела, в спе­ циальных журналах стали появляться ее статьи — о клещах Вьетнама, о комарах Вьетнама, о блохах Вьет­ нама.

...Явная связь прослеживалась между этими ста­ тьями: они складывались в главы большой работы. Ав­ торитеты утверждали в один голос, что в результате первого зоолого-иаразитологического обследования Се­ верного Вьетнама собраны уникальные материалы, что работа Гроховской послужит первым руководством для вьетнамских специалистов, станет фундаментом буду­ щих их исследований. Что, помимо прикладного, работа имеет большое теоретическое значение — благодаря своей комплексности, благодаря сопоставлению самых различных групп типа членистоногих, обитающих в тропической стране. Давнее подшучивание коллег по поводу докторской диссертации на поверку оборачива­ лось реальностью.

Защита диссертации еще предстоит Гроховской, еще впереди волнения, бессонные ночи накануне защиты и томительное ожидание «приговора» па ученом совете. Едва ли есть причины сомневаться в том, каков будет «приговор».

108