Глава 7. Семантика и процессы порождения речи

понимает смысл различной информации, как он кате гор изирует свои зна- ния о мире и отношение к нему, как формируются его речевые высказы- вания. А.Р. Лурия называл семантическое строение слова его психологи- ческой структурой [Лурия, 1979].

Проблемы понимания слов и идентификации объектов традиционно были достоянием психологии восприятия. И.Кант рассматривал процесс познания как переход от наглядного опыта к внутренним сущностям и обобщенным рациональным категориям, априорно заложенным в приро- де человеческого духа [Кант, 1965]. Идея разделения человеческого опыта на наглядный (перцептивный и физический) и категориальный (апперцеп- тивный и духовный) имплицитно присутствовала в психологии на протя- жении всего ее существования. Для экспериментальной психологии акту- альной стала задача выявить механизмы категоризации или перехода от наглядного опыта к рациональным категориям.

Важными вехами в развитии психосемантических исследований явились данные о положительном влиянии семантического контекста на восприя- тие отдельных стимулов. Эта закономерность была впервые обнаружена Дж. Кеттелом (см. [Величковский, 1982, с. 146]) как эффект превосходства слова, который сводится к тому, что восприятие букв заметно ускоряется в контексте слова. В 1905 г. русский ученый М.П. Никитин еще более явно продемонстрировал влияние категориального знания на процесс воспри- ятия на самых первых его этапах [Никитин, 1905]. Возврат интереса к изучению этих феноменов произошел лишь в контексте развивающейся когнитивной психологии, после того как были предложены новые мето- дические приемы исследования процесса восприятия. Факты, демонстри- рующие близость и, возможно, даже неразрывность процессов перцепции и апперцепции, были неоднократно подтверждены [Величковский, 1982].

Проблемы категориальных структур рассматривались в рамках психологии памяти. Представление о том, что понятия хранятся группами и одновремен- но связаны между собой, появилось в психологии с момента ее зарождения. Однако лишь начавшееся с 1940-х годов развитие методического аппарата психологических исследований привело к быстрому накоплению эксперимен- тальных данных, повлекшему за собой создание множества моделей семан- тической памяти. Одними из первых были кластерные модели семантичес- кой памяти, описывавшие ее как множество, состоящее из подмножеств ка- тегорий, а те, в свою очередь, — из значений (см. [Солсо, 1996]). Более деталь- ные исследования характера структурной организации семантической памя- ти, ее формирования и функционирования начались с конца 1950-х годов.

Исследование процессов категоризации надолго стало центром дискус- сии в психологии развития, для которой существенной явилась проблема присвоения ребенком знаковой системы. Эта тема занимала особое место и в развитии отечественной психологии. Понятие «значение» было одним из ключевых в теории Л.С. Выготского. Он описывал это понятие «как един- ство мышления и речи», «как единство общения и обобщения» и полагал, что метод исследования отношения мысли к слову не может быть ничем иным, как методом семантического анализа. Работы Выготского по изуче-

146

История развития понятия значения и семантического направления...

нию формирования житейских и научных понятий в детском возрасте ока- зали огромное влияние на развитие психологической мысли и заложили фундаментальные основы исследования проблемы значения [Выготский, 1982]. Его идеи нашли продолжение в трудах А.Н. Леонтьева, А.Р. Лурии, А.А. Леонтьева и других современных исследований. Теоретическая концеп- ция А.Н. Леонтьева [1975], предполагающая выделение таких образующих сознания как значение, личностный смысл, чувственная ткань, сыграла зна- чительную роль в развитии отечественной психосемантики [Петренко, 1997].

Зарождению психосемантики как отдельной области психологической науки способствовало накопление все большего количества данных о фило- и социогенезе знаковых систем. Развитие нового направления было предопределено также рядом теоретических концепций, которые подтвер- ждали, что познавательные процессы, в частности процессы восприятия и категоризации, часто обуславливаются личностными детерминантами [Брунер, 1977, с. 115-123].

Точкой отсчета в развитии экспериментальной психосемантики приня- то считать работу Ч. Осгуда [Osgood et al., 1957], предложившего технику семантического дифференциала для измерения коннотативного значения объектов. Новый метод позволил исследовать инвариантные категориаль- ные структуры субъективного опыта. Исследования Осгуда и его сотруд- ников нашли свое продолжение в самых разнообразных областях научной и практической психологии.

Большое значение для построения психосемантических и речепорождающих моделей имели нейропсихологические данные о нарушениях речевой деятель- ности при локальных поражениях мозга [Лурия, 1979]. С конца XIX века про- цессы вербальных коммуникаций принято подразделять на рецептивную и эк- спрессивную фазы. Именно тогда были описаны две формы афазии: афазия Вер- нике, которая связывалась с нарушениями сенсорного входа, и афазия Брока, которая связывалась с нарушениями речевой экспрессии. Вернике локализовал область, нарушение которой приводило к сенсорной афазии в верхней части височной области левого полушария. П. Брока указал, что экспрессивную афа- зию вызывает повреждение нижнезадней части лобной коры левого полушария. С этого момента процессы понимания речи и ее экспрессии рассматривают как имеющие разную функциональную основу. Эти наблюдения положили начало клиническому изучению мозговой организации речевой деятельности челове- ка. В дальнейшем А.Р. Лурия [1979], посвятил большой цикл своих исследова- ний проблеме афазии. Отказавшись от поиска прямого сопоставления речевых функций с конкретными участками коры, он попытался исследовать структуру человеческой речи и найти ее психофизиологические корреляты.

В настоящее время наблюдается процесс нового структурирования пси- хологической науки, возникают области исследования на стыках ее тради- ционных разделов. Большой интерес приобретают проблемы понимания живой речи собеседников и скрытого за ними смысла [Лурия, 1979; Ушако- ва, 1991; Знаков, 1999]. Интерес исследователей привлекает то, как люди на разных возрастных этапах понимают сказанное другими, как они раскры- вают внутренний (часто не только скрытый, но и скрываемый) план речи

147