семинары_по_языкознанию-2014-12-29 / Что в нем является знаком

Что в нем является знаком? Любая ли единица языка – знак? Нет. Коль скоро, по определению, знак двусторонен (напомню: он должен быть доступным восприятию и одновременно содержать значение, смысл), то, скажем, звук – это не знак. И слог – это не знак. Что означает, к примеру, русский звук [ы]? Или слог [са]? Да ничего они не значат. Эти единицы принадлежат только одной стороне языка: плану выражения. Но и единицы, принадлежащие только плану содержания, также не являются знаками: им для этого тоже не хватает второй стороны. В частности, для сегодняшней лингвистики уже привычен термин сема³: это минимальный содержательный элемент, «атом» значения, сочетание которого с другими такими же компонентами образует целый смысл. К примеру, в состав значения слова стол входят семы ‘мебель’, ‘состоящий из ножек и горизонтальной плоскости’, ‘служащий для работы, приема пищи’, ‘изготавливаемый обычно из дерева’ и др. Так вот эти семы, равно как и в целом значения слова стол, не являются знаками – они представляют собой только фрагменты плана содержания.

Типичным, нормальным, основным знаком в языке является слово. У слова есть свой план выраже-ния – это последовательность определенных звуков. У него есть и план содержания – это, как уже говорилось, совокупность сем (для такой совокупности тоже есть специальный термин: семема⁴). Стол, пятнадцать, Пушкин, вышеупомянутый, отчебучить, клёво – все это знаки, с помощью которых один человек может передать другому разнообразную информацию. Но ведь ту же роль могут играть и целые сочетания слов? Особенно наглядно выступает равноценность слова словосочетанию в тех случаях, когда последнее оказывается устойчивым, фразеологически связанным. Это значит, что какой-то компонент словосочетания или вообще не употребляется без своего привычного «партнера», или в его отсутствие получает иной смысл, ср.: с бухты-барахты, ходить ходуном, железная дорога, привести в порядок, не подлежит сомнению... Следовательно, фразеологизмы в плане содержания представляют собой единство; недаром многие из них мы можем заменить словом-синонимом. Например, с бухты-барахты означает ‘внезапно, неожиданно’, не подлежит сомнению – ‘несомненно’, скатертью дорога – ‘убирайся’... Да и со стороны внешней, формальной они тоже заметно ограничены в своем функционировании. Нельзя, например, сказать «не ходи ходуном» или изменить название железная дорога оборотом дорога из железа (как можно сделать в случаях с так называемыми свободными сочетаниями: железная труба – труба из железа). Итак, устойчивые словосочетания – это, конечно, тоже знаки.

А если словосочетания менее устойчивы как целое, то есть их члены более свободны в своих комбинациях, – тогда как? Например, двадцать пять, ходить в библиотеку, студенческая столовая, ткань в крупную клетку, Александр Сергеевич Пушкин... Можно ли их считать знаками? Они ведь тоже несут смысл, передают информацию... Конечно, можно было бы считать их комбинациями знаков – составляющих их слов. Но с другой стороны, а всегда ли легко свести содержание данных сочетаний к значениям составляющих? Пожалуй, даже ходить в библиотеку – это не просто сумма значений глагола ходить и предложно-падежной формы в библиотеку. (Глагол ходить ведь имеет и значение ‘функционировать’ (о часах) или ‘ухаживать’ (за больным, за животным) и т.д., которые сразу же «отсекаются» данным контекстом.) Тогда, может быть, свободные словосочетания – это знаки особого рода? Пожалуй, да.

Но и целые предложения (высказывания) тоже обладают своим «неделимым» смыслом, не сводящимся к значениям их отдельных компонентов. Более того, иногда смысл высказывания довольно далеко отходит от этих значений. Вот простой пример. В квартире раздается звонок, и один член семьи (положим, отец) говорит другому (положим, сыну): «Слышишь – звонок». Или «Звонят». Что это – констатация факта: ‘кто-то, стоящий за дверью, нажимает на кнопку звонка’? Нет, скорее это просьба или побуждение к действию: ‘пойди открой дверь’. Фраза «Вы выходите?» в автобусе или в троллейбусе означает ‘дайте, пожалуйста, пройти’. Возмущенный вопрос: «У тебя совесть есть?» вовсе не требует ответа «Да, есть» или «Нет, нету»; это просто укор, выражение неодобрения, осуждения каких-то поступков собеседника. И таких примеров в речевой деятельности человека масса. Все это означает, что высказывание (предложение) – это тоже знак, и в каком-то смысле знак отдельный, самостоятельный, независимый от слова.

Некоторые ученые применительно к словосочетанию и предложению говорят о «суперзнаках», «надзнаках» в сравнении с типовым, нормальным знаком – словом. Такая точка зрения удобна тем, что позволяет определить в языке и «субзнаки» (или, если бы можно было так сказать, «недознаки», «подзнаки»). Это тоже двусторонние единицы, только не используемые самостоятельно в качестве названий: они употребляются лишь в составе нормальных знаков – слов. Речь идет о значимых частях слова – морфемах: корнях, приставках, суффиксах, окончаниях... Скажем, в составе русского существительного перестройка можно выделить такие части, как пере-, -строй-, -к-, -а, и все они будут отвечать таким критериям знака, как двусторонность и конвенциональность. В любом случае знак – независимо от «величины» – существует благодаря единству двух своих сторон: плана содержания и плана выражения. Порознь значение и форма оказываются беспомощными и бесполезными, неспособными в одиночку организовать общение.

Свойства знаков:

- Преднамеренность – первое из свойств знака (специально используется для передачи определенного смысла) И отсюда же вытекает второе его важнейшее свойство:

- двусторонность. В самом деле, у знака обязательно должны быть две стороны: идеальная, внутренняя (то, что передается, – значение, смысл, или, еще по-другому, семантика²) и материальная, внешняя (то, чем передается, – форма). Эти две стороны знака называют планом содержания и планом выражения. Но если говорить о знаке языковом, о единицах человеческого языка, то его основная материя, конечно же, звук. Это важно подчеркнуть, так как сегодня, человек привыкает к письменной форме языка, что зрительный образ слова теснит в нашем сознании образ слуховой. И все же не будем забывать о том, что основная материальная форма существования языка – это звук, колебания воздуха. На протяжении сотен и сотен тысячелетий человеческий язык существовал исключительно в звуковой форме (еще ему, конечно, помогали жесты). Не забудем также о том, что еще совсем недавно целые народы пользовались языком исключительно в его устной, звуковой форме: письменности они просто не знали.

- Конвенциональность – третье основное свойство знака. Одни и те же предметы в разных языках называются по-разному. Получается, что в основе названия лежит договоренность, соглашение, конвенция. Мы, то есть коллектив людей, как бы решили придать данной звуковой форме данное содержание; так появляется знак.

- консервативность: знак в целом стремится к стабильности, он обладает относительной устойчивостью во времени.

- Но так уж устроен язык, такова его парадоксальная природа, что свойство консервативности знака соседствует со свойством изменчивости. Это значит, что соотношение двух его сторон со временем может меняться. В некоторых славянских языках действительно звуковая форма [стол] со временем стала означать ‘стул’ – например, в болгарском. В других же славянских языках при неизменности содержания слово стол изменило свою форму: так, в польском языке оно стало звучать (в именительном падеже) как [стул].Если представить образно знак в виде двуслойного «пирога», то можно было бы сказать, что один слой, одна сторона знака то и дело «сползает» по отношению к другой. Эту закономерность называют асимметрией языкового знака. Почему?

Если бы язык не развивался, а оставался во времени неизменным, то, очевидно, и знак сохранился бы в своих изначально заданных границах. Но язык каждого нового поколения чуть-чуть не тот, что поколения предыдущего. В этом легко убедиться, наблюдая за речью наших дедушек и бабушек. Они употребляют не совсем те слова, что мы, не совсем те обороты речи. Говорят, например, не расческа, а гребенка или гребешок; не диск, а пластинка и т.п. Развитие языка, однако, заключается не только в том, что какие-то новые слова возникают, а какие-то старые исчезают, выходят из употребления. У слова появляются переносные значения. В каждом языке полно таких случаев. (кирпич)

Итак, знак постоянно стремится стать многозначным, захватить себе новый «кусочек смысла». Ну а вторая сторона знака, формальная, тоже развиваетсяю. Прежде всего это узаконенное грамматикой фонетическое и морфологическое варьирование слов и их форм, ср., например: галоши – калоши, рукой – рукою, абхаз – абхазец и т.п. Наконец, к вариантам плана выражения можно отнести и речевые искажения формы слова, как: проволка вместо проволока, наверно вместо наверное, махаешь вместо машешь, вовнутрь вместо внутрь и т.п.

Что касается языка как системы и структуры знаков, прежде всего, необходимо уточнить что мы будем понимать под терминами “система” и “структура”. О языке как системе впервые стал думать Фердинанд де Соссюр. Он никогда не употреблял слова “структура” в каком бы то ни было смысле. Для него самым существенным было понятие системы. Приведем некоторые из формулировок Ф. Де Соссюра: “Язык есть система, которая подчиняется только своему собственному порядку” … “Язык — это система произвольных знаков” …“Язык — это система, все части которой можно рассматривать в их синхроническом единстве” …

Термин “структура” был

введен основоположниками Пражской школы. Структура ими понимается как

целое, состоящее, в противоположность простому сочетанию элементов, из

взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов (3,214) .

Обобщая вышесказанное отметим основные различия понятий “система” и “структура” .

Как пишут Е. С. Кубрякова и Г. П. Мельникова, рассмотрение любого объекта можно производить

на трех уровнях. 1. Элементный. Рассмотрение объекта как совокупность

элементов. 2. Структурный. В этом случае объект рассматривается как

совокупность отношений между его элементами. 3. Системный. В рамках

этого подхода рассматриваемый объект считается единым, связным целым,

определенной совокупностью элементов и отношений (5,91) .

Таким образом, будем рассматривать структуру как совокупность связей и

отношений, организующих элементы в составе целого, а систему как

совокупность элементов, организованных связями и отношениями в единое целое

(5,93) . При наличии множества знаков, всегда существует возможность

определенных отношений между знаками. Совокупность отношений между ними

образует структуру, а вместе они, следовательно, являются системой