13. Французский абсолютизм во второй половине 17 — 18 вв.

Ста́рый поря́док (также Старый режим; Дореволюционная Франция; фр. Ancien Régime, Ансьен Режим) — политический и социально-экономический режим, существовавший во Франции приблизительно с конца XVI - начала XVII вв. до Великой Французской революции. Как пишет французский историк П.Губер, «Монархия Старого порядка родилась в гражданских войнах, которые привели Францию к краху во второй половине XVI в.» [1]. Однако некоторые его черты возникли еще ранее, в XV-XVI вв. Особенности Старого порядка во многом предопределили Великую Французскую революцию и ее характер:

Французская революция останется лишь темным местом для тех, кто не захочет видеть ничего, кроме нее; свет, способный ее прояснить, надо искать во времени, которое ей предшествовало. Без четкого представления о старом обществе, его законах, его пороках, его убожестве и величии, никогда не станет понятно, что же делали французы в течение шестидесяти лет, последовавших за его падением… А.Токвиль [2]Содержание [убрать]

1 Общая характеристика

2 Государственное устройство

3 Социальная структура

3.1 Первое и второе сословия

3.2 Третье сословие

4 Аграрные отношения

5 Торговля и финансы

6 Развитие общества и общественные институты

7 Язык

8 Попытки трансформации Старого порядка во второй половине XVIII в.

9 Ссылки

10 См. далее

11 См. также

[править]

Общая характеристика

По словам П. Губера, «Старый порядок — это прежде всего, форма общества»[3]. Сложившееся во Франции общество до Великой Французской революции довольно сильно отличалось от того, что было в соседних государствах. Марксистские историки полагали, что это было феодальное общество. Однако подавляющее большинство немарксистских историков с этим не согласно, прежде всего, по той причине, что в нём отсутствовали основные признаки феодализма. Так, крепостное право во Франции повсеместно исчезло уже к концу XIII в., система вассально-ленных отношений (феодальная лестница) также исчезла задолго до Старого порядка. Сильный удар по феодальным пережиткам был нанесён кардиналом Ришельё в начале XVII в. Как указывает историк Р. Мандру, кардинал уничтожил замки-крепости французских герцогов и баронов, сохранившиеся со времен Средневековья, распустил их частные армии, запретил дуэли и ввёл полицейские ограничения на свободы французской знати[4]. С этого момента во Франции окончательно сформировался абсолютизм — сильная неограниченная власть монарха, которая также нехарактерна для феодализма с его системой рыхлой вассальной зависимости («вассал моего вассала — не мой вассал»).

Вместе с тем, Старый порядок имел мало общего и с капитализмом, который бурно развивался в соседних Англии, Голландии, Германии и Италии. В отличие от этих стран, Франция той эпохи характеризовалась неразвитостью товарно-денежных отношений и преобладанием натурального обмена (см. далее). А. Токвиль сравнивал некоторые черты Старого порядка с Индией до её колонизации англичанами[5], другие авторы той эпохи проводили параллель с Персидской империей античной эпохи и сравнивали французские провинции с персидскими сатрапиями, есть много общих черт с Китаем XIV—XVIII вв., что позволяет некоторым авторам относить Старый порядок к особому типу общества, не феодальному и не капиталистическому, который в основном был характерен для стран Востока.[6]

Характерной чертой Старого порядка являлась сословность. Всё французское общество делилось на три сословия — католическое духовенство, дворянство и т. н. третье сословие. В политической сфере делался упор на божественное право королей править своими подданными. Абсолютный монарх (самым знаменитым из которых был «Король-Солнце», Людовик XIV) обладал неограниченной властью.

Старый порядок соответствовал нескольким историческим периодам в истории Франции. Окончательно сложившись к концу эпохи сословной монархии, он в основном существовал в течение эпохи Ришельё и французского абсолютизма. Период до заключения Утрехтского мира (1714), пока могущество Франции шло вверх, принято называть великим веком (Grand Siècle), а последующее время — веком галантным. После революционных потрясений многие французы с ностальгией вспоминали «старые порядки». Талейран как-то заметил, что не жившие при старом режиме не могут знать, что такое сладость бытия.

[править]

Государственное устройство

См. также Абсолютная монархия во Франции

Многие черты государственного устройства Франции имели внешнее сходство с другими европейскими странами. Во главе государства стоял король, которому подчинялись министры; в провинциях существовали губернаторы и парламенты, в городах — местные муниципальные органы. Однако были и важные отличия, делавшие Францию непохожей на её соседей.

Важнейшее из них состояло в системе продажи государственных должностей (paulette), охватывавшей весь государственный аппарат как в Париже, так и в провинциях. Практика продажи государственных должностей появилась во Франции еще в начале XVI в. при Людовике XII, но в окончательном виде сложилась в начале XVII в. при Генрихе IV, когда эта система стала всеохватывающей, пожизненной и наследственной, и просуществовала до 1789 г. Стоимость высших государственных должностей в последние десятилетия перед Великой французской революцией достигала 200—300 тыс. ливров (фунтов) и более, что было эквивалентно стоимости роскошного отеля с полной обстановкой[7]. Вместе с покупкой должности чиновник получал право на пожизненную «ренту», которая, как правило, позволяла многократно окупить произведённые затраты. По словам А. Токвиля, система продажи должностей постепенно стала чем-то столь странным, чего никогда ранее не было видано в мире[8].

Указанная практика являлась одной из важных причин неэффективности и крайнего бюрократизма французской государственной машины, которые сохранялись до самой революции 1789 г. Как пишет Р. Мандру, введение системы продажи должностей во Франции в начале XVII в. привело к бесконтрольности чиновников и чиновничьему произволу: чиновники полагали, что приобретая должность, да ещё пожизненную и с правом наследования, они получают полную независимость в своих действиях от центральной власти[9]. А. Токвиль указывал, что в результате существования данной системы во Франции появилось «невероятное количество совершенно бесполезных, а то и вредных, должностей… Таким образом соорудили себе столь огромную, замысловатую, громоздкую и непроизводительную административную машину, что пришлось оставить её некоторым образом работать вхолостую, а за её пределами изготовить для себя простой и удобный в обращении инструмент управления, с помощью которого и сделать по-настоящему то, что все эти чиновники делали для виду»[10].

Примером существования таких параллельных структур с одинаковыми функциями может служить институт королевских интендантов в провинциях, который был введён Ришельё и укрепился в последующий период. Интенданты обладали широкими полномочиями, которые превосходили полномочия провинциальных губернаторов (глав провинций) и парламентов, и их функции во многом дублировали функции последних (налоги и финансы, внутренняя политика, судопроизводство и т. д.). Известный финансист англичанин Лоу был изумлён этой особенностью французской системы управления: «Никогда бы не поверил в то, что видел сам, будучи контролёром финансов. Знайте же, что французское королевство управляется тридцатью интендантами. У вас нет ни парламента, ни штатов, ни наместников; есть только тридцать стряпчих, разосланных по провинциям, от которых и зависит счастье или несчастье этих провинций, их изобилие или бесплодие»[11].

Система покупки и пожизненного владения государственными должностями была постоянным источником коррупции. Приобретя должность, каждый чиновник стремился окупить произведенные затраты, используя при этом своё служебное положение. Историками приводятся примеры крупных состояний, аккумулированных чиновниками за годы своей службы, в то время как в момент начала своей карьеры некоторые из них были бедны[12].

В 1771 г. Людовик XV попытался отменить куплю-продажу и наследование ряда должностей, но этот план встретил сильное противодействие со стороны аристократии, и после смерти короля о нём забыли[13].

[править]

Социальная структура

[править]

Первое и второе сословия

Первое и второе сословия (дворянство и духовенство) были освобождены от уплаты любых налогов, имели исключительные политические права и ряд других привилегий по отношению к остальному населению. Большинство государственных должностей могли занимать только дворяне, они же формировали парламенты, куда практически невозможно было попасть представителям третьего сословия. Например, в составе парламента провинции Бретань в период с 1660 по 1789 гг. не было ни одного члена этого государственного органа, не имевшего дворянский титул [14].

Одновременно с продажей государственных должностей во Франции широко распространилась и практика продажи дворянских титулов. Этим широко пользовались нувориши из третьего сословия, которые через данный механизм превращались в дворян. Новый слой дворянства, образовавшийся посредством покупки титулов, называли «дворянство мантии» (noblesse de robe), в то время как старую потомственную аристократию называли «дворянством шпаги» (noblesse d’épée).

В результате указанной практики в течение существования Старого порядка произошло очень сильное «разводнение» французского дворянства разбогатевшими выходцами из третьего сословия. Например, в Парижском парламенте в XVIII веке из 590 его членов лишь 6% относились к потомкам старой аристократии, существовавшей до 1500 г., а 94% членов парламента принадлежали семьям, получившим дворянский титул в течение XVI-XVIII вв. По мнению историков, к XVIII в. между новым и старым дворянством исчезли сколько-либо существенные различия, и они сформировали единую «касту» [15].

В середине XVIII в. возникла теория, пользовавшаяся популярностью среди французской аристократии, согласно которой дворянство во Франции произошло от «расы завоевателей» - франков, в то время как всё остальное население было потомками галльских крестьян, якобы в свое время покоренных франками; таким образом, особое положение аристократии получило расовое обоснование [16].

[править]

Третье сословие

Третье сословие включало около 98% населения Франции и было неоднородным. Наиболее крупными социальными группами в его составе были крестьянство (более 85% населения) и буржуазия. Под «буржуазией» во Франции понимали не то, что в России в XX-XXI веках; словом «буржуазия» обозначали средний класс, имевший свой «буржуазный» стиль жизни, соответствовавший его довольно скромному уровню доходов; а те буржуа, которым удавалось разбогатеть, как правило, спешили купить себе дворянский титул и покидали ряды буржуазии, примкнув к аристократии [17]. Английские историки А.Милвард и С.Саул подсчитали, что во Франции конца XVIII века средний уровень доходов аристократии в 10 раз превышал средний уровень доходов буржуазии, а последний, в свою очередь, также примерно в 10 раз превышал средний уровень доходов рабочих и крестьян [18].

Самым тяжелым было положение крестьян, которые несли основное бремя налогов и сборов, страдали от произвола помещиков и бюрократии и не имели никаких политических прав. По оценкам, совокупное налоговое бремя крестьян по отношению к помещикам, государству и церкви (налоги, арендная плата, десятина и т.д.) составляло в среднем 30-40% от валового урожая [19] (или порядка 45-50% от нетто-урожая, за вычетом семенного фонда). Помимо этого, крестьян часто привлекали к принудительным неоплачиваемым работам на государство (строительство дорог и т.д.) и на помещиков.

По свидетельствам очевидцев, 3/4 крестьян во Франции круглый год, и летом и зимой, ходили в одной и той же изношенной одежде, так как другой у них не было, и в деревянных ботинках (сабо) на босу ногу; зимой они сильно мерзли, так как в их жилищах не было никакого отопления, а леса, как правило, были собственностью помещиков или короля и вход туда был запрещен [20]. Крестьянские бунты были постоянным явлением, порой охватывая большие территории. Особенно большой размах они приобрели в 1789 г., когда крестьяне пожгли много помещичьих усадеб (события, получившие название «Великий Страх» - Grand Peur).

Многочисленные факты свидетельствуют о наличии сильного антагонизма между дворянством и третьим сословием, что особенно проявилось в первые годы революции. Слова «аристократы» и «аристократия» в то время стали ругательными, а сами дворяне и их семьи стали объектом террора, издевательств и нападок со стороны народных масс. Французские историки Ф.Фюре и Д.Рише полагают, что это стало следствием «комплекса унижения», сформировавшегося у массы простых французов к концу существования Старого порядка [21].

[править]

Аграрные отношения

На большей части французской территории существовало крупное помещичье землевладение наряду с мелким крестьянским землевладением. Большинство крестьян владели собственными маленькими участками земли и одновременно арендовали землю у помещиков. Лишь на самом юге (в Лангедоке) господствовали крестьянские хозяйства; крупное помещичье землевладение там было полностью уничтожено в ходе гугенотской революции XVI века.

Сельское хозяйство велось патриархальными методами, урожайность была низкой. Вплоть до середины XVIII века во Франции практически не было инноваций в сельском хозяйстве, в то время как в соседней Англии они внедрялись уже в течение нескольких столетий.

Характерной особенностью аграрных отношений эпохи Старого порядка стали баналитеты – «феодальные» обязательства крестьян перед помещиками. К ним относились, например, плата за проезд по дороге, требование в обязательном порядке молоть муку на помещичьей мельнице (за высокую плату), запрет на торговлю вином в пиковый сезон спроса на него, отработка определенного количества дней на помещика (барщина) и т.д. Современные историки установили, что баналитеты не были «пережитком феодализма», как это полагали ранее, а являлись новым феноменом, возникшим в течение XVI-XVIII вв. И ведущую роль в его широком распространении играла не старая потомственная аристократия («дворянство шпаги»), а «дворянство мантии» - новый слой аристократии, выдвинувшийся из числа разбогатевших буржуа [22]. По подсчетам, через баналитеты помещики выкачивали из крестьян, помимо арендной платы за землю, в среднем около 15% годового валового дохода последних [23].

Отмена баналитетов стала одним из первых решений Великой Французской революции. Однако во многих случаях это не привело к улучшению положения крестьян: помещики взамен либо увеличивали размер арендной платы с крестьян, либо попросту переименовывали баналитеты, звучавшие слишком одиозно. Поэтому по своему характеру они представляли собой монопольные права крупных землевладельцев, которые отчасти сохранились и после революции [24].

Характерной чертой Франции той эпохи являлись периодически повторявшиеся голодоморы («кризисы выживания»). Во время сильных голодоморов, повторявшихся приблизительно раз в 15 лет и охватывавших значительную часть страны, смертность среди населения достигала 10-20%; но мелкие локальные «кризисы выживания» в тех или иных провинциях происходили практически ежегодно [25]. Одну из причин историки видят в существовании крупного помещичьего землевладения. Так, голодоморов не было на юге Франции, где крупное помещичье землевладение ранее было уничтожено [26]. Историк С.Каплан указывает, что голодоморы нередко были следствием спекуляций зерном, организованных местной аристократией – помещиками и чиновниками, чему приводит множество фактов [27].

[править]

Торговля и финансы

Франция эпохи Старого порядка характеризовалось крайне слабым развитием торговли и денежного обращения [28]. Внутри страны существовало множество внутренних таможен, что препятствовало внутренней торговле [29]. В области внешней торговли с начала XVII в. и вплоть до середины XVIII в. существовала государственная монополия, препятствовавшая ее развитию [30].

Как указывает П.Губер, за всю историю Старого порядка, вплоть до середины XVIII в., во Франции никогда не было нормальных денег и нормального денежного обращения, какое существовало в большинстве соседних стран [31]. Франция была в то время единственной страной на Западе Европы, у которой не было государственного банка, призванного отвечать за эту сферу деятельности. Выпуском денег заведовали сами французские короли, которые постоянно занимались «порчей» монеты, вводили сильно завышенный курс монет, невыгодный для населения; а представители крупной аристократии и различные дельцы чеканили фальшивую монету, которой была наводнена вся Франция. Поэтому к деньгам не было никакого доверия, и все основные расчеты в стране производились в натуре. Крестьяне рассчитывались частью своего урожая, а представители других сословий писали долговые расписки, которые, в конечном счете, погашались посредством взаимозачетов [32].

Неразвитость торговли и денежного обращения сложились во Франции исторически в течение столетий, предшествовавших Старому порядку. Ранее, в XIV-XVI вв. одним из главных требований французских крестьян в ходе массовых восстаний была замена всех денежных платежей платежами в натуре – и эти требования, в конечном счете, были удовлетворены [33]. И в XVII-XVIII вв. восстания крестьян были связаны в основном с протестами против уплаты королевских налогов, которые составляли незначительную часть общего бремени крестьян (5-10%), но были единственными, которые уплачивались в денежной форме. По-видимому, свертывание товарно-денежных отношений было вызвано стремлением уменьшить размах злоупотреблений и коррупции, связанных со сбором денежных налогов чиновниками и с прочими денежными расчетами населения, которые вызывали наибольшие массовые протесты [34].

Не существовало никакого единообразия в области сбора налогов, для каждого города и провинции существовал свой особый налоговый режим и свои особые налоги; и точно так же размер налогов, взимаемых с одного хозяйства, мог сильно отличаться от величины тех налогов, которые взимались с хозяйства соседнего. В результате, как указывал А.Токвиль, французские крестьяне, даже имевшие неплохие доходы, старались прикидываться нищими, чтобы не вызвать зависть окружающих и не навлечь на себя пристрастную налоговую разверстку [35].

Понять основные черты Старого порядка можно лишь в том случае, если мы забудем утилитарные понятия, введенные в XX веке; почти ничто в этих чертах не может нам показаться разумным или логичным. П.Губер [36]

[править]

Развитие общества и общественные институты

Неразвитость торговли и денежного обращения была одной из причин крайней статичности населения. Как показали исследования историков, подавляющее большинство французских крестьян XVII – первой половины XVIII вв. никогда в своей жизни не выезжало за пределы своей деревни на расстояние более нескольких километров [37]. Почти в каждой провинции существовали свои единицы мер и веса, несопоставимые с единицами, применяемыми их соседями. Около 80% французского населения было неграмотным.

Судебная система была крайне сложной и запутанной – так, только в одном районе Парижа существовало порядка 40 различных судов и трибуналов. Судьями являлись исключительно представители первого и второго сословия. Все судебные должности продавались и наследовались, что предопределяло большое представительство среди судей крупной аристократии. Например, одних только помещичьих судов (где помещик выступал судьей) было во Франции порядка 20-30 тысяч. Историки отмечают постоянную дискриминацию третьего сословия, особенно крестьян, в судебных разбирательствах [38].

Законы были сложны и запутаны, их выполнение отнюдь не было обязательным, а из любого закона было множество исключений. «Часто жалуются, что французы презирают закон; увы! Когда бы они смогли научиться уважать его? Можно сказать, что у людей старого порядка то место, которое в человеческом уме должно занимать понятие закона, пустовало» [39]

Церковь являлась не только самым крупным землевладельцем, но и политическим институтом: все третье сословие было обязано платить специальный церковный налог (церковную десятину), достигавший в некоторых провинциях 10-12% от валового урожая. Уплата церковного налога не давала права крестьянам пользоваться услугами священников – они должны были им платить отдельно (за крещение ребенка, проведение мессы, венчание и т.д.), что вызывало постоянное недовольство населения и требования отмены десятины, которая воспринималась как несправедливый налог на третье сословие [40]. Во время революции церковь, наряду с аристократией, подверглась нападкам, преследованиям и террору.

Одним из первых деяний французской революции, - писал А.Токвиль, - было покушение на Церковь, а среди порожденных ею страстей безбожие зажглось первым и угасло последним. …такую ожесточенную ненависть христианство разожгло не как религиозное учение, а как политический институт; не потому что священники брались улаживать дела мира иного, но потому что в мире этом они были собственниками, сеньорами, сборщиками десятины, администраторами; не потому что Церковь не могла занять место в новом обществе, которое собирались основать, но потому что она уже занимала самое привилегированное и самое сильное место в том старом обществе, которое собирались обратить во прах. [41]

[править]

Язык

Французский язык эпохи дореволюционной Франции значительно отличался от современного, поскольку французские революционеры, как затем и советские в России, приступили к активному постреволюционному языковому строительству, так как считали, что моду французской речи до революции задавали королевские придворные. Королевский французский внезапно стал восприниматься как вычурный и помпезный. Ряд языковых норм, в том числе фонетических, подвергся ревизии. К примеру буквосочетание "oi" до революции при дворе произносившееся как [we], было изменено на [wa], считавшееся до этого просторечием. Ряд старофранцузских лексем окончательно канули в прошлое. Тем не менее, поскольку данные изменения во Франции произошли после 1789 года, французский язык в Канаде, которую в 1759 году захватили британцы, не подвергся языковой ревизии и сохранил до настоящего времени, в большей или меньшей степени, черты королевского французского.

Кроме того между разными регионами Франции до 1789 г. существовали большие языковые различия, что объяснялось замкнутостью существования основной массы населения и отсутствием связей между разными регионами. После краха Старого порядка эти языковые различия начали быстро исчезать.

[править]

Попытки трансформации Старого порядка во второй половине XVIII в.

Успехи Англии и других соседних государств в экономической области вызвали у французских королей Людовика XV и Людовика XVI и их окружения желание начать реформы, которые могли бы способствовать развитию Франции. Попыткам осуществления этих реформ во второй половине XVIII в. способствовало распространение либеральных взглядов в экономической (физиократы) и политической области (энциклопедисты).

В политической области наряду с неудавшимися мероприятиями Людовика XV по отмене продажи государственных должностей (1771 г.), отражением этих взглядов явилась реформа муниципальных советов 1787 г. при Людовике XVI. В результате этой реформы впервые в истории страны были сформированы местные органы власти, составленные в основном из представителей третьего сословия. Более того, этим органам было предоставлены беспрецедентные права по управлению местными делами, урезавшие полномочия королевских интендантов, которые ранее были полновластными хозяевами в провинциях. Как пишет А.Токвиль, эти провинциальные собрания сразу же после своего образования в 1787 г. «вступили в скрытую, а порой и явную войну с интендантами» [42], что немедленно изменило положение дел в провинциях. Следующим шагом по либерализации системы управления стал созыв Людовиком XVI в 1789 г. Генеральных Штатов (в предыдущий раз Генеральные Штаты собирались лишь в 1614 г.).

Смелые инициативы Людовика XVI во многом предопределили дальнейший ход Великой Французской революции. Население Франции внезапно осознало, что у него тоже есть политические права. «Это внезапное и громадное обновление всех административных правил и обычаев, предшествовавшее у нас политической революции, и о котором сегодня едва упоминают, было, однако, одним из значительных переворотов, когда-либо встречавшихся в жизни великого народа. Эта первая революция оказала необычайное влияние на вторую, и превратила ее в событие, отличное от всего подобного, случавшегося раньше в мире, или же случившегося потом» [43].

Еще большие последствия имели попытки проведения либеральных реформ в экономической области и быстрое развитие, начиная с середины XVIII в., рыночной экономики (капитализма). Прежде всего, как пишет П.Губер, впервые, по меньшей мере, за 4 столетия во Франции установилось нормальное денежное обращение: в 1726 г. было зафиксировано твердое серебряное содержание французского ливра (около 4,5 г. серебра), которое оставалось неизменным практически до самой революции 1789 г. Во-вторых, впервые начала быстро развиваться внешняя торговля Франции, которая в течение XVIII в. выросла в 5-6 раз. В-третьих, в стране развернулось грандиозное дорожное строительство (за 40 лет было построено 4000 км дорог), что стимулировало развитие внутренней торговли между разными провинциями страны [44].

Находясь под сильным влиянием идей либеральных экономистов (физиократов), Людовик XV в 1763 г. отменил существовавшие ранее ограничения на ведение хлебной торговли и внутренние торговые пошлины. Результатом стала серия голодоморов, сопровождавшаяся всплеском восстаний в ряде областей страны. Особенно суровым был голодомор 1770-1771 гг., превзошедший по своим последствиям все те, что были ранее [45]. Либеральный эксперимент был прекращен, но спустя несколько лет, в 1774-1776 гг., его повторили вновь. Эта попытка также потерпела неудачу, вызвав новый всплеск массового голода и народные восстания, после чего правительство либеральных экономистов (физиократов) во главе с Тюрго было вынуждено уйти в отставку.

Накануне революции была предпринята еще одна попытка введения либеральной рыночной экономики. В 1786 году был заключен договор о свободной торговле с Великобританией, приведший к массовому импорту во Францию английских товаров. По оценкам современников, в течение 2 лет после подписания договора это привело к увольнению 500 тысяч французских рабочих и банкротству 10 тысяч предприятий страны [46]. Опять возобновились голодоморы – тот, что случился в 1788-1789 гг., накануне революции, по оценке С.Каплана, превзошел по своим катастрофическим последствиям голодомор 1770-1771 гг. [47].

И.Валлерстайн и С.Каплан полагают, что именно попытки следовать советам либеральных экономистов (физиократов) при введении рыночных отношений во Франции накануне 1789 г. вызвали массовый голод, безработицу среди населения страны и способствовали началу Великой Французской революции и эксцессам ее первого этапа [48].

В целом тот характер, который приняла в дальнейшем Великая Французская революция, вытекал из необходимости слома Старого порядка и уничтожения его институтов, осознаваемой большинством общества, а также был связан с массовым протестом населения против мер по утверждению нового капиталистического режима, которыми оно было недовольно. В последующие годы это вылилось в ностальгию французов по Старому порядку, которую испытывали не только дворяне, но и, например, крестьяне во время контрреволюционных мятежей в Вандее и других провинциях. Желание вернуть стабильность, царившую при Старом порядке, выразилось в росте монархических настроений, достигших своего пика во Франции накануне прихода к власти Наполеона Бонапарта.

Францу́зский абсолюти́зм — абсолютная монархия, утвердившаяся во Франции в два последних столетия существования Старого порядка. Абсолютизм пришёл на смену периоду сословной монархии и был уничтожен Великой Французской революцией.Содержание [убрать]

1 Общее описание ситуации

2 Ришельё

2.1 Внутренняя политика Ришельё

2.2 Религиозная политика Ришельё

2.3 Фронда

3 Людовик XIV

3.1 Министры Людовика XIV

3.2 Внутренняя политика Людовика XIV

3.3 Войны Людовика XIV

4 Людовик XV

5 Людовик XVI

6 Ссылки

[править]

Общее описание ситуации

См. также: Ancien Régime

Попытка генеральных штатов в эпоху религиозных войн ограничить королевскую власть не удалась. Этому помешали стремление знати вернуться к феодальному раздроблению и желание городов восстановить свою былую независимость, тогда как генеральные штаты всё же могли быть только центральной властью.

С другой стороны, высшие сословия и горожане враждовали между собой. Народ тяготился своеволием дворян и междоусобиями и готов был поддерживать власть, которая спасала его от анархии. Генрих IV совсем не созывал генеральных штатов; после него они были собраны всего лишь один раз. Задачей своего правительства он поставил улучшение экономического благосостояния страны и государственных финансов. Ему помогал министр Сюлли, суровый и честный гугенот. Они заботились о поднятии земледелия и промышленности, об облегчении податной тяжести, о внесении большего порядка в финансовое управление, но не успели сделать что-либо существенное.

Во время малолетства Людовика XIII, в 1614 году, созваны были, для прекращения беспорядков в управлении, генеральные штаты. Третье сословие выступило с целой программой преобразований: оно хотело, чтобы государственные чины созывались в определённые сроки, чтобы привилегии духовенства и дворянства были отменены и налоги падали на всех более равномерно, чтобы правительство перестало покупать покорность вельмож денежными раздачами, чтобы были прекращены произвольные аресты и т. п. Высшее духовенство и дворянство были крайне недовольны такими заявлениями и протестовали против слов оратора третьего сословия, сравнившего три сословия с тремя сыновьями одного отца. Привилегированные же говорили, что не хотят признавать своими братьями людей, которые могут быть названы скорее их слугами. Не сделав ничего, штаты были распущены и после этого не созывались в течение 175 лет.

[править]

Ришельё

Основная статья: Ришельё, Арман Жан дю Плесси

На этом же собрании выдвинулся, в качестве депутата от духовного сословия, епископ люсонский (впоследствии кардинал) Ришельё. Через несколько лет он стал главным советником и всесильным министром Людовика XIII, и в течение почти двадцати лет управлял Францией, с неограниченной властью.

Ришельё окончательно утвердил систему абсолютизма во французской монархии. Целью всех его помышлений и стремлений были сила и могущество государства; этой цели он готов был приносить в жертву все остальное. Он не допускал вмешательства Римской курии во внутренние дела Франции и ради интересов французской монархии принял участие в тридцатилетней войне (максимально долго оттягивая вступление Франции в неё, до тех пор, пока не были преодолены внутренние проблемы государства), в которой стоял на стороне протестантов.

[править]

Внутренняя политика Ришельё

Внутренняя политика Ришельё также не имела вероисповедного характера. Его борьба с протестантами окончилась «Миром милости», сохранившим свободу вероисповедания для гугенотов, но лишившим их всех крепостей и гарнизонов, и фактически уничтожив гугенотское «государство в государстве». По происхождению Ришельё был дворянином, но его заветной мечтой было заставить дворян служить государству за те привилегии и земли, которыми они владели. Дворянство Ришельё считал основной опорой государства, что указано в его «Политическом завещании», но требовал от него обязательной военной службы государству, иначе же предлагал лишать их дворянских привилегий.

Чтобы следить за действиями вельмож-губернаторов, привыкших смотреть на себя, как на своего рода наследников феодальных герцогов и графов, Ришельё посылал в провинции особых королевских комиссаров. На эти должности Ришельё выбирал людей из мелкого дворянства или горожан. А из должности комиссара медленно, но верно возникла постоянная должность интендантов.

Укреплённые замки дворянства в провинциях были срыты, а дуэли, сильно распространившиеся среди дворян, запрещены под страхом смертной казни. Такие меры располагали народ в пользу кардинала Ришельё, но дворяне его ненавидели, вели против него придворные интриги, составляли заговоры, даже оказывали сопротивление с оружием в руках. Несколько герцогов и графов сложили голову на плахе. Ришельё, однако, не отнимал у дворянства той власти, которую оно имело над народом: привилегии дворянства по отношению к третьему сословию и его права над крестьянами остались неприкосновенными.

[править]

Религиозная политика Ришельё

Не мог помириться Ришельё и с гугенотской организацией, представлявшей собой государство в государстве. Французские протестанты на своих окружных собраниях и на национальном синоде реформатской церкви нередко принимали чисто политические решения, вступали даже в переговоры с иностранными правительствами, имели свою казну, распоряжались многими крепостями и не всегда оказывались покорными правительству.

Ришельё в самом начале своего правления решился всё это отменить. Последовала война с гугенотами, в которой они получили помощь со стороны английского короля Карла I. После неимоверных усилий Ришельё взял их главную крепость, Ла-Рошель, а затем победил их и на других пунктах. Он оставил за ними все их религиозные права, отняв только крепости и право политических собраний (1629 год).

Строя государство нового времени на развалинах старого средневекового здания сословной монархии, Ришельё заботился больше всего о сосредоточении всего управления в столице. Он учредил вполне зависимый от правительства государственный совет для решения всех важнейших дел. В некоторых провинциях он уничтожил местные штаты, состоявшие из представителей духовенства, дворянства и горожан, и везде, при помощи интендантов, вводил строгое подчинение провинций центру. Старые законы и обычаи его нисколько не стесняли; вообще, он пользовался своей властью с величайшим произволом. Суды утратили при нём независимость; он часто извлекал разные дела из их ведения, для рассмотрения в чрезвычайных комиссиях или даже личного своего решения.

Ришельё хотел подчинить государству даже литературу и создал Французскую академию, которая должна была направлять поэзию и критику по желательной для правительства дороге.

[править]

Фронда

Людовик XIII лишь несколькими месяцами пережил своего министра, и престол перешёл к его сыну, Людовику XIV (1643—1715 годы), во время малолетства которого управляли мать его, Анна Австрийская, и кардинал Мазарини, продолжатель политики Ришельё. Это время было ознаменовано смутами, совпавшими с первой английской революцией, но не имевшими её серьёзного характера; они даже получили название фронды от имени одной детской игры.

В этом движении участвовали парижский парламент, высшая знать и народ, но между ними не только не было единодушия — они враждовали друг с другом и переходили с одной стороны на другую. Парижский парламент, бывший в сущности лишь высшим судом и состоявший из наследственных чинов (вследствие продажности должностей), выставил несколько общих требований касательно независимости суда и личной неприкосновенности подданных и желал присвоить себе право утверждения новых налогов, то есть получить права государственных чинов. Кардинал Мазарини приказал арестовать наиболее видных членов парламента; население Парижа построило баррикады и начало восстание. В эту междоусобную войну вмешались принцы крови и представители высшей знати, желавшие удалить Мазарини и захватить власть или, по крайней мере, вынудить у правительства денежные раздачи. Глава фронды, принц Конде, разбитый королевским войском под начальством Тюренна, бежал в Испанию и продолжал вести войну в союзе с последней.

[править]

Людовик XIV

Основная статья: Людовик XIV

Дело кончилось победой кардинала Мазарини, но молодой король вынес из этой борьбы крайне печальные воспоминания. После смерти кардинала Мазарини (1661 год) Людовик XIV лично стал править государством. Смуты фронды и английская революция внушили ему ненависть ко всякому проявлению общественной самодеятельности, и он всю жизнь стремился к всё большему и большему укреплению королевской власти. Ему приписывают слова: «Государство — это я», и на деле он действовал вполне сообразно с этим изречением.

Духовенство во Франции ещё со времени конкордата 1516 года было в полной зависимости от короля, а дворянство было усмирено усилиями кардиналов Ришельё и Мазарини. При Людовике XIV феодальная аристократия вполне превратилась в придворную знать. Король оставил за дворянством все его тягостные для народа права и привилегии, но совершенно подчинил его своей власти, привлекши его к придворной жизни хорошо оплачиваемыми должностями, денежными подарками и пенсиями, внешним почётом, роскошью обстановки, весельем светского времяпрепровождения.

Не любя Париж, с которым были связаны тяжёлые воспоминания детства, Людовик XIV создал себе недалеко от него особую резиденцию, чисто придворный город — Версаль, построил в нём громаднейший дворец, завёл сады и парки, искусственные водоёмы и фонтаны. В Версале шла шумная и весёлая жизнь, тон которой задавали королевские фаворитки Луизе де Лавальер и Монтеспан. Только в старости короля, когда на него больше всего оказывала влияние госпожа Ментенон, Версаль стал превращаться в подобие монастыря. Версальскому двору стали подражать в других столицах; французский язык, французские моды, французские манеры распространились в высшем обществе всей Европы.

В царствование Людовика XIV стала господствовать в Европе и французская литература, также принявшая чисто придворный характер. И раньше во Франции существовали среди аристократии покровители писателей и художников, но с середины XVII века главным, и даже почти единственным, меценатом стал сам король. В первые годы своего правления Людовик XIV назначил государственные пенсии очень многим французским и даже некоторым иностранным писателям и основал новые академии («надписей и медалей», живописи, скульптуры, наук), но требовал при этом, чтобы писатели и художники прославляли его царствование и не отступали от принятых мнений.

[править]

Министры Людовика XIV

Царствование Людовика XIV было богато на замечательных государственных людей и полководцев. В первой его половине особенно важное значение имела деятельность Кольбера, генерального контролёра, то есть министра финансов. Кольбер поставил своей задачей поднять народное благосостояние, но, в противность Сюлли, полагавшему, что Франция должна быть прежде всего страной земледелия и скотоводства, Кольбер был сторонником обрабатывающей промышленности и торговли. Никто до Кольбера не приводил меркантилизма в такую строгую, последовательную систему, какая господствовала при нём во Франции. Обрабатывающая промышленность пользовалась всякого рода поощрениями. Вследствие высоких пошлин, товары из-за границы почти перестали проникать во Францию. Кольбер основывал казённые фабрики, выписывал из-за границы разного рода мастеров, выдавал предпринимателям казённые субсидии или ссуды, строил дороги и каналы, поощрял торговые компании и частную предприимчивость в колониях, трудился над созданием коммерческого и военного флота. В управление финансами он старался ввести больше порядка и первый начал составлять на каждый год правильный бюджет. Им предпринято было кое-что и для облегчения народа от податных тягостей, но главное внимание он обратил на развитие косвенных налогов, для увеличения средств казны.

Людовик XIV, однако, не особенно любил Кольбера, за его экономию. Гораздо большим его сочувствием пользовался военный министр Лувуа, тративший средства, которые собирал Кольбер. Лувуа увеличил французскую армию почти до полумиллиона, она была лучшей в Европе по вооружению, обмундированию и обучению. Он же завёл казармы и провиантские магазины и положил начало специально-военному образованию.

Во главе армии стояло несколько первоклассных полководцев (Конде, Тюренн и другие). Маршал Вобан, замечательный инженер, построил на границах Франции ряд прекрасных крепостей. В области дипломатии особенно отличался Лионн.

[править]

Внутренняя политика Людовика XIV

Внешний блеск царствования Людовика XIV страшно истощил силы населения, которое временами очень бедствовало, особенно во вторую половину царствования, когда Людовика XIV окружали в основном бездарности или посредственности. Король хотел, чтобы все министры были простыми его приказчиками, и отдавал предпочтение льстецам перед сколько-нибудь независимыми советниками. Кольбер впал у него в немилость, как и Вобан, осмелившийся заговорить о бедственном положении народа. Сосредоточивая управление всеми делами в своих руках или в руках министров, Людовик XIV окончательно утвердил во Франции систему бюрократической централизации. Идя по стопам Ришельё и Мазарини, он уничтожил в некоторых областях провинциальные штаты и отменил остатки самоуправления в городах; все местные дела решались теперь в столице или же королевскими чиновниками, действовавшими по инструкциям и под контролем правительства. Провинции управлялись интендантами, которых в XVIII веке часто сравнивали с персидскими сатрапами или турецкими пашами. Интендант занимался всем и вмешивался во все: в его ведении находились полиция и суд, набор войска и взимание налогов, земледелие и промышленность с торговлей, учебные заведения и религиозные дела гугенотов и евреев. В управлении страной все подводилось под одну мерку, но лишь настолько, насколько это нужно было для усиления центрального правительства; во всем остальном в провинциальном быту царствовало унаследованное от эпохи феодального раздробления чисто хаотическое разнообразие устарелых законов и привилегий, нередко стеснявших развитие народной жизни.

Обращено было внимание и на благоустройство. Полиция получила обширные права. Её ведению подлежали книжная цензура, наблюдение за протестантами и т. п.; во многих случаях она заступала место правильного суда. В это время появились во Франции так называемые lettres de cachet — бланковые приказы о заключении в тюрьму, за королевской подписью и с пробелом для вписания того или другого имени.

Стесняя права церкви по отношению к королевской власти и расширяя их по отношению к нации, Людовик XIV поссорился с папой (Иннокентием XI) из-за назначения на епископские должности и собрал в Париже национальный собор (1682), на котором Боссюэт провёл четыре положения о вольностях галликанской церкви (папа не имеет власти в светских делах; вселенский собор выше папы; у французской церкви есть свои законы; папские постановления в делах веры получают силу лишь с одобрения церкви). Галликанство ставило французское духовенство в довольно независимое положение по отношению к папе, но зато усиливало власть над духовенством самого короля.

Вообще, Людовик XIV был правоверным католиком, дружил с иезуитами и хотел, чтобы все его подданные были католиками, отступая в этом отношении от веротерпимости Ришельё. Среди самих католиков было много недовольных безнравственными учениями иезуитизма; образовалась даже враждебная им партия янсенистов, до некоторой степени усвоившая взгляд протестантов на значение благодати Божией. Людовик XIV поднял на это направление настоящее гонение, действуя на этот раз в полном единомыслии с папством. Особенно проявил он свою религиозную исключительность в отношении к протестантам. С самого начала царствования он их стеснял разными способами, чем заставил почти всю гугенотскую аристократию вернуться в лоно католической церкви. В 1685 году он совсем отменил Нантский эдикт. Для насильственного обращения гугенотов были пущены в ход военные постои в их жилищах (драгонады), а когда гонимые за веру стали эмигрировать, их ловили и вешали.

В Севеннах произошло восстание, но его скоро подавили жесточайшим образом. Многим гугенотам удалось спастись бегством в Голландию, Швейцарию и Германию, куда они принесли с собой свои капиталы и своё искусство в ремёслах и промышленности, так что отмена нантского эдикта и в материальном отношении была невыгодна для Франции. Гугенотские эмигранты, нашедшие приют в Голландии, стали писать и издавать сочинения, в которых нападали на всю систему Людовика XIV.

[править]

Войны Людовика XIV

Во внешней политике Франции при Людовике XIV продолжала играть роль, созданную ей Ришельё и Мазарини. Ослабление обеих габсбургских держав — Австрии и Испании — после тридцатилетней войны открывало для Людовика возможность расширить границы своего государства, страдавшего, после только что сделанных приобретений, чересполосицей.

Пиренейский мир был скреплён браком молодого французского короля с дочерью короля испанского Филиппа IV, что впоследствии дало Людовику XIV повод предъявить притязания на испанские владения, как на наследство своей жены. Его дипломатия ревностно работала над тем, чтобы во всех отношениях утвердить первенство Франции. Людовик XIV совсем не церемонился с мелкими государствами, когда имел основание быть ими недовольным. В пятидесятых годах XVII века, когда Англией правил Кромвель, Франции ещё приходилось считаться с её выдающимся международным положением, но в 1660 году произошла реставрация Стюартов, а в них Людовик XIV нашёл людей, которые готовы были за денежные субсидии вполне следовать его планам.

Притязания Людовика XIV, грозившие политическому равновесию и независимости других народов, встречали постоянный отпор со стороны коалиций между государствами, не бывшими в состоянии поодиночке бороться с Францией. Главную роль во всех этих коалициях играла Голландия. Кольбер обнародовал тариф, облагавший ввоз голландских товаров во Францию весьма высокими пошлинами. На эту меру республика ответила исключением французских товаров со своих рынков. С другой стороны, около того же времени Людовик XIV задумал овладеть испанскими Нидерландами (Бельгией), а это грозило политическим интересам Голландии: ей выгоднее было жить в соседстве с провинцией далёкой и слабой Испании, чем в непосредственном соприкосновении с могущественной честолюбивой Францией.

Вскоре после первой войны, которую Голландии пришлось вести против Людовика XIV, штатгальтером республики стал энергичный Вильгельм III Оранский, которому преимущественно и были обязаны своим возникновением коалиции против Людовика XIV. Первая война Людовика XIV, известная под названием деволюционной, была вызвана его намерением завладеть Бельгией. Этому воспротивилась Голландия, заключившая против Франции тройственный союз с Англией и Швецией. Война была непродолжительна (1667—1668 годы) и окончилась ахенским миром; Людовик XIV вынужден был ограничиться присоединением нескольких пограничных крепостей со стороны Бельгии (Лилль и др.).

В следующие годы французской дипломатии удалось отвлечь Швецию от тройственного союза и совершенно перетянуть на свою сторону английского короля Карла II. Тогда Людовик XIV начал вторую свою войну (1672—1679 годы), совершив вторжение в Голландию с большой армией и имея под своим начальством Тюренна и Конде. Французское войско искусно обогнуло голландские крепости и чуть не взяло Амстердам. Голландцы прорвали плотины и затопили низменные части страны; их корабли нанесли поражение соединённому англо-французскому флоту.

На помощь к Голландии поспешил курфюрст бранденбургский Фридрих-Вильгельм, опасаясь за свои прирейнские владения и за судьбу протестантизма в Германии. Фридрих-Вильгельм склонил к войне с Францией и императора Леопольда I; позже к противникам Людовика XIV присоединились Испания и вся империя.

Главным театром войны сделались области по среднему течению Рейна, где французы варварски опустошили Пфальц. В скором времени Англия оставила своего союзника: парламент принудил короля и министерство прекратить войну. Людовик XIV побудил шведов напасть из Померании на Бранденбург, но они были разбиты при Фербеллине. Война окончилась нимвегенским миром (1679 год). Голландии были возвращены все сделанные французами завоевания; Людовик XIV получил вознаграждение от Испании, отдавшей ему Франш-Конте и несколько пограничных городов в Бельгии.

Король был теперь на верху могущества и славы. Пользуясь полным разложением Германии, он самовластно стал присоединять к французской территории пограничные местности, которые на разных основаниях признавал своими. Были даже учреждены особые присоединительные палаты (chambres des réunions) для исследования вопроса о правах Франции на те или другие местности, принадлежавшие Германии или Испании (Люксембург). Между прочим, среди глубокого мира Людовик ΧΙ V произвольно занял имперский город Страсбург и присоединил его к своим владениям (1681 год).

Безнаказанности таких захватов как нельзя более благоприятствовало тогдашнее положение империи. Бессилие Испании и Германии перед Людовиком XIV выразилось далее в формальном договоре, заключённом ими с Францией в Регенсбурге (1684): он устанавливал перемирие на двадцать лет и признавал за Францией все сделанные ею захваты, лишь бы не производилось новых.

В 1686 году Вильгельму Оранскому удалось заключить против Людовика XIV тайный оборонительный союз («аугсбургская лига»), охвативший почти всю Западную Европу. В этой коалиции приняли участие император, Испания, Швеция, Голландия, Савойя, некоторые немецкие курфюрсты и итальянские государи. Даже папа Иннокентий XI благоприятствовал видам союза. Не доставало в нём одной Англии, но вторая английская революция (1689), окончившаяся возведением на престол Вильгельма Оранского, отторгла и это государство от союза с Францией. Между тем, Людовик XIV под разными предлогами сделал новое нападение на прирейнские земли и овладел почти всей страной от Базеля до Голландии. Это было началом третьей войны, продолжавшейся десять лет (1688—1697) и страшно истощившей обе стороны. Окончилась она в 1697 оду. рисвикским миром, по которому Франция удержала за собой Страсбург и некоторые другие «присоединения».

Четвёртая, и последняя, война Людовика XIV (1700—14) носит название войны за испанское наследство. Со смертью короля испанского Карла II должна была пресечься испанская линия Габсбургов. Отсюда возникли планы дележа испанских владений между разными претендентами, о чём Людовик XIV вёл переговоры с Англией и Голландией. В конце концов он предпочёл, однако, овладеть всей испанской монархией и с этой целью добился от Карла II завещания, провозглашавшего наследником испанского престола одного из внуков Людовика XIV, Филиппа Анжуйского, под условием, чтобы никогда французская и испанская короны не соединялись в одном и том же лице.

На испанский престол явился и другой претендент, в лице эрцгерцога Карла, второго сына императора Леопольда I. Едва умер Карл II (1700 год), Людовик XIV двинул свои войска в Испанию, для поддержания прав своего внука, Филиппа V, но встретил отпор со стороны новой европейской коалиции, состоявшей из Англии, Голландии, Австрии, Бранденбурга и большинства германских князей. На стороне Людовика XIV находились сначала Савойя и Португалия, но вскоре и они перешли в лагерь его врагов; в Германии его союзниками были лишь курфюрст баварский, которому Людовик XIV обещал испанские Нидерланды и Пфальц, да архиепископ кёльнский.

Война за испанское наследство велась с переменным успехом; главным её театром были Нидерланды, с прилегающими частями Франции и Германии. В Италии и Испании перевес брала то одна, то другая сторона; в Германии и Нидерландах французы терпели одно поражение за другим, и к концу войны положение Людовика XIV сделалось крайне стеснительным. Страна была разорена, народ голодал, казна была пуста; однажды отряд неприятельской конницы появился даже в виду Версаля. Престарелый король стал просить мира. В 1713 году Франция и Англия заключили между собой мир в Утрехте; Голландия, Пруссия, Савойя и Португалия скоро примкнули к этому договору. Карл VI и большая часть имперских князей, принимавших участие в войне, продолжали вести её ещё около года, но французы перешли в наступление и заставили императора в раштаттском договоре признать условия Утрехтского мира (1714). В следующем году Людовик XIV умер.

[править]

Людовик XV

Основная статья: Людовик XV

Три четверти XVIII века, протёкшие от смерти Людовика XIV до начала революции (1715—1789), были заняты двумя царствованиями: Людовика XV (1715—1774) и Людовика XVI (1774—1792). Это было временем развития французской просветительной литературы, но вместе с тем и эпохой потери Францией прежнего значения в делах международной политики и полного внутреннего разложения и упадка. Система Людовика XIV привела страну к совершённому разорению, под бременем тяжёлых налогов, громадного государственного долга и постоянных дефицитов. Реакционный католицизм, одержавший победу над протестантизмом после отмены нантского эдикта, и абсолютизм, убивавший все самостоятельные учреждения, но подчинившийся влиянию придворной знати, продолжали господствовать во Франции и в XVIII веке, то есть в то самое время, когда эта страна была главным очагом новых идей, а за её границами государи и министры действовали в духе просвещённого абсолютизма. И Людовик XV, и Людовик XVI были люди беспечные, не знавшие иной жизни, кроме придворной; они ничего не сделали для улучшения общего положения дел.

До середины XVIII века все французы, желавшие преобразований и ясно понимавшие их необходимость, возлагали свои надежды на королевскую власть, как на единственную силу, которая была бы в состоянии произвести реформы; так думали и Вольтер, и физиократы. Когда, однако, общество увидело, что ожидания его были напрасны, оно стало относиться к этой власти отрицательно; распространились идеи политической свободы, выразителями которых были Монтескьё и Руссо. Это сделало задачу французского правительства ещё более трудной.

В начале царствования Людовика XV, который приходился Людовику XIV правнуком, за малолетством короля управлял герцог Орлеанский Филипп. Эпоха регентства (1715—1723) ознаменована легкомыслием и развращённостью представителей власти и высшего общества. В это время Франция пережила сильное экономическое потрясение, ещё более расстроившее дела, которые и без того были в печальном положении (см. Ло, Джон и крах Banque Generate).

Когда Людовик XV пришёл в совершённый возраст, он сам мало интересовался и занимался делами. Он любил одни светские развлечения и с особенным вниманием относился только к придворным интригам, поручая дела министрам и руководствуюсь при их назначении и смещении капризами своих фавориток. Из последних своим влиянием на короля и своими безумными тратами особенно выдавалась маркиза Помпадур, вмешивавшаяся в высшую политику.

Внешняя политика Франции в это царствование не отличалась последовательностью и обнаруживала упадок французской дипломатии и военного искусства. Старая союзница Франции, Польша, была оставлена на произвол судьбы; в войне за польское наследство (1733—1738 годы) Людовик XV не оказал достаточной поддержки своему тестю Станиславу Лещинскому, а в 1772 году не воспротивился первому разделу Речи Посполитой.

В войне за австрийское наследство Франция действовала против Марии Терезии, но потом Людовик XV стал на её сторону и защищал её интересы в Семилетней войне.

Эти европейские войны сопровождались соперничеством Францией и Англии в колониях; англичане вытеснили французов из Ост-Индии и Северной Америки. В Европе Франция расширила свою территорию присоединением Лотарингии и Корсики.

Внутренняя политика Людовика XV ознаменована уничтожением во Франции ордена иезуитов, во время министерства Шуазеля. Конец царствования был наполнен борьбой с парламентами. Людовик XIV держал парламенты в полной покорности, но, начиная с регентства герцога Орлеанского, они стали опять действовать независимо и даже вступать в споры с правительством и критиковать его действия. В сущности эти учреждения были ярыми защитниками старины и врагами новых идей, доказав это сожжением многих литературных произведений XVIII века; но независимость и смелость парламентов по отношению к правительству делали их весьма популярными в нации. Только в начале семидесятых годов правительство в борьбе с парламентами пошло на самую крайнюю меру, но выбрало очень неудачный повод.

Один из провинциальных парламентов возбудил дело по обвинению в разных беззакониях местного губернатора (герцога Эгильона), бывшего пэром Франции и потому подсудного лишь парижскому парламенту. Обвиняемый пользовался расположением двора; король велел прекратить дело, но столичный парламент, сторону которого приняли и все провинциальные, объявил такое распоряжение противным законам, признав вместе с тем невозможным отправлять правосудие, если суды будут лишены свободы. Канцлер Мопу сослал непокорных судей и заменил парламенты новыми судами, получившими кличку «парламентов Мопу». Общественное раздражение было так сильно, что когда Людовик XV умер, его внук и преемник Людовик XVI поспешил восстановить старые парламенты.

[править]

Людовик XVI

Основная статья: Людовик XVI

По природе человек благожелательный, новый король не прочь был посвятить свои силы служению родине, но совсем был лишён силы воли и привычки к труду. Вскоре по вступлении на престол он сделал министром финансов (генеральным контролёром) очень известного физиократа, одного из видных деятелей просветительной литературы и замечательного администратора Тюрго, который принёс с собой на министерский пост широкие реформаторские планы в духе просвещённого абсолютизма. Он не хотел ни малейшего умаления королевской власти и с этой точки зрения не одобрял восстановления парламентов, тем более, что с их стороны ожидал только помехи своему делу. В отличие от других деятелей эпохи просвещённого абсолютизма, Тюрго был противником централизации и создал целый план сельского, городского и провинциального самоуправления, основанного на бессословном и выборном начале. Этим Тюрго хотел улучшить управление местными делами, заинтересовав в них общество, и вместе с тем содействовать развитию общественного духа.

Как представитель философии XVIII века, Тюрго был противником сословных привилегий; он хотел привлечь дворянство и духовенство к платежу налогов и даже отменить все феодальные права. Он задумал также уничтожить цехи и разные стеснения торговли (монополии, внутренние таможни). Наконец, он мечтал о возвращении равноправности протестантам и о развитии народного образования. Министр-реформатор вооружил против себя всех защитников старины, начиная с королевы Марии-Антуанетты и двора, которые были недовольны введённой им экономией. Против него были и духовенство, и дворянство, и откупщики налогов, и хлебные барышники, и парламенты; последние стали противиться его реформам и этим вызвали его на борьбу. Против ненавистного министра разными нелепыми слухами раздражали народ и этим возбуждали беспорядки, которые пришлось усмирять вооружённой силой. После двух неполных лет управления делами (1774—1776) Тюрго получил отставку, а то немногое, что он успел сделать, было отменено.

После этого правительство Людовика XVI подчинилось направлению, господствовавшему в среде привилегированных классов, хотя необходимость реформ и сила общественного мнения давали себя постоянно чувствовать, и некоторые преемники Тюрго делали новые попытки преобразований; им не доставало только широкого ума этого министра и его искренности, в их преобразовательных планах не было ни оригинальности, ни цельности, ни смелой последовательности Тюрго.

Самым выдающимся из новых министров был Неккер, искусный финансист, дороживший популярностью, но лишённый широких взглядов и твёрдости характера. За четыре года своего первого министерства (1777—1781) он осуществил кое-какие намерения Тюрго, но сильно урезанные и искажённые, например ввёл в двух областях провинциальное самоуправление, но без городского и сельского, притом с сословным характером и с меньшими правами, чем предполагал Тюрго (см. Провинциальные собрания). Неккер был удалён за то, что опубликовал государственный бюджет, не скрыв громадных расходов двора. В это время Франция ещё более ухудшила свои финансы вмешательством в войну североамериканских колоний за свободу от Англии.

С другой стороны, участие Франции в основании новой республики, только усилило стремление французов к политической свободе. При преемниках Неккера правительство снова возвращалось к мысли о финансовых и административных реформах и, желая иметь поддержку нации, дважды созывало собрание нотаблей, то есть представителей всех трёх сословий по королевскому выбору. Даже таким образом составленные собрания резко критиковали неумелое ведение дел министрами. Снова поднялись и парламенты, не желавшие никаких реформ, но протестовавшие против произвола правительства, располагая в свою пользу, с одной стороны, привилегированных, а с другой — и остальную нацию. Правительство вступило с ними в борьбу и снова решило заменить их новыми судами, но потом опять их восстановило. В это время (1787) в обществе заговорили о необходимости созыва генеральных штатов; вторично призванный к власти Неккер не хотел принять на себя заведование финансами иначе как под условием созыва сословного представительства. Людовик XVI вынужден был согласиться.

Собрание в 1789 году государственных чинов было началом великой французской революции, продолжавшейся десять лет и совершенно преобразовавшей социальный и политический строй Франции. 17 июня 1789 года старое сословное представительство Франции стало представительством общенародным: генеральные штаты превратились в национальное собрание, которое 9 июля объявило себя учредительным, 4 августа отменило все сословные и провинциальные привилегии и феодальные права, а затем выработало монархическую конституцию 1791 года. Франция, однако, недолго оставалась конституционной монархией; 21 сентября 1792 года была провозглашена республика. Это была эпоха внутренних смут и внешних войн, создавших диктатуру революционного правительства. Только в 1795 году страна перешла к правильному государственному устройству, но так называемая конституция III года удержалась недолго: она была низвергнута в 1799 году генералом Наполеоном Бонапартом, эпоха которого и открывает собой во Франции историю XIX века. В эпоху революции Франция завоевала Бельгию, левый берег Рейна и Савойю и начала республиканскую пропаганду в соседних странах. Революционные войны были лишь началом войн консульства и империи, наполняющих собой первые 15 лет XIX века.

Фро́нда (фр. La fronde, букв. «праща») — обозначение ряда антиправительственных смут, имевших место во Франции в 1648—1653 гг. и фактически представлявших собой гражданскую войну. Пращи в ходе этих событий часто использовались группами парижан, бившими стёкла в домах приверженцев кардинала Мазарини.

В современный русский язык термин «фронда» (и производные от него «фрондировать», «фрондёр» и др.) вошли в значении недовольства существующей властью в стране, которое возникает из сугубого желания противоречить и критиковать и выражается лишь на словах, не подтверждаясь действиями[1].Содержание [убрать]

1 Предыстория

2 Парламентская фронда

3 Фронда принцев

4 Итоги

5 Главные деятели Фронды

5.1 На стороне короля

5.2 Фрондёры

5.3 В разное время на той и другой стороне

6 Библиография

7 Примечания

[править]

Предыстория

Начиная с 1623 года до середины XVII века не проходило ни одного года без городских восстаний. В 1620—1640 гг. в южных, западных и северных провинциях Франции прошли и крестьянские выступления. Крестьянство, составлявшее большинство населения Франции, было разорено войной, огромными налогами, вторжением вражеских войск и мародёрством собственной армии.

Кардинал Мазарини был крайне непопулярным первым министром. Он имел массу придворных врагов. Тридцатилетняя война и война с Испанией, требовавшая огромных финансовых затрат, вызывала недовольство населения. В 1646 г. парламент отклонил предложенные Мазарини фискальные проекты; одновременно вспыхнули открытые восстания на юге страны (в Лангедоке) и других местах. Фискальные тенденции политики Мазарини затрагивали интересы не только простого народа, но и зажиточных горожан. К началу 1648 года положение настолько обострилось, что кое-где на улицах Парижа начались вооружённые стычки. В январе, феврале и марте произошёл ряд заседаний парламента, который отнёсся отрицательно к финансовым проектам королевы-регентши Анны Австрийской и Мазарини.

[править]

Парламентская фронда

Портрет Джулио Раймондо Мазарино, кардинала и политического деятеля Франции, работы Бушара.

Летом 1648 Мазарини сослал нескольких своих влиятельных врагов. Тогда Парижский парламент заговорил уже об ограничении правительственного произвола в деле наложения новых податей и в лишении свободы. Успех английской революции, уже определившийся к концу 1640-х, содействовал смелости французской оппозиции. Тем не менее регентша велела (26 августа 1648) арестовать главу парламентской оппозиции, Брусселя, и ещё некоторых лиц. На другой день парижское население построило около тысячи двухсот баррикад. Анна Австрийская очутилась в Пале-Рояльском дворце запертой целой системой баррикад на соседних улицах. После двухдневных переговоров с парламентом регентша, видя себя в критическом положении, освободила Брусселя.

В середине сентября она, с Мазарини и со всей семьей, уехала из Парижа в Рюэль. Парламент потребовал возвращения короля в столицу, но это сделано не было. Тем не менее, решившись до поры до времени показать себя уступчивой, Анна подписала «Сен-Жерменскую декларацию», которая в общем удовлетворяла главнейшие требования парламента. Осенью 1648 к Парижу подошла часть войск от границы.

Принц Конде, герой Тридцатилетней войны, благодаря щедрым подаркам королевы, стал на сторону правительства, и Анна (в декабре 1648) снова начала борьбу с парламентом. Конде вскоре осадил Париж (откуда 5 января 1649 выехала королева). Парижское городское население, в союзе с недовольными аристократами (Бофором, Ларошфуко, Гонди и др.), решило всеми мерами сопротивляться. В Лангедоке, Гиени, Пуату, а также на севере (в Нормандии и других местах) начались волнения антиправительственного характера.

«Фронда», как стали называть их сначала в шутку (по имени детской игры), а потом серьёзно — стала приобретать сильных союзников. Это снова сделало королеву и Мазарини уступчивыми. Парламент между тем успел разглядеть, что его знатные союзники действуют из чисто личных целей и не откажутся от предательства. Поэтому 15 марта парламент пришёл к мирному соглашению с правительством, и на короткое время волнение утихло.

[править]

Фронда принцев

Но едва это соглашение устроилось, обнаружилась вражда и зависть Конде к Мазарини, политику которого он до тех пор поддерживал. Конде вёл себя так дерзко по отношению не только к Мазарини, но и к королеве, что произошёл открытый разрыв между ним и двором. В начале 1650 года, по приказу Мазарини, Конде и некоторые его друзья были арестованы и отвезены в Венсенскую тюрьму.

Снова возгорелась междоусобная война, на этот раз уже не под главенством парламента, а под прямым руководством сестры Конде, герцога Ларошфуко и других аристократов, ненавидевших Мазарини. Опаснее всего для двора было то, что фрондёры установили отношения с Испанией (воевавшей тогда против Франции).

Мазарини начал военное усмирение бунтовавшей Нормандии и быстро его привёл к концу; эта «Фронда Конде» вовсе не была особенно популярна (парламент её совсем не поддерживал). Столь же удачным (в первой половине 1650) было усмирение и других местностей. Мятежники всюду сдавались или отступали перед правительственными войсками. Но фрондеры ещё не теряли бодрости духа.

Мазарини, с регентшей, маленьким королём и войском, отправился к Бордо, где в июле восстание разгорелось с удвоенной силой; в Париже остался Гастон Орлеанский, в качестве полновластного правителя на всё время отсутствия двора. В октябре королевской армии удалось взять Бордо (откуда вожди Фронды — Ларошфуко, принцесса Конде и другие — успели вовремя спастись). После падения Бордо Мазарини загородил путь южной испанской армии (соединившейся с Тюренном и другими фрондёрами) и нанёс (15 декабря 1650) врагам решительное поражение.

Но парижские враги Мазарини осложнили положение правительства тем, что им удалось привлечь на сторону «Фронды принцев» затихшую уже парламентскую Фронду. Аристократы соединились с парламентом, их договор был окончательно оформлен в первые же недели 1651, и Анна Австрийская увидела себя в безвыходном положении: коалиция «двух Фронд» требовала от неё освобождения Конде и других арестованных, а также отставки Мазарини. Герцог Орлеанский также перешёл на сторону Фронды. В то время, когда Анна медлила исполнить требование парламента, последний (6 февраля 1651) объявил, что признаёт правителем Франции не регентшу, а герцога Орлеанского.

Мазарини скрылся из Парижа; на другой день парламент потребовал от королевы (явно имея в виду Мазарини), чтобы впредь иностранцы и люди, присягавшие кому бы то ни было, кроме французской короны, не могли занимать высших должностей. 8 февраля парламент формально приговорил Мазарини к изгнанию из пределов Франции. Королева должна была уступить. В Париже толпы народа грозно требовали, чтобы несовершеннолетний король остался с матерью в Париже и чтобы арестованные аристократы были выпущены на свободу. 11 февраля королева приказала это сделать.

Мазарини выехал из Франции. Но не прошло и нескольких недель после его изгнания, как фрондёры перессорились между собой, вследствие слишком своего разнородного состава, и принц Конде, подкупленный обещаниями регентши, перешёл на сторону правительства. Едва он порвал сношения со своими товарищами, как обнаружилось, что Анна обманула его; тогда Конде (5 июля 1651) выехал из Парижа. Королева, на сторону которой один за другим стали переходить её враги, обвинила принца в измене (за отношения с испанцами). Конде, поддерживаемый Роганом, Дуаньоном и другими вельможами, начал мятеж в Анжу, Бордо, Ла-Рошели, Берри, Гиени и т. д.

Испанцы тревожили границы на юге; положение Анны снова оказалось отчаянным. Ей помог Мазарини, явившийся из Германии (в ноябре 1651) во главе довольно многочисленной армии наёмников. Вместе с войсками королевы эта армия принялась за укрощение мятежа в неспокойных провинциях. Борьба началась упорная. Конде и его союзники пробились к Парижу, и Конде въехал в столицу. Огромное большинство парижан, после долгих, не прекращавшихся смут, относилось к обеим враждующим сторонам вполне индифферентно, и если всё чаще и сочувственнее начинало вспоминать Мазарини, то исключительно потому, что надеялось на скорое восстановление порядка и спокойствия при его управлении.

Летом 1652 Конде начал насильственные действия против приверженцев Мазарини в Париже; у ворот столицы происходили, с переменным успехом, стычки между войсками Конде и королевскими. Часть парламентских советников выехала, по королевскому желанию, из Парижа, а Мазарини уехал добровольно «в изгнание», чтобы показать уступчивость правительства. Эта мера привела к тому, на что она была рассчитана: почти все аристократические союзники Конде покинули его; парижское население отправило к регентше и королю несколько депутаций с просьбой возвратиться в Париж, откуда уехал всеми покинутый Конде, присоединившийся к испанской армии.

21 октября 1652 королевская семья с триумфом въехала в Париж. Уцелевшие выдающиеся фрондёры были высланы из столицы (самые опасные, впрочем, выторговали себе амнистию, ещё прежде чем оставить Конде); парламент вёл себя низкопоклонно. Анна восстановила все финансовые эдикты, послужившие четыре года тому назад первым предлогом для смуты; королевский абсолютизм воцарился всецело. В январе 1653 снова вернулся Мазарини, отнявший у Конде последние бывшие в его руках крепости. Кое-где фрондёры ещё держались в течение первой половины 1653, но только при помощи испанских войск. Окончательным прекращением Фронды считается взятие, в сентябре 1653, города Перигё войсками правительства.

[править]

Итоги

Фронда не была ознаменована кровавыми казнями, ибо правительство долго ещё боялось её возобновления. Подавление движения имело результатом совершенное упрочение королевского произвола и окончательное унижение парламента и аристократии, то есть двух сил, имевших хоть какие-нибудь шансы в борьбе с абсолютизмом.

В памяти народа Фронда осталась окруженной презрением и насмешками: слишком уж велика была роль чисто личной вражды и личных интересов в этом движении, и слишком разорительным оно оказалось для большинства населения. Много содействовали непопулярности Фронды и сношения фрондёров с внешними врагами, испанцами.

Некоторые историки склонны рассматривать Фронду как карикатурное отражение современной ей английской революции.

[править]

Главные деятели Фронды

[править]

На стороне короля

Регентша Анна Австрийская, королева-мать;

Кардинал Мазарини, первый министр Франции.

[править]

Фрондёры

Монсеньор де Гонди, коадъютор архиепископа Парижа, впоследствии кардинал де Рец;

Принц де Конти, младший брат герцогини де Лонгвиль и Великого Конде;

Мадмуазель де Монпансье, известная как «Великая Мадмуазель»;

Герцог де Лонгвиль;

Герцогиня де Лонгвиль, супруга предыдущего и сестра Великого Конде и принца де Конти;

Герцог де Ларошфуко, любовник предыдущей;

Герцог де Бофор;

Герцогиня де Шеврез;

Герцогиня де Монбазон, любовница герцога де Бофора.

[править]

В разное время на той и другой стороне

Великий Конде;

Виконт де Тюренн.

Людовик XIV де Бурбон, получивший при рождении имя Луи́-Дьёдонне́ («Богоданный», фр. Louis-Dieudonné), также известный как «король-солнце»[1] (фр. Louis XIV Le Roi Soleil), также Людовик Великий (фр. Louis le Grand), (5 сентября 1638, Сен-Жермен-ан-Ле — 1 сентября 1715, Версаль) — король Франции и Наварры с 14 мая 1643 г. Царствовал 72 года — дольше, чем какой-либо другой европейский король в истории (из монархов Европы дольше у власти были только некоторые правители мелких княжеств Священной Римской империи).

Людовик, в детские годы переживший войны Фронды, стал убеждённым сторонником принципа абсолютной монархии и божественного права королей (ему приписывают выражение «Государство — это я!»), укрепление своей власти он сочетал с удачным подбором государственных деятелей на ключевые политические посты. Царствование Людовика — время значительной консолидации единства Франции, её военной мощи, политического веса и интеллектуального престижа, расцвета культуры, вошло в историю как Великий век. Вместе с тем долголетние военные конфликты, в которых Франция участвовала во время правления Людовика Великого, привели к повышению налогов, что тяжёлым бременем легло на плечи населения и вызвало народные восстания, а в результате принятия Эдикта Фонтенбло, отменившего Нантский эдикт о веротерпимости внутри королевства, около 200 тысяч гугенотов эмигрировали из Франции.Содержание [убрать]

1 Биография

1.1 Детство и молодые годы

1.2 Война с Нидерландами

1.3 Людовик на вершине могущества

1.4 Внутренняя политика

1.4.1 Центральное управление

1.4.2 Высшие должностные лица

1.4.3 Управление провинциями

1.4.4 Управление городами

1.4.5 Налоги

1.4.6 Торговля

1.4.7 Миграция

1.5 Религиозная политика

1.6 Война за Пфальц

1.7 Война за испанское наследство

1.8 Последние годы. Семейная трагедия и вопрос о преемнике

2 Браки и дети

3 История возникновения прозвища Король-Солнце

4 Образ Людовика XIV в массовой культуре

5 См. также

6 Примечания

7 Литература

8 Ссылки

[править]

Биография

[править]

Детство и молодые годы

Людовик XIV в детстве

Людовик XIV вступил на престол в мае 1643 года, когда ему ещё не было и пяти лет, поэтому, согласно завещанию его отца, регентство было передано Анне Австрийской, которая правила в тесном тандеме с первым министром кардиналом Мазарини. Ещё до окончания войны с Испанией и Австрийским домом принцы и высшая аристократия, поддерживаемые Испанией и в союзе с Парижским парламентом, начали волнения, которые получили общее название Фронда (1648—1652) и окончились лишь с подчинением принца де Конде и подписанием Пиренейского мира (7 ноября 1659).

В 1660 году Людовик женился на испанской инфанте Марии-Терезии Австрийской. В это время молодой король, выросший без достаточного воспитания и образования, ещё не подавал больших надежд. Однако, как только кардинал Мазарини умер (1661) на следующий день Людовик XIV собирает Государственный совет, на котором объявляет, что отныне намерен править самостоятельно, не назначая первого министра. Так Людовик приступил к самостоятельному управлению государством, этому курсу король следовал до самой смерти. Людовик XIV обладал даром подбирать себе талантливых и способных сотрудников (например, Кольбера, Вобана, Летелье, Лионна, Лувуа). Можно даже сказать, что Людовик возвёл учение о королевских правах в полурелигиозный догмат.

Благодаря трудам талантливого экономиста и финансиста Ж. Б. Кольбера многое было сделано для укрепления государственного единства, благосостояния представителей третьего сословия, поощрения торговли, развития промышленности и флота. В то же самое время маркиз де Лувуа реформировал армию, объединил ее организацию и увеличил боевую силу. После смерти короля Филиппа IV Испанского (1665) Людовик XIV объявил притязания Франции на часть Испанских Нидерландов и удержал её за собой в так называемой Деволюционной войне. Заключенный 2 мая 1668 года Аахенский мир отдал в его руки Французскую Фландрию и ряд пограничных местностей.

Король Людовик XIV в молодые годы

[править]

Война с Нидерландами

Основная статья: Голландская война

С этого времени Соединённые провинции имели страстного врага в лице Людовика. Контрасты во внешней политике, государственных воззрениях, торговых интересах, религии приводили оба государства к постоянным столкновениям. Людовик в 1668—1671 гг. мастерски сумел изолировать республику. Путем подкупов ему удалось отвлечь Англию и Швецию от Тройственного союза, привлечь на сторону Франции Кёльн и Мюнстер. Доведя своё войско до 120 000 чел., Людовик в 1670 году занял владения союзника Генеральных штатов, герцога Карла IV Лотарингского, а в 1672 году перешёл через Рейн, в течение шести недель завоевал половину провинций и с триумфом вернулся в Париж. Прорыв плотины, появление у власти Вильгельма III Оранского, вмешательство европейских держав остановили успех французского оружия. Генеральные штаты вступили в союз с Испанией, Бранденбургом и Австрией; к ним присоединилась и Империя после того, как французская армия напала на архиепископство Трир и заняла наполовину уже соединённые с Францией 10 имперских городов Эльзаса. В 1674 году Людовик противопоставил своим неприятелям 3 больших армии: с одной из них он лично занял Франш-Конте; другая, под начальством Конде, сражалась в Нидерландах и победила при Сенефе; третья, во главе которой стоял Тюренн, опустошала Пфальц и успешно сражалась с войсками императора и великого курфюрста в Эльзасе. После короткого перерыва вследствие смерти Тюренна и удаления Конде Людовик в начале 1676 года с новыми силами явился в Нидерланды и завоевал ряд городов, в то время как Люксембург опустошал Брейсгау. Вся страна между Сааром, Мозелем и Рейном по приказанию короля была превращена в пустыню. В Средиземном море Дюкен одержал верх над Рейтером; силы Бранденбурга были отвлечены нападением шведов. Лишь вследствие неприязненных действий со стороны Англии Людовик в 1678 г. заключил Нимвегенский мир, давший ему большие приобретения со стороны Нидерландов и весь Франш-Конте от Испании. Императору он отдал Филиппсбург, но получил Фрейбург и удержал все завоевания в Эльзасе.

[править]

Людовик на вершине могущества

Статуя Людовика XIV в Версале

Этот миг знаменует апогей могущества Людовика. Его армия была самой многочисленной, лучше всего организованной и руководимой. Его дипломатия господствовала над всеми европейскими дворами. Французская нация своими достижениями в искусстве и науках, в промышленности и торговле достигла невиданных высот. Версальский двор (Людовик перенёс королевскую резиденцию в Версаль) стал предметом зависти и удивления почти всех современных государей, старавшихся подражать великому королю даже в его слабостях. При дворе был введён строгий этикет, регламентирующий всю придворную жизнь. Версаль стал центром всей великосветской жизни, в которой царили вкусы самого Людовика и его многочисленных фавориток (Лавальер, Монтеспан, Фонтанж). Вся высшая аристократия домогалась придворных должностей, так как жить вдали от двора для дворянина являлось признаком фрондерства или королевской опалы. «Абсолютный без возражения, — по словам Сен-Симона, — Людовик уничтожил и искоренил всякую другую силу или власть во Франции, кроме тех, которые исходили от него: ссылка на закон, на право считались преступлением». Этот культ Короля-Солнца, при котором способные люди все более оттеснялись куртизанами и интриганами, неминуемо должен был вести к постепенному упадку всего здания монархии.

Король все меньше и меньше сдерживал свои желания. В Меце, Брейзахе и Безансоне он учредил палаты воссоединения (chambres de réunions) для разыскания прав французской короны на те или другие местности (30 сентября 1681 г.). Имперский город Страсбург в мирное время был внезапно занят французскими войсками. Точно так же поступал Людовик и по отношению к нидерландским границам. В 1681 г. флот его бомбардировал Триполи, в 1684 г. — Алжир и Геную. Наконец, составился союз Голландии, Испании и императора, заставивший Людовика в 1684 г. заключить в Регенсбурге 20-летнее перемирие и отказаться от дальнейших «воссоединений».

[править]

Внутренняя политика

[править]

Центральное управление

Центральное управление государством осуществлялось королем при помощи различных советов (conseils):

Совет министров (Conseil d`Etat) — рассматривал вопросы особой важности: иностранной политики, военные дела, назначал высшие чины областного управления, разрешал коллизии судебных органов. В совет входили государственные министры с пожизненным содержанием. Число единовременных членов совета никогда не превышало семи человек. Главным образом это были государственные секретари, генерал-контролер финансов и канцлер. Председательствовал в совете сам король. Являлся постоянно действующим советом.

Совет финансов (Conseil royal des finances) — рассматривал фискальные вопросы, финансовые, а также апелляции на интендантские распоряжения. Совет был создан в 1661 году и поначалу в нем председательствовал сам король. В состав совета входили канцлер, генерал-контролер, два государственных советника и интендант по финансовым делам. Являлся постоянно действующим советом.

Почтовый совет (Conseil des depeches) — рассматривал общие вопросы управления, например, списки всех назначений. Являлся постоянно действующим советом.

Торговый совет — являлся временным советом, учрежденным в 1700 году.

Духовный совет (Conseil des conscience) — также являлся временным советом, в котором король совещался со своим духовником о замещении духовных должностей.

Государственный совет (Conseil des parties) — состоял из государственных советников, интендантов, в заседании которого принимали участие адвокаты и заведующие прошениями. В условной иерархии советов был ниже, чем советы при короле (Совета министров, финансов, почтового и других, включая временные). Соединял в себе функции кассационной палаты и высшего административного суда, источника прецедентов в административном праве Франции тех времен. Председательствовал в совете Канцлер. Состоял совет из нескольких отделений: по наградам, по делам из земельных владений, соляному налогу, дворянским делам, гербам и по разным иным вопросам, в зависимости от необходимости.

Большой совет (Grand conseil) — судебное учреждение в состав которого входило четыре президента и 27 советников. Рассматривал вопросы о епископствах, церковных имениях, больницах, был последней инстанцией по гражданским делам.

[править]

Высшие должностные лица

Шарль Лебрен. Канцлер Сегье. (1660)

Канцлер — несменяемый высший сановник с юридическим образованием. Был ответственен за хранение большой печати Франции. Возглавлял Большую канцелярию, которая изготавливала патенты (lettre de provision), председательствовал в «Государственном совете» и был вправе председательствовать в любом суде выcшей инстанции. Канцлеры назначались из высших чинов Парламента. Должность относилась к высшим коронным чинам во Франции.

Государственные секретари — Основных должностей секретарей было четыре (по иностранным делам, по военному ведомству, по морскому ведомству, по «реформаторской религии»). Каждый из четырех секретарей получал в управление отдельную провинцию. Посты секретарей были продаваемыми и с позволения короля их можно было передавать по наследству. Должности секретарей были очень хорошо оплачиваемыми и влиятельными. У каждого в подчинении были свои приказчики и клерки, назначаемые по личному усмотрению секретарей.

Была также должность государственного секретаря по королевскому двору, которая была смежной, занимаемой одним из четырех государственных секретарей. Смежной с должностями секретарей зачастую была и должность генерал-контролера. Точного разграничение должностей не было.

Государственные советники — члены Государственного совета. Их было тридцать человек: двенадцать ординарных, трое военных, трое духовных и двенадцать семестровых. Иерархию советников возглавлял декан. Должности советников не продавались и были пожизненными. Место советника давало дворянский титул.

[править]

Управление провинциями

Во главе провинций обычно находились губернаторы (gouverneurs). Они назначались королем из знатных семей герцогов или маркизов на определенное время, однако зачастую пост этот мог наследоваться с дозволения (патента) короля. В обязанности губернатора включалось: держать провинцию в повиновении и мире, защищать ее и поддерживать в готовности к обороне, содействовать правосудию. Губернаторы должны были проживать в своих провинциях не менее шести месяцев в году либо находится при королевском дворе, если не было другого дозволения короля. Жалование губернаторов было очень высоким.

В отсутствие губернаторов их заменяли один или несколько генерал-лейтенантов, у которых тоже были заместители, должности которых назывались как королевские наместники. По факту никто из них не управлял провинцией, а только получали жалование. Также были должности начальников малых округов, городов, цитаделей, на которые зачастую назначались военные.

Одновременно с губернаторами управлением занимались интенданты (intendants de justice police et finances et commissaires departis dans les generalites du royaume pour l`execution des ordres du roi) в территориально обособленных единицах — областях (generalites), которых в свою очередь насчитывалось 32 и границы которых не совпадали с границами провинций. Исторически должности интендантов возникли из должностей заведующих прошениями, которые направлялись в провинцию для рассмотрения жалоб и просьб, но оставались для осуществления постоянного контроля. Срок службы в должности не был определен.

В подчинении интендантов находились так называемые субделегаты (elections), назначаемые из служащих низших учреждений. Никаких решений они принимать не были вправе и могли выступали лишь в роли докладчиков.

Наряду с губернаторским и интендантским управлением во многих регионах сохранилось сословное управление в лице собраний сословий, в которые входили представители церкви, дворянства, среднего сословия (tiers etat). Численность представителей от каждого сословия варьировалась в зависимости от региона. Собрания сословий занимались в основном вопросами податей и налогов.

[править]

Управление городами

Управлением городами занималась городская корпорация или совет (corps de ville, conseil de ville), состоявшая из одного или нескольких бургомистров (maire, prevot, consul, capitoul) и советников или шеффенов (echevins, conseilers). Должности были изначально до 1692 года выборными, а потом и покупными с пожизненным замещением. Требования на соответствие замещаемой должности устанавливалось самостоятельно городом и варьировалось от региона к региону. Городской совет занимался соответственно городскими делами и имел ограниченную автономию в делах полицейских, торговых и рыночных.

[править]

Налоги

Жан-Батист Кольбер

Внутри государства новая фискальная система имела в виду лишь увеличение налогов и податей на возраставшие военные потребности, всей тяжестью ложившееся на плечи крестьянства и мелкой буржуазии. Особо непопулярной была подать на соль — габель, вызвавшая несколько волнений по всей стране. Решение ввести в 1675 году налог на гербовую бумагу во время Голландской войны вызвало в тылу страны, на западе Франции, прежде всего в Бретани, мощное Восстание гербовой бумаги, отчасти поддержанное региональными парламентами Бордо и Ренна. На западе Бретани восстание переросло в антифеодальные крестьянские выступления, подавленные лишь к концу года.

При этом Людовик, как «первый дворянин» Франции, щадил материальные интересы потерявшего политическое значение дворянства и, как верный сын католической церкви, ничего не требовал от духовенства.

Как образно сформулировал интендант финансов Людовика XIV — Ж. Б. Кольбер : «Налогообложение — это искусство ощипывать гуся так, чтобы получить максимум перьев с минимум писка»

[править]

Торговля

Жак Савари

Во Франции в годы правления Людовика XIV была проведена первая кодификация торгового права и принят Ordonance de Commerce — Торговый кодекс (1673). Значительные достоинства Ордонанса 1673 года обусловливаются тем, что изданию его предшествовала очень серьёзная подготовительная работа на основании отзывов сведущих лиц. Главным работником был Савари, так что этот ордонанс часто называют кодексом Савари.

[править]

Миграция

По вопросам эмиграции действовал эдикт Людовика XIV, изданный в 1669 году и действовавший до 1791 года. Эдиктом постановлялось, что все лица, которые выедут из Франции без особого разрешения королевского правительства, подвергнутся конфискации своего имущества; те же, которые вступят в иностранную службу в качестве кораблестроителей, подлежат, по возвращении на родину, смертной казни.

«Связи рождения, — гласил эдикт, — соединяющие природных подданных со своим государем и отечеством, суть самые тесные и наиболее неразрывные из всех, существующих в гражданском обществе».

Государственные должности:

Специфичным явлением французской государственной жизни являлась продажность государственных должностей, как постоянных (offices, charges), так и временных (commissions).

На постоянную должность (offices, charges) лицо назначалось пожизненно и могло быть снято с нее только судом за тяжелое нарушение.

Вне зависимости от того, смещался ли чиновник или учреждалась новая должность, любой подходящий на нее человек мог ее приобрести. Стоимость должности обычно была заранее утверждена, а деньги, вносимые за нее, одновременно являлись и залогом. Кроме того ещё требовалось утверждение короля или патент (lettre de provision), изготовлявшийся также за определенную стоимость и заверявшийся печатью короля.

Лицам, длительное время занимающим одну должность, король выдавал особый патент (lettre de survivance), по которому эта должность могла быть передана сыну чиновника по наследству.

Ситуация с продажами должностей в последние годы жизни Людовика XIV дошла до того, что только в Париже было продано 2 461 вновь созданных должностей на 77 млн французских ливр. Должностные лица же главным образом получали жалование из налогов, чем из государственной казны (для примера надсмотрщики за бойнями требовали по 3 ливра за каждого быка, ввозимого на рынок, или например, маклеры и комиссионеры по винной части, которые получали пошлину с каждой купленной и проданной бочки вина).

[править]

Религиозная политика

Политическую зависимость духовенства от папы он постарался уничтожить. Людовик XIV намеревался даже образовать независимый от Рима французский патриархат. Но, благодаря влиянию знаменитого епископа Мосского Боссюэта, французские епископы воздержались от разрыва с Римом, причем взгляды французской иерархии получили официальное выражение в т. н. заявлении галликанского духовенства (declaration du clarge gallicane) 1682 г. (см. Галликанизм).

В вопросах веры духовники Людовика XIV (иезуиты) сделали его послушным орудием самой ярой католической реакции, что сказалось в немилосердном преследовании всех индивидуалистических движений в среде церкви (см. Янсенизм).

Против гугенотов был предпринят ряд суровых мер: у них отнимали храмы, священников лишали возможности крестить детей по правилам своей церкви, совершать браки и погребения и отправлять богослужение. Даже смешанные браки католиков с протестантами были запрещены.

Протестантская аристократия была принуждена обратиться в католицизм, чтобы не лишиться своих социальных преимуществ, а против протестантов из среды других сословий пущены были в ход стеснительные указы, завершившиеся драгонадами 1683 г. и отменой Нантского эдикта в 1685 г. Эти меры, несмотря на строгие наказания за эмиграцию, заставили более 200 тыс. трудолюбивых и предприимчивых протестантов переселиться в Англию, Голландию и Германию. В Севеннах даже вспыхнуло восстание. Возрастающая набожность короля находила поддержку со стороны г-жи де Ментенон, которая после смерти королевы (1683) была соединена с ним тайным браком.

[править]

Война за Пфальц

Основная статья: Война Аугсбургской лиги

В 1688 г. вспыхнула новая война, поводом к которой послужили притязания на Пфальц, предъявленные Людовиком XIV от имени своей невестки, Елизаветы-Шарлотты герцогини Орлеанской, состоявшей в родстве с умершим незадолго перед тем курфюрстом Карлом-Людвигом. Заключив союз с курфюрстом Кельнским, Карлом-Эгоном Фюрстембергом, Людовик приказал своим войскам занять Бонн и напасть на Пфальц, Баден, Вюртемберг и Трир.

В начале 1689 г. французские войска ужаснейшим образом опустошили весь Нижний Пфальц. Против Франции составился союз из Англии (только что свергнувшей Стюартов), Нидерландов, Испании, Австрии и германских протестантских государств.

Маршал Франции герцог Люксембург разбил союзников 1 июля 1690 г. при Флёрюсе; маршал Катина завоевал Савойю, маршал Турвиль разбил британско-нидерландский флот на высоте Дьеппа, так что французы на короткое время имели перевес даже на море.

В 1692 г. французы осадили Намюр, Люксембург одержал верх в битве при Стенкеркене; зато 28 мая французскому флоту было нанесено поражение у мыса Ла-Уг.

В 1693—1695 г перевес стал склоняться на сторону союзников; в 1695 г. умер герцог де Люксембург, ученик Тюренна; в том же году понадобился громадный военный налог, и мир явился необходимостью для Людовика. Он состоялся в Рисвике, в 1697 г., причём в первый раз Людовику XIV пришлось ограничиться status quo.

[править]

Война за испанское наследство

Основная статья: Война за испанское наследство

Франция была совершенно истощена, когда немногими годами позже смерть Карла II Испанского привела Людовика к войне с европейской коалицией. Война за испанское наследство, в которой Людовик хотел отвоевать всю испанскую монархию для своего внука Филиппа Анжуйского, нанесла неизлечимые раны могуществу Людовика. Старый король, лично руководивший борьбой, держался в самых тяжелых обстоятельствах с достоинством и твердостью. По миру, заключенному в Утрехте и Раштатте в 1713 и 1714 гг., он удержал за внуком собственно Испанию, но итальянские и нидерландские её владения были потеряны, а Англия уничтожением франко-испанских флотов и завоеванием ряда колоний положила основание своему морскому владычеству. Французской монархии уже не пришлось до самой революции оправиться от поражений при Гохштедте и Турине, Рамильи и Мальплаке. Она изнемогала под тяжестью долгов (до 2 миллиардов) и налогов, вызывавшей местные вспышки недовольства.

[править]

Последние годы. Семейная трагедия и вопрос о преемнике

Николя де Ларжийер. Портрет Людовика XIV с семьёй

Таким образом, результатом всей системы Людовика явилось экономическое разорение, нищета Франции. Другим последствием был рост оппозиционной литературы, особенно развившейся при преемнике «великого» Людовика.

Семейная жизнь престарелого короля под конец жизни представляла совсем не радужную картину. 13 апреля 1711 года умер его сын, Великий дофин Людовик (род. в 1661 году); в феврале 1712 года за ним последовал старший сын дофина, герцог Бургундский, а 8 марта того же года и старший сын последнего, малолетний герцог Бретонский. 4 марта 1714 года упал с лошади и несколько дней спустя скончался младший брат герцога Бургундского, герцог Беррийский, так что, помимо Филиппа V Испанского, у Бурбонов оставался лишь один наследник — четырёхлетний правнук короля, второй сын герцога Бургундского (впоследствии Людовик XV).

Ещё ранее Людовик узаконил двух своих сыновей от мадам де Монтеспан - герцога Мэнского и графа Тулузского, и дал им фамилию Бурбонов. Теперь он в своём завещании назначил их членами совета регентства и объявлял за ними эвентуальное право на престолонаследие. Сам Людовик до конца жизни оставался деятельным, твердо поддерживая придворный этикет и начинавший уже блекнуть декор своего «великого века».

Людовик XIV скончался утром 1 сентября 1715 года. Смерть наступила после нескольких суток агонии в 8 часов 15 минут утра в окружении придворных. Эпоха правления Людовика XIV длилась 72 года и 100 дней.

Тело короля на протяжении 8 дней было выставлено для прощания в Салоне Геркулеса в Версале. В ночь на девятые сутки тело перевезли (предприняв необходимые меры, чтобы население не устраивало праздники вдоль похоронной процессии)[2] в базилику аббатства Сен-Дени, где Людовика предали земле с соблюдением всех положенных монарху обрядов католической церкви.

В 1822 году ему была воздвигнута конная статуя (по модели Бозио) в Париже, на площади Побед.

[править]

Браки и дети

(с 9 июня 1660, Сен-Жан де Люц) Мария-Терезия (1638—1683), инфанта Испанская

Людовик Великий Дофин (1661—1711)

Анна-Елизавета (1662—1662)

Мария-Анна (1664—1664)

Мария-Тереза (1667—1672)

Филипп (1668—1671)

Луи-Франсуа (1672—1672)

(с 12 июня 1684, Версаль) Франсуаза д’Обинье (1635—1719), маркиза де Ментенон

Внебр. связь Луиза де Ла Бом Ле Блан (1644—1710), герцогиня де Лавальер

Шарль де Ла Бом Ле Блан (1663—1665)

Филипп де Ла Бом Ле Блан (1665—1666)

Мария-Анна де Бурбон (1666—1739), Мадмуазель де Блуа

Людовик де Бурбон (1667—1683), граф де Вермандуа

Внебр. связь Франсуаза-Атенаис де Рошешуар де Мортемар (1641—1707), маркиза де Монтеспан

7 детей

Мадмуазель де Блуа и Мадмуазель де Нант

Луиза-Франсуаза де Бурбон (1669—1672)

Луи-Огюст де Бурбон, Герцог Мэнский (1670—1736)

Луи-Сезар де Бурбон (1672—1683)

Луиза-Франсуаза де Бурбон (1673—1743), Мадмуазель де Нант

Луиза-Мария-Анна де Бурбон (1674—1681), Мадмуазель де Тур

Франсуаза-Мария де Бурбон (1677—1749), Мадмуазель де Блуа

Луи-Александр де Бурбон, Граф Тулузский (1678—1737)

Внебр. связь (1678-1680) Мария-Анжелика де Скорай де Руссиль (1661—1681), герцогиня де Фонтанж

N (1679—1679), ребёнок родился мёртвым

Внебр. связь Клод де Вен (ок.1638-1687), Мадмуазель Дезойе

Луиза де Мезонбланш (1676-1718)

[править]

История возникновения прозвища Король-Солнце

Во Франции солнце выступало символом королевской власти и лично короля и до Людовика XIV. Светило становилось персонификацией монарха в стихах, торжественных одах и придворных балетах. Первые упоминания солнечной эмблематики восходят к правлению Генриха III, пользовались ею дед и отец Людовика XIV, но лишь при нем солнечная символика получила по-настоящему широкое распространение.

В двенадцать лет (1651) Людовик XIV дебютировал в так называемых «ballets de cour» - придворных балетах, которые ежегодно ставились во время карнавала.

Карнавал эпохи барокко — это не просто праздник и увеселение, а возможность поиграть в «перевёрнутый мир». Например, король на несколько часов становился шутом, артистом или фигляром, в то же время шут вполне мог себе позволить появиться в образе короля. В одной из балетных постановок, которая называлась «Балетом ночи», юному Людовику довелось впервые предстать перед своими подданными в образе Восходящего солнца (1653), а затем и Аполлона — Солнечного бога (1654).

Когда же Людовик XIV начал править самостоятельно (1661), жанр придворного балета был поставлен на службу государственным интересам, помогая королю не только создавать его репрезентативный образ, но и управлять придворным обществом (впрочем, как и другие искусства). Роли в этих постановках распределяли только король и его друг — граф де Сент-Эньян. Принцы крови и придворные, танцуя рядом со своим государем, изображали разные стихии, планеты и прочие подвластные Солнцу существа и явления. Сам же Людовик продолжает представать перед подданными в образе Солнца, Аполлона и других богов и героев Древности. Король сошел со сцены лишь в 1670 году.

Но возникновению прозвища Короля-Солнце предшествовало ещё одно важно культурное событие эпохи барокко — Карусель Тюильри 1662 года. Это празднично-карнавальная кавалькада, представляющая из себя нечто среднее между спортивным праздником (в Средние века это были турниры) и маскарадом. В XVII же веке Карусель называли «конным балетом», поскольку это действо больше напоминало спектакль с музыкой, богатыми костюмами и достаточно последовательным сценарием. На Карусели 1662 года, данной в честь рождения первенца королевской четы, Людовик XIV гарцевал перед зрителями на коне в костюме римского императора. В руке у короля был золотой щит с изображением Солнца. Это символизировало то, что это светило защищает короля и вместе с ним и всю Францию.

По мнению историка французского барокко Ф. Боссана, «именно на Большой Карусели 1662 года в некотором роде и родился Король-Солнце. Имя ему дали не политика и не победы его армий, а конный балет».

[править]

Образ Людовика XIV в массовой культуре

Людовик XIV является одним из основных исторических персонажей трилогии о мушкетёрах Александра Дюма. В последней книге трилогии «Виконт де Бражелон» в заговор вовлечён самозванец (якобы брат-близнец короля Филипп), которым пытаются заменить Людовика.

В 1929 году на экраны выходит фильм «Железная маска», основанный на романе Дюма-отца «Виконт де Бражелон», где Людовика и его брата-близнеца сыграл Уильям Блэкуэлл. Луи Хэйвард играл близнецов в фильме 1939 года «Человек в Железной маске». Ричард Чемберлен сыграл их в экранизации 1977 года, а Леонардо Ди Каприо — в ремейке этого фильма в 1998 году. Во французском фильме «Железная маска» 1962 года эти роли исполнил Жан-Франсуа Порон.

В 1966 г. Роберто Росселлини снял биографический телефильм о молодом Людовике «Приход к власти Людовика XIV». Также ему посвящён фильм режиссёра Жерара Корбьё «Король Танцует», в котором раскрывается тема взаимоотношения власти и искусства. Людовик XIV является одним из главных героев и драмы Ролана Жоффе «Ватель». В фильме принц Конде приглашает короля в свой замок Шантильи и пытается произвести на него впечатление, дабы занять пост главнокомандующего в предстоящей войне с Голландией. Атмосфера эпохи Короля-Солнце передана в биографическом мини-сериале «Путь короля», в котором Людовика XIV сыграл Дидье Сандр.

Людовик XIV предстает в образе прекрасного соблазнителя в фильме «Анжелика и король», где его сыграл Жак Тожа (фр. Jacques Toja), также появляется в первых двух фильмах киноэпопеи «Анжелика — маркиза Ангелов» и «Великолепная Анжелика».

Впервые в современном российском кинематографе образ короля Людовика XIV исполнил артист Московского Нового драматического театра Дмитрий Шиляев, в фильме Олега Ряскова «Слуга государев».

О Людовике XIV во Франции поставлен мюзикл «Король Солнце».

Жан-Бати́ст Кольбе́р (фр. Jean-Baptiste Colbert; 29 августа 1619, Реймс — 6 сентября 1683, Париж) — французский государственный деятель.

[править]

Биография

Сын зажиточного купца из Реймса. Получив доступ на государственную службу, вскоре обратил на себя внимание Мазарини, назначившего его своим управляющим. На этом посту Кольбер с такой ревностью и изобретательностью отстаивал интересы своего патрона, что тот усердно рекомендовал его Людовику XIV. Молодой король назначил Кольбера интендантом финансов.

В этой должности Кольбер открыл ряд злоупотреблений главного интенданта Фуке и стал в 1661 году его фактическим, хотя и не номинальным преемником; лишь восемь лет спустя он был государственным министром. В то же время он был главным интендантом королевских построек, изящных искусств и фабрик. Он работал до пятнадцати часов ежедневно, не обращал внимания на придворный мир и мнения света, ходил пешком к королю и т. п.

Не зная увлечений, он, однако, обладал широким кругозором, привык ставить себе высокие цели, но в то же время был упрям, суров до жестокости и, в общем, проникнут политико-экономическими воззрениями своего времени. Прежде всего, он обратил внимание на злоупотребления в финансовых делах.

Особая судебная палата занялась расследованием их и поступала с виновными без малейшего снисхождения. Откупщики налогов, фискальные чиновники и т. п. были обложены громадным штрафом; менее высоко стоявшие преступники приговаривались к смерти. В 1662 и 1663 годах у этих финансистов было отобрано более 70 млн ливров; когда в 1669 году упомянутая судебная палата была распущена, она успела доставить казне 110 млн ливров от 500 человек.

Жестокость Кольбера в некоторой мере уравновешивалась уменьшением прямого налога (taille), лежавшего на низших классах населения. Другой мерой было уменьшение государственного долга. Некоторые займы, под предлогом, что король при заключении их был обманут, просто перестали погашаться. В то же время насильственно брались обратно государственные земли, иногда веками назад проданные или раздаренные, — по покупной их цене, без внимания к изменившейся ценности денег.

Из дворянских титулов, имевших во Франции значительную финансовую ценность, так как владельцы их не платили податей, — все, приобретенные за последние 30 лет, были просто кассированы. Правилом Кольбера было облегчать за счёт богатых повинности бедных. Вследствие этого он стоял за косвенные налоги, подлежащие оплате всеми подданными, между тем как прямое обложение касалось лишь непривилегированных. В 1664 году Кольберу удалось провести отмену внутренних таможен между северными и южными провинциями.

По отношению к промышленности и торговле он с самого начала был протекционистом, сторонником системы покровительства и контроля за промышленностью и торговлей со стороны государства. Кольбер не изобрел системы, впоследствии названной по его имени кольбертизмом (см. Меркантилизм), но он её последовательно проводил во всех своих начинаниях. Главной целью его были увеличение экспорта, уменьшение импорта, и в результате этого — увеличение притока денег в страну.

Все виды промышленности были организованы в строгие корпорации, в которых род приготовления товаров устанавливался строгими регламентами при строгих взысканиях ослушникам. С большими затратами привлекались в страну иностранные фабриканты и рабочие, и, если и пострадали уже на первых порах земледелие и скотоводство, зато рост промышленной деятельности был несомненен.

Кольбер является создателем французского военного флота, так как он с одной стороны ввёл матросскую повинность, с другой увеличил число военных судов до 300, наконец, издал образцовую для того времени инструкцию для флота. Набор для флота производился, однако, мерами весьма жестокими, много содействовавшими неудовольствию народа на Кольбера; ввиду необходимости экипажа для галер, некоторое время все провинности наказывались ссылкой на галеры. Финансовые меры Кольбера суровым своим характером были обязаны дорогим, требовавшим громадных затрат, войнам Людовика.

Из-за этих войн ему пришлось сделать займов на сумму до 260 млн ливров, и лишь благодаря искусству Кольбера и частым конверсиям, в конце его карьеры сумма процентов, уплачивавшихся государственным кредиторам, была не больше, чем при начале войн. Зато сильно были увеличены косвенные налоги, притом они сделаны были менее выгодны для откупщиков. Большие суммы понадобились государству для премий фабрикантам, на поощрение отечественной промышленности. В 1667 году был издан новый таможенный тариф, до такой степени увеличивший взимавшиеся с иностранных товаров пошлины, что они почти равнялись запрету.

Людовик XIV вместе с Филиппом Орлеанским и Кольбером посещают гобеленовую мануфактуру

В 1670 году папа силой оружия был принужден отменить введённые им, по примеру Кольбера, охранительные пошлины. Регламентация производств в самой Франции всё росла. Был воспрещён вывоз из Франции сырых продуктов, что нанесло последний удар земледелию. Поднятию сельского хозяйства не в состоянии было принести помощь введение культуры шелковичных червей и выписка улучшенных пород скота. Новые отрасли фабричного труда часто оказывались убыточными и вели за собой банкротства.

Эдикт 1673 года назначал для злостных банкротов смертную казнь. Зато преуспевала морская торговля французов, до Кольбера совершенно незначительная. Гавани были исправлены и улучшены, назначена премия за постройку новых судов или за покупку судов за границей. Иностранные суда были при входе и выходе из французских гаваней обложены пошлиной. Эти меры особенно подняли торговлю Марселя с Левантом, вывоз из Франции перестал быть монополией голландцев, у англичан было отнято нераздельное владение португальской торговлей, и французский торговый флот стал третьим в мире. Кольбер покровительствовал различным торгово-морским компаниям. Вест-индская компания приобрела в монополию торговлю с Америкой. Основана была Французская Ост-Индская компания, почти насильственно заставляли к ней присоединяться судебные палаты и городские магистраты, а правительство дало ей в беспроцентную ссуду три миллиона и ряд привилегий (1664).

Колонизация Мадагаскара должна была сделаться главной целью этого общества. Одновременно были основаны другие колонии для севера, Леванта, Сенегала, Пиреней. Неумелое руководство метрополии повлекло за собой неудачу многих из этих начинаний, но все-таки к концу карьеры Кольбера Франции принадлежала, если и не наиболее цветущая, зато наиболее обширная часть европейских колоний. В эпоху смерти Кольбера Франции принадлежали: Канада, Луизиана, то есть весь бассейн Миссисипи, из Вест-индских островов: Св. Креста, Св. Варфоломея, Гваделупа, С. Доминго и др., остров Тобаго и часть Гаити; в Южной Америке — Гвиана, часть берега в северо-западной Африке, в Ост-Индии: Пондишери и Чандернагор. Все эти владения эксплуатировались исключительно в пользу метрополии (см. Колонизация).

Для путей сообщения Кольбер сделал чрезвычайно много. При нём был закончен громадный Лангедокский канал при помощи инженера Рике; начатый в 1664 г., он был закончен в 1681 г. Шоссейным дорогам ежегодно давалось 650000 ливров. Прекрасное состояние этих дорог было одним из могущественнейших средств полной государственной централизации.

Кольбер в 1683 г.

В видах достижения последней, Кольбер передал главную административную власть интендантам (см.), оставив за прежними губернаторами (см.) из высшей знати одно лишь представительство. Парламенты также были сильно стеснены. 24 февраля 1673 г. был издан ордонанс, раз и навсегда воспретивший парламентам производить какие-либо изменения и ограничения и т. п. при записи распоряжений короля. Одновременно и всё законодательство, и распоряжение обложением перешло целиком в руки короля и Кольбера.

Педантическая регламентация и тирания правительства во всех мелочах жизни сильно ожесточили население против Кольбера. В Голландии печатались массами памфлеты против него, но направлению его политики они не в состоянии были помешать. Действуя от имени короля Кольбер, несмотря на плебейское своё происхождение, легко мог сломить и противодействие аристократии, где оно ещё давало себя чувствовать. С клиром Кольбер вёл постоянную борьбу за права государства. Численность духовенства он тщетно пытался уменьшить; зато ему удалось из 44 менее важных церковных праздников добиться отмены 17-ти.

Кольбер ревностно старался содействовать поднятию искусств и наук. В 1663 году им основана была академия надписей, 3-мя годами позже — Академия наук и в 1667, 1671 и 1672 гг. — академия пластических искусств и музыки. Он увеличил королевскую библиотеку, ботанический сад, устроил и снабдил средствами обсерваторию, ввёл размежевание земли и снаряжал экспедиции учёных, особенно натуралистов. Разорительные войны уничтожили плоды его долголетних трудов и ему пришлось под конец жизни узнать несовместимость экономической системы с внешней политикой Людовика.

Когда он, сломленный этой неудачей, борьбой с Лувуа и будучи в немилости у короля, умер 6 сентября 1683 года, народ, ожесточённый тяжкими налогами, напал на похоронное шествие, и военной охране пришлось охранять от народной злобы его гроб.

По желанию Наполеона III, Клеман начал издание: «Lettres, instructions et mémoires de Colbert» (I—VIII, П., 1868—1882).

Великие реформаторы // Анн Робер Жак Тюрго // Помешательство на почве общественного блага

Дмитрий ТРАВИН

Наше путешествие по эпохам великих реформ должно начаться во Франции XVIII века. Именно там люди впервые задумались о том, какое разрушительное воздействие на экономику оказывает административная система управления хозяйством.

Конечно, то, как управлялась экономика в те давние времена, заметно отличалось от хорошо известной россиянам практики администрирования, сложившейся в сталинские времена и разрушенной лишь к самому концу минувшего столетия. И тем не менее, серьезный историко-экономический анализ позволяет обнаружить множество общих черт. Причем в принципиальнейших вопросах.

Так, в частности, во Франции XVIII века государство жестко регламентировало всю хлебную торговлю. А ведь, если вспомнить, какое значение для жизни людей имел тогда хлеб, можно фактически констатировать, что это администрирование пронзало сердцевину всей хозяйственной системы. Относительно свободный рынок был явлением маргинальным.

Деятель Просвещения

В 1774 г. систему регламентации хлебной торговли попытался разрушить назначенный генеральным контролером финансов Франции Анн Робер Жак Тюрго, барон де л'Ольн - крупный ученый-экономист и талантливый государственный деятель. Наверное, именно он может считаться первым реформатором либерального толка в мировой истории. Людвиг Эрхард, Лешек Бальцерович, Вацлав Клаус, Егор Гайдар и многие другие экономисты, сочетавшие науку и практику реформирования, должны числиться его последователями. Более того, реформы Тюрго не только предшествовали всем другим либеральным реформам в мире, но и на два года опередили выход в свет знаменитого "Богатства народов" Адама Смита - теоретической основы либерального мировоззрения.

Тюрго вполне может быть отнесен к числу деятелей Просвещения, точнее - к их экономическому крылу, так называемым физиократам. Однако, в отличие от большинства физиократов, он не только писал статьи для энциклопедии Дидро и д'Аламбера, не только создавал научные трактаты, но, в основном, проявлял себя на административном поприще.

Тюрго появился на свет в 1727 г. в знатной и обеспеченной, хотя не слишком богатой, нормандской семье. Впрочем, как младший сын своего отца он не мог претендовать на фамильное достояние и должен был посвятить себя какой-либо службе. Поначалу предполагалось, что он по окончании Сорбонны станет священником. Тюрго действительно получил сан и некоторое время фигурировал как аббат де Брюкур. Но постепенно юный аббат пересмотрел старые взгляды и решил избрать себе иное поприще.

В течение нескольких лет он оставался в университете, где выступал со своими первыми научными трудами, в которых чувствовалось влияние Джона Локка. Однако Тюрго с самого начала был ориентирован не столько на философию, сколько на практические экономические вопросы. В частности, уже в 22 года он проанализировал знаменитый кредитный эксперимент Джона Ло и показал, к каким последствиям должен приводить выпуск большого количества бумажных денег. Тюрго пришел к выводу о том, что спасти бюджет при помощи денежной накачки невозможно, а потому надо иметь эффективно работающую экономику.

В 50-х гг. он познакомился с энциклопедистами и стал своим человеком в интеллектуальных салонах. Однако интеллектуальная атмосфера, которая, казалось бы, должна полностью захватывать такого человека, как Тюрго, окутывала его на самом деле лишь в свободное время. Уже в 1752 г. Тюрго переходит на административную работу. Все, что он напишет, будет делаться, так сказать, без отрыва от производства.

На "ручном управлении"

В 34 года Тюрго занял крупную должность интенданта, т.е. главного государственного чиновника, в провинции Лимузен и начал осуществлять свои первые преобразования. Он лично просвещал темные массы. Отдал дань даже идее распространения картофеля среди местного населения и лично поглощал этот экзотический овощ за обедом. Но главный вопрос, которым приходилось заниматься интенданту, - это, естественно, сбор земельного налога.

Тюрго полностью в духе просвещенного абсолютизма вел кропотливую работу по составлению земельного кадастра. Он собирал точные сведения о состоянии земледелия, дабы не мучить суровыми поборами налогоплательщика и определить, кто, как и сколько может реально платить в королевскую казну. Административный аппарат у либерала Тюрго начал работать, как часы. Ежемесячно местные аббаты - единственные представители "Просвещения" в деревенской глуши - передавали в Лимож, главный город провинции, подробные сведения о доходах и убытках частных лиц, о том, кто и как пострадал от разного рода объективных обстоятельств.

Еще в большей степени приходилось Тюрго заниматься "ручным управлением экономикой" в период голода, свалившегося на Францию в 1769-1770 гг. Рынок в хлебной торговле не работал, и интендант лично пытался обеспечить приток зерна в голодающую провинцию. Он организовал негоциантов и израсходовал государственные средства на закупку хлеба в нескольких портовых городах. Затем зерно из государственного фонда тщательно распределялось между голодающими. Одновременно для людей, не имеющих источника дохода, организовывались общественные работы на строительстве дорог и в благотворительных мастерских. Но по-настоящему поддержать жизнь провинции с помощью такого рода мер было практически невозможно, в чем интендант постепенно и убедился.

Тюрго пришел в отчаяние. Он стонал под тяжестью взятого на себя бремени, жаловался генеральному контролеру финансов на непосильность работы, но, тем не менее, тянул воз и даже отказался от предложенного ему повышения - перевода интендантом в Лион, второй по величине город страны. Постепенно вызрело убеждение: наладить работу администрации можно лишь в том случае, когда в стране действуют более либеральные принципы хозяйствования. Интендант начал писать из Лиможа в Париж докладные записки.

Прежде всего Тюрго обосновывал необходимость отмены ограничений, существующих в хлебной торговле. Он подготовил и переслал генеральному контролеру финансов проект эдикта о свободной торговле хлебом.

Но этими предложениями Тюрго не ограничился. Интендант сформулировал положение об ошибочности протекционистской политики во внешней торговле и о необходимости свободы международных хозяйственных связей. Наконец, он разработал и записку о том, что нельзя иметь нормальную кредитную систему, если государство преследует кредиторов, взимающих процент с заемщика.

Решение всех этих вопросов невозможно организовать в отдельно взятом Лимузене. Тюрго постепенно убедился в том, что реформы необходимы всей Франции. Тем не менее, интендант получил возможность осуществить в своей провинции некоторые экономические эксперименты. Так, в частности, он отменил натуральные повинности по перевозке казенных грузов и ремонту дорог, заменив их на специальный налог.

Второй эксперимент - предоставление возможности подданным, подлежащим рекрутской повинности, нанимать вместо себя добровольцев для службы в армии. Как в том, так и в другом случае Тюрго высвободил время и силы эффективно работающих крестьян для непосредственного производства, позволив им не отвлекаться на дорожные работы и армейскую службу.

"Место, на которое никогда не рассчитывал"

При застойном режиме Людовика XV ни наука, ни государственная деятельность не могли принести удовлетворения Тюрго. Только восшествие на престол молодого Людовика XVI и связанная с этим перетряска правительства предоставили интенданту из Лиможа внезапный шанс проявить себя как реформатора.

Быстрое выдвижение Тюрго произошло не столько благодаря его интенсивной деятельности, сколько удачному стечению обстоятельств и внезапно открывшимся личным связям. Его школьный товарищ оказался близок к фавориту молодого короля, и Тюрго вызвали из Лимузена для того, чтобы поставить на должность... морского министра. Это был внешне нелепый, но весьма эффективный в условиях административной системы, ход. Тюрго вошел в состав высшей государственной администрации, получил личный доступ к королю и буквально сразу же оказался переведен на пост генерального контролера финансов, к занятию которого он фактически готовился всю свою жизнь.

Назначение Тюрго не означало сознательного стремления короля к либерализации экономики. Людовик хотел изменить положение дел в стране, но озабочен он был, скорее, проблемами пополнения госбюджета. Тюрго же прекрасно понимал, что перед Францией стоят экономические проблемы, далеко выходящие за рамки одной лишь фискальной сферы. Реформатор готовился действовать в крупных масштабах, однако король, который хотя и был умен да к тому же неплохо образован, вряд ли мог взглянуть на состояние дел в стране по-настоящему широко. Он отличался работоспособностью, но не внутренней энергией.

Как отмечал биограф короля Д. Хардман, "Людовик любил физиократов, представлявших собой политическое и экономическое крыло Просвещения, не больше, чем Просвещение в целом. Однако он решился сделать ставку на Тюрго (хотя и считал экономиста не более чем хорошим теоретиком), поскольку полагал, что его линия представляет собой линию реформаторского крыла королевской бюрократии, с которым он сам себя отождествлял". Но королевская бюрократия жила не теми идеями, которые были бы способны дать свободу экономике, а стремлениями все и вся поставить под свой контроль.

Таким образом, думается, что Тюрго с самого начала оказался случайным элементом в королевской администрации, человеком, которого система должна была отторгнуть. Министр сам это понимал. При первой же встрече с королем он сказал несколько льстивые, но весьма знаменательные и почти что пророческие слова. "Я должен буду бороться с Вашей врожденной добротой, с Вашим врожденным великодушием и с людьми, которые особенно Вам дороги. Меня будет бояться и ненавидеть большая часть придворных и тех, которые пользуются милостями. Мне будут приписывать все отказы; меня будут называть жестоким, потому что я говорю Вашему Величеству, что нельзя обогащать тех, кого любишь, в ущерб благосостоянию народа. Народ, которому я желаю себя посвятить, так легко обмануть: может быть, я заслужу и его ненависть теми мерами, которыми хочу его избавить от притеснений. На меня будут клеветать и, может быть, с таким правдоподобием, что я лишусь доверия Вашего Величества. Но я не боюсь потерять место, на которое никогда не рассчитывал".

Как бы ни был Тюрго скован своими опасениями относительно широкого противодействия, а также равнодушием короля к серьезным реформам, доставшийся ему пост генерального контролера давал огромную власть. Он был аналогом даже не министерского, а, скорее, вице-премьерского. Вся экономика страны - финансы, торговля, общественные работы - попала в ведение Тюрго.

Хотя новому генеральному контролеру не было еще и 50 лет ("мальчик в розовых штанишках", по современной терминологии, введенной Александром Руцким), власть пришла к нему уже несколько поздно. Тюрго тяжело болел, с трудом ходил из-за подагры, и подобное печальное состояние здоровья, бесспорно, накладывало отпечаток на всю его деятельность, требовавшую как ни какая другая деятельность той эпохи полного сосредоточения сил.

И тем не менее, планы преобразований были поистине огромными. В арсенале нового генерального контролера имелся целый комплекс реформ. Здесь были и отмена цехового строя, и ликвидация круговой поруки, существовавшей при взимании земельного налога, и создание некоего прообраза центрального банка, осуществляющего учет векселей наряду с кредитованием казны. Предлагал Тюрго и коренное изменение механизма управления провинциями, в соответствии с которым вместо назначенных из центра интендантов (в неэффективности работы которых он мог убедиться на собственном опыте) вводилась бы система ограниченного сословного самоуправления.

Осуществлял Тюрго и чисто административные преобразования, не связанные напрямую с либерализацией экономики. Прежде всего ему удалось увеличить доходы бюджета и сократить расходы, сведя дефицит к минимуму. Кроме того, он непосредственно занялся дорожным хозяйством, поглощавшим без пользы слишком много денег. Однако главным делом за время непродолжительного пребывания Тюрго на посту генерального контролера была, конечно, либерализация хлебной торговли.

Мучная война

Предшественник Тюрго - умный и прагматичный аббат Террэ, воспитанный в духе французского дирижизма, - пытался решить проблемы административной системы посредством ее углубления. Он полагал, что высокие цены и диспропорции в снабжении хлебом можно устранить, если просчитать потребности каждого региона, оптимизировать на этой основе транспортные потоки и снизить, таким образом, издержки, одновременно увеличив размеры государственных хлебных закупок. Однако хозяйствование аббата привело к значительным убыткам казны. Красивая теория не сошлась с печальной финансовой практикой.

Становилось ясно, что никаких денег не хватит на проведение столь глобальных торговых операций. Террэ был отставлен. Но, думается, даже если бы он смог довести свой эксперимент до конца, казнокрадство, устранить которое невозможно в столь глобальных этатистских системах, как та, которую создавал Террэ, сделало бы государственную хлебную торговлю неэффективной.

Тюрго энергично взялся за реформы совершенно иного толка. Королевским эдиктом от 13 сентября 1774 г. система регламентации хлебной торговли отменялась. Цены на зерно становились свободными.

Реформатор понимал, что вначале хлеб должен подорожать, и потому предусмотрел меры социальной защиты населения. Причем эти меры были выдержаны вполне в духе либеральных подходов хх века. Тюрго опирался на три важнейших принципа: поддерживать потребителя, а не производителя; поддерживать не всех, а лишь нуждающихся; поддерживать путем создания рабочих мест, а не посредством бюджетных субсидий. Всем этим трем принципам удовлетворяла идея создания благотворительных мастерских, в которых по-настоящему бедные люди смогли бы заработать себе на хлеб, продаваемый по рыночной цене.

Спорным в конструкции Тюрго является только одно. Государственное предпринимательство всегда заведомо менее эффективно, чем предпринимательство частное. Либерал ХХ века предпочел бы, наверное, общественным работам снижение налогов, стимулирующее частный сектор создавать новые рабочие места. Однако Тюрго меньше всего был теоретиком. Он ориентировался на практику тогдашней жизни. В условиях Франции XVIII столетия, скованной цеховыми ограничениями, налоговый стимул, скорее всего, не сработал бы. Возможно, благотворительные мастерские были единственным реальным способом решения социальных проблем. Правда, узнать о том, так ли это, мы уже не сможем. Реформы Тюрго оказались остановлены внешними обстоятельствами.

Преобразования были начаты в неурожайный год, что обострило проблему дороговизны. Весной 1775 г. во Франции разразилась так называемая "мучная война". Толпы людей громили рынки и хлебные лавки, порой разворовывая хлеб, а порой насильственно устанавливая на него "справедливые" цены. Народная "таксация" стала любопытным явлением, говорящим о том, насколько сильны во Франции того времени были идеи административного регулирования рынка.

Трудно сказать, мог ли генеральный контролер выжидать с реформами. Возможно, через год или два молодой король уже не был бы столь склонен к рискованным экономическим экспериментам. Тюрго использовал то, что через 200 с лишним лет Лешек Бальцерович назвал окном политических возможностей. Он рискнул сделать ставку на силу и, казалось бы, победил.

"Мучная война" была жестоко подавлена войсками. Реформатор подготовил новые эдикты, в том числе об отмене цеховой системы. Считается, что Тюрго хотел качественным образом изменить не только экономику, но и всю общественную жизнь. Он стремился обеспечить религиозную терпимость, сформировать систему государственного просвещения и здравоохранения, создать систему местного самоуправления, уравнять в правах различные сословия.

Но обстановка в обществе была уже совершенно иной. Тюрго откровенно травили. Пасквилянты изображали Тюрго то злым гением Франции, то беспомощным и непрактичным философом, то марионеткой в руках "секты экономистов".

Надо сказать, что не только низы общества, но и верхи глубоко прониклись идеями дирижизма. Парламенты отдельных французских регионов - и прежде всего парижский - активно сопротивлялись отмене регламентаций хлебной торговли еще до начала преобразований Тюрго. В частности, они самостоятельно налагали запреты на вывоз хлеба из региона примерно так же, как через два с лишним столетия после этого действовали ничего не знавшие о французском опыте российские губернаторы эпохи Ельцина. Реформа столкнулась с отторжением преобразований на ментальном уровне, сказывавшемся позднее даже в ходе революции, когда, казалось бы, все традиционные перегородки были разрушены.

Фригийский колпак ему не подойдет

Тюрго приобрел так много врагов даже не столько из-за того, что уже сделал, сколько из-за того, что от него ожидали впоследствии. Скорее всего, силы, имеющие влияние при дворе, не готовы были соглашаться на изменение фискальной системы, которая отрезала бы часть их доходов в пользу казны. Поэтому очень многим удобно было воспользоваться сегодняшними трудностями, случившимися в ходе либерализации хлебной торговли, чтобы не допустить крупных налоговых преобразований в дальнейшем.

Высочайшая опала пришла к Тюрго на волне общественного отторжения реформ. Слабая власть шла на поводу у общественных настроений. Если в начале своего царствования Людовик говорил: "Только мы двое любим народ - я и Тюрго", то впоследствии, когда плодовитый на идеи генеральный контролер приносил ему очередной проект преобразований, монарх со скучающим видом замечал: "Опять мемуар?" В конечном счете, король потерял интерес к деятельности Тюрго и в 1776 г. отправил его в отставку.

На данное решение самым непосредственным образом повлияли придворные интриги. Во-первых, "доброжелатели" показали королю подложные письма, в которых Тюрго якобы непочтительно отзывался о нем самом и Марии Антуанетте. Во-вторых, соответствующим образом интерпретировали наличие дефицита в бюджете, сверстанном Тюрго. На самом же деле этот дефицит возник из-за того, что генеральный контролер был чересчур честным и включил в расходы один старый долг, который необходимо было срочно погасить. Вскоре после ухода Тюрго огромный дефицит стал в бюджете нормой.

Почти все крупные реформы были аннулированы. Покидая свой пост, генеральный контролер заметил Людовику: "Я желаю, чтобы время меня не оправдало и чтобы Ваше царствование было спокойным". Больной и измученный неудачами, Тюрго скончался в 1781 г. в возрасте 54 лет.

Как отмечает историк Е. Кожокин, "экономист и администратор в гораздо большей степени, чем политик, Тюрго мало занимался расчетами, какую оппозицию может вызвать та или иная предлагаемая им реформа, к тому же он слишком уповал на возможности убеждения. Ему казалось, что всех можно убедить и все можно объяснить. Лишь бы то, что ты доказываешь, было разумным и истинным. В просветительских иллюзиях заключались сила и слабость Тюрго и многих других энциклопедистов".

Общество, несмотря на формально значительный интерес к идеям Просвещения, не готово было принять то, что действительно было разумно и истинно. "Думаете, у Вас любовь к общественному благу, - говорил после отставки Тюрго его соратник Кретьен де Мальзерб. - Да у Вас помешательство на этой почве, только безумный мог надеяться осуществить все, что Вы задумали..."

После смерти Тюрго практически все стали его любить. Сегодня это одна из самых почитаемых фигур в истории мировой экономической политики и экономической мысли. Все авторы отмечают его высокие человеческие качества и крайне редко за что-либо критикуют.

Тюрго даже попытались тесно связать в духовном плане с разразившейся через 18 лет после его смерти революцией: мол, на должность генерального контролера он был поставлен по воле народа. Однако, как заметил выдающийся экономист Йозеф Шумпетер, "точнее было бы сказать, что Тюрго был возведен на министерский пост королем, а свергнут народом (хотя эта правда также была бы неполной)... Фригийский колпак не подойдет Тюрго".

Реформатор ни в коей мере не отражал волю и взгляды народа. Он, напротив, как мог воевал с ним в прямом и в переносном смысле, пытаясь обеспечить преобразования, необходимости которых широкие массы совершенно не способны были в то время осознать.

Жак Неккер (Jacques Necker, 30 сентября 1732, Женева — 9 апреля 1804, Коппе) — французский государственный деятель.

[править]

Биография

Родился в Женеве, где его отец, бранденбургский уроженец, был профессором.

В 1750 году он переселился в Париж, где во время правления Шуазеля приобрел, банкирскими операциями, огромное состояние. Дом его был сборным пунктом образованных и знатных людей. В качестве министра-резидента родного города он стал в более близкие отношения к французскому правительству, которому часто ссужал деньги. В «Essai sur la législation et le commerce des grains» (П., 1775), наделавшем много шуму, Неккер выразил взгляды, близкие к меркантилизму. В июне 1776 года он был назначен советником в ведомстве финансов, а через год стал во главе этого ведомства, но звание генерального контролера не было дано ему, как протестанту. Не производя существенных перемен, Неккер умел, с помощью займов, покрывать расходы американской войны, пока, наконец, займы стали невозможны. Тогда, вернувшись к реформам Тюрго и бережливости, он восстановил против себя двор и привилегированные сословия.

После «Compte rendu au roi» (П., 1781), где он дал нации отчет о состоянии финансов, Неккер получил отставку. Он вернулся в Женеву, купил себе имение Коппе и издал сочинение «De l’administration des finances». В 1787 году он вернулся в Париж, но скоро был выслан оттуда. Летом 1788 года Людовик XVI был вынужден снова поставить Неккера во главе финансового ведомства.

В это время уже был решен созыв генеральных штатов. Неккер не сумел овладеть движением. Он настоял, вопреки решению собрания нотаблей, чтобы третье сословие было созвано в двойном числе против высших сословий, но не обладал достаточной смелостью, чтобы установить поголовное, а не посословное голосование, и вследствие этого стал виновником конфликта между сословиями (см. Национальное собрание). Когда двор, 23 июня 1789 года, хотел уничтожить решение третьего сословия, объявившего себя национальным собранием, и для этого устроил королевское заседание, Неккер отказался явиться в заседание, вследствие чего король дал ему отставку, с приказом немедленно покинуть пределы Франции.

Известие об отставке Неккера послужило поводом к восстанию 12, 13 и 14 июля (см. Великая французская революция), и король вынужден был призвать его обратно. Когда национальное собрание отвергло его план нового займа и приняло предложение Мирабо выпустить ассигнации, Неккер подал в отставку (1790) и вернулся в Коппе, где и умер.

Дочь Неккера, Анна де Сталь — известная французская писательница.