Заключение

С ортодоксальных позиций, в возрасте от трех до пяти лет психосексуальное развитие

достигает фаллической стадии. В ранней фазе этого периода проявляется уретральная

озабоченность, сначала в форме наслаждения аутоэротизмом, позднее в связи с садистскими

фантазиями о мочеиспускании на других. Интерес к гениталиям нарастает наряду с

мастурбацией и эксбиционизмом. Крайняя ценность, придаваемая мальчиками пенису,

приводит к страху повредить орган (кастрационной тревоге) и наказанию за наполненные

чувством вины эдиповы фантазии. Считается, что у девочек в результате наблюдения за

отличием женских и мужских гениталий возникает зависть к пенису, и эта зависть

преобладает. Отсутствие пениса предположительно переживается в качестве наказания за

проступки.

Одна из неофрейдистов, Томпсон, задается вопросом, достаточно ли наблюдения за

гениталиями, чтобы вызвать кастрационную тревогу, если не имеют места родительские

угрозы. Хорни отвергает представление о первичности зависти к пенису у девочек. Она

приписывает женскую зависть не переживаниям в раннем детстве, а желанию обладать

мужскими качествами, которые высоко ценятся в нашей культуре. В теории Эриксона

подчеркиваются “интру-зивные” особенности фаллически-локомоторной стадии, такие, как

агрессивность, стремление к соревнованию, любопытство и наслаждение завоеванием.

Отношения к другим людям концентрируются вокруг эдипова комплекса,

определяемого как сексуальная любовь к родителю противоположного пола,

сопровождающаяся ненавистью к родителю одинакового пола. В случае мальчика переход

относительно простой: продолжается предпочтение преэдипова объекта, матери. Девочка,

однако, должна претерпеть сложное переключение привязанности от матери к отцу. По

Фенихелю, форма, которую принимает эдипов комплекс, является отчасти результатом

влияния семьи.

Другие теоретики предлагают различные объяснения. Адлер подчеркивает

избалованность ребенка матерью и его последующее желание властвовать над ней. Юнг

считает, что эдипов комплекс на самом деле является комплексом обладания и мать видится

ребенку как источник защиты, питания, любви. По Ранку, комплекс представляет

безуспешную попытку преодоления родовой травмы. Он также подчеркивает важность

семейной ситуации и борьбу ребенка за индивидуальность. Хорни сходным образом

указывает на семейные привязанности, выдвигая два условия: сексуальную стимуляцию

родителями, тревогу в результате конфликта между потребностью в зависимости и

жестокими побуждениями к матери и отцу. Фромм сводит к минимуму роль сексуальной

связи, он предпочитает приписывать проблему между отцом и сыном воздействиям

авторитарного патриархального общества. Интерпретация Салливана строится на понятиях

фамилиарности и отчужденности между родителем и ребенком. Томпсон тоже ставит

межличностные отношения над эротическими побуждениями.

• 153-

В ортодоксальном контексте наследником эдипова комплекса является супер-эго.

Психосексуальные фрустрации считаются причиной регрессии от выбора объекта к

идентификации. В силу этого сексуальные желания, направленные на объект, замещаются

асексуальной переменой в эго. Ребенок идентифицирует себя с собственной

идеализированной версией родителей. Хорошие или плохие отношения с супер-эго

делаются столь же важны, как прежде хорошие или плохие отношения с родителями. Эго

становится исполнителем посреднической роли между ид, супер-эго и внешним миром.

Функции супер-эго концентрируются вокруг моральных требований и, таким образом,

представляют инкорпорированные стандарты общества.

Ранк выводит происхождение супер-эго из заторможенного садизма, с реальным

ядром в виде строгой матери, как она в садистском аспекте понимается ребенком. Фромм

пытается отличить авторитарное сознание от гуманистического, относительная сила

которых зависит от индивидуального опыта. Авторитарное сознание описывается в качестве

голоса интернализованного внешнего авторитета, соответствующего фрейдовскому супер-

эго. В противоположном гуманистическом сознании представлен голос самого человека,

выражены его интересы и целостность.

Что касается защитных механизмов, Фенихель привлекает внимание к различению

успешной защиты, при которой прекращается блокирование побуждений, от безуспешной

защиты, при которой остается необходимость в непрерывном возобновлении процесса

блокирования. Первая категория включает различные типы сублимации, подразумевающие

десексуализированное выражение побуждений путем аккультурации. Вторая категория

включает уже обсужденные механизмы - отрицания, проекции, интроекции, регрессии

наряду с вытеснением, реактивным образованием, уничтожением, изоляцией и

перемещением. Салливан дополнительно вводит понятия “избирательное невнимание” и

“диссоциация”, фромм выделяет три механизма бегства от чувства изоляции, порожденного

нашим обществом: садомазохизм, деструктивность, конформизм автомата.