Учебный год 2023-2024 / Чупрунов. Кандидатская. Преимущественное право покупки доли (акций)

251

к возникновению регрессного требования ко второму содолжнику о выплате соответствующей доли возмещения. При определении размера регрессных выплат суд должен учитывать фактическую степень соучастия грантора и контрагента в нарушении преимущественного права. По умолчанию бремя возмещения в рамках внутренних отношений между грантором и контрагентом может распределяться пропорционально.

2.2.2 Правовая позиция контрагента

При рассмотрении правового положения контрагента представляется необходимым сфокусироваться на следующих аспектах: во-первых,

проанализировать то, какие требования имеются у контрагента к правообладателю (включая основания для заявления таких требований) (раздел 2.2.2(i)), а во-вторых, рассмотреть требования контрагента к грантору (раздел 2.2.2(ii)).

(i)Требования к правообладателю

(a)Общие замечания. Порядок расчетов в рамках неосновательного обогащения

Как указывалось выше, истребование доли правообладателем у контрагента не может рассматриваться в качестве «выкупа», а контрагент, соответственно, не должен считаться продавцом для данных целей. Тем не менее абз. 3 п. 4 ст. 7 Закона об АО содержит указание на то, что правообладатель, забирая у контрагента долю, возмещает тому либо цену, уплаченную грантору за акции, либо заранее определенную цену. Схожим образом абз. 2 п. 18 ст. 21 Закона об ООО говорит о том, что правообладатель, на которого «переводятся права и обязанности», «возмещает расходы, понесенные покупателем в связи с оплатой доли или части доли в уставном капитале общества, в размере, не превышающем заранее определенной уставом цены покупки доли или части доли».

Аналогичные правила существовали и в советской судебной практике. Так,

согласно Пленуму 1927 г. правообладатель, требуя «перевода прав и обязанностей», должен внести на депозит суда «как уплаченные приобретателем деньги, так и сборы, и пошлины, и все другие, понесенные покупщиком необходимые расходы». При удовлетворении иска правообладателя указанные суммы передаются

252 «покупщику» «с освобождением последнего от всех обязательств перед

продавцом». Схожие положения были в 2007 г. внесены и в Пленум 1980 г. (абз. 5 и 7 п. 1.2).

Каким образом можно объяснить указанные платежи со стороны правообладателя в пользу контрагента?

Вводя подобное регулирование, законодатель лишь устанавливает упрощенную структуру расчетов между сторонами в рамках неосновательного обогащения правообладателя за счет уплаты контрагентом цены за долю. Попробуем разобраться, как должны были бы быть устроены расчеты, если бы каждая из сторон соответствующих договоров производила выплаты в пользу другой стороны по договору. Представим, что правообладатель предъявляет иск о реализации преимущественного права и об истребовании доли от контрагента после того, как договорные обязательства между контрагентом и грантором уже исполнены (доля передана, а цена уплачена). В подобной ситуации удовлетворение иска влечет возникновение договора между правообладателем и грантором, а также переход доли от контрагента к правообладателю. В результате возникают следующие денежные обязательства: (а) правообладатель должен заплатить за долю покупную цену грантору как продавцу, а (б) грантор должен вернуть контрагенту уплаченную цену. Закрепляя специальное правило о том, что правообладатель платит напрямую контрагенту, законодатель, по сути, закрепляет частный случай иска из неосновательного обогащения: правообладатель платит контрагенту ту сумму, которую он может не платить грантору, поскольку контрагент фактически ее уже заплатил на основании первоначального договора. По сути, правообладатель возвращает контрагенту то обогащение, которое правообладатель получил ввиду того, что уплата цены контрагентом по первоначальному договору с грантором принимается в счет погашения обязательства правообладателя по уплату цены по договору с грантором, возникшему в результате реализации преимущественного права.

В иностранной доктрине также нередко предлагается рассматривать правообладателя в качестве получившего обогащение за счет исполнения

253

контрагентом своих обязательств покупателя. Так, в Германии допускается предъявление контрагентом в адрес правообладателя, реализовавшего преимущественное право покупки недвижимости, иска об обогащении иным способом (Bereicherung in sonstiger Weise) в отношении компенсации таких расходов в связи с приобретением, которые правообладатель тоже должен был бы понести, если бы грантор продавал ему эту недвижимость напрямую626.

Кроме того, в немецком праве, по сути, также происходит своеобразное «сальдирование» при отобрании земельного участка у контрагента в рамках реализации «вещного» преимущественного права. Так, в соответствии с §1100 ГГУ контрагент вправе не передавать участок, пока правообладатель не возместит ему цену. Однако согласно §1101 ГГУ подобный платеж (в той мере, в которой он произведен) освобождает его от соответствующих договорных обязательств (т.е. как бы идет «в счет» уплаты правообладателем цены по договору с грантором). В немецкой доктрине в таком случае ведут речь об особых возможностях по «засчитыванию» (Anrechnungsmöglichkeiten)627 при исполнении контрагентом обязательства грантора при передаче объекта недвижимости правообладателю в случае реализации последним «вещного» преимущественного права628.

Описанный подход со взысканием неосновательного обогащения в пользу контрагента позволяет, во-первых, добиться процессуальной экономии: вместо того, чтобы удовлетворять последовательно несколько исков, суду достаточно рассмотреть лишь требование контрагента к правообладателю629. Поскольку есть вероятность, что (а) цены по двум договорам идентичны (т.е. не был согласован механизм «заранее определенной цены») и (б) возврат покупной цены

626 См.: Schermaier M.J. in: J. von Staudingers Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch: Staudinger BGB - Buch 2: Recht der Schuldverhältnisse: §§ 433-480. § 464. Rn. 22; Schilhabl N.W. Op. cit. S. 225-226. Но ср.: Westermann H.P. in: Münchener Kommentar zum BGB. Bd. 3: §§ 433–610 / Hsrg. von F.J. Säcker, R. Rixecker. § 464. Rn. 9; Id. in: Münchener Kommentar zumBGB. Bd. 6: Sachenrecht / Hsrg. von R. Gaier. § 1100. Rn. 5-7.

Схожие рассуждения применительно к австрийскому праву см. в: Apathy P. Op. cit. § 1079. Rn. 4 (автор предлагает считать, что контрагент, уже уплативший покупную цену грантору, после реализации преимущественного права должен считаться уплатившим ее в счет обязательства правообладателя из вновь возникшего договора куплипродажи).

627На русском языке см.: Егоров А.В. Германская модель зачета в приложении к российским реалиям: теория и практика // Вестник ВАС РФ. 2014. № 3. С. 8.

628См.: Westermann H.P. in: Münchener Kommentar zum BGB. Bd. 6: Sachenrecht / Hsrg. von R. Gaier. § 1098. Rn. 10.

629См.: Ibid. § 1101. Rn. 1.

254

компенсирует все убытки контрагента, после удовлетворения встречного иска контрагента к правообладателю может не потребоваться никаких новых судебных процессов.

Во-вторых, и это тоже очень важно, рассматриваемая структура расчетов в рамках неосновательного обогащения позволяет адекватным образом распределить риски между сторонами630. Контрагент, у которого забирают долю, приобретает возможность получить от правообладателя уплаченную покупную цену (или хотя бы ее часть, если согласована более низкая заранее определенная цена), а потому не несет полностью всех рисков, связанных с неплатежеспособностью грантора. В

противном случае риски банкротства грантора лежали бы на контрагенте: лишившись доли, он оставался бы с одним только денежным требованием к конкурсной массе (т.е. скорее всего ни с чем)631. Данная проблема вставала бы особенно остро в тех ситуациях, когда контрагент приобретает долю с торгов в рамках конкурсного производства, которые прошли с нарушением преимущественного права, – в подобном случае, в отсутствие у контрагента права требовать от правообладателя уплаты покупной цены, контрагент с большой долей вероятности не получал бы никакого возмещения убытков в принципе632.

Таким образом, анализируемые специальные правила, наделяющие контрагента правом на встречный иск к правообладателю из неосновательного обогащения, – это не более чем упрощенный порядок расчетов между сторонами,

нацеленный на достижение процессуальной экономии и баланса при распределении рисков неплатежеспособности сторон. Из этого, по-видимому, в своей практике исходит и СКГД в спорах о реализации : в деле Троня коллегия ВС РФ прямо указала на то, что «возврат цены» со стороны правообладателя в пользу контрагента (уже уплатившего цену грантору) направлен на «соблюдение баланса прав и обязанностей всех сторон»633. Уплата правообладателем покупной цены в

630См. схожие рассуждения: Ibid. § 1100. Rn. 1.

631См. аналогичное обоснование приобретения контрагентом прямого требования к правообладателю в австрийском праве в: Apathy P. Op. cit. § 1079. Rn. 4.

632Вопрос о действии преимущественного права припродаже доли с торговявляется крайне непростым в российских

реалиях и заслуживает самостоятельного рассмотрения.

633 Определение СКГД ВС РФ от 21.07.2020 № 41-КГ20-7-К4.

255

пользу контрагента должна рассматриваться в качестве исполнения третьему лицу обязательства правообладателя перед грантором и одновременно исполнения третьим лицом обязательства грантора перед контрагентом.

(b) Объем выплат со стороны правообладателя

Какую сумму должен уплатить правообладатель в пользу контрагента? Ответ на данный вопрос напрямую зависит от того, было ли согласовано

условие о заранее определенной цене (т.е. от степени реализации принципа идентичности). Если такого условия нет, то правообладатель уплачивает контрагенту всю цену, которую тот передал грантору. При наличии же такого условия контрагент вправе требовать от правообладателя уплаты меньшей из следующих сумм: (а) цена, уплаченная контрагентом в пользу грантора, и (б) заранее определенная цена.

Контрагент, как и правообладатель с грантором, имеет право возражать в суде против применения заранее определенной цены, если она существенно ниже рыночной и, как следствие, это ведет к занижению суммы, которую он вправе получить от правообладателя. Это напрямую следует из широких формулировок абз. 3 п. 3 ст. 7 Закона об АО, которые позволяют суду не руководствоваться заранее определенной ценой при любом споре в связи с осуществлением преимущественного права, а не только в рамках отношений, складывающихся между правообладателем и грантором634. Если о необходимости отказа в применении заранее определенной цены в процессе заявляет контрагент, то именно на нем лежит бремя доказывания ее существенного отклонения от рыночной величины. Отказ суда руководствоваться заранее определенной ценой в данном случае должен вести к тому, что цена реализации преимущественного права становится равной меньшей из следующих величин: (а) рыночная цена и (б) покупная цена по договору с контрагентом. Как следствие, контрагент вправе требовать от правообладателя выплаты именно такой цены реализации преимущественного права (вместо заранее определенной цены). Рассмотренные правила должны по аналогии применяться и в ситуации, когда речь идет о

634 Подробнее о допустимости вмешательства суда см. в разделе 2.2.1(i)(b)(А).

256 преимущественном праве покупки доли в ООО или иных преимущественных права

на заключение договора, предоставляемых на неопределенный срок.

При этом важно подчеркнуть, что правообладатель уплачивает контрагенту лишь ту часть покупной цены, которую контрагент уже фактически передал грантору635. Это напрямую связано с целями процессуальной экономии и достижения баланса интересов сторон, о которых шла речь выше. Аналогичное правило закреплено, например, в §1100 ГГУ, в соответствии с которым по требованию контрагента правообладатель обязан уплатить только ту часть цены, которую контрагент передал грантору.

В разъяснениях высших судебных инстанций с советского времени рассматриваемый вопрос разрешается не до конца точно и последовательно. Как Пленум 1927 г., так и постановление Пленума ВС РФ от 10.06.1980 № 4 «О некоторых вопросах практики рассмотрения судами споров, возникающих между участниками общей собственности на жилой дом» (далее – Пленум 1980 г.) указывают на необходимость уплаты правообладателем не только цены, но и иных расходов контрагента. Так, абз. 5 п. 1.2 Пленума 1980 г. (применительно к преимущественному праву покупки доли в общей собственности на дом) говорит об обязанности правообладателя внести в депозит суда в том числе «сборы и пошлины, а также другие суммы, подлежащие выплате покупателю в возмещение понесенных им при покупке дома необходимых расходов»636. В литературе также порой можно встретить мнение, в соответствии с которым правообладатель должен уплатить контрагенту не только покупную цену, но и компенсировать его иные расходы637.

С подобным подходом конечно же нельзя согласиться. Правообладатель не должен уплачивать контрагенту ничего, кроме цены (в размере, не превышающем

635См. в поддержку: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / под ред. С.П. Гришаева, А.М. Эрделевского (п. 5 комментарияк ст. 250; автор комментария – К.И. Скловский)

636Нетрудно заметить неточность в использованных в Пленуме 1980 г. формулировках: почему -то речь идет о

«покупке дома», а не доли в общей собственности на дом. Однако эт о вряд ли должно влиять на толкование приведенных правил.

637 См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / под ред. С.П. Гришаева, А.М. Эрделевского (п. 5 комментария к ст. 250; автор комментария – К.И. Скловский); Новоселова Л.А. Преимущественное право приобретения акций в закрытом акционерном обществе.

257 «заранее определенную цену»). В противном случае будет происходить

существенное и несправедливое ухудшение положения правообладателя в тот момент, когда грантор передает долю контрагенту. До этого момента для приобретения доли правообладатель должен был бы лишь уплатить грантору покупную цену – после этого же, если согласиться с Пленумом 1980 г., на нем также будет лежать бремя дополнительных расходов, понесенных контрагентом. Без сомнения, даже в такой ситуации правообладатель не остался бы совсем не защищенным и смог бы потребовать от грантора возмещения таких дополнительных выплат. Однако почему риск значительности расходов контрагента должен лежать на правообладателе? Ведь если такие расходы велики, а правообладатель не может их компенсировать, то он может оказаться лишен возможности истребовать долю у контрагента (который к тому же является недобросовестным участником оборота – см. раздел 1.6.3). По указанным причинам намного более разумным кажется описанный выше подход, при котором правообладатель при истребовании доли у контрагента возмещает тому только

уплаченную покупную цену. Любые же расходы и иные категории убытков, понесенных контрагентом, должны возмещаться грантором в рамках ответственности за эвикцию (о чем речь пойдет ниже). Соответственно, в данной части разъяснения, содержащиеся в Пленуме 1980 г., являются ошибочными и не должны применяться судами нижестоящих инстанций.

Аналогичным образом должны отклоняться требования контрагента к правообладателю о выплате рыночной стоимости доли вместо той цены, которая была согласована в договоре с грантором638. Правообладатель не должен нести ни риск увеличения стоимости доли после исполнения договора грантором, ни риск того, что цена доли была изначально занижена в сравнении с ее реальной стоимостью.

Напоследок стоит упомянуть о формулировках, использованных в данном

638 См. об этом, напр.: постановление АС Уральского округа от 20.11.2018 № Ф09 -6916/18 (контрагент пытался взыскать с правообладателя стоимость акций, которые были у него истребованы, а не стоимость имущества, переданного грантору в обмен на акции по договору мены, признанному притворным, – суд отказал в данных требованиях).

258

отношении в Законе об ООО. Согласно абз. 2 п. 18 ст. 21 (регулирующему порядок расчетов в ситуации, когда в уставе установлена «заранее определенная цена»)639 правообладатель возмещает контрагенту «расходы, понесенные в связи с оплатой доли». Ввиду всего изложенного выше, по-видимому, данная (крайне неудачная640)

формулировка должна толковаться таким образом, что контрагент вправе претендовать лишь на покупную цену, поскольку только она и может быть признана «расходами в связи с оплатой».

(c) Обеспечение интересов контрагента

Логическим следствием изложенных выше рассуждений об особом структурировании расчетов (в рамках неосновательного обогащения) при истребовании доли у контрагента в рамках реализации преимущественного права является вопрос о том, как такие расчеты должны производиться на практике для того, чтобы надлежащим образом обеспечить интересы контрагента.

Внемецком праве интересы контрагента, у которого правообладатель может отобрать недвижимость в результате реализации «вещного» преимущественного права, обеспечиваются за счет специальных норм материального права. Параграф 1100 ГГУ дает контрагенту право воздержаться от исполнения обязательства (Zurückbehaltungsrecht) по передаче правообладателю права собственности на недвижимость до момента, пока правообладатель не уплатит цену641.

Вроссийском законодательстве отсутствуют аналогичные специальные материально-правовые нормы, которые регулировали бы вопросы встречности исполнения (а) обязательства контрагента по передаче доли в пользу правообладателя и (б) обязательства правообладателя произвести выплату в пользу

639 Примечательно, что Закон об ООО не содержит аналогичного правила, которое применялось бы в случаях, когда уставом не предусмотрена заранее определенная цена. Законод атель либо забыл о таких случаях, либо счел их слишком простыми для того, чтобы вводить специальное регулирование.

640 Стоит отметить, что схожая формулировка содержится и в абз. 3 п. 18 ст. 21 Закона об ООО, регулирующем порядок истребования доли у третьего лица в случае, если она была приобретена в отсутствие необходимого согласия участников (самого ООО) или с нарушением установленного в уставе запрета. В данном случае законодатель говорит о возмещении продавцом «расходов, понесенных приобретателем доли или частидоли в связи с ее приобретением», что в судебной практике фактически приравнивается к возврату покупной цены. См. об этом в: Алешина А.Д. Указ.

соч. С. 79-80.

641 См.: Westermann H.P. in: Münchener Kommentar zum BGB. Bd. 6: Sachenrecht / Hsrg. von R. Gaier. § 1100. Rn. 2-3.

259

контрагента. Как следствие, судам приходится самостоятельно вырабатывать особые дополнительные правила, обеспечивающие возможность учета интересов контрагента в рамках процесса по реализации правообладателем преимущественного права. В чем именно состоят указанные правила и как они должны применяться?

Во-первых, в силу принципа диспозитивности суд не должен по собственной инициативе рассматривать вопрос о возложении на правообладателя обязанности возместить контрагенту покупную цену642. Если контрагент не испытывает никаких сомнений в отношении того, что он сможет получить возмещение от грантора в рамках спора о возврате покупной цены, то суд не должен навязывать ему защиту в рамках спора о реализации преимущественного права по иску правообладателя. В противном случае получалось бы, что суд реализует частные права одного из участников правоотношений помимо его воли. Как следствие, если контрагент промолчал и не заявил встречный иск к правообладателю, то он тем самым соглашается нести риски неплатежеспособности грантора и утрачивает возможность воспользоваться особым порядком расчетов с участием правообладателя. Теперь он может предъявлять требования лишь к грантору на основании договора купли-продажи, заключенного между ними.

Данная идея в какой-то степени прослеживается и в отечественной судебной практике. С одной стороны, имеется немалое количество решений, где суды начинают анализировать вопрос о необходимости возмещения со стороны правообладателя в пользу контрагента, но при этом не до конца ясно, делают они это на основании встречного иска со стороны контрагента или нет. С другой стороны, во многих случаях, удовлетворяя иск о «переводе прав и обязанностей», суды в резолютивной части не возлагают на правообладателя каких-либо

642 Стоит оговориться, что СКЭС в конкретном деле предложила судам при расторжении договора по иску одной из сторон ex officio рассматривать требования о возврате каждой из сторон всего полученного по договору (см.: определение СКЭС ВС РФ от 18.08.2020 № 309-ЭС20-9064). Данная позиция является категорически неверной, поскольку она противоречит принципу диспозитивности как в частном праве, так и в процессе, а кроме того, чревата провоцированием проблем, связанных с установлением судом по собственной инициативе (т.е. без представления ответчиком доказательств) размера возмещения, причитающегося ответчику.

260

обязанностей по уплате покупной цены в пользу контрагента643. Из этого можно косвенно сделать вывод, что на практике в отсутствие заявления со стороны контрагента российские суды скорее всего не будут по собственной инициативе применять особые правила о расчетах, оставляя контрагенту возможность требовать возврата уплаченной цены уже от грантора в рамках самостоятельного процесса644. Более того, суды иногда приходят к выводу, что само по себе удовлетворение иска о реализации преимущественного права происходит «без понуждения [правообладателя] к исполнению обязанностей по выплате приобретателю цены акций»645.

Аналогичный подход существует и в иностранных правопорядках. Так, в соответствии с §1100 ГГУ контрагент, у которого правообладатель забирает земельный участок в порядке реализации преимущественного права, имеет право удерживать владение участком до той поры, пока тот не заплатит ему ту часть покупной цены, которую он уже внес грантору. Соответственно, в данном случае речь идет о диспозитивной возможности, предоставляемой для защиты интересов контрагента, а не о строгом правиле расчетов, которое суд должен применять ex officio646.

Во-вторых, на практике чрезвычайно актуальной является проблема, связанная с тем, что именно должен сделать суд, если контрагент в рамках спора о реализации преимущественного права поднял вопрос о получении возмещения покупной цены со стороны правообладателя.

В теории в такой ситуации суд мог бы ограничиться тем, что он в резолютивной части присуждает истца к возмещению цены в пользу контрагентаответчика. Однако, как справедливо указывает А.В. Егоров, такой вариант является не слишком сбалансированным по той причине, что «в законодательстве об

643См., напр.: постановления АС Уральского округа от 18.07.2016 № Ф09-3738/16 и ФАС Московского округа от 08.07.2008 № КГ-А40/5921-08-П («Не может быть положен в основу отмены обжалуемого постановления и довод о неуказании в судебном акте на возврат денежных средств за акции, уплаченных [контрагентом-ответчиком], который не лишен возможности защитить своиправа в установленном действующим законодательством порядке»).

644См. следующий пример спора, в котором был удовлетворен заявленный контрагентом встречный иск к правообладателю о возмещении цены, уплаченной за приобретение доли: постановление АС Дальневосточного округа от 02.03.2016 № Ф03-249/2016.

645См.: постановление АС Уральского округа от 20.11.2018 № Ф09-6916/18.

646См.: Westermann H.P. in: Münchener Kommentar zum BGB. Bd. 6: Sachenrecht / Hsrg. von R. Gaier. § 1100. Rn. 2-3.