ствен только перед ним). Поскольку установление подлинной тео- кратии Булгаков связывает со вторым пришествием Иисуса Христа, то любые попытки (в том числе и Ивана IV) реализовать теократи- ческую идею в условиях греховного мира видятся ему вредными. Поэтому он позитивно оценивает реформы Петра I, положившего начало разделению функций государства и церкви, формированию светской политической власти. Однако в последующие два столе- тия самодержавие в России все более утрачивало свой мистический характер, что в корне подрывало монархию. Апогеем секуляризации монархической власти стало царствование Николая II, которое было «непрерывным самоубийством самодержавия» (агрессивная внеш- няя политика, жестокость к собственному народу, государственная бездарность и прирожденное безволие монарха) и соответственно гибелью России.

2. Личность, свобода и «царство кесаря» в экзистенциальной метафизике н.А. Бердяева

Николай Александрович Бердяев (1874-1948) родился в ари- стократической семье, учился в Киевском кадетском корпусе. В 1894 г. Бердяев становится студентом естественного факультета Киевского университета, а через год переходит на юридический фа- культет. В студенческие годы он приобщается к марксизму и всту- пает в «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». За участие в революционной пропаганде его арестовывают (1898), исключают из университета и приговаривают к ссылке на три года. Постепенно Бердяев переходит на позиции либерализма (примерно с 1903 г.), работает в «Союзе освобождения» (прообраз будущей партии каде- тов). В этот же период формируется его религиозное мировоззре- ние; он сотрудничал в религиозных журналах, был одним из учре- дителей и активных членов «Религиозно-философского общества им. Вл. Соловьева». Бердяев - участник сборников «Вехи», «Из глубины». Свержение самодержавия Бердяев восторженно привет- ствовал, Октябрьская революция вызвала у него сугубо негативную оценку. После двух арестов он был выслан из России. В эмиграции Бердяев жил преимущественно в Кламаре под Парижем, занимался в основном философским творчеством, культурно-общественной и редакционно-издательской деятельностью. В период Второй миро- вой войны, чувствуя себя русским патриотом, он открыто выступал в поддержку Советского Союза. В 1947 г. Бердяеву было присужде- но звание доктора Кембриджского университета.

Творческое наследие Бердяева огромно: 43 книги и около 500 статей. Бердяев - один из самых известных и читаемых русских фи- лософов на Западе. Своими идейными предшественниками он счи- тал средневекового философа Д. Скота, немецкого мистика Я. Бёме, И. Канта и Ф. М. Достоевского. Большое влияние на него оказало

223

учение К. Маркса. Будучи по преимуществу философом, Бердяев сравнительно много писал о политике, считая ее важной составной частью социального бытия человека. Наиболее полно его полити- ческие воззрения представлены в таких сочинениях, как «Судьба России» (1918), «Философия неравенства» (1923), «Царство Духа и царство Кесаря» (изд. 1949).

Христианская философия Бердяева - персоналистическая (признание личности первичной реальностью и первоэлементом бытия) и экзистенциальная (осмысление человеком мира через при- зму своего индивидуального существования). Бердяева отличает стремление пересмотреть многие догматы православной церкви. Он полагает, что церковь исказила учение Христа, придав ему «сади- стический» характер (церковь насилует свободу человека). Бердя- ев критикует «рабью» идею смирения, выступает против аскетизма (в том числе в вопросах пола), отвергает положение о вечном аде. Он противник того, чтобы рассматривать связь Бога и человека как отношения судьи и подсудимого, а христианство - в качестве на- сильственной и карательной системы мировоззрения. Учение Хри- ста, по его мнению, глубоко персоналистично, поскольку считает человека высшей ценностью мира и направлено на раскрепощение его жизненных сил. Отсюда вытекают две главные темы его религи- озной философии - обоснование свободы и творчества.

В созданной Бердяевым персоналистической картине мира свобода и творчество приобретают онтологический характер, ста- новятся своеобразной основой мироздания. Серьезно отступая от догматов христианства, Бердяев рассматривает Бога как результат свободного творчества некого первобытного хаоса, добытийного ни- что (Ungrund). Свобода и творчество, будучи неотъемлемыми каче- ствами ничто, переносятся на Бога, который, в свою очередь, вопло- щает эти начала в создаваемых им мире и человеке. Таким образом, свобода и творчество не только существуют в Боге и исходят от него, но и не могут быть ограничены им. Свобода, по Бердяеву, это и есть Бог, и отречение от нее означало бы богоотступничество. Философ полагает, что быть свободным есть своего рода долг человека перед Богом. Творчество также диктуется человеку Богом. Переживание личностью своей греховности должно вести не к самоуничижению и подавленности, а к творческому подъему, желанию преобразить себя и мир на пути к Богу.

Бердяев различает мир Духа, где господствует Бог, свобода и творчество, и мир Кесаря, т. е. земной мир греха и страданий. Такой довольно традиционный для религиозных мыслителей взгляд на мироздание (два града Августина и т. п.) он дополняет идеей объек- тивации. Мир Духа абсолютен, реален и первичен, является основой эмпирического, конечного и потому иллюзорного мира. Земной мир есть лишь «частный случай» в развитии духа, его объективирован- ная (т. е. внешне выраженная и застывшая) форма. Объективация

224

духа, претворяясь в культуру, общество, государство и право, сковы- вает свободу и творчество человека, делает его заложником «соци- альности» и «коллективности». Поэтому задача экзистенциальной личности сводится к тому, чтобы устранить господство социальных форм, восстать против власти объективированной действительно- сти и осуществить прорыв в царство Духа. Господство объективи- рованного мира должно закончиться со вторым пришествием Иису- са Христа, что будет означать конец человеческой истории. Желая полного освобождения личности, Бердяев с нетерпением ждет этого конца. Религиозно-экзистенциальный максимализм Бердяева дела- ет его своеобразным революционером духа, видящим в социальных формах (прежде всего государстве и праве) злое начало.

Политические воззрения Бердяева, эклектичные и часто проти- воречивые, отличаются парадоксальным соединением консерватиз- ма и радикализма, либерализма и социализма, национализма и кос- мополитизма. Чтобы привести идеи философа к какой-то системе, следует разграничить религиозно-философский и политический пласты его творчества. В основе религиозной философии Бердяева лежит ярко выраженный эсхатологизм (учение о конечных судьбах мира и человека, ожидание близких катастроф), что делает его рево- люционно настроенным но отношению ко всему земному и преходя- щему. В качестве революционера духа он отвергает не только обще- ство, государство и право, но и весь падший во грех мир, желает его скорой гибели во имя будущего воскресения во Христе. Но, с другой стороны, и в России, и в эмиграции Бердяев, рассматривая вопро- сы практической политики, в основном стоял на консервативно- либеральных позициях, Признавал ценность социального порядка, власти и права. При этом, конечно, надо иметь в виду, что у Бердяе- ва религиозно-философские и политические идеи не существуют автономно, а взаимообусловливают друг друга, их разделение весь- ма относительно.

Ведущими, базовыми мотивами его политических воззрений были консерватизм и аристократизм. Как полагает Бердяев, в че- ловеческом обществе борются две силы: Бог и первобытный хаос. Если хаос направлен на деструктуризацию и деградацию общества, стремится ввергнуть его в первоначальное небытие, ничто, то Бог, напротив, иерархически организует людей, что освобождает их от власти хаоса. Таким образом, организованность есть социальная и божественная ценность, дающая людям свободу и проявляющая- ся в консервативном и аристократическом началах. Консерватизм, по Бердяеву, олицетворяет «первичную» связь Бога-Отца и Бога- Сына, соединяет будущее с прошлым, сохраняет и воскрешает веч- ное и нетленное. Консерватизм наделяет общество способностью сопротивляться насилию над его органической природой, тогда как безудержная социальная революционность ведет к хаосу и обрека- ет народ на гибель. Но консерватизм должен соединяться с твор-

225

ческим началом, он не вправе задерживать жизнь. Аристократизм, по Бердяеву, есть также один из вечных божественных принципов общественной жизни. Любое общество выделяет в себе правящее меньшинство, т. е. аристократию. Аристократизм представляет со- бой качество врожденное, а не приобретенное. Бердяев даже гово- рит о том, что существование «белой кости» есть неопровержимый антропологический факт, это предполагает благородство, щедрость и терпимость. Бердяев понимает аристократизм (в том числе в лице дворянства) как служение, а не как право и привилегии. Только ари- стократии, делает он вывод, доступно истинное понимание свободы и творчества, присущи подлинные способности к созиданию.

Если консерватизм и аристократизм организуют общество, вы- водя его из плена хаоса, то анархизм, по Бердяеву, в своем стремле- нии свергнуть все авторитеты ведет общество к гибели, к небытию. Анархизм отстаивает предельную автономизацию и атомизацию, приводит к оторванности личности от Бога и, как следствие, к ее распаду. Психология анархиста основана на чувстве обиды, жизнен- ной неудаче и злопамятстве, он не обладает материальной и духов- ной собственностью и поэтому считает себя обездоленным. Бердяев обращает внимание, что в практической политической жизни анар- хизм всегда сменяется деспотизмом.

Подобно многим другим христианским мыслителям оценивает Бердяев и государство. Оно, по его мнению, глубоко мистично и не поддается рациональному объяснению. Государство представляет собой особую реальность, не выводимую из интересов или рассуд- ка; оно не может создаваться и разрушаться по человеческому про- изволу. Подчеркивая иррациональный характер власти, Бердяев отмечает, что покорность масс есть своего рода безумие, состояние гипноза. В этой связи он критикует теорию общественного договора Руссо, в основе которой, по его мнению, лежит утопическое пред- ставление о способности людей создать государство по своей воле и на разумной основе. Для него очевидно, что государственная власть исходит как от Бога, так и от дьявола. Государство возникает в ре- зультате грехопадения мира, как ответная реакция на появление зла, как внешнее силовое средство, направленное против звериного начала в человеке.

По воле Бога выступая в качестве организатора первичного человеческого хаоса, государство принудительно поддерживает минимум свободы, добра и справедливости. Но делает оно это не из любви к добру и свободе, а в силу необходимости установления порядка. Вместе с тем государство, борясь со злом, неизбежно не- сет с собою зло, поскольку преобладающим началом в нем является насилие. Возникнув как следствие акта насилия одного человека над другим, государство в дальнейшем стремится постоянно нара- щивать свою мощь. Власть часто губительно действует на правящих и на подвластных, она деморализует, развращает, расковывает стра-

226

сти и бессознательные инстинкты. Государственная власть всегда стремится перейти свои границы и стать абсолютной.

Бердяев выступает решительным сторонником ограничения вла- сти государства. С позиций экзистенциально-персоналистической философии, считающей человека высшей ценностью земного мира, такой подход выглядит естественным и оправданным. Определить границы государственной власти стало возможным, как он полагает, только с возникновением христианства, которое, разделив миропо- рядок на царство Духа и царство Кесаря, сделало свободу человека неподвластной государству. Права и свободы человека имеют суб- станциальный, вечный характер, они первичны и фундаментальны по отношению к государству, которое по своим свойствам вторично, функционально, отражает бренность конечного мира. Государство находит материальный предел в правах человека, нарушение ко- торых будет означать попытку изменения богоустановленного по- рядка. В этой связи Бердяев отводит праву хотя и ограниченную, но позитивную роль. Несмотря на то, что право порождено грехом, относится к сфере объективированного мира и калечит человека своим унифицированным подходом, оно также и охраняет его сво- боду от произвола других лиц. Тем не менее, в перспективе право, по Бердяеву, должно быть преодолено в Боге.

Важнейшая тема творчества Бердяева - анализ и критика с по- зиций эсхатологизма и религиозного экзистенциализма современ- ной ему эпохи, культуры и сознания народов Запада и России в XX в. Он полагает, что так называемый цивилизованный мир (пре- жде всего европейские общества) закончил длительный этап свое- го развития (XVI-XIX вв.), основанный на идеях рационализма, гуманизма и индивидуализма, и вступил в эпоху тьмы и иррацио- нализма. Бердяев характеризует современность как начало нового Средневековья, цивилизованного варварства, как время катастроф и обостренной борьбы Бога и дьявола. Основная тенденция в разви- тии современного мира - дехристианизация и дегуманизация куль- туры и человека, что ставит человечество на край гибели. Войны и революции начала века показали всю эфемерность теории прогрес- са и культурных завоеваний человечества, пробудили древнейшие инстинкты (расы, власти, насилия, мести) и полностью обесценили личность. Человек XX в. оказался обобществленным и национали- зированным, растворенным в обществе, государстве, классе, нации, расе. Лишившись личной жизни, свободы и творчества, современ- ный человек потерял ценность и самобытность, превратился в со- циальную функцию. На авансцену истории вышли огромные чело- веческие коллективы, массы, которые исповедуют новые ценности (аморализм, жестокость) и активно осуществляют их.

В массах, массовой культуре для Бердяева сосредоточено все мировое зло, в них он видит основной источник опасности для лич- ности. Силы первобытного хаоса, взорвавшие европейскую циви-

227

лизацию и сбившие привычные жизненные ориентиры, заставили человека отказаться от свободы и искать твердой опоры и спасения в принудительной социальной организации, массовых коллективах. Бытие личности начинает проявляться исключительно в социаль- ных, а не индивидуальных формах. Бердяев резко критикует мас- совое сознание, психологию и культуру. У масс, по его мнению, воля к правде заменяется на волю к могуществу, личная совесть парализуется и заменяется коллективной, бесчеловечность возво- дится в принцип и становится признаком героизма. Массы легко поддаются внушению и быстро переходят в состояние бессозна- тельной агрессивной одержимости, они принимают лишь простую, элементарную символику. Идеалами нового Средневековья, кото- рым поклоняются современные народы, являются техника, нация, раса, государство, класс. Отрекшись от свободы, массы ищут во- ждя, который поведет их за собой и принесет им избавление от со- циальных тягот и проблем.

Разложение и упадок цивилизованного мира, его дехристиани- зация и антиперсоналистическая направленность проявляются во всем: в капиталистическом хозяйстве и технике, революциях и вой- нах, либеральных и демократических режимах, коммунистических и фашистских диктатурах.

Капитализм, как полагает Бердяев, представляет собой рази- тельный показатель глубокой греховности мира, где осуществля- ется принцип «человек человеку волк». Свобода труда, провозгла- шенная в Новое время, сначала обернулась эксплуатацией труда, а затем превратилась в свободу безработных, Экономическая зависи- мость, отсутствие гарантированного материального достатка лиша- ют человека свободы. Отождествляя человека с товаром и вовлекая его в общественное производство, капитализм обобществляет и унифицирует личность. Огромную роль в деперсонализации чело- века играет техника, которая абстрагируется от индивидуальности и уподобляет его машине. Капиталистические общества, накопив неисчислимые страдания, злобу и ненависть, породили Первую ми- ровую войну.

В представлении Бердяева война есть проявление разрыва связи Бога и человека, «безбожной автономии самоутверждающихся ми- ровых и человеческих сил». Бердяев подчеркивает, что война име- ет метафизические, духовные основы. Поскольку греховный мир представляет собой борьбу Бога и дьявола, постольку в известном смысле мир всегда находится в состоянии войны. Война опасна тем, что кровь всегда порождает кровь, непрекращающееся насилие, ве- дущее к перерождению людей. Война есть зло, прежде всего, потому, что она является крайней формой господства общества, государства и нации над личностью. Люди могут воевать лишь при ослаблении личного сознания и усилении сознания группового. Вместе с тем Бердяев отмечает, что в падшем мире война может быть средством

228

противостояния злу (например, освободительная или оборонитель- ная война). Позитивный смысл войны раскрывается также в том, что она выводит народы из состояния мещанского застоя, заставля- ет их острее почувствовать трагизм жизни, создает предпосылки для возвращения к Богу. Первая мировая война, по Бердяеву, как раз и стала таким «трагическим фактом» во всемирной истории. Мир вступил в эпоху, когда борьба против войны становится великой этической и христианской задачей. Прекращение войн Бердяев свя- зывает с религиозным преображением людей, созданием всемирной федерации народов и преодолением национализма.

Глубокий скепсис и негативизм проявляются у Бердяева в оцен- ке либерализма и демократии. Различая эти два понятия, с первым он связывает торжество свободы, со вторым - господство равенства. Поскольку либерализм и демократия есть формы объективирован- ного мира, ограничивающие свободу личности, Бердяев критично настроен к обоим политическим режимам. Но если применительно к либерализму, провозгласившему пускай урезанную, но свободу, его высказывания часто благосклонны, то демократию он воспри- нимает резко отрицательно.

Либерализм, по Бердяеву, есть миросозерцание культурных слоев общества, духовной аристократии; ему свойственны консерва- тизм, умеренность, компромиссность. Либерализм аристократичен, а не демократичен, так как свобода обращена к личности, а не к мас- сам. Массы не доверяют свободе, не умеют увязывать ее со своими интересами, они всегда стремятся к равенству, а не к свободе. Важ- нейшим аргументом в пользу либерализма является его принцип защиты прав человека. Вместе с тем у Бердяева много претензий к теории и практике либерализма. Основной «грех» либерализма он видит в его оторванности от Бога, в стремлении построить общество и государство исключительно на рационалистических началах и вы- вести права человека из его естественной природы. Общество, в ко- тором первичной реальностью считается не Бог, а человек, лишено фундамента. В рационалистически устроенном обществе свобода, не имея прочной основы в Боге, содержит тенденцию перерастать либо в деспотию, либо в анархизм.

Оторванность от Бога привела к крайнему формализму в пони- мании прав человека. Формальное понимание свободы ограничило полноту человеческого духа и привело к несвободе в действитель- ной жизни: в экономике - к эксплуатации, нищете и безработице, в политике - к оторванности от реального участия в управлении общественными делами. Классическому либерализму была свой- ственна утопическая идея о гармоничном сочетании свободы и ра- венства. Но, как полагает Бердяев, свобода и равенство несовмести- мы, свобода есть право на неравенство. Либерализм, допустив в себя принцип равенства и поставив гем самым свободу под угрозу уни- чтожения, повсеместно деградировал к режиму демократии.

229

Демократия, по Бердяеву, строится на безбожии, бездуховности и скептицизме, на господстве масс и подавлении творческой сво- боды личности. В демократии верховным началом жизни является воля народа, ставшая предметом религиозного поклонения, пре- дельно формализованная и оторванная от своего содержания (она может нести как зло, так и добро). Народная воля стремится пре- вратить частную жизнь в публичную, сделать человека существом исключительно общественным. «Самодержавие народа, - подчер- кивает Бердяев, - самое страшное самодержавие, ибо в нем человек зависит от темных инстинктов масс». Использование всеобщего из- бирательного права приводят к власти демагогов, сумевших поль- стить толпе. Истина, отмечает он, не добывается голосованием. Как полагает Бердяев, демократическое состояние общества знаменует собой распад национального единства, патологические изменения в народе. В этом смысле демократия есть своеобразная попытка чисто механическими средствами собрать народ воедино и выявить его волю. Но это оказывается невозможным в силу того, что нация уже лишена органичности, целостности, всеобщей связующей идеи.

В своем предельном диалектическом развитии демократия, по Бердяеву, неизбежно перерастает в коммунистические и фашист- ские диктатуры, представляющие собой крайнюю степень объекти- вации мира. Свобода, формализованная и ограниченная в условиях демократии, полностью исчезает при тоталитарном режиме, а лич- ность, ее духовное начало превращается в ничто, небытие. С точки зрения социальной морфологии (механизм осуществления дикта- туры, отношение к человеку) коммунизм и фашизм сходны, но есть и существенные различия. Говорит Бердяев также и о «жизненной правде» как коммунизма, так и фашизма, что парадоксальным об- разом противоречит его исходным теоретическим установкам. Дик- таторские режимы хороши, по его мнению, тем, что справедливо восстают против формальной демократии, ликвидируют многопар- тийность, основанную на лживом словоблудии, создают корпора- тивное государство, выражающее подлинную волю народа, устанав- ливают сильную власть, способную проводить глубокие социальные реформы.

Отношение Бердяева к коммунизму - теории (прежде всего в лице марксизма) и практике (опыт СССР) - в основном негатив- ное. В марксизме он видит своеобразную светскую религию, отли- чающуюся экстремизмом и претендующую на монополию. Такие понятия марксистской идеологии, как класс, классовые мораль и культура, буржуазия, пролетариат, диктатура пролетариата, комму- нистическое общество - фантомы, прививающие массам иллюзор- ное сознание. Ценности коммунизма (требование высокого уровня материальной обеспеченности для всех) - по сути своей буржуазны. Начатое при капитализме обобществление человека заканчивается в социалистическом обществе; коллективизм социализма претен-

230

дует уже на всего человека. При социализме личность исчезает, действуют только экономические категории. Коммунистическое государство, избрав религиозную, по сути, идеологию, становится теократичным: борется с инакомыслием, признает права только тех, кто исповедует его веру.

В то же время Бердяев признавал справедливость коммунисти- ческой критики бедственного материального положения основных слоев населения.

Фашистский режим (особенно в форме германского национал- социализма) для Бердяева также неприемлем. Он осуждает процве- тающий в нацистской Германии расизм и антисемитизм, считая эти явления формой коллективного помешательства. В связи с практи- кой фашизма Бердяев много внимания уделяет национализму. Если нация, национальность и национальная культура, отмечает он, есть естественный факт действительности, то национализм, превращаю- щий нацию в абсолютную ценность и проповедующий замкнутость, экспансию и ненависть к другим народам, представляет собой пато- логию, с которой надо бороться. Современный национализм охва- тывает, как правило, все общество с опорой на деклассированные, маргинальные элементы и стремится создать «тотальное» государ- ство. Национал-социализм в Германии - яркий тому пример.

Религиозно-экзистенциальные воззрения Бердяева определя- ют его отношение к России и русской революции. Как он полагает, Россия - страна христианского Востока, но подвергшаяся сильно- му влиянию Зацада. По своему характеру русский народ, истори- ческая судьба которого была несчастной и страдальческой, рели- гиозен, догматичен, аскетичен, женственен, склонен к экстремизму. Русскому народу свойственно совмещать антиномические начала: он одновременно государственно-деспотический и анархическо- свободолюбивый, националистический и универсалистский, жесто- кий и человечный. В России политическая деспотия соединялась с «широкой свободой жизни». Бердяев видел в российской монархии силу, которая авторитарным способом оберегала культурный слой общества от стихии «темного мужицкого царства». Вместе с тем ста- рая монархическая Россия накопила огромное количество зла, что сделало революцию неизбежной. Бердяев, как и многие другие ре- лигиозные философы русского зарубежья, рассматривает русскую революцию (и революцию вообще) в качестве проявления Божьего промысла. Страдания, причиненные революцией, следует принять как искупление греха, в котором повинны все - народ, власть и ин- теллигенция. Большевизм - не привнесенное явление, он вырос из глубин русского национального духа. В этом смысле Бердяев счи- тает советскую власть действительно народной. Русская революция и большевизм, где отрицаются ценности свободы и творчества, по- давляется и гибнет личность, должны быть внутренне изжиты на- родом. Поскольку русская революция есть проявление мирового

231