Революция

Смена государственной власти является чрезвычайно соблазнительным моментом для исследователя, так как дает надежду заглянуть в глубину истории народа, понять ее смысл. В то же время революция вовсе не символизирует решительного скачка вперед в эволюционном развитии этноса (скачки здесь возможны только назад), а означает, что предыдущая государственная схема не выполнила своей кармической задачи, и потому ее отмирание дисгармонично (что, применительно к рассматриваемому случаю, означает, в первую очередь, море крови).

Ликвидация старой государственной власти — задача непростая, и эгрегор этноса создает для этой цели специальный революционный подэгрегор и соответствующее племя революционеров, выраженных пассионариев, послушных своему эгрегору абсолютно, то есть фактически начисто лишенных любой этики, кроме революционной. Пафос революции есть разрушение старой схемы, и поэтому в качестве эмоциональной доминанты в душе революционера эгрегор зажигает ненависть — к старому режиму, врагам революции и вообще всем, кто не с ними.

Проведя определенную подготовительную работу, внешним выражением которой являются обнищание, война, голод и т. п., в результате чего народ приходит в достаточно активное состояние и волны хаоса уже захлестывают старую государственную систему, эгрегор революции вступает в активную фазу своего существования: группа революционеров берет власть в свои руки. Теперь идет короткая, но интенсивная стычка между эгрегором революции и остатками старого государственного, в ходе которой революцию душат, либо же она побеждает своих врагов, после чего революционный эгрегор немедленно отмирает, выполнив свою задачу. Для самих революционеров это означает довольно неприятную вещь: у них больше нет источника энергии — эгрегор умер, и они больше не нужны, надо или уходить или переквалифицироваться.

А задачи перед народом встают и самые неотложные: нужно срочно ликвидировать «свободу» (неуправляемые волны хаоса) и строить новую государственную систему: хозяйственную, политическую, административную. И вот тут-то как раз (а вовсе не в момент окончательной победы революции) и выяснится, каков эволюционный уровень этноса и стоило ли городить огород. Но в оценках следует быть осторожным.

Революция происходит при несоответствии эволюционного уровня государства и этноса, и не только тогда, когда эволюционный уровень государства оказывается ниже, чем уровень этноса, но и тогда, когда, наоборот, эволюционный уровень государства оказывается существенно выше, и тогда оно не в силах обуздать хаотическое начало этноса; такова была, в частности, октябрьская революция 1917 года в России. Ориентация правящих кругов на Европу, начавшаяся при Петре I, принесла свои горькие плоды: Россия оказалась слишком отсталой для европейского стиля управления. Революция поставила все на свои места, а страшные последствия в виде революционного террора и сталинизма были расплатой за двести лет иллюзорного эволюционного роста: дворянство жило в отрыве от русского народа, в связи с чужим (европейским) эгрегором, не выполняя кармических обязанностей перед своим народом.