5. Корректировка применения личного закона юридического

лица в пользу применения права по месту реального

осуществления юридическим лицом своей

предпринимательской деятельности

Однако справедливо ли исключительное применение личного закона юридического лица (дочерней компании) в ситуации, когда такой личный закон подлежит определению в соответствии с критерием инкорпорации (государственной регистрации юридического лица) и речь идет о дочерней компании, которая формально инкорпорирована в одной стране (например, в офшорной юрисдикции), но всю свою деятельность осуществляет на территории другой страны? Не ущемляет ли подобный подход интересы кредиторов, большинство из которых будут находиться в стране по месту реального осуществления компанией предпринимательской деятельности?

Многие авторы отмечают несправедливость применения в подобных ситуациях права страны формальной инкорпорации юридического лица, которое к тому же (по счастливой случайности или вследствие хорошо продуманного выбора) может относиться к разряду юрисдикций, предоставляющих "убежище от ответственности" ("liability havens") <1>.

--------------------------------

<1> См. данный оригинальный термин в: Vandekerckhove K. Op. cit. P. 660.

Разными авторами в последнее время было предложено несколько коллизионных инструментов для обоснования необходимости корректировки в пользу применения права по месту реального осуществления юридическим лицом своей предпринимательской деятельности.

Некоторые исследователи предлагают использовать потенциал оговорки о публичном порядке. В соответствии с их точкой зрения в ситуации, когда суд видит, что применение иностранных норм по месту формальной инкорпорации компании ведет к освобождению участников юридического лица от ответственности при наличии явных злоупотреблений, суд может прийти к выводу о том, что подобный результат применения иностранного права вступает в явное противоречие с основными принципами права суда (lex fori), которое, как правило, будет совпадать с правом по месту реального осуществления предпринимательской деятельности <1>. Данный подход имеет очевидные недостатки, поскольку сложно согласиться с тем, что все отечественные нормы, предусматривающие снятие корпоративных покровов в собственном смысле слова, могут претендовать на статус основополагающих правовых принципов, входящих в орбиту применения оговорки о публичном порядке.

--------------------------------

<1> См. данный вариант решения проблемы в: Aukhatov A. Op. cit. S. 155 - 156; Internationales Privatrecht / H. Honsell, N. Vogt, A. Schnyder, St. Berti (Hgs.). 2. Aufl. Basel, 2007. S. 1231.

Отдельные исследователи предлагают привлечь категорию сверхимперативных норм (норм непосредственного применения) и квалифицировать правила о снятии корпоративных покровов в качестве таких сверхимперативных норм, способных получить приоритет над иностранными нормами личного закона юридического лица <1>. Здесь также возникают большие сомнения в возможности квалификации правил о снятии корпоративных покровов в качестве сверхимперативных норм, принимая во внимание, что данные нормы в качестве цели первого уровня преследуют защиту конкретных категорий субъектов частного права (кредиторов юридических лиц), а не публичных интересов <2>.

--------------------------------

<1> См. это предложение, например, в: Aukhatov A. Op. cit. S. 167 - 169.

<2> О критериях отграничения сверхимперативных норм от обычных императивных норм см.: Асосков А.В. Основы коллизионного права. С. 202 - 224.

Оригинальное предложение высказывается П. Киндлером, который пытается использовать доктрину двойной или множественной квалификации (Doppel- oder Mehrfachqualifikation). Сторонники этой доктрины, которая почти не получила распространения за рамками германского международного частного права, полагают, что некоторые правовые нормы могут получить свое применение в рамках сразу нескольких коллизионных статутов <1>. Соответственно, по мнению П. Киндлера, материально-правовые нормы о подлинном снятии корпоративных покровов могут оказаться применимыми либо как часть личного закона юридического лица, либо как часть права, подлежащего применению к процедуре банкротства юридического лица, либо как часть деликтного статута <2>. Поскольку местом причинения вреда, как правило, будет считаться право по месту реального ведения предпринимательской деятельности (право по месту нахождения большинства кредиторов), германский автор таким окольным путем обосновывает корректировку коллизионного решения проблемы снятия корпоративных покровов. Очевидно, что подобный сложный путь, в основе которого лежит чрезмерно усложненная доктрина двойной или множественной квалификации, сложно признать оптимальным решением проблемы.

--------------------------------

<1> О доктрине двойной или множественной квалификации подробнее см.: Асосков А.В. Основы коллизионного права. С. 253 - 256.

<2> Kindler P. Op. cit. S. 413 - 418.

Гораздо более перспективным выглядит путь открытого и честного формулирования коллизионных норм с множественностью привязок <1>, среди которых достойное место находят привязки как к личному закону юридического лица, так и к преимущественному месту осуществления юридическим лицом своей предпринимательской деятельности. Теоретическое обоснование таких коллизионных норм с множественностью привязок было дано различными иностранными авторами. Среди них можно выделить теории К. Ноймайера <2> и А. Людерица <3>, согласно которым подлежат альтернативному применению личный закон юридического лица или право по месту осуществления деятельности юридического лица - в зависимости от того, применение какого права является более выгодным для кредиторов (принцип favor creditoris).

--------------------------------

<1> Подробнее о классификации коллизионных норм с множественностью привязок см.: Асосков А.В. Основы коллизионного права. С. 242 - 270.

<2> Neumayer K. Betrachtungen zum internationalen Konzernrecht // Zeitschrift fur vergleichende Rechtswissenschaft. 1984. Bd. 83.

<3> Luderitz A. Internationales Privatrecht. Frankfurt, 1987: "Наиболее правильным... определять условия снятия корпоративных покровов по личному закону юридического лица... Однако если юридическое лицо, которое подчиняется праву со строгими условиями наступления личной ответственности [участника по долгам юридического лица. - А.А.], осуществляет свою деятельность в стране с более широкими возможностями снятия корпоративных покровов, то оно подчиняется правилам об ответственности, установленным в такой стране" (цит. по: Schmidt Cl. Op. cit. S. 95).

В международном частном праве некоторых стран данный подход получил прямое законодательное закрепление. Так, ст. 159 швейцарского Закона 1987 г. о международном частном праве предусматривает следующую формулировку: "Если деятельность общества, учрежденного на основании иностранного права, осуществляется в Швейцарии или из Швейцарии, ответственность действующих от его имени лиц определяется по швейцарскому праву". В комментариях к этой норме указывается на то, что под "лицами, действующими от имени общества", понимаются не только директора, формально имеющие право совершать сделки без доверенности согласно учредительным документам компании, но и иные лица (например, материнские компании или мажоритарные участники), которые фактически имеют право влиять на управление делами такой компании <1>. Кроме того, несмотря на то что буквально данная норма говорит об исключительном применении права по месту осуществления деятельности компании (швейцарского права), в швейцарской практике эта норма толкуется в качестве альтернативной коллизионной нормы, открывающей возможность выбора между этим правом и личным законом юридического лица в зависимости от того, применение какого права будет более выгодным для кредиторов (favor creditoris) <2>.

--------------------------------

<1> Internationales Privatrecht / H. Honsell, N. Vogt, A. Schnyder, St. Berti (Hgs.). 2. Aufl. S. 1260.

<2> Internationales Privatrecht / H. Honsell, N. Vogt, A. Schnyder, St. Berti (Hgs.). 2. Aufl. S. 1261; Wick M. Op. cit. S. 108.

С нашей точки зрения, подобное закрепление альтернативной коллизионной нормы, устанавливающей в интересах кредиторов корректировку применения личного закона юридического лица, является наиболее оптимальным, поскольку обеспечивает необходимую степень определенности и предсказуемости коллизионного регулирования снятия корпоративных покровов в собственном смысле слова.