1 См.: Гойхбарг а. Г. Указ. Соч. С. 87; Шершеневич г. Ф. Конкурсный процесс. С. 362.

Проект германского торгового устава содержал нормы о том, что «комиссионер в комиссии купли переносит на комитента право собст­венности на купленный предмет в тот самый момент, в который ко­миссионер это право приобрел бы, если бы заключил сделку (купли) за свой собственный счет», однако эта норма была отвергнута {Носен­ко Д. Указ. соч. 1882. Кн. 8 С. 133—134). Возможно, отголоском этого подхода является п. 2 ст. 1020 ГК, согласно которому права, приобре­тенные управляющим (то есть вроде бы сначала становящиеся его правами), включаются в состав управляемого имущества (т. е. сразу становятся правами учредителя).

² См.: Гражданское и торговое право капиталистических госу­ дарств: Учебник / Отв. ред. Е. А. Васильев. 3-е изд. М., 1993. С. 371 (ав­ тор — В. В. Зайцева).

³ Показательно, что именно такую позицию по данному вопросу занял Президиум ВАС РФ в п. 8 Обзора практики разрешения споров по договору комиссии. .

⁴ В такой ситуации в иске комитента о защите своего права собст­ венности на такие вещи должно быть отказано (п. 21 Обзора практики разрешения споров по договору комиссии).

миссией на продажу, предположение об одномоментном воз­никновении права собственности при комиссии на покупку влечет проблему последствий недействительности договора о покупке вещи комиссионером, .так как и здесь основание воз­никновения его лежит вне этого договора — воля продавца не направлена на возникновение права собственности ,у комитен­та¹. Аналогичные сомнения вызывает право собственности ко­миссионера с точки зрения его содержания.

Необходимость признания права собственности на товар за комитентом обусловлена, как известно, потребностью в защите этого имущества от обращения на него взыскания кредиторами комиссионера. Однако права требования по договору купли-продажи товара (как Об уплате за проданный товар цены, так и о передаче товара) также обладают ценностью, однако, призна­вая их принадлежность комиссионеру, ГК (п. 1 ст. 990) брони­рует их от обращения взыскания по долгам комиссионера толь­ко в одном случае — банкротства комиссионера (при его насту­плении они в силу прямого указания ст. 1002 ГК и без специального соглашения между комиссионером и комитен­том, а также согласия комиссионера, комитента и третьих лиц² переходят к комитенту на основании ст. 1002 ГК), во всех же остальных случаях такой защиты нет.

Между тем в немецком праве, по свидетельству А. В. Егоро­ва, «для защиты интересов комитента установлена юридическая фикция параграфа 392 II Германского торгового уложения... требования по сделкам, заключенным комиссионером во ис­полнение комиссионного поручения, даже если еще не про­изошла уступка этих требований комитенту, рассматриваются (признаются) в отношениях между комитентом и комиссионе­ром или кредиторами последнего как требования комитента. Если кредитор комиссионера обращается за наложением ареста на это требование или с иском о переводе этого требования на себя (параграфы 829, 835 Гражданского процессуального поло­жения Германии), то комитент вправе предъявить иск (Dritt-widerspruchsklage), аналогичный по своей природе искам об ис-

¹ На это обоснованно указывал Д. Носенко (Носенко Д. Указ. соч. 1882. Кн. 8. С. 126). v

² На это обращено внимание в информационном письме Прези­ диума ВАС РФ от 30 июля 2002 г. № 68 «О практике применения час­ ти второй статьи 1002 Гражданского кодекса Российской Федерации».

\

382

О. Р. Зайцев

ключении имущества из описи в российском процессуальном праве. Путем такого иска комитент может добиться того, что обращение взыскания на требование комиссионера будет при­знано недопустимым. Если в отношении комиссионера откры­вается конкурсное производство, то комитенту принадлежит право на исключение данного права требования из конкурсной массы (параграф 47 германского Положения о несостоятельно­сти). В случае когда комиссионер распоряжается правом требо­вания путем передачи его в целях обеспечения своему кредито­ру или производит зачет этого требования со встречным требо­ванием такого кредитора к комиссионеру, комитент может не рассматривать такие действия комиссионера как производящие для комитента какие-либо правовые последствия»¹. Однако та­кой подход очевидным образом нарушает интересы третьих лиц, которые в большинстве случаев не знают и не должны знать о том, что их контрагент является комиссионером, что не позволяет, как представляется, рекомендовать к его заимство­ванию российским правопорядком.

Законодательству известен еще ряд случаев, когда на при­надлежащее лицу имущество (а мы исходим из того, что иму­щество, являющееся предметом договора комиссии, все-таки должно принадлежать комиссионеру) не может быть обращено взыскание по его долгам: 1) согласно п. 5 ст. 21 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» на имущество богослужебного назначения не может быть обращено взыскание по претензи­ям кредиторов; 2) согласно п. 7 ст. 37 Федерального закона от 8 декабря 1995 г. № 193-ФЗ «О сельскохозяйственной коопе­рации» взыскание по долгам кооператива при отсутствии у не­го денежных средств, достаточных для погашения задолженно­сти, может быть обращено на принадлежащее ему имущество, за исключением имущества, отнесенного в установленном по­рядке к неделимым фондам, рабочих лошадей и скота, про­дуктивного и племенного скота и птицы, сельскохозяйствен­ной техники и транспортных средств (за исключением легко­вых автомобилей), семенных и фуражных фондов; 3) п. 2 ст. 120 ГК устанавливает, что учреждение отвечает по своим обязательствам находящимися в его распоряжении денежными