11.5. Оформление уступки прав по обязательствам, которые возникнут в будущем

Заключение договора, создающего обязательство передать право в том случае, когда это право возникнет, требует, строго говоря, оформления дополнительно еще и сделок уступки возникшего права требования. Собственно, приведенный выше и имеющий своих сторонников подход, допускающий уступку прав по обязательствам, которые возникнут в будущем, просто исключает необходимость дополнительного оформления самой передачи права требования. Достаточным признается факт оформления соглашения, где это будущее право индивидуализировано.

В международной коммерческой практике проблема оформления уступки будущей задолженности разрешается посредством устранения излишних формальностей. Отмечается, что для целей "ускорения процесса кредитования и сокращения для кредитора расходов по сделке, которые будут переведены на цедента, должны быть созданы правовые рамки, которые позволят сократить объем документации, необходимой для оформления займа на основе пула дебиторской задолженности... Если цеденту придется оформлять новые документы каждый раз, когда возникает новая дебиторская задолженность, регулируемая Конвенцией (об уступке - Л.Н.), расходы на управление программой кредитования существенно возрастут и время, необходимое для получения должным образом оформленных документов и для рассмотрения этих документов, замедлит процесс кредитования в ущерб интересам цедента" <*>. В соответствии с этим подходом п. 2 ст. 8 Конвенции об уступке дебиторской задолженности предусматривает, что в отсутствие договоренности об ином уступка одной или более статей будущей дебиторской задолженности имеет силу без необходимости совершения дополнительного акта передачи для уступки каждой дебиторской задолженности.

--------------------------------

<*> См.: Доклад рабочей группы по международной договорной практике о работе ее 26-й сессии. A/CN.9/434 (п. 124). С. 25.

Ранее, в Оттавской конвенции 1988 года (п. "б" ст. 5), также предусматривалось, что в отношениях сторон по факторинговому контракту положения этого контракта, согласно которому будущие денежные требования предназначены для уступки финансовому агенту по мере их поступления, не требуют заключения какого-либо нового акта об уступке требования.

Данная тенденция нашла отражение и в российском гражданском законодательстве. Пункт 2 ст. 826 ГК РФ предусматривает, что при уступке будущего денежного требования дополнительного оформления уступки денежного требования в этих случаях не требуется. Данное положение не исключает возможности заключения договора, который бы предусматривал при возникновении каждого охваченного договором требования дополнительно оформлять документ о его уступке.

Определение (идентификация) будущих прав при заключении соглашения об уступке. В качестве одного из препятствий для передачи будущего права указывают на невозможность выделить это требование в момент заключения соглашения об уступке, поскольку еще не определены его стороны, предмет требования, его размер и т.д.

Даже применительно к существующим требованиям нередко возникают проблемы, связанные с идентификацией уступленных прав. При заключении договора об уступке прав по обязательствам, возникающим в будущем, эта проблема стоит еще более остро. Но затруднения при определении предмета не являются непреодолимым препятствием и не могут рассматриваться как основание для исключения возможности заключения договоров о передаче будущего права.

Как обоснованно указывает Е.А. Крашенинников, применительно к уступке будущих требований действует принцип определенности. Определенность уступленного требования в отношении его содержания, размера и личности должника должна проявляться не в момент заключения договора уступки, а в момент возникновения требования <*>.

--------------------------------

<*> См.: Крашенинников Е.А. Допустимость уступки требования. С. 79 - 80.

Проблема идентификации уступаемых будущих требований является одной из центральных, что объясняет те усилия, которые прилагаются в рамках подготовки унифицированных правил в сфере международной торговли.

Так, п. а ст. 5 Оттавской конвенции 1988 года устанавливает, что "положение факторингового контракта, предусматривающего передачу... будущих требований, не может быть признано недействительным в силу того, что они не указаны конкретно, если во время заключения контракта или во время его вступления в силу они могли быть определены".

В соответствии со ст. 8 (пп. б п. 1) Конвенции об уступке дебиторской задолженности "уступка не является не имеющей силы... при условии, что дебиторская задолженность определена... любым способом при условии, что она может быть идентифицирована в качестве дебиторской задолженности, с которой связана уступка, в момент уступки или - в случае будущей дебиторской задолженности - в момент заключения первоначального договора" (т.е. договора, являющегося основанием возникновения уступленного требования - Л.Н.).

Таким образом, Конвенция исходит из того, что задолженность должна поддаваться идентификации в момент ее возникновения.

В практике международных сделок по финансированию считается достаточным указание об уступленной задолженности любым способом, который позволяет увязать уступку с задолженностью. Указание на личность должника или сумму задолженности не является обязательным, если задолженность может быть установлена без этих данных. Как правило, нет необходимости указывать, идет ли речь о прямой уступке или об уступке в качестве обеспечения, либо конкретно идентифицировать должника или сумму.

Специальные правила, определяющие предмет договора об уступке, содержатся в нормах гл. 43 ГК РФ. Пункт 1 ст. 826 ГК РФ устанавливает, что денежное требование, являющееся предметом уступки, было определено в договоре клиента с финансовым агентом таким образом, который позволяет идентифицировать существующее требование в момент заключения договора, а будущее требование - не позднее чем в момент его возникновения.

В юридической литературе существуют серьезные различия в определении круга сведений, которые должны быть включены в договор о финансировании для того, чтобы обеспечить возможность определения уступленного требования.

Так, по мнению Е.А. Павлодского, в договоре финансирования "должны быть указаны сумма, сроки выплаты, другие признаки каждого переуступаемого требования" <*>.

--------------------------------

<*> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. О.Н. Садикова. С. 393.

А.С. Комаров допускает возможность идентификации требований путем ссылки на определенный контракт или вид продукции, а также и без такого указания: "сумма, определяющая стоимость финансирования, предоставляемого под уступку требования, может дать основание для определения требования, к которому относится уступка" <*>.

--------------------------------

<*> Комаров А.С. Финансирование под уступку денежного требования. С. 447.

Статья 826 ГК РФ не содержит каких-либо формальных требований в отношении сведений, позволяющих определить уступленное требование. При ее применении нельзя говорить о неопределенности требования лишь потому, что в договоре финансирования не указаны номер и дата договора, права по которому передаются, как это в некоторых случаях делается на практике. Должны приниматься во внимание любые сведения, позволяющие определить, какая задолженность уступается. Если в договоре о финансировании уступаемые требования определены таким образом, который позволяет разумно их идентифицировать (например, "все требования, возникшие из договоров поставки такого-то вида товаров"), то наличие указаний о конкретных суммах долга, номерах договоров является излишним.

Представляют интерес замечания А.С. Комарова о ситуации, когда конкретные уступленные требования из договора финансирования определить невозможно: "более правильно при применении данной статьи (ст. 826 ГК РФ - Л.Н.) исходить из того, что отсутствие в договоре факторинга прямой ссылки или невозможность использования на основании договора какого-либо иного способа идентификации требований, ставших предметом уступки, означает, что уступка распространяется на все требования клиента, возникающие из его предпринимательской деятельности. Такой подход не будет создавать препятствий для развития данных финансовых операций и в то же время будет стимулировать стороны четко определять предмет договора" <*>. Такое предложение можно только приветствовать, но практика применения норм об уступке показывает, что предлагаемый А.С. Комаровым радикальный подход вряд ли пока найдет поддержку в российской судебной практике.

--------------------------------

<*> См.: Там же.

В отношении будущего требования определенность должна существовать не в момент заключения договора об уступке, а в момент возникновения уступаемого требования. Следовательно, в таком договоре должны содержаться сведения, достаточные для того, чтобы решить вопрос о распространении на то или иное требование соглашения об уступке, когда это требование возникнет. Однако в условиях отсутствия сложившейся договорной и правоприменительной практики условия договора о финансировании рекомендуется формулировать максимально четко.

Рассмотренные положения, содержащиеся в абз. 2 п. 1 ст. 826 ГК РФ, по нашему мнению, рассчитаны на ситуации "передачи" требований по обязательствам, которые возникнут в будущем: при наличии уже заключенного договора не может быть затруднений в определении, идентификации требования, поскольку есть конкретный должник, конкретный договор, конкретное требование. Затруднения могут возникнуть лишь при использовании в качестве объекта сделок уступки прав по еще не заключенным на момент заключения договора о финансировании договорам. В связи с этим процитированные положения закона не могут трактоваться как запрещающие соглашения о финансировании с передачей финансовому агенту прав по еще не заключенным договорам. Такое понимание соответствует подходам, которые складываются в практике мировой торговли, и способствует развитию практики финансирования.

Проведенный анализ не выявляет принципиальных препятствий для совершения сделок, предметом которых выступает право по обязательству, отсутствующему на момент соглашения о его передаче. Положения Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре финансирования прямо ориентированы на устранение возможных препятствий для совершения подобных сделок.

Отсутствие в гл. 24 ГК РФ правил, регулирующих рассматриваемые нами соглашения об уступке будущих требований, по нашему мнению, не является непреодолимым препятствием для совершения подобных сделок, которые во избежание смешения их с традиционными сделками уступки можно было бы именовать сделками о будущей передаче (уступке) права требования. Тем не менее очевидно, что развитие подобной практики вне достаточно узких рамок договора о финансировании будет зависеть исключительно от общей направленности хозяйственной политики.