Право удержания в обычном праве

Учитывая наличие права удержания в римском праве, а также использование этого института в законодательствах многих стран Западной Европы, можно было бы предположить, что единственным источником появления права удержания в России является заимствование его из других правопорядков. Однако это не так.

Проводимая в прошлом веке в России реформа судебной системы позволила специальной комиссии, кроме всего прочего, собрать богатый материал о правовых обычаях. Ею был накоплен большой объем судебных решений волостных судов в различных губерниях Империи. Данная работа, в свою очередь, дала возможность российским ученым обобщить и систематизировать эти данные. Одним из немногих крупных и особо авторитетных исследований в этой области являются очерки С.В. Пахмана¹, во всяком случае именно ему отдается приоритет в изучении обычного права². Необходимо уточнить, что последний, исследуя именно институт удержания (jus retentionis), именует его задержанием.

Рассматривая право удержания в ряду способов обеспечения обязательств³, С.В. Пахман отмечает, что в законодательстве оно

¹ См.: Пахман С.В. Обычное гражданское право в России. Юридические очерки. СПб., 1887.

² См.: Лавров В.В. К истории изучения обычного права в дореволюционной России // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6. 1996. Выпуск 4. С. 118.

³ Интересно, что в другой своей работе проф. Пахман С.В. относит право задержания чужой вещи к одной из форм самозащиты, придавая ему

не имеет самостоятельного значения и допускается лишь в виде изъятия в определенных законом случаях¹. В дореволюционной России, особенно в крестьянском быту, право удержания как институт обычного права встречается достаточно часто. Здесь он применялся в трех различных формах.

Во-первых, это правомочие на приостановление ретентором исполнения своего обязательства по отношению к должнику до тех пор, пока тот не исполнит другого обязательства по отношению к ретентору.

Во-вторых, правомочие на задержание вещей, принадлежащих должнику и находящихся уже в руках кредитора.

И, в третьих, правомочие на отобрание у должника вещей.

Целью всех трех полномочий является обеспечение обязательства.

Первая форма удержания, как уже было сказано, представляет собой возможность приостановки какого-либо обязательства вплоть до исполнения встречного обязательства. Интересно, что обычай не требовал какой-либо связи между этими обязательствами. Из практики волостных судов известен, в частности, такой пример: Ч. взыскивал с В. за пять деревьев пять рублей; В. заявил, что Ч. занимал у него четыре меры ржи; суд определил: когда Ч. отдаст рожь В., тогда и должен получить с него деньги²

Однако наиболее частым случаем является задержание вещей, уже находящихся в руках кредитора, и когда завладение вещами происходит без каких-либо насильственных действий со стороны кредитора. По свидетельству С.В. Пахмана, такой способ обеспечения обязательств считался в крестьянском быту делом весьма естественным и справедливым. Судебная практика тех лет была богата иллюстрацией этого вида удержания. Известны примеры задержания инструментов плотника, не уплатившего денег за квартиру; задержания проданной вещи впредь до уплаты покупателем всех денег сполна; также встречались случаи, когда вещи задерживались за неотдачу заслуженного вознаграждения по до-

значение насильственного залога (pignoratio, Pfandung). - См.: Пахман С.В. Гражданское право, СПб., 1900-1901. (Лекции). С. 691.

¹ См.: Пахман С.В. Обычное гражданское право в России. Юридические очерки. С. 96.

² См. там же. С. 97.

говору личного найма. При этом задержанные вещи, как правило, передавались на хранение волостному правлению либо оставались у кредитора¹. Применение же института секвестра в таких ситуациях в практике не встречается².

По словам Пахмана, в практике судов встречались и такие случаи, когда при неисполнении обязательства должником его задержанная вещь передается в собственность кредитору³.

Широко распространенные в российском законодательстве нормы о задержании скота при потраве⁴ (см. ниже) дополнялись и обычаем, согласно которому допускалось задержание не только самого скота, но и иных каких-либо вещей, принадлежащих хозяину скота, до тех пор, пока он не уплатит вознаграждение за потраву и содержание его скота.

Третья форма удержания была распространена в обычном праве в меньшем масштабе, но все же в некоторых местностях обычай допускал отобрание вещей у должника или у третьего лица, если для последних произведены были кредитором какие-либо издержки, за которые обязан отвечать должник. Примером такого вида удержания является увод лошадей вследствие неотдачи при дележе наследства вещей, причитающихся на долю уведшего. Подобный юридический обычай существовал и у остяков Березовского округа Тобольской губернии. Здесь, по материалам ис-

¹ С.В. Пахман приводит такой пример из судебной практики: «А. продал С. 20 ульев пчелы за 60 руб., в счет которых уплачено было только 30 руб., а между тем все имущество С., в том числе и указанная пчела, описано на удовлетворение частного иска; суд постановил: взыскать с С. недоплаченные за пчелу 30 руб., самою же пчелу, впредь до уплаты денег, оставить неприкосновенною в виде меры обеспечения у крестьянина А.». ² Необходимо сказать, что некоторые авторы, например К.Д. Кавелин, рассматривали секвестр как одну из форм удержания, не именуя его, однако. jus retentionis. - См.: Кавелин К. Права и обязанности по имуществам и обязательствам в применении к русскому законодательству. СПб., 1879. С. 104-105. Думается, что данная точка зрения спорна, ибо секвестр представляет собой один из видов договоров, чего никак нельзя сказать об удержании.

³ См. там же. С. 98.

⁴ См., напр.. Приложение к ст. 539 ч. 1 т. Х Свода законов Российской Империи - «Правила о пригульном скоте...» // Исаченко В.В. Законы гражданские. Свод законов. Т. X. Ч. 1. Пг., 1916. С. 671.

следователей, «от неисполнившего договор не редко отбирают принадлежащие ему вещи, но затем, в случае исполнения им обязательства опять возвращают их»¹.

Возникновение права удержания в обычном праве имеет глубокие корни и в тех или иных формах встречается у различных народностей Российской Империи. Истоки удержания можно, по-видимому, предположить еще в наиболее крайних формах самоуправства, например, в грабеже, как способе вознаграждения, в случае неисполнения обязательств² или родового самосуда у осетинов (барантование)³. В обычном праве восточно-сибирских инородцев встречается случай отобрания имения в счет уплаты долга⁴. Некоторые исследователи гражданского права отмечали, что древнее право знало вначале лишь примитивные формы обеспечения обязательств, в числе которых назывался, в частности, захват имущества⁵ Быть может именно здесь лежат самые ранние и глубокие корни права удержания.

Похожий на удержание институт существовал и в крестьянских обычаях, согласно которым сельскому обществу предоставлялось право отбирать от неисправных плательщиков полевой надел. Однако такое отобрание допускалось лишь в виде временной меры понуждения неисправных плательщиков к исполнению лежащих на них казенных и мирских повинностей⁶. Здесь, однако, видно, что эта мера применялась, говоря современным языком, скорее к публичным обязанностям крестьян, чем к их частным обязательствам по сделкам или деликтным правоотношениям.

По мнению С.В. Пахмана, несмотря на то, что удержание и отобрание вещей считались в крестьянском быту нормальными

¹ Дмитриев-Мамонов А.И., Голодников К.М. Памятная книжка Тобольской губернии на 1884 год. Тобольск, 1884. С. 28.

² См.: Редкий пример твердости и устойчивости Шапсуга в заключенном обязательстве // Сборник газеты «Кавказ». 1848. № 47.

³ См.: Ковалевский М. Современный обычай и древний закон. М., 1886.

⁴ См.: О законах некоторых восточных сибирских инородцев // Сибирский Вестник. 1823. № 1.

⁵ См., напр.: Стучка П.И. Курс советского гражданского права. В 3-х т. Т. 2. М.,1929. С.287-288.

⁶ См.: Абрамович К. Крестьянское право по решениям Правительствующего Сената. СПб., 1912. С. 170.

26

способами обеспечения обязательств, они все-таки выходили из употребления. В судебной практике тех лет встречались случаи, когда такие действия признавались неправильными, а виновные в них даже наказывались штрафами или розгами. При этом задержанное имущество отбиралось и, сверх того, присуждалось в пользу потерпевшего вознаграждение за убытки, если таковые были понесены последним вследствие удержания или самовольного взятия вещей. Вместе с тем судебная практика признавала за задержавшим вещи возможность отыскивать свое право особо, то есть отдельным иском.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что указанные выше примеры действий кредиторов по обеспечению исполнения обязательств далеко не всегда и не везде признавались правильным средством воздействия на должника. Возможно, именно это обстоятельство, среди прочих соображений, подвигло российских законодателей к попыткам законодательного установления и урегулирования данного способа обеспечения обязательств.

Основываясь на приведенных выше данных, можно сделать вывод о том, что появление в российском праве такого института, как право удержания, явилось причиной не только заимствования из иностранных правопорядков и римского права, но и учета российских обычаев. Данный вывод подтверждается также высказываниями членов комиссии по составлению Гражданского уложения Российской Империи¹, которые, хотя и критиковались юридической общественностью того времени за отказ от изучения, в частности, крестьянского обычного права, на самом деле, активно использовали его при разработке Проекта².