Арбитраж 22-23 учебный год / Арбитражная практика № 2, февраль 2017

ОТ РЕДАКЦИИ

О равенстве и справедливости

Андрей Владимирович Егоров

к. ю. н., главный редактор журнала «Арбитражная практика для юристов»

Это лучшая новость, какая только могла быть для начала нового года.

Готовил выступление по судебной практике применения принципов равенства и справедливости на конференцию, посвященную 25-летнему юбилею Исследовательского центра частного права, и с удивлением обнаружил, что в этой проблеме чертовски много интересного.

Во-первых, равенство. Есть примеры, где суды, в том числе высшие, ссылаются на него довольно странно. А есть и интересные доктрины, например, если по закону арендатор наделен каким-то правом, Президиум ВАС РФ выводил похожее право и для арендодателя.

Самый забавный пример, когда суд, рассматривая дело, знает, как его решать правильно, но решает неправильно, мотивируя это тем, что другой суд уже решил аналогичное дело неправильно, а если он решит правильно, то будет нарушен принцип равенства. Очень неочевидная логика, согласитесь. А ее использовал даже Президиум ВАС РФ. Просто широко пока такая идея не ушла в массы.

Но перспективы у нее неплохие.

Со справедливостью тоже все очень интересно. Этот принцип не поименован в кодексе, но его выводил КС РФ в качестве конституционного принципа не раз, и эту идею подхватили арбитражные суды. Теперь судебные акты пестрят словом «справедливость». А что оно означает? Худо-бедно я могу объяснить слово «добросовестность», а вот над справедливостью придется очень хорошо подумать. Надеюсь, эти раздумья выльются в статью и тогда подумаем сообща.

Мы обязательно выложим (думаю, недели через две после 25 января) записи предметных докладов на конференции, а пока можете посмотреть программу и пожить немного в предвкушении.

Кстати, в сфере «поэтажной» собственности тоже будь здоров, что творится. У меня потемнело в глазах, когда готовил для следующего номера статью про применение судами правил об исковой

давности при признании права общей долевой собственности на общие помещения в здании. Увидите.

И напоследок хорошая новость для тех, кто интересуется литературными новинками, — вышел сборник статей к юбилею В. В. Витрянского «О договорах», авторы — его коллеги по ВАС РФ. Очень рекомендую к прочтению.

НОВОСТИ

Обзор арбитражных споров

•Прощение долга не является дарением, если оно обусловлено реструктуризацией задолженности

•Уменьшение выручки на сумму номинала подарочных карт, выдаваемых при покупке товара, неправомерно

•Проданное имущество должника не исключается из его конкурсной массы до момента госрегистрации перехода прав

•Вознаграждение по договору концессии выплачивается, даже если товарный знак не использовался

•Несвоевременная публикация судебного акта является уважительной причиной пропуска срока подачи повторной жалобы

•Судебная неустойка взыскивается только за период после истечения срока исполнения решения суда

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

Прощение долга не является дарением, если оно обусловлено реструктуризацией задолженности

Если компания отказалась от взыскания части долга на условиях реструктуризации сроков погашения остальной задолженности, такое прощение долга не является дарением.

Два общества заключили договор подряда. Договор предусматривал поэтапную оплату: 93% от стоимости работ после подписания актов выполненных работ; 5% — после подписания акта

приемки законченного строительством объекта; 2% — после подписания протокола об окончании гарантийного срока.

Подрядчик выполнил согласованный объем работ, однако получил не всю оплату. Позднее стороны заключили соглашение о реструктуризации задолженности. По условиям соглашения заказчик обязался погасить задолженность по оплате первой части вознаграждения в соответствии с графиком погашения. Подрядчик, в свою очередь, отказывался от права предъявить к оплате оставшуюся часть вознаграждения (5% и 2% от стоимости работ).

Кроме того, стороны договорились, что в случае нарушения заказчиком срока погашения задолженности более чем на 10 дней действие соглашения аннулируется, дальнейшие взаимоотношения сторон будут осуществляться в рамках договора подряда.

Подрядчик посчитал, что заключенное соглашение не соответствует ст. 575 ГК РФ (запрещение дарения), и обратился в суд с иском о взыскании оставшейся части вознаграждения.

Суды трех инстанций удовлетворили иск, указав, что отказ подрядчика от взыскания с заказчика спорной суммы задолженности по договору подряда представляет собой освобождение кредитором должника от имущественной обязанности без какого-либо встречного предоставления. Суды сделали вывод о фактическом дарении оставшейся части вознаграждения ответчиком, запрещенном законодательством.

Верховный суд занял противоположную позицию по делу. Договор считается безвозмездным только если суд установит намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара. ВАС РФ разъяснял, что из содержания ст. 572 ГК РФ следует, что безвозмездность передачи имущества является не единственным признаком договора дарения. Обязательным квалифицирующим признаком договора дарения является вытекающее из соглашения сторон очевидное намерение дарителя передать имущество в качестве дара.

Между тем суды не дали оценку условиям соглашения, направленным на стимулирование погашения имеющейся у ответчика задолженности посредством установления нового срока для оплаты, взаимного отказа от применения мер ответственности.

Суды также не приняли во внимание условие соглашения о последствиях неисполнения заказчиком принятых по нему обязанностей, предусматривающее прекращение действия соглашения и дальнейшее урегулирование взаимоотношений сторон на основании договора подряда. В итоге суд направил дело на новое рассмотрение для оценки данных обстоятельств.

Источник: определение ВС РФ от 27.12.2016 по делу № А40-120254/2015

НАЛОГОВЫЕ СПОРЫ

Уменьшение выручки на сумму номинала подарочных карт, выдаваемых при покупке товара, неправомерно

Общество не вправе уменьшить прибыль на сумму номинала подарочной карты, которая выдается в момент приобретения акционных товаров и дает покупателям право на скидку при последующих покупках.

Налоговая инспекция провела выездную налоговую проверку общества — продавца бытовой техники. В результате инспекция привлекла общество к ответственности по причине занижения налоговой базы по налогу на прибыль организаций.

Дел в том, что общество проводило различные маркетинговые акции. При покупке определенной бытовой техники покупатель получал подарочную карту. При последующей покупке он был вправе оплатить стоимость товара или ее часть подарочной картой.

Налогоплательщик в момент продажи товара уменьшал выручку на стоимость номинала подарочной карты, а разницу оформлял как предоплату по договору купли-продажи за товар, который, возможно, будет куплен в будущем. Инспекция сочла, что такая схема неправомерна, а все поступающие от покупателей денежные средства необходимо рассматривать как плату за приобретение акционного товара.

Общество оспорило решение налоговиков в суде. При этом налогоплательщик утверждал, что скидка на товар по акции представляется именно в момент выдачи подарочной карты, а не в момент ее предъявления при совершении покупателем последующей покупки.

Подарочная карта, реализуемая вместе с акционным товаром, оплачивалась покупателем в размере ее номинала, а не выдавалась покупателю в качестве подарка. Соответственно, общество определяет выручку от реализации исходя из цен, сформированных с учетом предоставленной скидки в виде выданных покупателям подарочных карт.

Суды трех инстанций поддержали позицию налогового органа в данной части. Они исходили из того, что в момент получения подарочной карты при приобретении акционного товара покупатель не получал никакой скидки на приобретаемый товар, оплачивал стоимость товара в полном объеме

и имел возможность воспользоваться подарочной картой только в момент совершения следующей покупки. При этом при совершении покупателем повторной покупки с предъявлением полученной ранее подарочной карты данная карта не может быть квалифицирована в качестве средства платежа. Таким образом, выдача подарочной карты в рамках проведения рекламной акции удостоверяет право покупателя на получение скидки в будущем.

Суды указали, что договор купли-продажи товаров, предусматривающий предоплату, нельзя считать заключенным, если в нем нет сведений о наименовании товара и сроках его поставки. Кроме того, суды установили, что скидка при первоначальной покупке не предоставлялась, а стоимость товара уменьшалась только в момент его приобретения по подарочной карте. В свою очередь, выручка, полученная в момент первоначальной покупки, подлежит отражению в составе доходов в полном объеме.

Между тем суды признали ошибочными соответствующие выводы налогового органа применительно к операциям с подарочными картами, выдача которых не была связана с приобретением покупателями акционных товаров, поскольку стоимость таких подарочных карт не уменьшала выручку от реализации товара.

Источник: постановление АС Московского округа от 21.12.2016 по делу № А40-789/2016

БАНКРОТСТВО

Проданное имущество должника не исключается из его конкурсной массы до момента госрегистрации перехода прав

Если сделка по отчуждению имущества не зарегистрирована в установленном порядке, соответствующие активы нельзя исключить из конкурсной массы должника.

В рамках дела о банкротстве общества-должника конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением об утверждении порядка и условий продажи имущества должника, находящегося

в залоге у банка. Управляющий настаивал на определении стоимости заложенного имущества исходя из начальной продажной цены, указанной в отчете независимого оценщика.

Один из кредиторов общества направил в материалы дела возражения, обратив внимание на то, что в соответствии с подп. 4 п. 2 ст. 54 Федерального закона от 16.07.1998 № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» начальная продажная цена имущества должна устанавливаться в размере 80% от рыночной стоимости имущества, определенной оценщиком.

Кредитор также сослался на существенное занижение стоимости заложенного имущества оценщиком и наличие оснований для проведения судебной экспертизы.

Суд первой инстанции отклонил ходатайство о назначении судебной экспертизы, установил начальную продажную цену заложенного имущества в размере 80% от стоимости, указанной в отчете оценщика.

Апелляционный суд по результатам назначенной им экспертизы пришел к выводу о занижении оценщиком стоимости имущества. При этом апелляция дважды скорректировала начальную продажную цену имущества: исходя из 80% от рыночной оценки, установленной судебной экспертизой; путем исключения из начальной продажной цены стоимости трех нежилых помещений, которые должник продал по договору купли-продажи до введения процедуры банкротства.

Суд округа согласился с выводами апелляции и дополнительно указал, что отсутствие государственной регистрации права собственности продавца на спорные нежилые помещения и перехода права собственности на эти помещения к покупателю не препятствует исключению их стоимости из начальной продажной цены.

Верховный суд не согласился с выводами нижестоящих судов. Он указал, что в отношении недвижимого имущества момент перехода права собственности императивно привязан к моменту регистрации такого перехода (п. 2 ст. 223 ГК РФ).

Все имущество должника, имеющееся на день открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства, составляет конкурсную массу, из которой осуществляется удовлетворение требований конкурсных кредиторов должника (п. 1 ст. 131 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»; далее — Закон № 127-ФЗ).

По общему правилу с момента признания должника банкротом и открытия в отношении него конкурсного производства требования кредиторов по неденежным обязательствам имущественного характера трансформируются в денежные (абз. 7 п. 1 ст. 126 Закона № 127-ФЗ, абз. 2 п. 34 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве»). Такие требования подлежат денежной оценке и рассматриваются по правилам ст. 100 Закона № 127-ФЗ.

Суды апелляционной инстанции и округа ошибочно не приняли во внимание данные положения ГК РФ и Закона № 127-ФЗ. Констатировав наличие зарегистрированного права собственности должника на спорные нежилые помещения, суды, по сути, исключили их из конкурсной массы без должного разрешения вопроса о том, возможно ли приобретение права собственности на данные помещения покупателем в период после введения процедуры конкурсного производства. Исходя из этого, Верховный суд отменил ранее вынесенные судебные акты и направил дело на новое рассмотрение.

Источник: определение ВС РФ от 26.12.2016 по делу № А32-29919/2012

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ СПОРЫ

Вознаграждение по договору концессии выплачивается, даже если товарный знак не использовался

Если франчайзи фактически не использовал товарный знак владельца франшизы, он все равно должен выплатить вознаграждение.

Общество заключило с компанией-правообладателем договор коммерческой концессии. По условиям договора общество должно было открыть ресторан с использованием товарного знака правообладателя. При этом общество обязалось выплачивать лицензионную плату за право использования интеллектуальной собственности в размере 8% от валового объема продаж ресторана.

Между тем общество так и не открыло ресторан и не выплатило лицензионное вознаграждение. В дальнейшем стороны расторгли договор, а правообладатель обратился в суд, требуя взыскать задолженность по уплате вознаграждения за право использования своего торгового знака.

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении требований правообладателя, указав, что лицензионное вознаграждение подлежит выплате при обязательном условии — открытии ответчиком ресторана и использовании товарного знака в коммерческой деятельности. Поскольку ресторан открыт не был, деятельность с использованием товарного знака ответчик не осуществлял, суд пришел к выводу об отсутствии оснований для взыскания лицензионной платы.

Кроме того, суд установил, что правообладатель не доказал выполнение своих обязанностей по договору, в частности, по выдаче ответчику свидетельства о присвоении ресторану номера, а также

уведомления об одобрении его местоположения и другой документации, без которой начать работу было невозможно.

Апелляция согласилась с позицией первой инстанции.

Однако Верховный суд занял противоположную позицию по делу.

Суд исходил из того, что передача права по договору подтверждена регистрацией договора. Вознаграждение платится за предоставление права на использование соответствующего средства индивидуализации независимо от результата передачи такого права, в том числе в случае, если использование соответствующего объекта не осуществлялось. Указанное согласуется с позицией, высказанной в постановлении Пленумов ВС РФ № 5 и ВАС РФ № 29 от 26.03.2009 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации». В пункте 13.7 данного постановления разъяснено, что лицензиару не может быть отказано в требовании о взыскании вознаграждения по мотиву неиспользования лицензиатом соответствующего результата или средства. В случае, когда стороны лицензионного договора согласовали размер вознаграждения в форме процентных отчислений от дохода (выручки) (п. 4 ст. 1286 ГК РФ), а соответствующее использование произведения не осуществлялось, сумма вознаграждения определяется исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения.

Кроме того, из спорного договора следует, что получение разрешения на открытие ресторана и одобрение его местоположения, равно как и само открытие ресторана под товарным знаком правообладателя, является не правом, а обязанностью ответчика. В связи с этим Верховный суд отменил судебные акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение.

Источник: определение ВС РФ от 18.10.2016 по делу № 78-КГ16-38

СУДОПРОИЗВОДСТВО

Несвоевременная публикация судебного акта является уважительной причиной пропуска срока подачи повторной жалобы

Если суд опубликовал судебный акт о возврате жалобы позже установленного срока, это нарушает право заявителя на пересмотр судебного решения и является уважительной причиной пропуска подачи повторной жалобы.

Корпорация обратилась в суд с иском к обществу о взыскании неосновательного обогащения. Суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований.

Корпорация подала апелляционную жалобу вместе с ходатайством об отсрочке уплаты госпошлины сроком на 6 месяцев. Апелляция отказала в предоставлении отсрочки уплаты госпошлины и вернула жалобу заявителю. Суд указал, что заявитель не подтвердил документально невозможность уплаты госпошлины в установленном размере на момент подачи апелляционной жалобы.

При этом текст определения апелляции был изготовлен через месяц после вынесения решения суда первой инстанции, а опубликован в сети Интернет еще на день позже.

Через две недели корпорация повторно обратилась в апелляционный суд с жалобой на решение суда первой инстанции, а также с ходатайством о восстановлении пропущенного процессуального срока на обжалование судебного акта и ходатайством о предоставлении отсрочки уплаты государственной пошлины.

Апелляционный суд вновь отказал в удовлетворении ходатайств заявителя и вернул ему жалобу. Суд счел, что возвращение первоначальной жалобы по причине нарушения порядка подачи ходатайства о предоставлении отсрочки уплаты госпошлины не является уважительной причиной и основанием для восстановления срока подачи повторной апелляционной жалобы.

Суд округа согласился с позицией апелляции.

Верховный суд занял иную позицию по делу. Суд подчеркнул, что апелляция при разрешении ходатайства о восстановлении пропущенного процессуального срока на подачу апелляционной жалобы не учла, что этот срок истек еще в период разрешения вопроса о возможности принятия судом первоначальной апелляционной жалобы к производству, срок рассмотрения которой нарушил сам суд.

Своевременное рассмотрение судом апелляционной инстанции вопроса о принятии апелляционной жалобы к производству в 5-дневный срок, как это установлено ч. 1 ст. 261 АПК РФ, позволило бы заявителю подать повторную апелляционную жалобу в пределах оставшегося для этого процессуального срока. В этом случае обоснование уважительности причин пропуска срока на подачу апелляционной жалобы для заявителя не являлось бы необходимым.

Таким образом, суд не обеспечил заявителю реальную возможность воспользоваться правом на пересмотр судебного решения. В результате заявитель был лишен возможности обратиться повторно с апелляционной жалобой в предусмотренный для этого срок. В итоге Верховный суд направил дело на новое рассмотрение.

Источник: определение ВС РФ от 29.12.2016 по делу № А58-185/2016

Судебная неустойка взыскивается только за период после истечения срока исполнения решения суда

Истец не вправе взыскать судебную неустойку за неисполнение решения суда, если срок исполнения обязательства ответчика еще не истек.

В декабре 2014 года общество-покупатель обратилось в суд с требованием обязать компаниюпродавца поставить уже оплаченный покупателем товар. Суд удовлетворил требования общества и обязал продавца поставить товар до 30.12.2016.

Покупатель получил исполнительные листы на исполнение решение суда. Однако в дальнейшем исполнительное производство было прекращено в связи с невозможностью исполнить исполнительный документ, возможность исполнения которого не утрачена.

В связи с неисполнением ответчиком решения суда покупатель обратился в арбитражный суд с заявлением о взыскании судебной неустойки на основании п. 1 ст. 308.3 ГК РФ.

Суд первой инстанции удовлетворил требование заявителя, обосновав тем, что решение суда вступило в законную силу более одного года назад, однако до сих пор не исполнено. В связи с этим у истца возникло право на взыскание судебной неустойки. Суд постановил взыскать с ответчика судебную неустойку в следующем порядке:

—за первый месяц неисполнения решения суда, начиная со дня вступления данного определения в законную силу — в сумме 100 тыс. руб.;

—в дальнейшем за каждый последующий месяц неисполнения решения суда сумму судебной неустойки ежемесячно увеличивать на 50 тыс. руб. от суммы, подлежащей уплате за предыдущий месяц.

Продавец с этим не согласился и оспорил определение суда в апелляции. При этом продавец указал, что не имеет возможности поставить товар из-за отсутствия лицензии, а взыскание судебной неустойки приведет к его банкротству. Однако апелляция сочла эти доводы не заслуживающими внимания и поддержала позицию суда первой инстанции.

Продавец подал кассацию, сославшись на то, что сроки добровольного исполнения решения суда еще не истекли, поскольку суд обязал его поставить товар до 30.12.2016. Таким образом, неустойка была присуждена преждевременно на полгода.

Суд округа согласился с доводами ответчика. Кассация сослалась на п. 33 постановления Пленума Верховного суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» (далее — Постановление Пленума ВС № 7), согласно которому судебный акт в части взыскания судебной неустойки подлежит принудительному исполнению только по истечении определенного судом срока исполнения обязательства в натуре. Присуждение судами судебной неустойки за период до истечения указанного срока исполнения противоречит данным разъяснениям.

Кроме того, суд округа подчеркнул, что при заявлении требования о взыскании судебной неустойки взыскатель должен доказать факт неисполнения соответствующего судебного акта. Факт

неисполнения или ненадлежащего исполнения решения суда устанавливается судебным приставомисполнителем (п. 33 Постановления Пленума ВС № 7).

Между тем нижестоящие суды ограничились лишь указанием на то, что судебный акт вступил в законную силу и пока не исполнен, а этого недостаточно. Исходя из этого, суд кассационной инстанции направил дело на новое рассмотрение.

Источник: постановление АС Северо-Западного округа от 12.10.2016 по делу № А44-6633/2014.

НОВОСТИ

Прецедент месяца

ФТС не вправе лишить компанию доступа к международным перевозкам за ряд незначительных нарушений в рамках одного рейса (определение ВС РФ от 19.01.2017 по делу № А40-138234/2015).

Суть дела

Во время рейса по перевозке грузов машина компании-перевозчика сломалась. Водителю пришлось перегрузить товар (ящики с мандаринами) в другой автомобиль, вскрывая опломбированные контейнеры. В итоге груз был доставлен с опозданием, а его вес не совпадал с изначально заявленным в таможенных документах.

ФТС привлекла общество к административной ответственности по четырем статьям: ч. 3 ст. 16.1 «Сообщение в таможенный орган недостоверных сведений о весе товара при прибытии на территорию Таможенного союза», ч. 1 ст. 16.13 «Замена транспортного средства международной перевозки без разрешения таможенного органа», ст. 16.11 «Уничтожение, удаление либо замена средств идентификации без разрешения таможенного органа», ст. 16.10 «Нарушение установленного срока доставки товара» КоАП РФ.

Общество погасило назначенные штрафы. Однако в дальнейшем ФТС также лишила общество доступа к процедуре международных дорожных перевозок (МДП), мотивировав это неоднократным нарушением таможенных правил.

Общество не согласилось с таким решением и оспорило его в суде. Основным камнем преткновения при рассмотрении дела стал вопрос трактовки положений Таможенной конвенции о международной перевозке грузов с применением книжки МДП 1975 года (далее — Конвенция МДП).

Позиция первой инстанции и апелляции: небольшие нарушения в рамках одного рейса не считаются серьезными по смыслу Конвенции МДП

Суды первой и апелляционной инстанций встали на сторону общества. Суды пришли к выводу, что допущенные обществом нарушения не являются систематическими и произошли в рамках одного и того же международного рейса из-за поломки машины.

При этом по смыслу п. 1 ст. 38 Конвенции МДП единственным основанием для лишения права использовать процедуру МДП является совершение лицом серьезного нарушения таможенных или налоговых законов и правил.

Таким образом, таможенный орган должен был не только установить факты нарушения таможенного законодательства, но и оценить существенность причинения вреда охраняемым общественным правоотношениям, соразмерность допущенных нарушений такой мере, как изъятие допуска к процедуре МДП.

В данном случае таким серьезным нарушением таможенный орган посчитал неоднократное привлечение общества к административной ответственности за нарушение таможенных правил. Однако доказательств, подтверждающих серьезность правонарушений, а также их систематичность ФТС не представила.

Суды согласились с доводами заявителя о том, что дела об административных правонарушениях, по которым общество было привлечено к административной ответственности, имеют формальный состав.

Административные правонарушения, которые не повлекли вреда, тяжких последствий и не представляют существенного нарушения охраняемых общественных правоотношений, не могут быть признаны серьезными по смыслу п. 1 ст. 38 Конвенции МДП.

Следовательно, изъятие у общества допуска к процедуре международных дорожных перевозок — это чрезмерное наказание, которое несоразмерно тяжести допущенных административных нарушений.

Позиция кассации: неоднократные нарушения влекут лишение допуска к МДП

Суд кассационной инстанции не согласился с нижестоящими судами. Кассация сослалась на ч. II приложения 9 к Конвенции МДП, согласно которой к минимальным условиям, которые должны соблюдать лица, желающие получить допуск к процедуре МДП, относится в том числе п. «d» — отсутствие серьезных или неоднократных нарушений таможенных правил или налогового законодательства.

Между тем суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что изъять допуск к МДП можно лишь за серьезные нарушения. Таким образом, нижестоящие суды фактически не применили закон, подлежащий применению, неверно истолковали положения Конвенции МДП.

ФТС подтвердила факт неоднократности совершенных обществом правонарушений вступившими в законную силу копиями постановлений по делам об административных правонарушениях.

Поскольку в соответствии с положениями Конвенции МДП данного факта достаточно, чтобы изъять у общества допуск к международным дорожным перевозкам, решение ФТС было обоснованно. Исходя из этого, кассация отказала в удовлетворении требований общества.

Позиция ВС РФ: для лишения допуска к МДП нарушения должны быть не только неоднократными, но и серьезными

Верховный суд подчеркнул, что применение процедуры МДП облегчает условия выполнения международных автомобильных перевозок путем упрощения процедур таможенного оформления. В связи с этим лишение данного права не может быть произвольным и должно учитывать основные принципы и критерии, закрепленные в Конвенции МДП.

При решении вопроса об изъятии у лица доступа к процедуре МДП должны приниматься во внимание и оцениваться не только факты допущенных данным лицом нарушений таможенного законодательства, но и существенность причинения вреда охраняемым правоотношениям, а также соразмерность допущенных нарушений такой мере, как изъятие допуска к процедуре МДП.

По мнению Судебной коллегии, неоднократность нарушения норм таможенного законодательства сама по себе не может являться основанием для лишения допуска к процедуре МДП. Необходимо учитывать, насколько серьезный характер носят нарушения и насколько существенный вред причиняют общественным отношениям, исходя из необходимости обеспечения баланса интересов сторон спорных правоотношений. Суд кассационной инстанции, руководствуясь единственным критерием неоднократности нарушения норм таможенного законодательства, неверно истолковал нормы Конвенции МДП и пришел к необоснованным выводам.

В результате Верховный суд не согласился с формальным подходом кассации и отменил постановление окружного суда, оставив в силе судебные акты первой инстанции и апелляции.

ИНТЕРВЬЮ

«Мне кажется, крайне опасно для преподавателя хотеть быть любимым студентами»

О сроке в договоре строительного подряда, концепции единого объекта и юридическом образовании рассказал Николай Борисович Щербаков, к. ю. н., преподаватель кафедры гражданского права МГУ им. М. В. Ломоносова.

—Николай Борисович, добрый день! Вы у нас строительный монополист, насколько я знаю? Имеется в виду с точки зрения чтения лекций на курсах повышения квалификации юристов. Поэтому давайте поговорим, прежде всего, о тех бедах и проблемах, которые есть в нашей строительной отрасли. Не будем брать градостроительные, то есть по сути публичные вопросы. Обсудим преимущественно частное право. Так что, ГК надо реформировать в части подряда?

—Совершенно не надо, все можно адаптировать к потребностям практики посредством судебного толкования.

БИОГРАФИЯ

•Окончил юридический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова

•До 2008 года работал в Управлении анализа и обобщения судебной практики ВАС РФ, занимался разработкой проектов разъяснений Президиума и Пленума ВАС.

•С 2008 года — преподаватель кафедры гражданского права МГУ им. М. В. Ломоносова.

•Автор более 30 публикаций по вопросам гражданского права.

•Читает лекции на курсах повышения квалификации в ШП «Статут», ЮИ «М-Логос».

•Автор спецкурса «Гражданско-правовые проблемы строительства» для магистров юрфака МГУ.

•Арбитр Третейского суда при Центре третейского разбирательства и правовой экспертизы.

•Член правления Международной ассоциации строительного права (ICLA).

—Ну, как же? А срок как существенное условие, из-за отсутствия которого признавались незаключенными многие договоры строительного подряда? Я так думал, что правила о сроке измучили бизнес.

—Все решило изменение ст. 314 ГК РФ в июне 2015 года. Вместе с тем и раньше, как предлагал М. И. Брагинский, все вопросы можно было решать без изменения законодательства через право подрядчика задержать встречное исполнение до тех пор, пока заказчик не перечислил ему аванс или не исполнил иные свои обязательства (по предоставлению стройплощадки, например). Об этом сказано в ст. 719 ГК во взаимосвязи со ст. 328. И основной довод о том, что срок выполнения работ, исчисляемый с даты предоставления аванса, не является сроком, так как его течение зависит от воли участников обязательства (якобы это нарушает ст. 190 ГК), разбивался как раз ссылками на ст. 719 и 328 ГК, на мой взгляд. Полностью согласен в этом с Арбитражным судом Уральского округа, который последовательно проводил данную позицию в своей практике, даже в своем обзоре десятилетней давности.

—Это все так, наверное. Но зачем устанавливать в законе срок как существенное условие договора подряда? Ведь без этого условия договор считается незаключенным. Разве нельзя без этого обойтись? Я понял Вашу логику. Правило о том, что срок выполнения работ является существенным условием, считается соблюденным, если стороны договорились, что подрядчик выполнит работу в течение двух недель после предоставления аванса. В этой формуле «две недели» — это классический срок, определяемый периодом времени. Я это понимаю и думаю, что Вы правы. У меня вопрос другой — зачем нужен и этот срок? Почему стороны не могут договориться, что работы будут выполнены в разумный срок после

предоставления аванса? Зачем обязательно писать «две недели», «три недели», «месяц» и т. п.?

—У меня сложилось несколько иное понимание существенных условий. Я полагаю, что существенными должны являться условия, не только минимально необходимые для того, чтобы был определен тип договора, например, купли-продажи (волеизъявление на возникновение обязательства по возмездной передаче индивидуализированного товара), но и такие условия, которые необходимы для договоров данного типа исходя из итогов анализа законодателем судебной практики. С этой точки зрения, срок очень важен для сторон в подряде. Он дисциплинирует, защищает заказчика от долгостроя, например. Без такой санкции за отсутствие срока в договоре подряда как признание

его незаключенным мы придем к тому, что никакой срок, именуемый «разумным», никогда не будет соблюдаться.

—Это же дело сторон. Зачем за них думать? Они договорятся о разумном сроке, потом возникнет спор между ними, заказчик будет считать, что это 2 года, а подрядчик — что это 5 лет. Они пойдут в суд и тот согласится с одним из них или выберет какой-то третий срок, например, 3,5 года. Но главное, что договор будет являться заключенным и стороны будут спорить именно по нему, они будут находиться в обязательственных отношениях, для суда будет обязательным то соглашение об эквивалентности встречных предоставлений, к которому они пришли, и т. п.

—А я в свою очередь не очень понимаю, каким образом суд может перевести в календарные дни абстрактный «разумный» срок, который установлен для индивидуального проекта строительства?

—Экспертизу назначит.

—Мы же знаем, как у нас в стране экспертизы проводятся.

—А как суд у нас решает какие-то сложные вопросы, в которых он не разбирается? Например, качество выполнения пластической операции. На глаз — в прямом и переносном смысле.

—Понятно. В известных мне случаях 99,9% всех проблем возникало именно в той модификации,

о которой мы говорили ранее, а именно — когда начальный момент исчисления срока выполнения работ зависел от уплаты аванса, предоставления строительной площадки, технической документации и т. п. Срок как существенное условиеодин из самых несущественных моментов стройки, как это ни парадоксально звучит. Важные вопросы стройки — права на материалы, структура договорных связей.

Да и потом, полагаю, определение здесь срока судом, по существу своим усмотрением, своей волей, более жестким вмешательством в частную автономию, нежели заранее предупреждение законодателя о существенности срока начала и окончания работ.

—У нас подрядчик может когда-нибудь стать собственником построенного объекта?

—Никогда! Только заказчик, который приобретает статус застройщика.

—А инвесторы всякие?

—Это как раз вопрос о структуре договорных связей. Он очень важен. Но даже по нему я опасаюсь любых изменений в ГК, поскольку только начнешь править, а тебе потом прилетят такие неожиданные поправки ко второму чтению, что станет только хуже. Строительная отрасль очень лоббистская. И прежде всего в закон попадет, я думаю, то, что инвестор, не обладая правом собственности на земельный участок, станет приобретать право собственности на объект строительства. Вопреки всем гражданско-правовым конструкциям.

—А к идее о том, чтобы переходить постепенно на единый объект (земельный участок, частью которого являются любые постройки на нем), как относитесь?

—Резко отрицательно! Тому есть несколько причин. Во-первых, для того чтобы переходить на концепцию единого объекта, надо сформулировать отношение к значению государственной регистрации прав. Вопрос об объектах права производен от правовой природы государственной регистрации, я считаю.

Во-вторых, концепция единого объекта в одной из своих интерпретаций может привести к тому, что граждане перестанут быть собственниками своих квартир, а их пользование будет оформляться какими-то особыми соглашениями и т. п.

— Это какая-то оригинальная интерпретация. Квартиры — это особый объект. Как и все прочие помещения, включая нежилые. Да, будет единый объект — многоквартиный дом и земельный участок под ним, на этот объект будет установлено право общей долевой собственности всех собственников квартир. Кстати, это уже так по действующему законодательству. Многоквартирный жилой дом — это единственный пример единого объекта в нашем праве! С нежилыми помещениями, увы, сложнее. Для офисных центров возможно право аренды земельного участка под офисным зданием (а не только собственность), и в этом случае на стороне арендатора образуется множественность лиц.