Арбитраж 22-23 учебный год / Арбитражная практика № 2, февраль 2017

Следовательно, установленный в ней размер взыскания (7% от взыскиваемой суммы) представляет собой лишь допустимый его максимум, верхнюю границу, и с учетом характера совершенного правонарушения, размера причиненного вреда, степени вины правонарушителя, его имущественного положения и иных существенных обстоятельств может быть снижен правоприменителем.

В противном случае несоизмеримо большой штраф может превратиться из меры воздействия в инструмент подавления экономической самостоятельности и инициативы, чрезмерного ограничения свободы предпринимательства и права собственности, что недопустимо.

Аналогичная позиция изложена в п. 26 информационного письма Президиума ВАС РФ от 21.06.2004 № 77 «Обзор практики рассмотрения дел, связанных с исполнением судебными приставамиисполнителями судебных актов арбитражных судов».

Возможно, в связи с тем что Конституционный суд РФ достаточно исчерпывающе высказался относительно обстоятельств, подлежащих выяснению при рассмотрении дел об уменьшении исполнительского сбора, в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 17.11.2015 № 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства» об этом сказано намного лаконичнее.

Так, Верховный суд указывает на возможность уменьшения судом размера исполнительского сбора с учетом степени вины должника. Далее в этом же пункте фактически сделан вывод, что обстоятельства для уменьшения размера исполнительского сбора суд определяет самостоятельно при рассмотрении конкретного дела.

Исходя из приведенных правовых позиций высших судов, можно сделать вывод, что для уменьшения исполнительского сбора суд должен выяснить следующие обстоятельства:

—характер совершенного правонарушения;

—степень вины правонарушителя;

—его имущественное положение;

—размер причиненного вреда.

При этом ключевыми обстоятельствами являются степень вины и имущественное положение должника.

При оценке степени вины должника в несвоевременном исполнении решения суды выясняют, какие именно действия тот предпринял для исполнения решения суда.

Данные действия условно можно разделить на две группы.

Первая — это действия, непосредственно направленные на исполнение соответствующего решения суда.

Так, частичная оплата задолженности в период, предоставленный для добровольного удовлетворения требований пристава-исполнителя, суды трактуют как безусловное основание для уменьшения размера исполнительского сбора (постановления ФАС Уральского округа от 21.07.2008 по делу № А50-126/08, от 13.11.2008 по делу № А76-6214/2008-57-224, от 22.04.2009 по делу № А7110044/2008А31, от 29.12.2010 по делу № А76-3261/2010-59-160).

Кроме того, в качестве основания для снижения размера исполнительского сбора могут признаваться действия должника по согласованию графика погашения задолженности (постановление ФАС Уральского округа от 12.01.2009 по делу № А76-5141/08) или привлечение заемных средств для исполнения решения (постановление ФАС Уральского округа от 28.10.2008 по делу № А50-7063/2008- А3).

Вторая группа — это действия, направленные на получение законной возможности продлить срок исполнения решения. Это может быть подача заявления о предоставлении рассрочки (ст. 37 Закона № 229-ФЗ), об отложении исполнительных действий (ст. 38 Закона № 229-ФЗ), приостановлении исполнительного производства (ст. ст. 39–40 Закона № 229-ФЗ).

Непринятие должником действий по приостановлению срока исполнения решения либо получению рассрочки исполнения решения зачастую является основанием для отказа в удовлетворении заявления об уменьшении исполнительского сбора (постановления ФАС Московского округа от 04.10.2010 по делу № А40-110664/09-84-647, Уральского округа от 11.11.2011 по делу № А765758/2011, АС Уральского округа от 26.10.2015 по делу № А60-4128/2013).

Следует отметить, что при оценке вины должника в неисполнении решения суда в расчет принимаются не только его действия, но и действия (бездействие) пристава-исполнителя.

Так, в одном из дел об освобождении от уплаты исполнительского сбора суд установил, что заявитель неоднократно обращался к судебному приставу с заявлениями об отложении исполнительных действий, мотивируя это тем, что рассмотрение дела находится в кассации, а впоследствии тем, что он обратился в арбитражный суд с заявлением о предоставлении отсрочки. Пристав-исполнитель оставлял заявления без ответа, поэтому подобные действия суд истолковал как нарушение приставомисполнителем требований ст. 64.1. Закона № 229-ФЗ. Этот факт наряду с другими обстоятельствами послужил основанием для удовлетворения заявления должника об освобождении от оплаты исполнительского сбора.

В другом деле суд уменьшил размер исполнительского сбора, мотивировав следующим. Нарушению должником срока для добровольного исполнения требований исполнительного документа способствовало бездействие судебного пристава, который не принимал каких-либо решений по заявлениям должника об отложении исполнительных действий, что должник мог воспринять как

удовлетворение своих просьб (постановление ФАС Уральского округа от 19.06.2008 по делу № А601340/08).

При обосновании тяжелого финансового положения должника лучше не ссылаться на дебиторскую задолженность

Не менее важным обстоятельством при рассмотрении заявления об уменьшении размера исполнительского сбора является оценка имущественного положения должника.

Аргументы о тяжелом имущественном положении как причине, не позволившей добровольно исполнить решение суда, должны подкрепляться вескими доказательствами. Бездоказательное утверждение об отсутствии денежных средств к желаемому результату не приведет.

Ярким примером подобной ситуации является дело, которое дважды рассматривалось в апелляционной инстанции, когда должник на протяжении более 9 месяцев не представил никаких

документов в подтверждение своего тяжелого финансового положения, что и явилось основной причиной отказа в удовлетворении заявленных требований (постановление 9ААС от 30.07.2012 по делу № А40-70394/ 09-31-381).

К числу доказательств тяжелого финансового положения относится арест счетов, наложенный на денежные средства по постановлению о розыске счетов должника, вынесенному приставомисполнителем в рамках иного исполнительного производства.

Аналогичный эффект имеет подача в суд заявления о признании общества банкротом в порядке ст. 9 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (постановления ФАС Уральского округа от 22.04.2009 по делу № А71-10584/2008-А17, Московского округа от 10.08.2011 по делу № А40-2007/11-148-20, 9ААСот 18.05.2011 по делу № А40-2007/11-148-20).

Если счета должника не арестованы, а признаков банкротства не наступило, в качестве доказательств можно использовать бухгалтерские документы, указанные в ст. 14 Федерального закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете». А именно бухгалтерский баланс, отчет о финансовых результатах, а также отчет о прибылях и убытках, подготовленные на последнюю отчетную дату.

О тяжелом финансовом состоянии может свидетельствовать наличие убытков, краткосрочных неисполненных обязательств, кредиторской задолженности в размере денежных средств на последнюю отчетную дату и т. п. (постановления 17ААС от 26.06.2008 по делу № А71-7712/2008,

ФАС Уральского округа от 02.09.2008 по делу № А71-7712/07, от 09.02.2010 по делу № А7113209/2009).

При этом даже незначительный размер суммы убытков (52 383 тыс. руб.) наряду с другими обстоятельствами может, по мнению суда, свидетельствовать о тяжелом финансовом положении (постановление 17ААС от 23.12.2008 по делу № А71-10044/2008).

Представленные в суд документы бухгалтерской (финансовой) отчетности должны быть составлены в соответствии с требованиями, установленными законодательством для ее оформления (в частности, это приказ Минфина РФ от 06.07.1999 № 43н «Об утверждении Положения по бухгалтерскому учету „Бухгалтерская отчетность организации“»), и иметь доказательства подачи их в налоговые органы.

В противном случае суд посчитает данные документы ненадлежащим доказательством.

Так, в одном из дел, отказывая в удовлетворении заявления об уменьшении исполнительского сбора, суд указал, что балансы без отметок о сдаче в ИФНС России, отчеты о прибылях и убытках и анализ финансового состояния общества, составленный юрисконсультом, не подтверждают тяжелое материальное положение должника в соответствующий период (постановление ФАС Уральского округа от 17.05.2013 по делу № А47-7650/2011).

Следует понимать, что ссылка на наличие дебиторской задолженности как один из признаков тяжелого финансового состояния может дать эффект, обратный ожидаемому.

Так, суд указал, что наличие дебиторской задолженности, к взысканию которой предпринимаются соответствующие меры, свидетельствует о наличии у должника средств для уплаты исполнительского сбора (постановление 17ААС от 24.04.2014 по делу № А50-5214/2013).

ВАС РФ указывал, что наличие дебиторской задолженности и отсутствие работы по ее погашению свидетельствуют о проявленной неосмотрительности в хозяйственной деятельности, повлекшей за собой отсутствие денежных средств. Как следствие, данное обстоятельство является основанием для отказа в признании недействительным постановления о взыскании исполнительского сбора (постановление Президиума ВАС РФ от 11.09.2007 по делу № А66-3913/2006).

С учетом данной позиции представляется, что при рассмотрении заявления об уменьшении исполнительского сбора ведение работы по погашению дебиторской задолженности следует указывать не в обоснование тяжелого финансового положения, а в подтверждение отсутствия вины должника в совершенном деянии (поскольку тот предпринимал необходимые действия для изыскания денежных

средств). Либо вообще не акцентировать внимание суда на наличии и размере дебиторской задолженности.

В качестве доказательства факта отсутствия денежных средств на расчетных счетах принимаются выписки движения денежных средств по расчетным счетам, выданные кредитными организациями, в которых у должника открыты счета.

При этом наличие у должника денежных средств на расчетных счетах в период, предоставленный для добровольного удовлетворения требований, в размере, не достаточном для исполнения решения,

взависимости от конкретных обстоятельств может быть истолковано как основание для отказа

вудовлетворении заявления о снижении размера исполнительского сбора (постановление ФАС Уральского округа от 25.03.2009 по делу № А60-21443/2008-С5), так и наоборот (постановление ФАС Уральского округа от 06.07.2010 по делу № А07-19536/2009).

В отдельных случаях предоставленную выписку о движении денежных средств по расчетному счету суды отклоняют при отсутствии доказательств наличия у должника только одного расчетного счета. Подобным доказательством является информация, полученная по запросу из ИФНС о расчетных счетах организации, в которой должник стоит на учете (постановление 17ААС от 24.04.2014 по делу № А505214/2013).

Неисполнение требований пристава свыше двух месяцев повлечет отказ в уменьшении исполнительского сбора

При оценке характера допущенного нарушения суды учитывают количество дней нарушенного срока для добровольного исполнения решения.

При этом незначительное нарушение срока, по мнению судов, является основанием для уменьшения размера исполнительского сбора.

Так, в одном из дел суд указал, что нарушение срока в один день ущерба интересам взыскателя не причинило, а потому имеются основания для снижения исполнительского сбора (постановление ФАС Московского округа от 01.07.2009 по делу № А40-76176/08-119-391).

В другом случае должник нарушил установленный приставом-исполнителем срок для добровольного удовлетворения требований на 3 рабочих дня. Пристав-исполнитель взыскал денежные средства посредством наложения ареста на средства должника в банке, включая сумму исполнительского сбора.

Принимая решение об уменьшении суммы исполнительского сбора, суды также ссылались на незначительность периода ведения исполнительного производства. Следует отметить, что в данном деле незначительность срока неисполнения решения являлась лишь одним из оснований для

уменьшения размера исполнительского сбора наряду с тяжелым финансовым положением должника, добровольным частичным исполнением требований исполнительного документа, обращением в суд с заявлением о предоставлении отсрочки исполнения судебного решения, социальной значимостью предприятия (постановление ФАС Уральского округа от 24.12.2008 по делу № А50-8397/08).

Хотя значительность срока нарушения требований пристава-исполнителя суд определяет по своему усмотрению, представляется, что неисполнение требований свыше 2-месячного срока, предоставленного законом для исполнения решения суда (ч. 1 ст. 36 Закона № 229-ФЗ), будет толковаться как существенное нарушение срока, которое может повлечь отказ в удовлетворении заявленных требований.

Так, кассационный суд отказал в уменьшении суммы исполнительского сбора, сославшись на то, что должник нарушил срок для добровольного исполнения решения на 2 года 5 месяцев (постановление АС Уральского округа от 08.04.2016 по делу № А71-502/2015).

Аналогичные выводы содержатся и в иных решениях по делам со схожими обстоятельствами, где должники нарушали срок исполнения решения более чем на 1 год (постановления 18ААС от 27.12.2013 по делу № А07-16154/2009, ФАС Уральского округа от 19.03.2014 по делу № А0716154/2009).

Таким образом, оценка имеющихся возможностей для минимизации финансовых рисков, связанных с неисполнением судебного решения, должна производиться юридической службой заблаговременно. Как минимум непосредственно после вынесения решения судом первой инстанции.

Защита интересов общества при рассмотрении вопроса об уменьшении суммы исполнительского сбора должна быть комплексной, с предоставлением суду доказательств в обоснование каждого из перечисленных в Постановлении КС № 13-П обстоятельств, подлежащих изучению при рассмотрении судами указанной категории дел.

Учитывая короткие сроки для добровольного исполнения судебного решения, при поступлении в организацию постановления о возбуждении исполнительного производства необходимо

незамедлительно предпринимать меры (хотя бы формальные) либо к приостановлению исполнения судебного акта, либо к получению рассрочки (отсрочки) исполнения решения. Это позволит при рассмотрении заявления об уменьшении исполнительского сбора сослаться на принятие необходимых мер по продлению срока исполнения решения.

Частичная оплата хотя бы некоторой суммы в счет погашения задолженности также станет веским аргументом в пользу уменьшения размера исполнительского сбора.

При подборе доказательств тяжелого финансового положения должника следует особое внимание уделять соответствию таких доказательств требованиям действующего законодательства.

Отдельно следует указывать на отсутствие вреда, причиненного нарушением срока исполнения решения. В обоснование данного аргумента ссылаться на непредоставление сведений о наличии вреда взыскателем и, как следствие, несоразмерности налагаемого взыскания размеру причиненных последствий (это применимо, если взыскатель не заявляет в процессе своей позиции относительно предмета спора).

В ином случае формальное и бездоказательное заявление об уменьшении размера исполнительского сбора к положительному решению не приведет.

СУДОПРОИЗВОДСТВО

Истец недобросовестно изменил подсудность спора. Когда удастся уличить его в злоупотреблении правом

Борис Александрович Малахов

старший юрист Юридической фирмы Lidings

Илья Дмитриевич Ходаков

младший юрист Юридической фирмы Lidings

•В каких случаях процессуальное соучастие на стороне ответчика обоснованно

•Допустимо ли соучастие ответчиков по искам против производителя и продавца

•Когда суд усомнится в подсудности доменного спора

Уникальной особенностью споров о защите интеллектуальной собственности является то, что ответчиками в них могут стать любые лица и компании, осуществляющие предпринимательскую деятельность с использованием объектов интеллектуальной собственности.

Уже сам ввод в оборот незаконно маркированного товара, независимо от вины таких лиц (абз. 3 п. 3 ст. 1250 ГК РФ), свидетельствует о нарушении интеллектуальных прав.

Пожалуй, наиболее ярко это правило было проиллюстрировано в постановлении Президиума ВАС РФ от 20.11.2012 по делу № А40-82533/2011. Надзорная инстанция пришла к выводу, что продажа журнала, на одной из страниц которого была незаконно опубликована фотография истца, является достаточным основанием для привлечения магазина, реализовавшего журнал, к ответственности за нарушение авторских прав.

В связи с этим в последние годы все большее распространение получает практика, когда истец пытается привлечь к ответственности сразу нескольких ответчиков, которые находятся в различных регионах. Такое процессуальное соучастие наделяет истца правом выбора суда по месту нахождения одного из ответчиков (ч. 2 ст. 36 АПК РФ).

Подчас такое соучастие призвано лишь «перетянуть» спор в более удобный для истца суд или затруднить рассмотрение спора в суде по месту нахождения основного ответчика (как правило, производителя товаров). Однако сложившаяся в последнее время судебная практика позволяет определить, когда «перетягивание» спора суды воспримут как злоупотребление процессуальными правами.

СИП считает нецелесообразным привлекать всю цепочку нарушителей

Наиболее полно базовое правило о недобросовестном изменении подсудности было сформулировано применительно к делам о поручительстве в постановлении Пленума ВАС РФ от 12.07. 2012 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством» (далее — Постановление Пленума ВАС № 42).

В соответствии с абз. 2 п. 6 этого постановления требование в отношении должника, поданное в суд по месту нахождения поручителя, может быть выделено в отдельное производство.

Такое правило призвано воспрепятствовать злоупотреблению процессуальными правами путем изменения территориальной подсудности дела. Однако оно применяется лишь при наличии определенных критериев:

— договор поручительства был заключен без ведома и согласия должника;

—между поручителем и должником отсутствуют какие-либо отношения;

—иск подан либо в суд по месту нахождения истца, либо в непосредственной близости к нему, либо затрудняет личное участие должника в деле.

С этого времени квалификация недобросовестного изменения подсудности в качестве злоупотребления процессуальными правами стала более широко применяться и в спорах о защите интеллектуальной собственности.

Для определения критериев недобросовестного изменения подсудности в спорах о защите интеллектуальной собственности необходимо, прежде всего, оценить в каком случае процессуальное соучастие на стороне ответчика будет обоснованным.

В силу ч. 2 ст. 46 АПК РФ такое процессуальное соучастие допускается (1) при наличии общих обязанностей ответчиков, (2) если такие обязанности имеют одно основание, (3) а предметом спора являются однородные права и обязанности.

Один из примеров такого процессуального соучастия был прямо закреплен в постановлении Президиума Суда по интеллектуальным правам от 28.03.2014 № СП-21/4 «Об утверждении справки по вопросам, возникающим при рассмотрении доменных споров». Согласно абз. 2 п. 1.2 этого постановления процессуальными соответчиками в делах о нарушении прав на интеллектуальную собственность являются администратор доменного имени и лицо, фактически использовавшее доменное имя в коммерческой деятельности.

Более дискуссионным является вопрос, допустимо ли процессуальное соучастие на стороне ответчиков в случае, когда иск заявляется одновременно против производителя и продавца или нескольких продавцов контрафактных товаров.

В уже упомянутом деле № А40-82533/2011 Президиум ВАС РФ указал, что при привлечении к ответственности невиновного лица, распространяющего контрафактные товары, при согласии истца суду следует привлечь производителя к делу в качестве соответчика.

Следуя этой логике, Суд по интеллектуальным правам отказался признать недобросовестными действия правообладателя по подаче иска в Арбитражный суд Воронежской области против производителя контрафактной продукции (Приморский край) и одного из продавцов (Воронежская область). Он указал, что требования предъявлены и удовлетворены против обоих ответчиков, что исключает квалификацию действий истца в качестве искусственного изменения подсудности (постановление от 01.11.2013 по делу № А14-10285/2012).

Однако в дальнейшем СИП фактически изменил высказанную ВАС РФ позицию (протокол НКС при СИП от 05.09.2014 № 5). Суд по интеллектуальным правам сослался на вступление в силу 1 октября 2014 года нормы о регрессном иске в сфере интеллектуальной собственности и заключил, что привлекать всю цепочку нарушителей (производителя, дилеров, продавцов) при рассмотрении подобных дел нецелесообразно (даже в тех случаях, когда нарушители являются аффилированными лицами) (постановление от 24.10.2015 по делу № А65-8122/2013).

В настоящее время судебная практика в целом склонна воспринимать подачу иска к такой цепочке нарушителей в качестве недобросовестного изменения подсудности, если только истец не представил доказательства наличия между такими лицами однородных обязанностей.

Предъявление иска по месту нахождения регистратора домена рассматривается в качестве злоупотребления правом

По аналогии с постановлением Пленума ВАС № 42 последствием недобросовестного изменения подсудности является выделение одного или нескольких соединенных требований в отдельное производство. При этом такое выделение должно соответствовать целям эффективного правосудия (ч. 3 ст. 130 АПК РФ).

Наиболее часто в доменных спорах, в которых иск предъявляется одновременно к администратору домена и регистратору доменных имен по месту нахождения последнего, суды ссылаются на недобросовестное изменение подсудности (как правило, суды Москвы или Санкт-Петербурга),

тогда как очевидным нарушителем в таких спорах является именно администратор доменного имени.

В частности, Арбитражный суд г. Москвы признал злоупотреблением процессуальными правами подачу исков по месту нахождения регистраторов доменов, администраторами которых выступали компании или предприниматели из Калининграда (решение от 03.11.2015 по делу № А4090018/2015), Челябинска (определение от 03.07.2015 по делу № А40-65267/2015), Нижнего Новгорода (определение от 14.11.2014 по делу № А40-131281/2014), Красноярска (определение от 17.11.2014 по делу № А40-147784/2014).

Аналогичным образом Суд по интеллектуальным правам признал, что о недобросовестном изменении подсудности в доменных спорах может свидетельствовать как последующее процессуальное поведение истца (заявление в процессе рассмотрения дела ходатайства об изменении процессуального статуса регистратора с ответчика на третье лицо), так и практика рассмотрения аналогичных споров с участием того же истца (если регистратор никогда ранее не заявлялся им в качестве ответчика) (постановление от 22.01.2015 по делу № А40-178115/2013).

далее — Постановление Пленума ВС № 54. В этой статье мы проанализировали разъяснения, посвященные исполнению обязательства третьим лицом, досрочному исполнению обязательства и другим вопросам.

Последствия двойного исполнения зависят от наличия возложения

ЦИТАТА: «По смыслу пунктов 1 и 2 статьи 313 ГК РФ кредитор считается просрочившим, если он отказался принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, лишь в случаях, когда должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства либо кредитор знал или должен был знать, что исполнение возложено должником на указанное третье лицо или такое третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество.

Вместе с тем даже при наличии обстоятельств, указанных в пунктах 1 и 2 статьи 313 ГК РФ, кредитор не обязан принимать исполнение, предложенное третьим лицом, и, соответственно, не считается просрочившим, если из закона, иных правовых актов, условий или существа обязательства вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично (пункт 3 статьи 313 ГК РФ).

Просроченное денежное обязательство может быть исполнено третьим лицом и в том случае, когда его возникновение связано с личностью должника, например, уплата долга по алиментам.

Кредитор по денежному обязательству не обязан проверять наличие возложения, на основании которого третье лицо исполняет обязательство за должника, и вправе принять исполнение при отсутствии такого возложения. Денежная сумма, полученная кредитором от третьего лица в качестве исполнения, не может быть истребована у кредитора в качестве неосновательного обогащения, за исключением случаев, когда должник также исполнил это денежное обязательство, либо когда исполнение третьим лицом и переход к нему прав кредитора признаны судом несостоявшимися (статья 1102 ГК РФ)» (п. 20 Постановления Пленума ВС № 54).

Наиболее важное и практически значимое в этом разъяснении — указание на то, что кредитор не обязан проверять наличие возложения исполнения обязательства на третье лицо. Оно несколько снимает риски для кредитора, учитывая, что обычно кредитор в отношениях между должником

и третьим лицом, касающихся возложения, не участвует. Кредитор вправе полагаться на презумпцию добросовестности и разумности в гражданском праве (п. 5 ст. 10 ГК РФ).

Больше всего вопросов вызывает последний абзац данного разъяснения. Во-первых, непонятно, почему кредитор не обязан проверять наличие возложения исполнения на третье лицо только по денежному обязательству. При таком подходе получается, что кредитор должен всегда проверять

наличие возложения при неденежном обязательстве. На наш взгляд, это положение необходимо было сделать общим правилом, применимым как к денежным, так и неденежным обязательствам, если иное не следует из закона или характера обязательств и его условий. Во-вторых, в разъяснении в части двойного исполнения (третьим лицом и должником) Пленум ВС РФ пытается одним алгоритмом объять разные ситуации. В частности, в нем буквально не указано, перед кем возникает неосновательное обогащение. Кроме этого, здесь нет разграничения между случаями наличия или отсутствия возложения и очередности исполнения. Это может приводить к некоторым неточностям по кондикционному иску. Здесь возможны следующие ситуации:

1.Отсутствует суброгация права, так как было возложение. Третье лицо в этом случае исполняет вторым, то есть после должника. В данной ситуации было бы правильным использовать такой подход, который предоставляет альтернативу в средствах защиты интересов третьего лица. В этом случае было бы несправедливо возложить риск ошибки должника на третье лицо, ведь это должник ошибся: он возложил исполнение на третье лицо, но заплатил сам и не уведомил третье лицо о том, что исполнять обязательство не надо. Здесь следует учитывать риск несостоятельности кредитора. Статья

313ГК РФ такую ситуацию вообще не описывает. Поэтому можно по аналогии применить п. 2 ст. 366 ГК, посвященный поручительству, где описана похожая ситуация, когда кредитор получает двойное исполнение (от должника и поручителя). Там установлено взвешенное решение: мы защищаем поручителя (в нашей ситуации — третье лицо), предоставляя ему альтернативную защиту. Он может предъявить кондикционный иск к кредитору, либо регрессный иск к должнику. Это решение было бы более обоснованным.

2.Имеет место суброгация, так как не было возложения, но у третьего лица имелся законный интерес исполнять обязательство без возложения. Здесь возможна ситуация, когда третье лицо, не зная о произведенном должником исполнении, платило уже после должника. В такой ситуации

обязательство прекратилось исполнением должника. В этом смысле платеж третьего лица ошибочен, так как уже нет каузы. Здесь есть кондикция и было бы правильным применить то разъяснение, которое предлагает Пленум ВС РФ, если он имел в виду неосновательное обогащение кредитора.

Такая же ситуация возникает и в том случае, если первым производит исполнение третье лицо, а впоследствии должник, не уведомленный о переходе права к третьему лицу, производит исполнение кредитору.

3. Третье лицо платит первым при наличии возложения, а потом платит должник. В этом случае у должника в отношении кредитора возникает право на кондикционный иск, так как кредитор сначала получил исполнение от третьего лица, а потом от должника. Здесь имеет место неосновательное обогащение, но за счет должника.

Таким образом, при исполнении обязательства третьим лицом возможны три разных случая, при этом только один из них корректно подпадает под разъяснение Пленума ВС.

Если Пленум имел в виду именно этот случай, тогда в отношении двух других ситуаций есть основания для применения описанной выше квалификации.

ЦИТАТА: «Если исполнение обязательства было возложено должником на третье лицо, то последствия такого исполнения в отношениях между третьим лицом и должником регулируются соглашением между ними.

Согласно пункту 5 статьи 313 ГК РФ при отсутствии такого соглашения к третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора в соответствии со статьей 387 ГК РФ. При этом согласно пункту 3 статьи 382 ГК РФ, если должник не был уведомлен в письменной форме о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, новый кредитор несет риск вызванных этим неблагоприятных для него последствий. Обязательство должника прекращается его исполнением первоначальному кредитору, произведенным до получения уведомления о переходе права к другому лицу.

Вместе с тем на основании статьи 10 ГК РФ суд может признать переход прав кредитора к третьему лицу несостоявшимся, если установит, что, исполняя обязательство за должника, третье лицо действовало недобросовестно, исключительно с намерением причинить вред кредитору или должнику по этому обязательству, например, в случаях, когда третье лицо погасило лишь основной долг должника с целью получения дополнительных голосов на собрании кредиторов при рассмотрении дела о банкротстве без несения издержек на приобретение требований по финансовым санкциям, лишив кредитора права голосования.

Статьи 711, 851, 1121, 113 и 125 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ „О несостоятельности (банкротстве)“ устанавливают специальные правила по отношению к пункту 2 статьи 313 ГК РФ, в связи с чем исполнение обязательств должника его учредителями (участниками), собственником имущества должника — унитарного предприятия либо третьим лицом или третьими лицами после введения первой процедуры банкротства допускается с соблюдением порядка, предусмотренного законодательством о банкротстве» (п. 21 Постановления Пленума ВС № 54).

Первые два абзаца представляют собой теоретически верное ограничительное толкование п. 5 ст. 313 ГК РФ, из которого по буквальному смыслу следует наличие суброгации во всех случаях. Пленум вводит редукцию этого правила только для случаев отсутствия возложения. При наличии возложения отношения должника и третьего лица регулируются соответствующим соглашением между ними, которое может относиться к различным видам.

Иной характер носят два последних абзаца. Данное разъяснение взято из конкретных дел, рассмотренных ВС РФ, когда речь идет о так называемом перехвате голосов. Третье лицо использует ст. 313 ГК, чтобы получить права кредитора, например, в деле о банкротстве. В качестве примера

впоследнем абзаце приводится случай из практики Верховного суда, когда третье лицо оплатило требование, чтобы перехватить голоса, но не оплатило финансовые санкции. Представляется, что этот пример не очень удачный, так как он не охватывает все случаи перехвата голосов. Ведь это можно сделать и при полном удовлетворении требований по отдельному обязательству. Например, у кредитора есть требования по нескольким обязательствам и третье лицо полностью удовлетворяет

требования только по одному обязательству, тем самым перехватывая голоса. Представляется, что

вданном случае суд также признал бы злоупотребление правом со стороны третьего лица. Кроме того, дальнейшая практика наверняка покажет и наличие других видов злоупотреблений со стороны третьих лиц, которые безосновательно вторгаются в обязательство кредитора и должника.

С теоретической точки зрения надо было бы ввести критерий наличия законного интереса. Изначально проект изменений в ГК РФ предусматривал именно этот критерий, согласно которому третье лицо может без возложения вторгнуться в чужие дела только при наличии законного интереса. Такой критерий охватил бы все случаи, но Пленум ВС РФ данным подходом не воспользовался.

ЦИТАТА: «Исходя из взаимосвязанных положений пункта 6 статьи 313 и статьи 403 ГК РФ в случае, когда исполнение было возложено должником на третье лицо, за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства этим третьим лицом перед кредитором отвечает должник, если иное не установлено законом» (п. 22 Постановления Пленума ВС № 54).

Это важное и соответствующее методу систематического толкования разъяснение. Оно исправляет несовершенный текст нормы, из буквального смысла которой следовало, что при исполнении неденежного обязательства за недостатки исполнения всегда отвечает третье лицо, а не должник. Такое применение данной нормы существенно нарушало бы права кредитора, на защиту интересов которого обоснованно встает Пленум.

Оплата аванса может определять начало течения срока исполнения обязательства

ЦИТАТА: «По смыслу пункта 1 статьи 314 ГК РФ, статьи 327.1 ГК РФ срок исполнения обязательства может исчисляться в том числе с момента исполнения обязанностей другой стороной, совершения ею определенных действий или с момента наступления иных обстоятельств, предусмотренных законом или договором. Если действия кредитора, совершением которых обусловлено исполнение обязательства должником, не будут выполнены в установленный законом, иными правовыми актами или договором срок, а при отсутствии такого срока — в разумный срок, кредитор считается просрочившим (статьи 328 или 406 ГК РФ). Например, начальный

и конечный сроки выполнения работ по договору подряда (статья 708 ГК РФ) могут определяться указанием на уплату заказчиком аванса, невнесение которого влечет последствия, предусмотренные статьей 719 ГК РФ.

Если наступлению обстоятельства, с которым связано начало течения срока исполнения обязательства, недобросовестно воспрепятствовала или содействовала сторона, которой наступление или ненаступление этого обстоятельства невыгодно, то по требованию добросовестной стороны это обстоятельство может быть признано соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 1 статьи 6, статья 157 ГК РФ)» (п. 23 Постановления Пленума ВС № 54).

Данный пункт содержит важное определение пределов действия отлагательно-обусловленного срока, которое должно препятствовать «вечной подвешенности» обязательства. Эту неестественную подвешенность нивелирует синаллагма, если предоставление одной стороны в обязательстве с отлагательно-обусловленным сроком не осуществляется, другая сторона вправе отказаться от исполнения и освободиться от обязательства.

Однако само разъяснение изложено не самым лучшим образом: здесь речь идет о неуплате аванса заказчиком, но это не действия кредитора, а действия должника, который не исполняет денежное обязательство. Это должно давать другой стороне (подрядчику) право отказаться от договора при существенном нарушении срока выплаты аванса. Здесь нет просрочки кредитора, на которую ссылается Пленум ВС (ст. 406 ГК РФ).

Кроме этого, в договоре срок исполнения обязательства должником может быть привязан к совершению кредитором определенной кредиторской обязанности (например, предоставить

документацию, необходимую для исполнения обязательства). Если эта кредиторская обязанность не исполняется в срок, кредитор впадает в просрочку, а должника справедливо наделить правом отказаться от договора. В таком контексте, видимо, и надо понимать данное разъяснение.

Право на досрочное исполнение обязательства может предусматриваться императивной нормой

ЦИТАТА: «По общему правилу досрочное исполнение обязательства, связанного с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, допускается только в случаях, предусмотренных статьей 315 ГК РФ.

В иных обязательственных правоотношениях должник вправе досрочно исполнить обязательство, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами, условиями обязательства или не вытекает из его существа.

В случаях, когда право на досрочное исполнение обязательства специально установлено законом или иным правовым актом, оно не может быть исключено или ограничено соглашением сторон, в частности оно не может быть обусловлено внесением кредитору платы за досрочное исполнение обязательства» (п. 25 Постановления Пленума № 54).

Абзац 3 данного пункта отсылает к досрочному исполнению, которое «специально установлено законом». Здесь возникает вопрос, означает ли термин «специально установлено законом» то, что речь идет об императивной норме?

Дело в том, что нельзя назвать диспозитивные нормы случайными. Нормы о досрочном исполнении по отдельным видам обязательств являются специальными по отношению к ст. 315 ГК РФ, но при этом они могут быть как императивными, так и диспозитивными. Видимо, Пленум ВС РФ все же имеет в виду императивные нормы. Такое понимание предпочтительно, так как диспозитивная норма может быть изменена и в частности досрочное исполнение может быть поставлено под условие оплаты реализации такого права.

Мы исходим из того, что Пленум ВС РФ руководствуется именно таким пониманием императивной нормы.

Сложные проценты в силу закона не начисляются

В пунктах 27–32 Постановления Пленума ВС № 54, посвященных валюте обязательств, закреплена сложившаяся судебная (в основном арбитражная) практика применения ст. 317 ГК РФ. Главным образом эти положения содержатся в информационном письме Президиума ВАС РФ от 04.11.2002 № 70 «О применении арбитражными судами статей 140 и 317 Гражданского кодекса Российской Федерации».

ЦИТАТА: «При просрочке уплаты суммы основного долга на эту сумму подлежат начислению как проценты, являющиеся платой за пользование денежными средствами (например, проценты, установленные пунктом 1 статьи 317.1, статьями 809, 823 ГК РФ), так и проценты, являющиеся мерой гражданско-правовой ответственности (например, проценты, установленные статьей 395 ГК РФ).

При этом в соответствии с пунктом 2 статьи 317.1 ГК РФ по общему правилу не допускается начисление предусмотренных законом или договором процентов, являющихся платой за пользование денежными средствами, на такие же проценты за предыдущий срок (сложные проценты), за исключением обязательств, возникающих из договоров банковского вклада или из договоров, связанных с осуществлением их сторонами предпринимательской деятельности. Однако, если иное не установлено законом или договором, за просрочку уплаты процентов, являющихся платой за пользование денежными средствами, кредитор вправе требовать уплаты неустойки или процентов, предусмотренных статьей 395 ГК РФ» (п. 33 Постановления Пленума ВС № 54).

Вабзаце 1 п. 33 Постановления Пленума ВС № 54 содержится повтор п. 53 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» (далее — Постановление Пленума ВС № 7). Необходимо иметь в виду, что Постановление Пленума ВС № 7 содержит и иные разъяснения применения ст. 317.1 ГК РФ.

Вабзаце 2 данного пункта содержится не совсем точная цитата п. 2 ст. 317.1 ГК РФ. Из-за этого разъяснение может восприниматься таким образом, что в упомянутых обязательствах проценты